Запретная любовь. Колечко с бирюзой

ГЛАВА 3

Эшли Риверс не пришел за билетом, а прислал рассыльного. Когда Берил сказала, зачем прибегал парнишка, Рози Беннет, к своему удивлению, по-настоящему огорчилась. Оказывается, ей очень хотелось увидеть мистера Риверса еще раз. Даже похвала мистера Трамма, отметившего, как хорошо она управлялась без него в агентстве, не утешала. Трамм был особенно доволен, что ей удалось достать билет на Мальорку на послезавтра. В сезон отпусков сделать это далеко не просто.

— Вы молодец, мисс Беннет, — сказал мистер Трамм, глядя на нее поверх толстых очков. Он был очень близорук. Высокий, тощий, сутулый человек с большой лысиной и печальным лицом, которое сейчас озаряла добрая улыбка.

Рози всегда жалела мистера Трамма. Он так много работает, а здоровье у него неважное. Жена его, властная, суетливая женщина, иногда заходила в офис и не упускала случая показать девушкам, что главная в доме — она. Рози никогда не понимала сварливых жен. Как они рассчитывают удержать любовь мужа? Ужасно позволить первому яркому чувству угаснуть, превратиться в серый холодный пепел безразличия или, что еще хуже, обернуться иным жаром — жаром неприязни.

Родители самой Рози относились друг к другу заботливо. Мистер Беннет был веселый, общительный человек, очень любил свою семью и делал для нее все, что мог. Но даже он не вел себя с женой как влюбленный. Рози это огорчало: ведь маме нет еще пятидесяти и она по-прежнему хороша собой. Кто-кто, а уж Рози, часто говорившая с мамой, знала: миссис Беннет очень романтична в душе. Рози много раз слышала рассказы о том, как ее родители познакомились на танцах в Лейк-Дистрикт: Уолтер Беннет был родом из Улверстона, а его жена Маргарет из Уиндмера. Для обоих это была любовь с первого взгляда. Оба любили пешие прогулки и весь медовый месяц пробродили среди прекрасных озер. Однажды миссис Беннет показала Рози письмо, которое Уолтер прислал ей вскоре после помолвки. Простое и четкое. Все северяне такие. Однако некоторые строчки явственно говорили о пламенном чувстве. Он называл ее «моя обожаемая Мэгги». Писал, что ждет не дождется, когда снова увидит ее и заключит в свои объятия.

Но это было двадцать три года назад. А теперь? Рози уже и не помнила, когда папа последний раз обнимал маму за плечи. «Обожаемая Мэгги» превратилась в «Маргарет, старушка» и «дорогая». Родители по-прежнему спали на большой двуспальной кровати, которую купили к свадьбе, но Рози не могла вообразить, чтобы между ними сохранялось пылкое чувство. Правда, когда у мамы после близнецов было осложнение, папа утратил обычную невозмутимость и очень волновался, пока она не поправилась. Он хороший отец и хороший работник. Начальство его ценит.

Однако Рози, размышляя о родителях и сотнях других супружеских пар, все больше укреплялась в решении любой ценой сохранить свою любовь. Они с Клиффом никогда не остынут друг к другу и навсегда останутся влюбленными. Она и думать не могла, что они заживут скучной семейной жизнью и муж, бросив «Спокойной ночи, дорогая», повернется на бок и начнет храпеть, позабыв о ее существовании.

Вчерашний вечер дома прошел ужасно: Рози пересказала родителям письмо от Клиффа, а они как назло обрадовались.

— Конечно, я жалею тебя, дорогая, — начала мама. — Просто мы с папой радуемся, что ты пока не уезжаешь в Южную Африку. Клифф правильно делает, что откладывает свадьбу.

— Вот-вот, — согласился папа. Судя по его голосу, он предпочел бы, чтобы свадьбу отменили раз и навсегда.

Рози ушла спать в слезах, чувствуя себя обманутой. Ох уж эти противные события в Южной Африке! Она не могла слышать саму фамилию Фервурд. Из-за этого гадкого политика она, может быть, еще несколько лет не увидит Клиффа.

Собираясь утром на работу, Рози с радостью думала, что сегодня снова увидит мистера Риверса. Его-то она и спросит о положении в Южной Африке. Он с виду такой умный, во всем разбирается. Она чувствовала, как ее тянет к нему: это все потому, что он тоже инженер, как и Клифф. Очень преуспевающий инженер!

Рози жалела, что не смогла объяснить мистеру Риверсу, чем именно Клифф занимается. Она ровным счетом ничего в этом не понимала.

Вчера перед сном она написала Клиффу письмо, в котором просила сообщить хоть какие-нибудь подробности. Мистер Риверс однажды может оказаться Клиффу полезным. Рози решила, что, как хорошая, заботливая будущая жена, должна поддерживать отношения с великим Эшли Риверсом — не только потому, что он ей самой симпатичен, но и для блага будущего мужа.

Поэтому она и почувствовала разочарование, узнав, что мистер Риверс не зайдет в агентство за билетом.

Мистер Трамм вернулся, дел у Рози стало поменьше, зато поводов для досады больше. Опять заявился назойливый Джон Уисли и попытался назначить ей свидание. Она отвечала довольно резко. Когда он вышел, Берил хихикнула:

— Ну, Рози, как ты отшила беднягу!

Рози вспыхнула. Глаза ее сердито сверкнули.

— Терпеть его не могу. Даже если из-за меня агентство потеряет клиента, мне наплевать!

— Просто ты очень хорошенькая, Рози, — сказала Берил, с восхищением глядя на старшую подругу.

Рози вздохнула. Она не стала говорить Берил про дурные вести от Клиффа. Ей вообще не хотелось об этом распространяться. Обида была еще слишком свежа. Она знала, что могла бы, если бы хотела, поужинать и потанцевать с Джоном Уисли. Но это исключено, даже если бы он ей нравился. Теперь она безраздельно принадлежит Клиффу.

Мистер Трамм ушел домой рано и, прощаясь с Рози, сказал почти виновато:

— Мне попадет, если я задержусь. Жена считает, что мне нельзя пока переутомляться.

— Конечно, конечно. И вообще до конца работы — всего полчаса. Я справлюсь.

Потом ушла Берил. Оставшись одна, Рози села за стол и попыталась написать деловое письмо, но мысли ее разбегались. Главным образом они устремлялись к Клиффу… но иногда и к Эшли Риверсу, который завтра улетает на Мальорку.

С легкой завистью она представила его в саду, о котором он рассказывал, — саду, полном удивительных деревьев и тропических цветов, на берегу синего-пресинего моря. Ох, побывать бы в Каларатьяде! В Лондоне сегодня так мерзко. Ветер холодный. Утром пришлось вместо ситцевого платьица надеть трикотажный костюм. Она напомнила себе, что вечером надо вымыть и уложить волосы. Просто ужас какой-то на голове. Впрочем, какая разница, ведь он, ее ненаглядный, так далеко! Вот если бы Клифф очутился рядом, успокоил бы ее прикосновением рук и губ, утешил бы игрой на гитаре, приятным негромким пением.

Рози мысленно себя одернула. Что пользы зря расстраиваться? У мамы сейчас приступ сенной лихорадки. Надо идти домой и постараться развеселить семью. Поиграть с Аннабель.

Рози вздохнула, накинула на голову голубой шелковый шарфик, натянула короткие белые шелковые перчатки и закрыла на ключ двери офиса.

Выйдя на улицу, она огляделась. К вечеру еще похолодало, и ветер такой мерзкий. Она дойдет до почты, потом спустится в метро.

Вдруг длинный обтекаемый «ягуар» вылетел со стороны Найтсбриджа и остановился прямо перед агентством Трамма. Классная машина! Клиффу бы понравилась. Он всегда говорил, что разбогатеет и купит себе «ягуар». Светло-серый с серебристыми колесами. Красавец. Тут дверца открылась, и Рози, к своему изумлению, узнала в водителе самого Эшли Риверса.

— Здравствуйте. Я как раз вовремя…

Она подошла к автомобилю и робко улыбнулась:

— Здравствуйте, мистер Риверс. Боюсь, вы снова не застали мистера Трамма.

— А я на этот раз вовсе не к мистеру Трамму. Я приехал поблагодарить вас за билет.

У нее вспыхнули щеки.

— Ой, мистер Риверс, напрасно вы беспокоились. Столько проехать!.. — Она сбилась, смущенная и раскрасневшаяся.

Эшли вышел из машины и теперь стоял рядом с ней. Он был в твидовом пиджаке и серых фланелевых брюках. Так он выглядел совсем по-деревенски и гораздо моложе, чем в прежнем безупречном городском костюме. Но он действительно очень хорош собой. И такой высокий! Метр девяносто, не ниже.

Он взглянул на нее с улыбкой. Ветер прижимал короткую юбку к ее стройным ногам. Она была очаровательна. Он даже поведал о Рози своей сестре Дории. А Дория, всегда сочувствующая молодым влюбленным и ничуть не озлобившаяся из-за того, что сама прикована к инвалидному креслу, сказала, по обыкновению мягко:

— Бедняжка! Надеюсь, беспорядки в Южной Африке не помешают ее счастью. По твоим словам, она просто прелесть.

Именно так мысленно говорил Эшли Риверс о Рози: она прелесть.

Он сказал:

— Откровенно говоря, я еду в свою загородную усадьбу. Это по дороге. Мне не пришлось делать крюк, чтобы заехать сюда и поблагодарить вас за хлопоты.

— Я н-ничего такого не сделала, — сказала она запинаясь.

Повинуясь внезапному порыву (обычно он был слишком занят, чтобы тратить время на подобные пустяки), Эшли предложил:

— Что, если мы куда-нибудь заскочим и выпьем по глоточку?

У Рози перехватило дыхание. Это что-то значит: сам мистер Риверс приглашает ее. Побуждаемая мыслями о Клиффе и его будущем, она решила согласиться. Кроме того, говоря по правде, ей было хорошо с этим высоким красивым человеком. От Эшли Риверса исходила необъяснимая сила, как большая теплая волна, в которую хотелось окунуться. Рози ответила:

— Вы очень любезны.

— Заглянем в Карлтон-Тауэрс. Знаете, там чудесный коктейль-бар?

Пришлось сознаться, что нет. Рози не принадлежала к кругу лиц, пьющих коктейли в шикарных лондонских барах. Она видела, как растут небоскребы, и частенько мечтала побывать внутри. Девушка критически оглядела себя: потрепанный вязаный костюмчик, отглаженная утром блузка уже помялась.

— Я не одета… — начала она.

— На мой взгляд, вы выглядите превосходно, — возразил он. — Садитесь!

Когда Эшли говорил таким тоном, спорить было невозможно. Рози робко села в роскошный «ягуар» — и совсем короткая поездка показалась ей захватывающей.

В следующую минуту они уже сидели в баре. Эшли заказал джин с кампари себе и слабенькое шерри Рози. Она к коктейлям не привыкла.

Он курил сигару. Потом она узнала, что Эшли почти ничего, кроме сигар, не курит. Для нее это было еще одним волнующим свидетельством богатства и власти. Сама она не курила, но для Клиффа сигареты были жизненной потребностью. Он очень сердился, когда они кончались.

Говорили, конечно, о Южной Африке. Эшли вспоминал, как ездил туда в прошлом году. В Родезии он тоже был и рассказал о сэре Рое Веленски, с которым там встречался, и о политической ситуации в целом. Она слушала с живым интересом, уверенная, что скоро сама станет частичкой этой великой страны.

— Ведь Клиффу не придется возвращаться в Англию, как вы думаете, мистер Риверс?

— Совершенно незачем. Если он в хорошей форме и его ценят, то постараются удержать. Не понимаю, почему он пишет, будто фирма намерена расстаться с английскими служащими. Английские или местные — фирме все равно, был бы инженер опытный и человек работящий.

Рози нахмурила бровки:

— Надеюсь, все будет в порядке и я переберусь к Клиффу еще до Рождества.

— Будем надеяться.

— А независимость сильно переменит жизнь в Южной Африке?

— Она может вызвать некоторые финансовые ограничения и новые правила. Но мне самому Фервурд даже нравится. Он наведет порядок в стране.

— Конечно, ведь вы знаете! — сказала Рози уважительно. — И разбираетесь в этом.

Эшли Риверса тронуло и ее искреннее восхищение и ее доверие. Одновременно он почувствовал усталость: сегодня он работал в главном офисе и вынужден был сидеть за ленчем с двумя другими директорами компании. Может быть, это не столько усталость, сколько скука. Он действительно нуждается в предстоящем недельном отдыхе — в перемене обстановки и солнечном свете. Сейчас общество этой миловидной девушки было ему приятно и даже успокаивало. Ее романтические взгляды на жизнь и страстная уверенность в женихе изумляли его, как весьма редкие в наше время и в таком возрасте. Сейчас так много напускных чувств и так много легких, ни к чему не обязывающих романов. Подлинная верность встречается редко. Или он становится циником? Так или иначе, но общество Рози определенно ему нравилось. Он попивал коктейль, попыхивал сигарой и сквозь дым с любопытством изучал прекрасное лицо. Ее голос тоже ему нравился. Он был музыкальный, и смеялась она заразительно, щуря глаза. И красота ее рук завораживала. Пальцы длинные и тонкие, ногти овальные, покрыты еле заметным розовым лаком.

В располагающей атмосфере бара, чувствуя внутри приятную теплоту от шерри, Рози повеселела. Она уже не так робела, как вчера. Она много рассказывала о Клиффорде и о том, чем недовольны родители. Она даже спросила Эшли, считает ли он, что они правы.

Он чуть улыбнулся:

— Трудно сказать. Будь вы моя дочь, мне, наверное, тоже хотелось бы удержать вас возле себя. Как говорит ваш отец, в Южной Африке вы будете слишком далеко от них, а летать в гости недешево.

— Да, знаю, мы с Клиффом не сможем себе этого позволить! — согласилась она.

«Мы с Клиффом…» — подумал Эшли. Она без конца повторяет эти слова, объединяя себя и того молодого человека из Кейптауна. Она действительно влюблена по уши. Как ни странно, это начинало даже раздражать Эшли. Какого черта он морочит Рози голову какими-то политическими беспорядками? Во всем мире беспорядки либо уже происходят, либо вот-вот начнутся. Это не повод тянуть со свадьбой — разве что парень потерял работу либо с ним случилось что-то еще, о чем он не хочет писать своей девушке.

— Вы давно знакомы с вашим женихом? — вдруг спросил Эшли. — Быть может, поэтому ваша семья и беспокоится?

— Вы сейчас говорите совсем как мой папа! — рассмеялась она. — По-моему, за несколько недель можно прекрасно друг друга узнать, если любишь так, как мы с Клиффом.

«Опять мы с Клиффом… Крепко она увязла». Эшли вдруг почувствовал нелепое желание убедиться, что этот молодой инженер из Кейптауна действительно что-то из себя представляет и заслуживает такой безудержной любви. Стало досадно, что Рози сравнила его с мистером Беннетом. Да, ему тридцать, но он далеко не так стар, чтобы годиться Рози в отцы. Мало того, Эшли чувствовал себя в ее обществе отнюдь не по-отечески. Ему вдруг захотелось, чтобы она перестала говорить про Клиффа, села с ним в «ягуар» и позволила отвезти себя в Чейнфилдское поместье. Он познакомил бы ее с Дорией, показал бы ей старый дом и сад. Если на то пошло, он с радостью взял бы ее с собой на Мальорку — представил бы своим друзьям Джорджу и Милисент Рид. Обидно, что такая очаровательная особа проводит большую часть жизни в разъездах между Энсфилдом и Слоун-стрит, а в отпуск отправляется в Корнуолл.

Он залпом допил коктейль и встал:

— Извините меня, Рози, но мне пора. Понимаете, я еще не собрал вещи, а утром улетаю в…

— …Миддэй, — закончила за него Рози, тоже вставая.

— В Миддэй, — с улыбкой повторил он. — Конечно, вы знаете!

Он поблагодарил ее и сказал, что, наверное, еще как-нибудь к ней заглянет, а может, даже пришлет красивую открытку с Мальорки, с видом на море.

— Ой, как замечательно! — сказала она, сияя глазами. — И огромное-преогромное спасибо за шерри… и за разговор. Я столько всего узнала от вас про Кейптаун. Клифф будет доволен.

Эшли устал от имени Клифф и торопился домой к Дории. Ему не хотелось оставлять сестру — даже на неделю. За Дорией ухаживала мисс Диксон, которую она называли Дикки, — ее ближайший друг и утешитель. И к ней постоянно будут приходить гости. Но близнецы определенно не любили расставаться надолго.

Эшли вдруг рассердился: эта хорошенькая ясноглазая Рози полна жизненной энергии — с влажным взором и пылкими губами — и ожидает будущего мужа, а Дории предстоят пустые годы и ничего, кроме ненужной мишурной роскоши и того, что можно купить за деньги!

«Не понимаю, зачем я забиваю себе голову этой куколкой», — тоскливо думал Эшли. Он довольно холодно и отстраненно попрощался с Рози, потом сунул щедрые чаевые в руку швейцара, распахнувшего ему дверцу машины.

Он предложил Рози подвезти ее до метро, но она отказалась. Ей надо успеть на почту — отправить пачку писем.

Он поехал, не зная, увидит ли еще когда-нибудь Рози, — впрочем, его это и не заботило.

Однако чувство досады быстро прошло. Проезжая по Западной авеню, хмурясь из-за постоянных пробок, не позволяющих в полную силу использовать мощный двигатель «ягуара», он то и дело мысленно возвращался к Рози — вспоминал ее сияющее лицо и невероятные васильковые глаза.

Почему его преследует этот образ? Какое ему дело до ее любовной истории? Какое ему дело, выйдет ли она замуж за молодого человека, который, вероятно, ее недостоин? Он не знает этого Клиффа. Может быть, он замечательный парень и будет замечательным мужем. Как бы там ни было, он, Эшли, не намерен больше тревожиться из-за секретарши мистера Трамма.

И все же мысли о Рози не отпускали его почти до самого поместья. Здесь их окончательно вытеснили заботы о сестре и сборы в дорогу…

Рози вернулась домой озадаченная. Опять, как и вчера, прощаясь, мистер Риверс как бы замкнулся, стал чужим. Он чудной. Она его не понимает. Но он так мило вел себя с ней — она чувствовала себя польщенной, что была с таким человеком в Карлтон-Тауэрс. К тому же ее согревало чувство, что она сделала что-то для Клиффа. Она была совершенно уверена, что когда-нибудь отзывчивый мистер Риверс пригодится ненаглядному Клиффу, и, цепляясь за эту мысль, старалась отогнать огорчение и не тревожиться из-за перемены в их планах.