Запретный Рай (ЛП)

Глава 13 Обжигающий жар

ТРЕВОР

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

Я всё испортил. Я знаю, что так и было. И, что хуже всего… я должен был так поступить. Или же я прикоснусь к ней, поцелую… уложу. А я не могу.

Не могу сделать ничего из этого.

Сказать, что это был бы конфликт интересов — ничего не сказать. Крис и Грифф съели бы мои чёртовы яйца на завтрак, если бы я это сделал. Наш первый большой шаг как команды… разлетелся вдребезги: всё потому, что я не могу удержать свой долбанный член в штанах.

Был бы это кто — то другой, кто угодно. Почему это должна быть она? Что за жестокая, извращенная ирония, боже? Ничего, и я действительно имею в это в виду, не сработало так, как ожидалось. Чёрт возьми, когда мы впервые встретились, я даже не был уверен, что она мне нравится, что подходит мне. Теперь я не могу придумать никого совершеннее.

Снова осознаю, как сильно мы нуждаемся в ней, как сильно я нуждаюсь в ней. Я просто не думал, что буду жаждать её таким образом: пожирать её, обладать ей, заботиться о ней — её разуме и теле.

Боже, это тело.

Даже закутанную в мягкую белую махровую ткань, я мог видеть её прекрасную фигуру насквозь: эту гибкую маленькую фигурку с тонкой талией и округлой грудью, выглядывающей из — под халата.

Ага. Прижимаю руку к губам, борясь с желанием впиться в неё зубами. Расхаживаю взад — вперёд по номеру, стараясь охладиться. Кэт. С этими длинными, пышными каштановыми волосами. Кэт. С этими холодными голубыми глазами.

Кэт. С этим телом, противоречащим её маленькому росту, крошечный пышный силуэт с восхитительной задницей и ногами танцовщицы. Должно быть, всё дело в этой её йоге. Все эти растяжки и потливость…

Останавливаюсь и смотрю на выпуклость под своим халатом. Лежи, маленький солдат. Оставайся внизу.

Но упрямый маленький ублюдок отказывается подчиниться. Неудивительно, что он такой заносчивый. Он думает о том же, о чём и его самоуверенный владелец.

Игнорирую свой член и продолжаю ходить по номеру, размышляя о том, что же, чёрт возьми, мне теперь делать.

С Кэт это больше, чем просто физическое влечение.

Она удивляет меня во многих мелочах. Каждый раз, когда я жду от неё чего — то определённого, обнаруживаю нечто совершенно иное: что — то новое и непредсказуемое. Я столкнулся и с хорошим и плохим… и это заставило меня хотеть её ещё больше.

Я видел, как она из кислой становится сладкой, из горькой — пикантной. Мне нравится, как она бросает мне вызов, даже больше, когда всё кардинально переворачивает, становясь гибкой… и мягкой.

Как сегодня вечером…

Она приоткрыла рот в ожидании. Ожидании, когда я попробую её. Всё во мне, каждая клеточка моего существа, хотела этого. У меня едва не лопнула кровеносная вена, так сильно я сопротивлялся.

Десять минут спустя я наконец — то нахожу в себе силы успокоить своё тело, давая возможность наконец поспать. Сажусь на кровать, осторожно снимая халат, прежде чем лечь.

С губ срывается стон, когда я откидываюсь назад. Кровать. Наконец — то.

Может быть, всё будет не так уж плохо. Я отыграюсь, отдохну, разберусь в перспективе и, возможно, завтра смогу подойти к делу с Кэт по — другому. Может быть, отращу себе яйца и найду силы оставить её в покое. Как я должен был поступить с самого начала.

Закрываю глаза, позволяя матрасу поглотить мое тело. М — м–м — м…

Тук — тук — тук.

Распахиваю глаза. Снова стону: в этот раз от отчаяния. Чёрт возьми. Я забыл, что сказал портье, Джеку, что вернусь за бутылкой действительно хорошего виски, которую он искал за стойкой.

Похоже, он нашел её.

Снова набрасываю халат, оберегая раненую руку. Свободно завязываю пояс вокруг талии, не беспокоясь о приличиях.

Открываю дверь в номер. И оказываюсь лицом к лицу с обладательницей ледяных глаз.

Как будто этого мало, её изжёванные до вишневого окраса губы практически пульсируют перед моим лицом в приглашении. Кэт.

Она выглядит взволнованной, почти извиняющейся. Её глаза, обрамлённые темными ресницами, широко распахнуты. Выражение, которое она мне показывает, почти вызывает у меня сердечный приступ.

Включаю свет и протягиваю руку, чтобы провести Кэт в номер. Я так зациклился на её лице, что едва не забыл запахнуть халат, неловко возясь с ним сейчас.

Глаза Кэт следят за моими пальцами, наблюдая за неуклюжими попытками, прежде чем вернуться к моему лицу. Она накрывает мои руки своими, останавливая мои, казалось бы, безуспешные попытки выглядеть скромно.

К чёрту халат. Кэт в беде, я вижу.

— Мне кое — что нужно, — произносит она, подтверждая мои догадки.

Мой голос торопливый, задыхающийся. Потираю рукой её бок, почти проверяя, нет ли травм.

— Что случилось, Кэт? Тебе что — то нужно?

Она колеблется, и я почти взрываюсь, моя грудь вздымается от предвкушения. Я заглядываю ей в глаза, но не нахожу ответа.

— Ты.

Она спокойно стоит и смотрит на меня. Я жду продолжения, но ничего не происходит. А потом осознание её слов наконец доходит до меня и бьёт в самый центр.

Это слово — бомба. Оно взрывается у меня в груди, создавая сильное давление, которое сжимается, как тиски. Я не могу дышать.

Когда я всё — таки делаю вдох, он долгий и болезненный. Не уверен, что правильно расслышал. Прищуриваюсь, глядя ей в глаза, как будто это придаст мне ясности.

— О чём ты говоришь, Кэт?

Она глубоко вздыхает и делает шаг ко мне. Я чувствую запах её волос. Запах её кожи.

— Я говорю, — продолжает она, — что я… что ты мне нужен. Ты был мне нужен с того момента, как мы встретились. И, несмотря на борьбу с этим… на каждом шагу… я сдаюсь. Позволяю себе нуждаться в тебе… и… хотеть тебя.

Она пристально смотрит мне в лицо, и я наконец понимаю, чего мне не хватало. Когда она появилась у моей двери, в её глазах не было беспокойства. Это было ожидание. Это была она, готовая задать вопрос, на который потребует ответа.

Бомба, взорвавшаяся за мгновение до этого, сокрушает стены и оставляет после себя пламя. Это пламя проносится сквозь меня со скоростью света, стирая все сомнения, не оставляя ничего, кроме потребности.

Я хватаю её за талию обеими руками: свободной и поврежденной. Позволяю своему внутреннему огню, что она зажгла, гореть во взгляде.

— Кэт… я хотел тебя с того момента, как увидел. И то, что я чувствую сейчас… слово «хочу» описать неспособно.

Она слегка улыбается, прикусывая и без того красную губу. Это разрушает все те границы, что у меня остались.

Я крепче обнимаю девушку, притягивая её к себе и своей внезапной эрекции, которая появляется каждый раз, когда я касаюсь Кэт. Прикасаюсь ладонью между её ног и понимаю, что под халатом у неё ничего нет.

Она сочная, мокрая… и горячая.

Кэт резко вздыхает, когда чувствует моё касание, и это всё, что я могу сделать, чтобы не погрузиться сразу в её сладкую сердцевину.

Я благодарю бога за маленькие чудеса, как, например, что Джек вручил мне презервативы вместе с виски.

В тот момент это показалось мне грубым, но сейчас считаю это настоящим подарок свыше. Ухмыляюсь про себя. Моя мама всегда говорила, что бог посылает ангелов в самых разных формах.

Разворачиваю Кэт в комнате и веду к кровати. Сажусь на угол, оставляя её стоять так, чтобы я смог прикоснуться губами к её нежной чудесной коже под халатом.

Она стонет, когда я нежно ласкаю её кожу, не торопясь, стараясь поцеловать и почувствовать вкус всего её тела вниз по линии декольте. Пояс халата вовсе не преграда. Я снимаю его одной рукой и бросаю через всю комнату.

Её одеяние теперь полностью распахнуто, и я могу видеть кожу от шеи Кэт до кончиков пальцев ног. Приоткрытое краями халата пространство теперь шириной с мою ладонь, и я протягиваю руку, чтобы прочувствовать этот путь. Кладу правую руку на шею девушки, а затем развожу пальцы, пока спускаюсь рукой всё ниже и ниже.

Прямо под челюстью. Мимо ключиц. Провожу по её груди. Животу. Задерживаюсь на пупке.

Как только мои пальцы начинают медленно подбираться к заветному местечку, я замираю и смотрю в нетерпеливые глаза Кэт:

— Ты уверена, принцесса? Уверена, что хочешь этого? — понижаю голос, придавая тону серьезность.

— О, да, — хрипло отвечает она. — Да, я определённо уверена.

Продвигаю рукой ниже:

— Но почему?

Я вдруг почувствовал острое необъяснимое желание понять её.

— Ты спас меня, Тревор. — Её взгляд сосредоточенный, оценивающий, а голос хриплый. — И мне так и не удалось сказать тебе спасибо.

Этот ответ заставляет меня усомниться, и я начинаю отводить руку.

— Кэт… если ты считаешь, что должна мне что — то, я просто хочу, чтобы ты знала…

— Боже. Может, ты уже заткнешься? — она вдруг толкает меня на кровать и отходит на пару шагов назад. — Доверься мне. Я делаю это в большей степени для себя, чем для тебя.

Она лукаво улыбается и сбрасывает халат с плеч. Он падает на пол.

Впитываю Кэт так же, как впитывал оазис: упиваясь её красотой, словно человек, застрявший в пустыне перед миражом. Она великолепна. Вся она.

Чувство вины внезапно материализуется из ниоткуда и врезается в меня кувалдой.

Так много того, чем мы смогли поделиться за столь короткое время, и ещё так много нам только предстоит открыть. Как мне ей сказать? Как я смогу объяснить, что наша встреча в автобусе не была совпадением… что наши общие черты неслучайны?

Но тут Кэт резко выключает свет, позволяя себе окунуться в лунный свет, струящийся через окно спальни. Сияние освещает её кожу, стреляя искрами от каждого изгиба её волнистых каштановых волос. Она — богиня… живущая здесь, среди простых смертных.

Я испытываю благоговейный трепет от одного лишь её присутствия. Отбрасываю самобичевание в пользу чего — то более мощного: чистой похоти, какого — то плотского влечения, превосходящего всё остальное.

Её светло — розовые соски словно затвердевшие пики по центру загорелых каплевидных грудей. Живот плоский, подтянутый по центру, а бёдра изящно выступают, создавая изгибы шелковистой идеальной кожи.

Мой голос звучит грубовато, когда я подзываю её:

— Иди сюда, принцесса.

***

КЭТ

Часть меня думает, что я не должна быть здесь.

Я бы не вернулась… если бы не то, что Ама сказала мне вчера вечером.

Она заставила меня кое — что осознать, и, сделав это, я обрела мужество, которое мне было так необходимо: силу, чтобы наконец сделать это.

То, что происходит у нас с Тревором — не случайность. Больше похоже на судьбу… И я не могу продолжать убегать от неё. Будь это какой — то другой человек — любой другой человек, — мы бы не зашли так далеко, и я бы сейчас была на дне какого — нибудь водоёма, а не под пристальным взглядом моего прекрасного Зевса.

Это должно было случиться. Это должен был быть он. А теперь… всё действительно происходит.

Между мной и Тревором больше нет преград, нет места для беспокойства о выживании. Мы свободны: вольны делать, что хотим… с кем хотим. Эта мысль ужасает… и опьяняет.

В данный момент просто опьяняет.

Я медленно приближаюсь к Тревору, моя походка оживает от желания в его взгляде. Животном взгляде по своей интенсивности, своим подходом, почти охотничьем. Кажется, мне это нравится.

— Ты смотришь на меня, будто хочешь съесть, — говорю я, подходя к нему.

Он приподнимается в своей непринужденной манере, берет меня за кончики пальцев и тянет к себе:

— Это потому, что так и есть.

Он рывком усаживает меня к себе на едва прикрытые бедра… талию… грудь. Это похоже на аттракцион, скользить вверх по его точёному телу: медленная карусель поверх красивого мальчика.

Я в трансе, ошарашенная непредсказуемой ловкостью Тревора. К тому времени, когда я добираюсь до его плеч, я, наконец, осознаю, к чему он ведёт, и, прежде чем успеваю отреагировать, его губы оказываются на мне. Я совершенно голая сижу на Треворе, оседлав его лицо, а он пожирает мою влажную плоть со свирепостью голодного зверя. Свободной рукой он сжимает моё бедро, удерживая в тисках захвата.

Я пытаюсь пошевелиться, но это бесполезно. Извиваться бесполезно. Сдвинуться — не вариант. Откидываю голову назад с громким стоном, позволяя Тревору взять контроль надо всем ниже моего пупка.

Я не могу ни двигаться, ни дышать, ни думать. Слышу собственный стон и не узнаю своего голоса. Ещё одно прикосновение языка, и я развалюсь на кусочки.

— Тревор, нет, — слышу я странный голос. — Не надо. Пожа… сто — о–о — ой.

Он погружает свой язык глубже, и я взрываюсь миллионом крохотных осколков, крича до крошечных тихих всхлипов.

Содрогаюсь телом в последней судороге; оно становится почти бескостным: пресыщенным и лишенным всякой энергии. Я тянусь вниз, хватая Тревора за здоровое плечо, чтобы не упасть рядом с ним бесформенной кучей.

Тревор внезапно сдвигает меня, подтягивая мою попку обратно к своим бёдрам. Его тёмные карие глаза полны желания: горячие, они прожигают дорожку на моём теле.

Он поворачивается, тянется к тумбочке, но то, что он ищет, уже у меня в руках. Разрываю упаковку, используя обе руки, чтобы раскатать резинку по его впечатляющему члену, пользуясь возможностью подивиться его размерам.

Его халат распахнут, но не снят. Я провожу по его торсу обеими руками, позволяя пальцам исследовать места, которые теперь открыты моему взору. Песочно — светлые волосы покрывают его мускулистую грудь. Тянутся дорожкой от пупка к члену. Часть расположена у основания V — образных мышц, и его эрекция вызывает желание сжать её в кулаке.

Он наблюдает, как я осматриваю его тело, словно туристка; его улыбка становится ещё игривее, когда мои зрачки расширяются от возбуждения. Мне надоело ждать.

Прижимаюсь к нему бёдрами, ожидая одобрения. Прерывистым дыханием он даёт мне понять, что согласен. Медленно опускаюсь на его член, и он вздыхает с удовлетворением, которое почти заставляет меня кончить прямо тут.

Всхлипываю, желая замедлить свой экстаз. Наше положение безупречно, его размер — совершенен. И я никогда не чувствовала себя такой заполненной.

Его хриплый голос почти рычащий, когда он качается в меня:

— Не расслабляйся пока, детка. Позволь мне показать тебе, как это делается.

Он толкается вверх и входит в меня, и ощущение этого, потребность чувствовать его, заставляет меня прижиматься к нему бедрами, игнорируя ноющую боль в лодыжке.

Он ранен. Мне больно. Но это не останавливает нас. Мы двигаемся вместе, как в самбе, этот плавный ритм словно танец. Он контролирует темп, и я следую за ним, позволяя вести себя к вершине и обратно.

Тревор приподнимается, перенося вес тела на локоть, и я чувствую по изгибу его бёдер приближение финала.

— Теперь я позволю тебе кончить, Кэт. Держись крепче, детка.

Одних этих слов достаточно, чтобы меня уничтожить, но я сжимаю губы, отдавая ему всё. Моё тело мне не принадлежит, и я не уверена, что оно когда — нибудь снова будет моим. В постели Тревора Кэссиди я инструмент… на котором он играет так великолепно.

Бренчи на мне, детка. Отсоси мне, детка. Играй со мной именно так.

Последний толчок от него, и оргазм сильно сокрушает меня, волной взрываясь во мне вверх от пульсирующего центра к покалывающим конечностям.

Предупреждение Тревора готовит меня к тому, что я готова почувствовать телом… но оно не подготовило к тому, что происходит с разумом. Мысли, о существовании которых я даже не подозревала, готовы вырваться изо рта. Я зажимаю его руками, чтобы остановить их. Через несколько секунд мой прекрасный Зевс кончает.

Наконец я падаю на него сверху, прижимаясь. Он тёплый и твёрдый: нагретый матрас из мускулов и плоти.

Мы начинаем погружаться в дремоту в объятиях друг друга. Впервые с тех пор, как мы встретились, я смотрю, как Тревор мирно засыпает. Но я? В этот раз?

Покоя нет: только слова, оставшиеся невысказанными, маринуются в моем сознании, погружая всё глубже и глубже в смятение.