Запретный храм

ГЛАВА 21

Факс выполз из залитого кофе аппарата и упал на пол в штабе Бюро общественной безопасности в Лхасе. Минуту спустя нечеткая распечатка была поднята, помещена в стандартную папку и передана капитану Чжу.

Капитан прочел, откинулся на спинку стула, левой рукой достал сигарету и закурил. Вдыхая дым и наблюдая, как тот клубится на ветру, он разгладил пробор. Его взгляд прошелся по маленькому, пропахшему дымом кабинету, который он реквизировал для своих нужд, и наконец остановился на выцветшем плакате, прибитом к противоположной стене. Панорама гор в снежных шапках, лучи утреннего солнца только-только коснулись вершин. В кабинете висели и другие подобные фотографии: крестьяне, ведущие яков по вспаханным полям, кочевники, разбившие стоянку у кристально синего озера. Трудно поверить, но именно таким и был остальной Тибет. Темное средневековье.

На пути из тюрьмы Драпчи они миновали множество землеройной техники и кранов. Повсюду на строительных площадках работали люди и машины, поднимая тучи пыли, которая оседала на металлических балках и лесах. То там, то здесь виднелись новенькие вышки сотовой связи, и в стремительно разраставшемся городе Лхаса ощущалась какая-то исступленная энергия. Трудно было представить, что в миле от города начинался совсем другой мир. Широкие шоссе переходили в пыльные грунтовки, а величественные сооружения из стекла и бетона — в жалкие халупы, где и об электричестве-то подчас не слышали.

Чжу потребовал, чтобы они отправились в тибетский квартал. Получив приказ, Чэнь немедленно передал распоряжение по рации, и навстречу им к Джокангу выехало два бронетранспортера. Когда они приблизились, атмосфера в джипах мгновенно изменилась. Солдаты подтянулись, сняли магазины с винтовок и проверили, есть ли патрон в патроннике.

Они ехали по улицам с мигалками, проталкиваясь сквозь толпы на узеньких улочках. Чжу смотрел на тибетцев, занятых повседневными делами. На рынке кипела жизнь: лоточники выкрикивали цены, старики играли в кости на обочине, бесконечная процессия верующих кружила у храма. Все поворачивались при виде китайских машин. Солдаты, высовываясь в опущенные окна, громко требовали освободить дорогу.

Чэнь и Чжу ощущали сквозь тонкое стекло неприкрытую ненависть во взглядах тибетцев. Когда они появились, на рынке воцарилась тишина. Часть лоточников замерли, вызывающе подняв головы, другие выгибали шеи, чтобы получше видеть захватчиков.

— Во время беспорядков на прошлой неделе они сожгли полицейский участок у Поталы, — прошептал Чэнь. — Они все еще взбудоражены — не могут забыть наши ответные меры.

— Интересно, — пробормотал Чжу.

Он видел карты и знал, что они начинают наступление на последний очаг тибетской культуры в Лхасе. Все остальное уже сровнено с землей — готовились площадки для строительства новых зданий, и квадратный километр площади вокруг Джоканга — все, что оставалось от старого города. Судя по мрачной решимости на лицах тибетцев, они намеревались сохранить его.

Чжу улыбнулся и откинулся на спинку сиденья. Он хотел своими глазами увидеть этот кипящий гнев. Хотел знать, что случится, если известие об угрозе панчен-ламе стешет достоянием гласности. Теперь он понимал, что прославленное смирение его противников тибетцев дало трещину. Что ж, противостояние обещало стать гораздо более интересным, чем он полагал вначале.

Увидев его улыбку, Чэнь вздрогнул. Он уже достаточно изучил нового начальника и знал, что доставляет ему удовольствие.

Они работали вместе всего сорок восемь часов, но Чэнь понял, что представляет собой Чжу, и это его не радовало. Он счел, что лучше молчать, пока к нему не обратятся, и проводил долгие часы в ожидании следующего приказа.

Теперь он стоял перед столом Чжу в штабе, глядя на его бледное невыразительное лицо, задумчиво склонившееся над бумагами.

— Сэр, я только что получил сообщение, что два европейца не отметились в участке Ньемо.

Чжу поднял левую руку, и Чэнь положил листок бумаги на стол.

— Они получили туристическую визу и стандартным маршрутом направлялись в Непал. Но я выяснил, что они были здесь месяц назад с альпинистским разрешением. Я подумал, стоит обратить на это ваше внимание, потому что своего переводчика они оставили в Лхасе.

— Оставили?

— Да, сэр. Они, судя по всему, отбыли рано утром на «лендкрузере», а переводчик ждал их на автовокзале.

Чжу изучал выражение на широком лице Чэня — смесь почтительности и собачьей решимости. Он знал, что Чэнь каждый день работает допоздна, тщательно проверяя всю информацию, которая может иметь отношение к их заданию. Под глазами у него виднелись темные круги, волосы на затылке были растрепаны. Он явно боялся опоздать или сделать неверный шаг. Чжу утром пришел рано и с удовлетворением отметил, что подчиненный провел ночь в одной из подвальных камер.

— И где же они? — спросил Чжу.

— Пока не могу сказать. У нас еще нет информации.

Чжу несколько секунд смотрел на него, потом медленно затушил сигарету о край стеклянной пепельницы.

— Разве я неясно выразился насчет того, что случилось в прошлый раз? Ваша некомпетентность дорого обошлась вашему начальнику.

Чэнь не сводил взгляда с ковра перед столом, напрягая ноги, чтобы они не дрожали.

— Теперь, когда командую здесь я, я не допущу той же ошибки, — продолжил Чжу. — Больше не являйтесь ко мне с неполной информацией.

— Да, сэр. Простите, сэр.

— Вы, по крайней мере, знаете, какое агентство выдало им разрешение?

— «Джэгид трэвел». Хозяин — Рене Фалкус.

Чжу кивнул.

— Машину. Нанесем ему визит.