Затмевая могущественных

Эпилог

Куан Чи смотрел на остатки амабуто, что прошли его обработку. Воины показали себя с самой лучшей стороны, а это и ему послужило рекомендацией перед Кечвайо. Значит, в скором времени он попросит новых людей в свой крааль. И новые зомби выйдут оттуда, чтобы сражаться с британцами. А в том, что те вернутся в земли зулусов, Куан Чи ничуть не сомневался.

В приподнятом настроении он пришел к Кечвайо. Но тот был, наоборот, мрачен, будто грозовая туча. Кажется, среди имен вождя всех зулусов было и что-то подобное — Куан Чи точно не мог припомнить.

— О твоих воинах говорят разное, — сказал Квану Кечвайо, — и мало хорошего. Мои люди боятся их. Ведь многих они сами знали, а теперь те не узнают старых знакомцев и вообще не говорят ни с кем. Они только едят, спят и срут.

— И сражаются за тебя, Кечвайо, — добавил Кван. — Разве они плохо показали себя на поле боя под Изандлхваной?

— Там — славно, — признал Кечвайо, — но у брода они не смогли помочь Дабуламанзи.

Кван только плечами пожал — и процитировал зулусскую поговорку:

— Плохой воин всегда кивает на илква.

— Дабуламанзи не подводил меня прежде! — осадил его Кечвайо. — Он хороший воин и командир. Мы победили красных курток у Изандлхваны, потому что ими командовали дураки.

С этим даже далекому от военного искусства Квану было не поспорить с вождем всех зулусов. Глупее, чем вели себя британские командиры, пожалуй, вести себя было попросту невозможно.

— Но теперь белая королева пришлет лучших командиров и еще больше воинов, — заметил Кван. — Война началась и ее уже не остановить. Дай мне больше твоих людей — и я сделаю из них неуязвимых воинов. Ведь такие нужны тебе для сражений с красными куртками.

— А кто потом будет пахать землю, ходить за быками? Кто станет брюхатить женщин, чтобы рождались новые зулусы? Я не хочу выиграть войну, Кван, и потерять народ. Выйдя из твоего крааля, люди становятся только воинами, а мне нужно, чтобы они возвращались домой к женам, чтобы плодили новых зулусов, чтобы трудом умножали богатство земли зулусов.

— Тогда дай мне тех, у кого уже есть двое детей, — предложил Кван. — Они станут зомби, но это сбережет жизни молодым зулу. И те вернутся домой — к женам, земле и быкам.

Кечвайо задумался на какое-то время. Он считал, что не сможет выиграть войны с белой королевой далекого острова, но теперь в душе его забрезжил лучик призрачной надежды. А что если благодаря воинам Белого Квана зулу все-таки победят. Цена — высока, но Кечвайо готов заплатить ее за свободу земли зулу.

Вождь размышлял долго, но наконец кивнул Квану.

— Я отдам тебе воинов, у которых есть по двое детей. А теперь ступай в свой крааль — скоро у тебя будет много работы.

Куан Чи с глубоким поклоном удалился. Пускай Кечвайо и гнал его от себя, но он был прав — Квану предстоит много работы.

Солдаты лорда Челмсворда восстановили навес от солнца. И теперь под ним почти все время сидел кто-нибудь из офицеров или сержантов гарнизона Роркс-Дрифт. Всем нам было попросту нечего делать. Работу и службу за нас несли солдаты Челмсворда. Пристыженный тем, что сам не поучаствовал ни в одном серьезном сражении, лорд освободил наших солдат от всех обязанностей, вплоть до возвращения в Питермарицбург. Роту В отправляли в столицу Наталя для пополнения и на отдых. Чему все были только рады. Пожалуй, кроме меня.

Эта новость окончательно укрепила меня в мысли, что пора дезертировать. Не ждать же, в самом деле, обещанного креста Виктории. Но для начала надо сделать последнее дело, что держало меня в Роркс-Дрифт. И делом этим был левантийский уголь, что лежал в сумке сержанта-артиллериста.

В середине следующего за сражением дня мне подвернулась удача.

Я вышел из казармы, где дышать стало уже совсем невозможно. Хотя на улице, честно говоря, было не лучше. Вонь сотен зулусских трупов наполняла его, застревая в горле. Даже мысль о еде вызывала тошноту.

Сержант, имени которого я даже не знал, сидел под навесом, поигрывая обломком зулусского копья. Он то вгонял его посередину лезвия в землю, то принимался вырезать что-то острым концом на столешнице. Я подошел поближе к нему — и увидел, что сержант перечеркивает старый рисунок Давида Поттера с боевым построением зулусов. Я был немало удивлен тому, что стол каким-то чудом уцелел во всем этом аду.

— Полдня прошло, а трупы все еще тащат в ямы, — сказал я сержанту. — Даже вон оружие не все собрали.

— Что есть, то есть, сэр, — меланхолично кивнул тот. — А меня, как видите, из-за приказа даже не подпускают к нашим малышкам. Теперь там снова всем заведует майор Пикеринг. Правда, он поблагодарил меня — и даже руку пожал. А потом сказал, чтобы я отдыхал.

— Как вам удалось сберечь паровые орудия? — спросил у него я.

Я своими глазами видел их стоящими на прежних местах. Хотя не прошло и дня с тех пор, как вокруг бесновалась толпа зулусов.

— Подкинул побольше уголька в топку, — усмехнулся сержант, — и оставил заслонки приоткрытыми. Пар и жар от котлов не дали зулусам приблизиться к пушкам на десяток ярдов.

— А у вас остался еще тот уголь, что давал Пикеринг? Или вы вернули его ему?

— Да как-то запамятовал, — встрепенулся сержант. — Даже не знаю, сколько его и осталось-то.

Он порылся в сумке — и вынул мешочек с чудо— углем. Теперь тот походил на совсем уж тощий кисет. Развязав тесемки, сержант высыпал на стол три куска блестящего угля.

— Все, что осталось, — сказал он, пряча его обратно, — а я грешным делом думал, что весь в топки закинул.

— Давайте мне, — требовательно протянул руку я. — Я зайду к Пикерингу и отдам ему уголь.

Сержант не колебался ни секунды. Он затянул потуже тесемки — и отдал мешочек мне.

— Премного обяжете, сэр, — сказал он.

Я взял у него мешочек и, не прощаясь, отправился к позициям паровых орудий.

Теперь уходить из лагеря надо было как можно скорее. Вряд ли Пикеринг забыл о переданном сержанту угле — слишком уж дорого тот стоил. А значит, в самом скором времени моя афера вскроется. Но для того, чтобы уходить из Роркс-Дрифт, мне нужен был кто-то, кто проводил бы меня до бурских республик. Конечно, лучше всего подходит Давид Поттер, но согласится ли он — я не знал. Однако выбора у меня не было.

Поттера я нашел собирающим свои немногочисленные пожитки. Он как раз увязывал поместительный вещевой мешок.

— Решили дезертировать из армии, мистер? — поинтересовался он у меня, когда я обратился к нему с просьбой проводить меня до его фермы или просто до границ Трансвааля.

— Вроде того, — кивнул я. — Надоело мне носить этот черный мундир. Да и драться с зулусами, честно говоря, тоже. Не скрою, что хотел попытаться сколотить состояньице тут, но, вижу, что с британцами мне в этом деле не по пути. По крайней мере, с их армией. Вы ведь слышали о разгроме при Изандлхване? Не забросили бы меня на этот забытый богом пост, я бы вполне мог лежать сейчас мертвый у того холма.

— Не хочется оказаться в следующей мясорубке, — понимающе пыхнул трубкой Поттер. — Мне — тоже. Так что я вас хорошо понимаю, мистер. А состояние у нас сколотить вполне можно. Особенно если человек сметливый. Вроде вас.

Он скинул с плеча вещмешок — и вынул оттуда куртку.

— Берите пока, — сказал он мне. — Как отъедем от Роркс-Дрифт подальше, выкинете мундир и наденете ее. Вполне за бура сойдете, думаю.

Я поблагодарил его — и вместе мы направились к конюшням. Лошадей нам дали без разговоров. Все знали, что Поттер охотится в этих местах, а то, что компанию ему решил составить не Бромхэд, а я, никого не удивило. Почему бы и нет, собственно говоря, ведь дел у меня по приказу генерала Челмсворда не было никаких.

Мы сели на коней и пустили их легкой рысью. Впереди меня ждал Трансвааль.

Май-сентябрь 2013 г.