ГЛАВА 14

— Моя дорогая, я так рада, что вы все-таки приехали ко мне, несмотря ни на что, — сказала Дория.

— Я и сама хотела приехать, особенно после того что случилось, — ответила Рози. — Тут все так красиво и спокойно и нет никого из знакомых.

Они сидели у камина в очаровательной гостиной, которую особенно любила Дория. Стены были обшиты светлым орехом, на полу лежал мягкий ковер небесно-голубого цвета, и такого же цвета были занавески на окнах. Одна стена была сплошь уставлена книгами. Над камином висел великолепный портрет женщины в костюме эпохи Ренессанса: платье из красного бархата с узкими длинными рукавами и пышной юбкой. У нее были большие блестящие глаза и прекрасное гордое лицо. Рози с первого же взгляда поняла, что это покойная миссис Риверс — мать близнецов. Дория объяснила, что портрет написан незадолго до войны. Флорентийское платье их мать надевала на бал. А драгоценное изумрудное ожерелье и браслеты сейчас хранятся в сейфе, в одном из лондонских банков. Дория никогда их не наденет — к чему они ей, в ее положении. Драгоценности предназначаются жене Эшли — если он когда-нибудь женится.

Рози подняла глаза на портрет. Ей показалось, что красиво очерченные губы, такие же как у Эшли, улыбнулись девушке.

Наверное, миссис Риверс была прекрасным человеком, как и ее сын. Рози так и не успела поблагодарить его за доброту и поддержку в тот страшный час, когда она узнала правду о Клиффорде. Эшли хотел увезти ее из агентства, но она отказалась: не могла оставить работу. Его восхитило ее мужество.

— Может, так даже лучше. Голова у вас будет занята делами агентства.

Но дважды звонил Эшли, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Его забота совершенно растрогала ее. Эшли посоветовал провести уик-энд с Дорией, несмотря ни на что, и она ответила, что не собиралась отменять поездку.

— У меня даже в мыслях такого не было, и не только потому, что я обещала помочь. Просто я сама безумно хочу туда поехать. Мне нравится ваша сестра, и обещаю вам, что не буду портить ей настроение своим мрачным видом.

— Я знал, что вы так ответите, Рози. Большое вам спасибо. Вы сильная, вы справитесь.

Сильная. Сама она в это не верила. Ее сердце разбито, Клиффорд разбил самые лучшие ее мечты, посмеялся над ее чувствами. Никогда она не простит ему, как он с ней обошелся. Он использовал ее, чтобы удержаться на службе! А ведь когда они встретились, он говорил, что любит. И вот дошел до измены и предательства.

Примерно в половине первого Эшли снова ей позвонил:

— Скажите, Рози, где вы сегодня обедаете?

— Нигде. У меня нет аппетита.

— Я так и думал, — отозвался он. — Около часа я за вами заеду и отвезу вас в небольшой ресторанчик неподалеку. Там мы вместе пообедаем.

Он повесил трубку, прежде чем она успела что-либо возразить.

Рози рассказала обо всем Дории. Дория такой человек, которому можно говорить абсолютно все. Страдания, физические и душевные, только облагородили ее. В свою очередь и она рассказала историю своей загубленной любви к Руперту Дэлтри.

— Трудно, очень трудно вынеси эту боль, — сказала Дория. — Но ничего не поделаешь, придется. Это пройдет, Рози. Вы держитесь молодцом. Эш звонил из аэропорта и рассказал, как мужественно вы перенесли этот удар.

Рози поблагодарила Дорию взглядом. Слез у нее не было. Бледная и подавленная, она все-таки держала себя в руках. Сейчас она застыла в оцепенении, но потом, когда очнется, боль станет еще острее. Что пользы говорить сейчас, что Клиффорд Патерсон ее не стоил. Ведь можно любить человека, который вовсе того не заслуживает.

Перед ужином они пили шерри. Дория видела, как побледнела и осунулась Рози! Куда девались звонкий смех и лучистый взор, околдовавшие Эшли?

— Я так благодарна Эшли, — тем временем говорила Рози. — Он такой замечательный человек! Он уговорил меня попробовать какое-то итальянское блюдо — это был итальянский ресторан. А потом мы пили красное вино, и он все время говорил. Не о Клиффе, нет. О себе, о вас, о разных интересных вещах. Я так увлеклась, что забыла все на свете.

— Понимаю, — отозвалась Дория. — Когда Эш в ударе, он говорит так, что заслушаешься. А нашего двоюродного брата, Джека Уинтрингема, вы знаете?

— Нет, только по рассказам Эшли.

— Он сейчас за границей по делам фирмы. Но иногда мне хочется, чтобы он никогда не вмешивался в эти дела, — со смехом сказала Дория. — Его отец, наш дядя, устроил так, что Джек и Эшли — компаньоны. Но Джек не хочет утруждать себя работой, только прибавляет головной боли брату. Мозг и сердце фирмы — это Эш.

Рози кивнула. Конечно, все держится на Эшли, это естественно. Он личность незаурядная.

Пообедав с ним, она вернулась на работу и сама удивилась, насколько лучше себя чувствует.

Как это великодушно со стороны Эшли: у него каждая минута на счету, а он столько возится с ней! А кто она такая? Никто и ничто. Теперь Рози думала не только о Клиффе. Из головы у нее не шли воспоминания о сильных руках Эшли, обнимавших ее, когда она плакала на его плече. С ним ей становилось хорошо и спокойно. Как здорово, что она дружит с таким прекрасным человеком.

Только что она обнаружила еще одно подтверждение его искреннего желания утешить. В роскошной комнате для гостей, из окон которой открывался великолепный вид на сад и озеро, обрамленное стройными соснами, Рози нашла огромный букет роз и записку:

«Я верю в вашу стойкость, Рози. Не унывайте и присматривайте за моей Дорией. Ваш Эшли».

Этот дружеский жест так растрогал Рози, что у нее на глазах выступили слезы. Но пока она гостит здесь, нельзя подавать виду, как грустно у нее на душе. Он пишет, что она стойкая. Если бы он только знал!

Перед отъездом мать спросила ее:

— Что-нибудь случилось, дочка? Ты неважно выглядишь.

Рози, заканчивая свои приготовления, медлила с ответом. Она не хотела пускаться в объяснения перед самым приходом машины Риверсов. Но мать, ни о чем не догадываясь, спросила:

— А где твое колечко? Ты его случайно не потеряла?

Рози обернулась и посмотрела матери в глаза.

— Ты все равно скоро узнаешь. Мое кольцо на почте, мама. Я отослала его Клиффорду. Моя помолвка расторгнута. Пожалуйста, отмени все приготовления. И скажи об этом папе и всем, кому сочтешь нужным. А если тебя будут спрашивать почему, скажи, что я просто передумала.

Миссис Беннет, как она потом говорила мужу, едва не упала в обморок от такого известия. Она смогла только выговорить:

— Слава богу, Рози, но почему?

Рози перебила ее:

— Мамуля, не спрашивай меня сейчас. У меня нет времени рассказывать, как все произошло. За мной в любую минуту может зайти шофер. Я обещаю, что вернусь домой в воскресенье вечером и все тебе подробно расскажу. Но только не сейчас. Это так отвратительно! Но я могу сказать тебе, что вы с папой были правы. Клифф не стоит моей любви. Он обошелся со мной просто некрасиво.

— Дорогая моя…

Рози снова перебила мать:

— Я его ненавижу, но все равно мне очень тяжело. Раз уж я обещала мистеру Риверсу поухаживать за его сестрой, то ничего не поделаешь — надо ехать. Я не хочу сейчас говорить о Клиффе. Я думаю, вы рады, что я не выхожу за него замуж. Давай прекратим сейчас это обсуждение, поговорим, когда я вернусь.

В глазах матери светились любовь и жалость, и Рози кинулась ей на шею, обняла ее, а потом выбежала из комнаты, чтобы не разрыдаться.

Дория, конечно, была уже в курсе всех событий: Эшли звонил ей из аэропорта. У нее хватило такта не упоминать имени Клиффа, но Рози решила, что лучше сама сообщит Дории эту новость.

— Моя помолвка расторгнута, Дория. Я никогда в жизни больше не увижусь с Клиффом.

Дория посмотрела на нее с бесконечной жалостью и взяла ее руку в свою:

— Бедняжка! Я уже знаю. Мне вас очень жаль. И не будем говорить на эту тему, если вам неприятно.

Но немного погодя Рози обнаружила, что ей хочется поговорить об этом. Дория — человек разумный и понимающий. Рози призналась, что больше всего ее убивает чудовищное двуличие Клиффа — он крутит любовь с Маурин, а ей разрешает готовиться к свадьбе. Он что, собирался действительно жениться на ней и в то же время, продолжать свой роман на стороне? Это слишком мерзко.

— Да, это мерзко, — согласилась Дория. — Признаться, думала о нем лучше.

— Я тоже, но теперь-то я понимаю, что он мне все время врал. А я ему верила! Например, он говорил, что не может вечерами приезжать ко мне, потому что занят на работе, и я принимала все за чистую монету, — с горечью произнесла Рози.

— Поверьте мне, моя дорогая, у вас впереди еще целая жизнь, не стоит отчаиваться, — ободрила ее Дория.

Рози взглянула на несчастную, неизлечимо больную девушку. На ней были надеты светло-голубая блузка и вязаный жакет, колени укрыты пледом, волосы прекрасно уложены и ниспадали на плечи, придавая ей совсем юный вид. Она и теперь еще очень привлекательна. Бедная искалеченная Дория! Когда-то она была прекрасна и полна жизненных сил, как и Эшли. А теперь у нее нет будущего, нет надежды встретить новую любовь, но никто никогда не слышал от нее ни единого слова жалобы.

Как же Рози смеет жаловаться на жизнь! Нет, она тоже не надеется встретить новую любовь. Но у нее остались по крайней мере силы и здоровье!

Дория спросила Рози, что та намерена делать в ближайшем будущем.

— Не знаю, — призналась Рози, качая головой, — но сегодня я подумала, что могла бы поехать куда-нибудь в джунгли и помогать такому человеку, как доктор Швейцер.

Дория в ответ только грустно улыбнулась:

— Я вас понимаю. Но как я прикована к своему креслу, так и вы прикованы к повседневной жизни, к работе, к скучным обязанностям. Слава богу, у вас прекрасная семья: братья, сестричка и родители.

Рози кивнула.

— И много друзей, которые к вам привязаны, — мягко добавила Дория.

— И вы, и мистер Риверс, то есть Эшли, так поддержали меня! — с чувством сказала Рози.

Сейчас не время говорить ей, что у Эшли были на то свои причины. Нет, сейчас еще рано. Но, возможно, это время придет… В душе у Дории вспыхнул свет надежды — надежды, что дорогой брат обретет наконец счастье с этой девушкой.

За весь вечер они больше ни слова не сказали ни о Клиффорде, ни о будущем Рози. После великолепного ужина девушки сидели перед камином, особенно радостно и ярко горевшем в тот холодный сентябрьский вечер, и рассматривали семейный альбом.

Когда Рози увидела фотографию Дории верхом на лошади, с развевающимися на ветру волосами, сердце ее болезненно сжалось. Фотографии Эшли в детстве. Снова он, но уже взрослый, на берегу моря. Рядом с ним на скале сидела красивая молодая женщина в синем бикини с белой отделкой. У женщины — длинные каштановые волосы. Дория сказала ей, что это Вероника — молодая вдова, на которой Эшли собирался жениться.

— Эшли тяжело переживал ее гибель, — вздохнула Дория.

— Он очень ее любил? — спросила Рози.

— Думаю, да. Но теперь, слава богу, он вполне оправился.

И снова Дория взглянула на прекрасное лицо девушки и пожалела, что не может сказать ей, как много она значит для Эшли.

— У людей случаются ужасные несчастья, и тем не менее они находят в себе силы, чтобы жить дальше. Наверное, со временем я тоже позабуду о том, что случилось со мной.

— Ну конечно. А вы еще увидитесь с Клиффордом? — вдруг спросила Дория, в порыве естественного женского любопытства позабыв о своем решении не обсуждать Клиффорда.

— Нет, если только смогу избежать встречи.

— Допустим, он скажет, что может все объяснить?

В ответе Рози прозвучала злая насмешка:

— Интересно, как это ему удастся? Он сказал мне, что его посылают в командировку в Глазго, а сам отправился развлекаться с этой девицей, Не говоря уже о тех гадостях, которые он наговорил про меня этому Джарвису в пивной.

— Все так.

— Я написала ему письмо. Он получит его в понедельник, когда придет на работу. Тогда он узнает, что я о нем думаю.

— Эшли сообщил мне, что его вскоре уволят, — сказала Дория.

Рози передвинулась поближе к огню. В ее глазах застыла тоска.

— Понимаете, Дория, чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю, что у меня было совершенно ложное представление о характере Клиффа. Я знала, что иногда он бывает слишком легкомысленным, что он тщеславен и все такое, но его обаяние совершенно ослепило меня.

— Не только вас, даже мою старушку Дикки. Она сказала, что в жизни не встречала такого милого молодого человека.

— Но моим родителям он не понравился, я знаю, что у Эшли он тоже не вызывал симпатий. Мне так стыдно перед мистером Риверсом, он дал Клиффу работу, а тот его подвел.

— Он не стоил вашей любви, милая Рози. Из того, что вы о нем рассказали, я поняла, что у него в жизни нет никаких идеалов, чего не скажешь о вас.

— Теперь я понимаю, что мои моральные принципы только докучали ему, — с горечью заметила Рози.

— Бог с ним. На свете есть много мужчин, которые разделяют ваши взгляды. Не все же такие, как Клиффорд. А известно ли вам, Рози, что вы необычайно красивы? У мужчин от одного взгляда на вас перехватывает дыхание.

Рози подняла пылающее лицо и с чувством сказала:

— Меня это не радует. Я не хочу, чтобы кто-нибудь снова влюбился в меня только из-за смазливой внешности.

— Я могу вам пообещать, что настанет день и кто-нибудь полюбит вас за вашу чистую юную душу, — утешила ее Дория.

Через несколько минут Рози показалось, что Дория выглядит усталой, и она предложила ей помочь лечь в постель. Комнаты Дории находились на первом этаже, чтобы она могла свободно передвигаться по дому в своем кресле. После болезни Дории Дикки спала в соседней комнате, но теперь необходимость в этом отпала. Дории уже не требовался особый уход. Однако Рози хотела помочь ей раздеться и лечь в кровать. Она сделает это с радостью.

— Подождите несколько минут, я докурю сигарету, — улыбнулась ей в ответ Дория. — Вы пока можете подняться к себе и надеть халат, а потом спуститесь ко мне.

— Хорошо.

Почти сразу, как только Рози вышла, позвонили у входной двери. Дория была очень удивлена, увидев, что итальянец-дворецкий провел в комнату Синтию Ховард, одетую, как обычно, в черные брюки и свитер. Ее лицо было угрюмым, одежда выглядела неряшливо. Наверное, у нее очередной кризис. Это не девушка, а клубок нервов.

Синтия взглянула на Дорию немного смущенно:

— Извините, что надоедаю вам, но сейчас нет и десяти и вы еще не ложитесь. Мне очень нужно поговорить. У вас найдется свободная минута?

— Я бы с удовольствием выслушала вас, Синтия, но я уже почти сплю и не в силах поддерживать беседу, — ответила Дория со своей обычной отзывчивостью.

Она всегда сочувствовала Синтии.

— Мама разговаривала с вами сегодня и сообщила мне, что Эш уехал в Швецию.

— Да, со мной осталась Рози Беннет, она заменяет Дикки.

Лицо Синтии вытянулось. Она вся как бы застыла. Боже, как она ревновала Эша к этой секретарше! С того самого дня, когда они пили шампанское в конюшне и Рози окрестила жеребенка.

— А-а, — только и смогла выговорить Синтия.

— Бедняжка очень переживает, — негромко пояснила Дория. — Ее помолвка расторгнута.

Брови Синтии поднялись вверх. Нетерпеливым движением она постучала сигаретой по пачке, которую держала в руке. Вот это новость! Дория несколько раз упоминала о готовящейся свадьбе Рози. А теперь выясняется, что эта красотка, от которой Эшли без ума, свободна! У Синтии в груди разгорелось пламя ненависти.

Дория была совершенно права, когда предположила, что сегодня у Синтии очередной кризис. Она давно не виделась с Эшли и теперь была просто в отчаянии. И еще эта дурацкая ссора с дядей из-за совершенной ерунды! Она вылетела из дому в надежде обрести душевное спокойствие, поговорив с сестрой Эшли.

И вдруг Дория заявляет, что хочет спать и что у нее гостит Рози Беннет. Эта девица!

— Я вижу, что мне лучше уйти. Я пришла не вовремя. Спокойной ночи, Дория. — И прежде чем та успела ответить, Синтия выскочила из комнаты.

Рози как раз спускалась по лестнице. В своем белорозовом халатике она была так красива, что дух захватывало. Синтии стало дурно от одного ее вида.

Рози не испытывала особого расположения к Синтии, но все-таки вежливо улыбнулась ей:

— Добрый вечер, мисс Ховард.

Синтия пристально смотрела на нее, затягиваясь сигаретой. Ее воспаленное воображение уже рисовало картину: Эшли в объятиях этой особы с тонкими белыми пальцами и огромными васильковыми глазами.

Синтию совершенно не интересовало, по какой причине расстроилась помолвка Рози. Она больше не владела собой:

— Ну что, сумела наконец втереться в семью?

Рози уставилась на нее, озадаченная:

— Что вы имеете в виду?

— Не надо таращиться на меня с невинным видом, — злобно проговорила она, — меня не проведешь. Увидела добычу покрупнее и послала своего парня подальше! А теперь хочешь показать, какая ты добренькая и ухаживаешь за Дорией. Хитра, нечего сказать.

Рози покраснела.

— Мисс Ховард!

— Я все скажу! — воскликнула Синтия вне себя от ярости. — Пока ты не появилась, у меня еще была надежда, что Эшли женится на мне. Но он встретил тебя и совершенно потерял голову. Здорово ты все устроила!

— Но это неправда! — задохнулась от возмущения Рози.

— Нет, правда! Ты все время знала, что Эшли с ума по тебе сходит, и поэтому расстроила свою помолвку. Но ничего у тебя не выйдет. Эшли не будет счастлив с тобой. Ты ему не пара. Это в меня он должен был влюбиться, это я… — Лицо Синтии исказилось в злой гримасе, она была не в силах говорить.

На мгновение Рози онемела. На сегодня с нее достаточно! Эти обвинения Синтии так неожиданны и пугающи! Все, что она говорит, — просто ее глупые нелепые фантазии. Не может быть, чтобы Эш был влюблен в нее.

Рози нарушила молчание:

— Вы не имеете никаких оснований утверждать, что мистер Риверс влюблен в меня.

— Ах, ты этого не знала! — выпалила Синтия. — Здесь все про это знают. Еще «мистер Риверс!» Могу поспорить, вы в куда более близких отношениях…

— Я не желаю вас слушать, — решительно прервала ее Рози, не на шутку рассердившись.

Но внезапно жгучая ревность и обида, застилавшие сознание Синтии, растаяли. Припадок миновал. Прекрасное лицо Рози было перед ней как в тумане. Синтия поняла, что натворила: своими же руками лишила себя последней надежды, и теперь этого никак не исправить.

Она смешалась. Потом повернулась и выбежала вон, хлопнув за собой тяжелой входной дверью.

Рози осталась стоять, как будто приросла к полу. Она тяжело дышала, лицо ее по-прежнему пылало, сердце бешено колотилось. Она была совершенно смущена и растеряна. Слова Синтии, абсолютно неожиданные и ошеломляющие, потрясли ее до глубины души. Нет, не может Эшли и вправду влюбиться в нее. Надо же, придумала — все про это знают! Она не настолько самоуверенна, чтобы вообразить себе, будто такой человек, как Эшли Риверс, может влюбиться в нее. Но мать и Клифф тоже намекали, что Эшли к ней неравнодушен.

Неужели это правда? Рози закрыла лицо трясущимися руками. Неужели он именно поэтому согласился помочь Клиффу и вообще столько сделал для них обоих? Ведь он даже пытался ускорить их свадьбу. И все это время мечтал о ней?!

В первый момент она испытывала огромное искушение помчаться к Дории и выложить ей все, что сказала мисс Ховард. Несчастная, по-видимому, уже была не в силах сдержать свои чувства, потому что безумно влюблена в Эшли, и потому ее очень жаль.

Рози постаралась взять себя в руки. Вернувшись в гостиную, где ее ждала Дория, она сказала только, что обменялась парой слов с мисс Ховард и что Синтия ушла.

Дория тоже предпочла не высказываться по этому поводу. И выходка Синтии больше не обсуждалась. Рози полагала, что не должна огорчать и тревожить Дорию перед сном. Она пробыла у нее ровно столько, сколько было нужно, чтобы выполнить свои несложные обязанности: дать Дории горячего молока — она любила на ночь выпить молока; укрыть неподвижные ноги мягким шерстяным одеялом, а сверху еще и пуховым; убедиться, что у Дории есть под рукой все, что может потребоваться ей ночью. Дория часто просыпалась ночью, зажигала свет и читала. На столике всегда стоял термос с горячим чаем и лежали книги.

— Спокойной ночи, Рози, — на прощание сказала ей Дория. — Как мило с вашей стороны так обо мне заботиться. Я просто в восторге.

И она притянула к себе голову Рози и поцеловала ее.

Рози застенчиво коснулась губами бледной, впалой щеки Дории.

— Ухаживать за вами — это такая честь для меня, — пылко ответила она.

— Эшли больше никому не доверил бы меня, — улыбнулась Дория. Ей и в голову не могло прийти, какую бурю чувств вызвали у Рози эти простые невинные слова теперь, после того как ей открылась правда о чувствах Эшли.

Она направилась к двери, и Дория сказала ей вслед:

— Обещайте мне, что постараетесь уснуть сегодня.

— Обещаю, — ответила Рози.

Но она никак не могла уснуть. Это был самый длинный и самый кошмарный день в ее жизни: столько событий и переживаний сразу!

Она лежала в темноте и смотрела на лунный свет, падавший на пол ее комнаты через раздвинутые занавески. Ночь была ясная, небо расчистилось после дождя. В воздухе витал аромат цветов, которые росли в ящике на балконе.

В ее голове проносилось множество мыслей. Перед глазами стояло лицо Клиффа, хотя Рози и старалась забыть его. Теперь оно было так же ненавистно, как когда-то было дорого. В эту самую минуту он обнимает другую. Думать об этом было больно и стыдно.

И еще одно лицо стояло перед ее мысленным взором в эти долгие бессонные часы — лицо Эшли. Мужественное, благородное. Его самообладание просто необыкновенно. Ни единым словом он не уронил ни своего, ни ее достоинства. Снова и снова она вспоминала полубезумные выкрики Синтии:

«Он встретил тебя и совершенно потерял голову… Эшли с ума по тебе сходит… Ах, ты этого не знала?!»

Рози верила в это с трудом, но шестое чувство говорило ей, что это правда. Нет женщины, которая не была бы горда и счастлива, узнай она такое. Но Синтия наговорила ей еще много неприятных слов:

«Ничего у тебя не выйдет… Эшли не будет счастлив с тобой… Ты ему не пара…»

Как она посмела говорить такие вещи! У Синтии нет никаких оснований утверждать, что она, Рози, специально расстроила помолвку, чтобы выйти за Эшли.

Внезапно Рози расплакалась. Горькие слезы текли по ее щекам и капали на подушку. Все рухнуло в одночасье: любовь, свадьба… и теперь даже дружба с Эшли. Если то, что сказала Синтия, правда, она не сможет принять со стороны Эшли даже дружбы: ей будет неловко.

Грустная и усталая, Рози встретила рассвет. Она так и не смогла уснуть. Веки у нее отяжелели, и на сердце тоже было нелегко. Но она собрала волю в кулак, чтобы ухаживать за Дорией, развлекать ее и помогать во время небольшой вечеринки, которую та устраивала в субботу вечером для друзей и соседей. Гости, с которыми Рози общалась, потом говорили Дории, что в жизни не видели такой красивой и очаровательной девушки. Воскресное утро выдалась солнечным, и все отправились в конюшню, где Рози — крестная Тимкина — снова была в центре внимания.

День подходил к концу, и Рози буквально цепенела от страха при мысли, что сейчас ей придется встретиться лицом к лицу с Эшли, который должен вот-вот вернуться из Стокгольма.

Много раз она собиралась с духом, чтобы открыть Дории свое сердце и передать ей слова Синтии. Но не смогла себя заставить. Она не смогла даже ответить, когда Дория, поговорив по телефону, сообщила ей, что Синтию Ховард отвезли в психиатрическую лечебницу — бедняжке стало совсем плохо.

— Знаете, — грустно прокомментировала Дория, — девушка немного не в себе. Жалко Ховардов, они столько из-за нее пережили.

Рози мрачно отметила про себя, что вчера Синтия точно была не в себе.

При обычных обстоятельствах Рози получила бы от сегодняшнего дня много удовольствия. Последнее время погода не баловала Англию, но в это воскресенье на чистом небе ярко сияло солнце. Дория и Рози сидели на террасе и пили чай. Рози ничем не выдавала своего волнения, но она ни на минуту не забывала о словах Синтии и обмирала при мысли о встрече с Эшли.

Но страх и эмоциональное переутомление были так велики, что Рози наконец не выдержала и призналась Дории, что чувствует себя отвратительно — это было правдой, — что у нее, наверное, температура и что ей надо срочно уехать, чтобы не заразить хозяйку. Первой мыслью Дории было уложить ее в постель и приставить Дикки ухаживать за ней, как только та вернется, но в конце концов было решено отправить Рози на машине в Лондон.

— Я буду очень беспокоиться, пока не узнаю, что с вами, — сказала ей на прощание Дория с искренней тревогой. Она и сама видела, что бедная девочка выглядит неважно. — Я думаю, Эш очень огорчится, не застав вас сегодня вечером у нас в доме.

Но эти слова еще больше взволновали Рози. Когда она целовала Дорию и выслушивала слова благодарности, у нее в глазах стояли слезы.

— Честное слово, я так рада, что повидалась с вами! Спасибо вам, что вы выслушали и утешили меня, — прошептала Рози.

Дория на секунду задержала тонкие пальцы Рози в своей руке.

— Крепитесь, дорогая. Не надо так огорчаться. И я, и Эш будем беспокоиться о вас и поддерживать с вами связь.

На обратном пути Рози сидела позади шофера, — и слава богу, потому что всю дорогу она тихонько плакала.

Загрузка...