Запретный Рай (ЛП)

Глава 15 Волна тепла

ФОКС

Черт подери, я жалею, что вообще отпустил её.

Возвращаю трубку на стол и смотрю на календарь, висящий на стене моего кабинета. Это последний звонок, который я приму сегодня вечером. Последняя отметка в очередном рабочем дне.

Прошло уже шесть недель с тех пор, как Кэт исчезла из моей жизни. И каждая секунда без неё была пыткой.

Каждый день вспоминаю, как Кэт выходила из гостиницы в Теннесси. Каждый восход солнца слышу визг, с которым машина владельца отеля отъезжала вместе с ней.

Джек, владелец, был полон сочувствия, но его подозрительная жена была слишком счастлива увезти Кэт прочь. Я провёл два часа, одетый в заляпанные кофе шорты, прежде чем смог собраться с духом и ответить на тревожные звонки Криса в мой номер.

И хотя по утрам я смотрю мини — ролики о том, как Кэт целует меня (и нашу маленькую хижину любви) на прощание, ночи ещё хуже. Вообще — то, намного хуже.

Каждую ночь, забираясь в постель, я чувствую её тело рядом с собой. Каждый раз, закрывая глаза, слышу, как она стонет моё имя. Или имя Тревора.

Срываю со стены календарь и швыряю его в стеклянную дверь своего кабинета. Эта мысль вызывает у меня смешок. Мой офис. Кабинет Брендона. Офис человека, которого Кэт даже не знает.

Квинтэссенция представления о богатом ребенке: золотой мальчик Фоксхолла. «Наследник» престола.

Она не знает человека, который стоит здесь в костюме от Армани. Мужчину с идеально уложенными волосами и блестящими золотыми запонками. Человека, который использовал все свои привилегированные ресурсы, чтобы найти её.

На самом деле… мне нужно проверить обновлённую информацию о состоянии поиска…

Встаю с кожаного кресла и быстро иду по длинному коридору штаб — квартиры «Подъёма!».

В третий раз за эту неделю стучу в дверь Криса. Потом сдвигаю непрозрачную стеклянную дверь в сторону и захожу в кабинет.

Когда я вижу, что он спокойно сидит за своим столом, то почти впадаю в ярость.

— Какого хрена ты делаешь, Крис? Я звонил тебе на мобильный весь чёртов день.

Обхожу деревянный стол и встаю за его спиной.

Крис отрывает пристальный взгляд от экрана компьютера и со вздохом отодвигается от своего стола и подымается, поворачиваясь ко мне, выглядя забавно в своих футболке и брюках цвета хаки.

— Я знаю, — с раздражением отвечает он. — Я был слишком занят, отвечая на звонки по работе. Ты ведь помнишь об этом? О журнале, который ты, Грифф и я начали выпускать? Да, вот этот. — Он поворачивается ко мне спиной, отодвигает стул и садится.

Я выдергиваю стул и толкаю далеко по полу:

— Это относится к нашему бизнесу, Крис. Итак, ты узнал что — то о Кэт?

Он вскидывает руки в знак поражения и сжимает пальцами свои кудри:

— Ничего, приятель.

— Ничего?

— Да, Фокс. Ничего. — Он приближается ко мне. — Послушай, мы прошли по её следу до дома Амы и знаем, что в какой — то момент она направилась в Мемфис. Она не в Тампе. И не в Теннесси. Кэт не хочет, чтобы её нашли, понятно? Похоже, она решила исчезнуть.

Слова врезаются в меня, глубоко вкручиваясь, но я быстро прихожу в себя.

— Она не могла просто раствориться в воздухе, Крис. Она должна была оставить след. Найди её. — Я тычу пальцем ему в грудь и топаю обратно к двери.

Я знаю, что веду себя как самонадеянный осёл, но мне нужны ответы. Ещё больше, чем ответы, мне нужна Кэт. Мне нужно, чтобы она вернулась.

Голос Криса догоняет меня и останавливает на полпути:

— О′кей, мистер Фокс, то, что ты одет как босс, ещё не значит, что ты можешь обращаться со мной как с подчинённым. В этой компании мы партнёры.

Я осматриваю свой костюм, шёлковый галстук, туфли из крокодиловой кожи. Я никогда не нарушаю привычки одеваться «по — деловому». Но он прав. Я знаю, что он прав.

Но я просто не могу вынести ещё больше дерьма прямо сейчас.

— Да? — горячо парирую я. — И здесь только один финансист, я. Так что просто сделай то, о чём я тебя прошу.

— Фокс, убирайся к чёртовой матери из моего кабинета.

— Я надеру твою чёртову задницу.

— Ты не мог этого сделать с тех пор, как нам исполнилось по восемь.

Слова слетают с губ Криса и мгновенно умирают. За ними немедленно следует наш громкий смех. Не могу поверить, что вёл себя, как мой отец.

Крис, Гриффин и я знаем друг друга со времён памперсов. Мы боролись всю жизнь как братья, потому что мы, в основном, братья. Я выше и тяжелее Криса примерно на тринадцать сантиметров и одиннадцать килограмм. Нелепость его заявления не ускользнула от нас обоих.

Подхожу к Крису и протягиваю руку для братских объятий. Мы как раз тепло расходимся, обнимая друг друга за плечи, когда Грифф заходит в офис с кучей шуточек на буксире. Следующие тридцать семь секунд мы пытаемся его слушать.

Когда он наконец заканчивает смеяться, Грифф кладет руку мне на плечо. Крис рассказывает ему о нашей «почти — драке», и Грифф чуть сжимает мою только что зажившую руку. Я жду дополнительного шквала насмешек.

— Прошло шесть недель, Фокс, а ты всё ещё ищешь эту девушку. Слушай, я понимаю, насколько она была бы нам полезна. Черт, я тоже очень хотел её…

Его слова заставляют меня напрячься.

— Но дело в том… — продолжает Грифф, — что мы всё равно найдём её когда — нибудь. А пока мы возьмём ей замену, и…

— Замену? — Я отступаю от них обоих. — Чёрта с два мы это сделаем. Либо Кэт, либо вообще никто.

Грифф разочарованно проводит рукой по ежику своих тёмных волос. Это пугающе походит на то, как это сделал Крис десять минут назад. Мои друзья облысеют к тридцати годам, если продолжат иметь дело с моей задницей.

— Что за чёрт? — набрасывается он на меня. — Она писательница. Да, ты знаешь, как сильно мы с Крисом хотели её для нашего журнала, но послушай, Фокс… если ответ «нет», то это говорит об отказе.

— Это не «нет»! — выкрикиваю я Гриффу.

От резкого движения мой пиджак едва не рвётся, и я знаю, что Крис и Грифф совершенно сбиты с толку моим ответом. Я плохо храню свои секреты, так что понимаю, что не могу и дальше скрывать от них правду.

Грифф бросает взгляд на Криса, а затем снова на меня. Я почти вижу, как крутятся колёсики в его голове.

— Секу — у–у — ундочку, Фокс, — он подозрительно косится на меня, его тёмные брови сходятся на переносице. — Что, чёрт возьми, ты натворил?

— Ничего, — с трудом выговариваю я, изображая полное безразличие. Тем не менее, ответил я слишком быстро, а они не так наивны, как я полагал.

— Я имею в виду, ты же не переспал с ней и не бросил? — добавляет Крис.

— О, чёрт, так ты сделал это? — заключает Грифф. Их вопросы звучат отрепетированными. Мы слишком близки, чтобы не видеть друг друга насквозь. — Это верный способ испортить любые деловые отношения, Фокс.

— Нет. Ну, технически, я… то есть… Всё не так! — Моё разочарование закипает. — Я забочусь об этой девушке. Она чертовски удивительная. Если бы вы только могли увидеть то же, что и я…

— Не думаю, что ты позволишь нам увидеть то, что ты видел у Кэт, Фокс, — смеётся Грифф.

Я смотрю на него с неприкрытой враждебностью, которую Крис, к счастью, улавливает до взрыва. Грифф, как всегда, шутит, и обычно я не обращаю на это внимания, но внезапно мне хочется избить его до полусмерти. Его… и любого другого мужчину, что осмелятся переступить черту.

Я не хочу, чтобы кто — то прикасался к Кэт так же, как я. Когда речь заходит о ней, существует только один мужчина… и это я.

Крис шутливо бьёт меня кулаком, успокаивая горячий нрав. Он откашливается и тянется к небольшой папке на столе. Протягивает её мне. Пока я читаю записи, он говорит:

— Мы всё проверили, Фокс. Её список экстренных контактов на работе. Её квартира пуста. Телефон отключён. Мы связались с каждым из её ближайших родственников. Ничего. Она уехала… и никто, кажется, ничего не знает. По крайней мере ничего, что они готовы рассказать.

Грифф делает шаг вперед, встревая в разговор:

— Что ты будешь делать? Как собираешься найти девушку, которую никогда по — настоящему не знал?

Я закрываю папку и отбрасываю её в сторону. О, но я знаю Кэт. Я знаю её лучше, чем многие могут себе представить. Я знаю её гнев, касался её слёз. Видел её закалённую жёсткую сторону… и её мягкость…

Можно с уверенностью сказать, что я знаю Кэт Лексингтон.

Моя Кармен Сан — Диего нашла во мне свою пару: две души, ищущие свой рай. Кажется, я всю жизнь искал рай. Которого на самом деле нет.

Но вот блаженство есть.

Рай — это физическое место, фантастический мир; блаженство — это состояние разума. И самое близкое к этому, что я когда — либо ощущал, это когда я рядом с Кэт, касаюсь Кэт, ощущаю… Кэт.

И всё же, в некотором смысле, сама Кэт — мой рай. Она так приблизила меня к экстазу, как никто другой… и не позволила мне к этому вернуться.

Она — мой запретный рай.

А теперь она ушла, исчезла. Забрала свои вещи и сбежала, как я и боялся. Только теперь мои «вещи» больше, чем просто материальные; я хочу, чтобы она вернулась и восстановила того, кем был Тревор Кэссиди.

Он понимал то, что всегда было недоступно Брендону Фоксу. Он понял, что рай — это совершенство, единственное место, где чувствуешь себя как дома.

Я хандрил последние полтора месяца, бросив лучших друзей делать грязную работу. Я заставил их обыскать всё, смотреть вверх, вниз, вбок: спереди и сзади. Они никогда не найдут её.

Но Тревор может.

Моё возбуждение зашкаливает. Я знаю, где она будет. Я практически выпрыгиваю из своей кожи от предвкушения. Быстро прощаюсь с Крисом и Гриффом, едва пожимая им руки и хлопая по спинам, прежде чем кинуться к своему кабинету.

Крис, Грифф, даже Брендон, не поймут. Кэт не дура, и она профи в навигации. Она, наверное, оббежала их кругами и вышла на три шага вперёд. Они этого никогда не предвидели бы.

Как только я захожу в кабинет, направляюсь прямиком к рабочему столу, хватаю ноутбук и заказываю билет в один конец до Теннесси.

***

За то короткое время, что я провел в волонтёрском штате, я стал одержим своими часами.

Одиннадцать минут и двадцать две секунды в центре проката автомобилей. Тридцать шесть минут езды до города. Ещё две минуты на перестройку маршрута.

И вот я стою перед домом.

Четыре минуты. Четыре долгих минуты.

Смотрю вдаль, за горизонт, на другие дома на улице. Волны тепла проникают в воздух, покрывая глухой переулок размытой дымкой.

Ожидалось, что тут будет прохладнее, чем во Флориде, из — за более северного расположения. Я словно поднялся на седьмой круг ада. Похоже, в это время года теннессийская жара просто изнуряет. Я превращусь в лужу ещё до того, как она откроет дверь.

Моя футболка промокла насквозь, шорты сползают. Она может игнорировать меня весь день, я никуда не уйду.

Снаружи припаркована машина, так что я знаю, что дома кто — то есть. Смотрю на часы и вижу, что идёт пятая минута.

Капелька пота стекает по моему лицу и падает на кроссовки. Дверь резко открывается, стирая остальные капли. Кондиционер омывает меня через дверь. Это восхитительно. Всё, чего я хочу — войти.

Она постукивает ногой по полу, словно в какой — то смешной сценке, но голос грубый, без какой — либо вежливости, и весьма недружелюбный.

Она говорит без намека на приветствие:

— Твои друзья уже звонили сюда.

Медленно киваю:

— Знаю.

— Не особо люблю гостей в такой час. Если бы ты хоть немного знал меня, то пришёл бы позже.

Я не могу подобрать слов:

— Мне… жаль?

— Да, — отвечает она. — Тебе и должно быть. Обычно я смотрю на людей из окна, чтобы они могли меня видеть. По — прежнему не открывая дверь. Что касается тебя, я просто решила дать тебе немного попотеть.

Наконец обретаю дар речи:

— Ты имеешь в виду в буквальном смысле, конечно. — Указываю на свою мокрую одежду.

— Чёрт возьми, да, — восклицает она, и в её ледяных голубых глазах появляется блеск. Она на мгновение замолкает, изучая меня. Перестаёт постукивать ногой.

— Ты выше, чем я ожидала… — произносит она. — Прости?

— Ты же знаешь, мне не стоит тебя впускать.

Я поджимаю губы и киваю:

— Должно быть, Кэт рассказала тебе, да?

Она откидывает свою белокурую челку в сторону, щурясь на меня:

— Она сказала, что, если божественно красивый мужчина подойдёт к двери, не впускать его задницу. К счастью для тебя, я не особо люблю следовать правилам. — Она отступает в сторону, указывая на гостиную. — А теперь тащи свою потную задницу сюда.

Я поднимаю бровь, но ничего не говорю. Если это её способ приветствия, то я возьму от этого всё, что смогу.

Сестра Кэт, Елена, такая же миниатюрная, как и она сама. Я прохожу мимо её крохотной фигурки в дом, зависнув прямо за порогом, когда она закрывает дверь.

Она такая же грубая, как и Кэт, и эта мысль заставляет меня улыбнуться. Там, где у Кэт пышные каштановые водопады волос, у Елены платиновый боб. Их черты совсем не похожи… за исключением этих удивительных голубых глаз. Они просто убивают.

Елена запирает за нами дверь и проходит к кремовому дивану.

— Не сиди своей потной задницей на моём диване, — предупреждает она меня. — Вон тот стул подойдет.

Стул, на который она указывает, едва ли можно назвать подходящим. Кажется, он предназначен для наказания, а не поддержки. Она плюхается на диван, открыто глядя на меня. Я понимаю, что меня посадили на место «подсудимого».

Осторожно опускаюсь на крохотное сиденье, вытирая лоб рукой, пока пытаюсь придумать, что сказать. Мне сложно сопоставить милое, белокурое лицо сестры Кэт с её резкой речью, исходящей из таких блестящих, как жевательная резинка, розовых губ.

Её юмор сухой и отталкивающий. Остроумие — одни сарказм и язвительность. Она одета как королева выпускного бала, но общается словно байкер. Её остроты, вероятно, заставили бы обычного парня сбежать, но, к счастью, я хорошо знаком с женщинами Лексингтон и готов намного лучше.

Я сжимаю руки вместе, сгорбившись.

— Послушай, Елена, я не хотел втягивать тебя в это, но у меня правда нет выбора на данный момент. Я искал Кэт повсюду. Есть… кое — что, что я должен ей сказать. Вообще — то, много чего. И именно поэтому я здесь. Я… я…

Делаю паузу. Кто я вообще? Несколько секунд сижу молча, подыскивая нужное слово. Тяжело вздыхаю, когда нахожу. Чёрт. Я знаю, что хочу сказать; просто чертовски боюсь это сделать.

— Елена… я в отчаянии. Мне нужна твоя помощь. — Елена издевательски усмехается, как бы говоря «Это точно», но я продолжаю говорить. — Ты можешь сказать мне, где Кэт?

Елена сильнее откидывается на диванные подушки, спокойно осматривая меня. Чувствую себя как заключённый перед суровым и требовательным судьёй. Медленно проходят секунды, и, пока я жду вердикта, натыкаюсь взглядом на синий предмет на кофейном столике.

Это ежедневник из леса. Ежедневник Кэт. Здесь, в доме Елены, он выглядит иначе, неуместно. Он проделал долгий путь, чтобы добраться сюда. И его присутствие здесь может означать только одно.

— Я разминулся с ней, не так ли?

На этот раз Елена не колеблется:

— Да, она только уехала. Сбежала, когда твои друзья приходили сюда на поиски, а потом вернулась, когда берег был чист. Она уехала… отправилась в путь прошлой ночью.

Она наклоняется ближе ко мне:

— Послушай, Кэт рассказала мне, что ты сделал. С тех пор, как ты вошел в дверь, я сижу здесь, решая, должна ли я позволить Теду надрать твою богатую задницу сейчас… или позже.

Я сбит с толку, не ожидая такого резкого поворота разговора.

— Кто такой Тед? — спрашиваю я, вглядываясь вглубь дома.

— Мой парень. Он один из тех хиппи нового века, что курят травку и целыми днями пялятся на цветы, но, если я расскажу, как ты поступил с Кэт, он сделает исключение.

Смотрю на насмешливое лицо Елены, а затем на дверь. Я знал, что это будет непросто. Кэт, вероятно, ненавидит меня. Я почти уверен, что её сестра это знает.

Уехать почти заманчиво. Я мог бы легко уйти. Исчезнуть обратно в Тампу. Встречаться с женщиной вроде Кэролайн. Оставить Кэт и всё это испытание позади.

Я могу успокоиться. Сбежать… как раньше. Как и Кэт.

И только потому, что мы оба направлялись к чему — то, не означает, что мы не бежали от других вещей: от противостояния, Тампы… наших жизней.

Мы действительно были трусами: мы оба. Я снова смотрю в холодные голубые глаза Елены, думая о Кэт.

Больше не хочу быть трусом.

Внезапно я встаю:

— Елена, послушай меня… я знаю, что сделал. И ты можешь выслушать меня… помочь мне… или нет… но, что бы ты ни выбрала, это ничего не изменит. Я не откажусь от Кэт. Я собираюсь найти её и вернуть туда, где, надеюсь, она действительно хочет быть… со мной. На этот раз я отдам ей всего себя и потрачу столько времени, сколько потребуется, чтобы загладить вину. И если ты хочешь знать правду, настоящую, искреннюю… Мне наплевать, что ты или кто — то ещё думаете. Предлагаю тебе привыкнуть к этому. И передай это Теду.

Елена смотрит на меня широко открытыми глазами, недоверчиво, удивлённо. Она встаёт со своего места, уперев свои отполированные с розовым лаком пальцы на бёдра:

— Ну… — начинает она. — У тебя яйца посерьёзнее, чем у этого «безорехового» Грега, скажу я тебе.

Усмехаюсь:

— Спасибо… наверное, — сухо отвечаю. — Ещё увидимся, Елена.

Я поворачиваюсь и иду к двери.

Она быстро обходит кофейный столик, пытаясь ухватить меня за руку. Когда делает это, слегка дёргает.

— Подожди, — восклицает она. Оглядывает комнату, словно кто — то может за нами наблюдать, а затем понижает голос. На этот раз она звучит мягче, смею сказать, слаще. — Она не сумасшедшая, — сообщает Елена, печально пожимая плечами. — Ей просто больно. Очень больно. Я никогда не видела её такой грустной. Чокнутой, да. Я имею в виду, она была в ярости из — за Грега, но не грустной. Тогда я знала, что она оправится, но что касается этого… Я не уверена.

Внезапно в доме звонит телефон, и мы оба вздрагиваем. Смотрим на него одновременно, пока автоответчик не отвечает вместо нас. Раздается неприятный голос.

— К слову о дьяволе, — говорит Елена.

Это Грег. Из автоответчика раздаётся «Кэт… Кэт, пожалуйста… если ты там, возьми трубку. Ладно, слушай… я не знал точно, как с тобой связаться…Кэт, у меня потрясающие новости. «Путешествие жизни» хочет прикрыть твоё увольнение, ясно? Они хотят вернуться к статье об оазисе… ты ведь именно туда направилась? Я имею в виду, ты всегда говорила об этом. Так что позвони мне… когда будет возможность. Мы сделаем эксклюзив! Это будет просто фантастика. Ладно?.. Детка?..»

Он неловко заканчивает разговор и вешает трубку, прежде чем я успеваю схватить телефон и наброситься на него. «Детка». Он добавил это, считая последнее слово отличным способом привлечь внимание Кэт.

Он пытается втянуть её обратно, взывая к её эмоциям. Чёрта с два он мог это сделать.

Грёбаного подонка не заботит Кэт, только история и его карьера. Это он вручил Кэт на серебряном блюде расстрельной команде. Буквально.

— Придурок, — выплёвывает Елена, чуть не плюнув на автоответчик на самом деле. Её мысли отражают мои собственные, и в этот момент мы почти сливаемся воедино этой взаимной ненавистью. Она всё еще держит мою руку и поднимает глаза снизу на меня. — Делай то, что должен, Брендон. Должна признаться… я немного тебя проверяла… и ты сдал экзамен. И знаешь, что? Мне нравится твой стиль, — произносит она, криво усмехаясь.

— Я никогда не видела, чтобы Кэт так вела себя с мужчиной. А я знаю свою сестру. Она упрямая. У неё сильная воля. Она устроит тебе адскую жизнь, если ты не закончишь все правильно.

Улыбаюсь ей:

— Елена… иначе просто невозможно.

Улыбка Елены становится шире:

— Хорошо… Кэт нужен кто — то, кто будет за неё бороться. Мой совет? Продолжай бороться.

Последние слова она произносит с ударением, глядя мне прямо в глаза и впиваясь ногтями в мою кожу.

— Но если ты когда — нибудь снова солжёшь ей… если причинишь ей боль… ты заплатишь за это. И тебе не придётся беспокоиться о моем дорогом Тедди… потому что я сделаю все сама… понятно?

Её глаза полны решимости. Тон крайне серьёзен… и хватка тоже. Я понимающе киваю, прикладывая руку к груди:

— Даю тебе слово.

Она кивает и отпускает мою руку, а я направляюсь к двери, но останавливаюсь и оборачиваюсь:

— Елена?

— Да?

— Скажи мне. Куда она собиралась?

Она на секунду задерживается возле дивана, прежде чем протянуть руку к кофейному столику. Проводит пальцами по синему ежедневнику Кэт: от одного сморщенного края к другому.

А потом бросает его мне. — Она собирается делать то же, что и ты. Она собирается сражаться.