Зависть ночи

3

Эзра Баллард, находившийся ярдах в ста от берега озера, заметил синюю машину сразу после полудня и решил: те двое, что поселились на острове, теперь уже не одни. Машина, старый помятый джип малопонятной марки, стояла в лесу прямо напротив островного коттеджа, который вот уже два дня как заняли седой мужчина и женщина-блондинка. Строго говоря, Эзры это не касалось. Ни коттедж, ни остров ему не принадлежали, однако их давно уже отдали на его попечение. Как и еще один коттедж, стоявший на мысе меньше чем в двух милях отсюда. Оба эти домика все еще принадлежали, по крайней мере в сознании Эзры, людям, умершим много лет тому назад.

Два раза в год молодой Темпл присылал Эзре по почте короткую записку и чек на пятьсот долларов. Записка всегда была одной и той же: «Спасибо, что присматриваете за домом», но содержала также и номер телефона. Обратный адрес на конверте неизменно отсутствовал. Молодой Фрэнк придерживался этого обычая в течение семи лет, и хотя Эзра часто думал о том, когда тот вернется, в том, что Фрэнк вернется, он не сомневался.

Коттедж Маттесона, стоявший здесь, на острове, — это было совсем другое дело. После смерти Дэна Эзра отправил его семье не одно письмо, несколько раз звонил по телефону и, наконец, получил короткий приказ подготовить коттедж к продаже — от сына старика, Девина. Когда Эзра объяснил, что продать остров и коттедж невозможно — они принадлежали фонду наследственного имущества, которое должно было либо целиком оставаться в распоряжении семьи, либо отойти штату, — Девин выругался и бросил трубку. И больше не звонил. Это было еще до того, как Фрэнк Темпл покончил с собой и когда стала ясна роль Девина в случившемся, до нескольких разговоров с сыном Фрэнка — разговоров, которых Эзре, пожалуй, допускать не стоило, — и до последнего звонка Эзры Девину.

В годы, которые последовали за этим звонком, Эзра ни от Девина, ни от кого другого никаких распоряжений относительно острова не получал. С Девином у него разговор состоялся короткий: если тот вернется, Эзра убьет его, вот и все. В течение семи лет казалось, что Девин ему поверил — и очень правильно сделал. Эзра был не из тех, кто грозится попусту.

Островной коттедж пустовал многие годы, однако Эзра содержал его в полном порядке, платил налоги на собственность — тратя на все это собственные деньги. И до этой недели никто, кроме Эзры, внутри коттеджа не бывал. Всего два дня назад он обнаружил на своем автоответчике странное сообщение: кто-то, назвавшийся Девином, велел Эзре «открыть коттедж для гостей».

Когда он прочитал это, у него аж дыхание перехватило. Он думал, что никогда больше Девина не увидит, и даже та часть его сознания, которая полагала, что Девин все-таки может объявиться, подобного сообщения никак уж не ожидала. Такого бесцеремонного. Издевательского даже, точно Девин решил, что за прошедшие годы Эзра превратился в безобидного старикашку.

Эзра позвонил сыну Фрэнка — может, и зря, но опять-таки обещание есть обещание, — а затем на острове появились гости, хотя Девина среди них не было. Пока.

И вот прикатила вторая машина. До уик-энда, в который открывался сезон рыбной ловли, оставалась всего неделя, поэтому Эзра решил заглянуть в несколько заливчиков, на несколько островов — промерить глубины, попытаться найти новые места для ловли судака. Машину он заметил при первом же пересечении озера и провел вторую половину дня, сидя на противоположном берегу и наблюдая в бинокль за островом. Ближе к вечеру он увидел седого мужчину, который привел сюда эту машину.

Собственно говоря, этот мужчина и женщина с ним приехали к озеру на внедорожнике, «лексусе», однако на следующее утро он куда-то исчез. Теперь же мужчина переплыл на лодке озеро, сел в синюю машину, вывел ее из грязи, въехал на холм, а там свернул с дороги в сосновый лес. Машину он загнал в сосняк так глубоко, как смог. Машину ставят так только по одной причине — желая спрятать ее. Правда, седой перестарался: с дороги-то, по которой ходили лесовозы, машину видно не было, однако теперь она стояла почти на опушке леса, и ее стекла и кузов отражали солнечный свет. Другое дело, что разглядеть эти отблески было трудно, если ты не плыл по воде. И если не был Эзрой.

Эзра провел на Уиллоу почти уж сорок лет — ловил рыбу, добывал в окрестных лесах оленя и медведя. Лучший проводник во всем округе Онейда — так его называли. И правильно называли.

Поскольку была пятница и на мастерскую словно с неба свалилась хорошая работа, Нора провела вторую половину дня в отличном настроении. Загнав на парковочную площадку мастерской джип, она купила для Джерри ланч, один из тех гамбургеров, которые он обожал. Это было очевидное предложение мира.

А затем несколько часов она провела за ноутбуком, разбираясь в финансовой стороне дела. Джерри представил ей оценку полученных «лексусом» повреждений, и Нора, основываясь на них, написала и распечатала смету. И как раз просматривала ее, когда кто-то завел на парковку автомобиль, вышел из него, не выключив двигатель, и направился к двери офиса. Пятница, четыре часа дня — в такое время люди в мастерскую заглядывали редко.

Войдя, гость остановился. Здоровенный мужик, в модной футболке, обтягивавшей его грудь и плечи, в свободной куртке.

— Чем могу быть полезна? — спросила Нора.

— Надеюсь, я не ошибся адресом, — сказал гость. — Мне позвонил один мой друг, попросил забрать кое-что из его машины. Он ее вроде бы здесь оставил.

— Как его имя?

Гость просто улыбнулся ей — терпеливо, словно желая сказать, что готов не обращать внимания на бессмысленные вопросы.

— У него внедорожник, «лексус».

— Я не спрашиваю, какая у него машина. Я спрашиваю, как его зовут.

— Его фамилия Вон, — сказал гость. Чем дольше он находился в офисе, тем больше, казалось, места занимал.

— Простите, но никакой Вон машины здесь не оставлял.

— Может, вы его фамилию неверно расслышали?

— В таком случае пусть он сам появится здесь. Я не имею права изымать из машин личные вещи их владельцев, сэр.

— Так давайте позвоним ему. Вы можете сказать, что…

Номера телефона Дэйв О’Коннор не оставил, да если бы и оставил, звонить ему Нора все равно не стала бы. О’Коннор был странноват, а от этого здоровяка попахивало опасностью.

— Нет. Если владелец машины, фамилия которого, кстати, не Вон, сам позвонит мне, я посмотрю, что можно сделать. А до тех пор — простите.

Глаза гостя потемнели, он, похоже, хотел возразить, но тут дверь офиса отворилась и вошел Джерри. Он смерил гостя равнодушным взглядом, опустился на колени перед холодильничком, вытащил из него банку «Доктора Пеппера» и удалился.

— Похоже, вы обратились не в ту мастерскую, — сказала Нора.

Некоторое время — довольно долгое — гость молчал. А затем отвесил Норе явно насмешливый поклон.

— Разумеется. Наверное, так и есть. Мои извинения.

Здоровяк вышел из офиса и направился к парковке. Подойдя к окну, Нора увидела, как он садится с пассажирской стороны в черный седан. Вот почему он оставил двигатель включенным, — этот тип приехал сюда не один, за рулем сидел еще кто-то. Машину, пока та выезжала на улицу, Нора разглядела хорошо: черный «додж-чарджер», одна из последних моделей. Номерной знак ей разобрать не удалось, однако, судя по его расцветке, машина была из другого штата. Постой-ка, а расцветка-то знакомая. Белая табличка с оранжевым мазком посередке, а рядом намешано что-то зеленое. На «лексусе» точно такая же. Флорида.

Не было еще и пяти, однако она отошла от окна, заперла дверь офиса, а затем снова вернулась к окну. Странное чувство, подсказавшее ей, что Дейва О’Коннора надо выпроводить из мастерской как можно быстрее, снова вернулось к Норе, но только этот малый обратил его едва ли не в страх. Он назвал О’Коннора Воном. Куча наличных, спешка, пистолет, который заметил Фрэнк, — добавив к этой смеси фиктивное имя, Нора почувствовала, что совершила глупость, позарившись на его деньги.

Она прошла в мастерскую, понаблюдала за возившимся с «лексусом» Джерри.

— Джерри, — сказала Нора, — ты не оторвешься на минутку?

Она хотела объяснить ему ситуацию, спросить, не обнаружил ли он чего-нибудь странного. Однако Джерри повернулся к ней с раздраженной ухмылкой.

— Что, новая проблема, которую без меня никак не решить?

— Нет, Джерри. Я просто подумала…

— Подумала. Смотри, головку не надорви.

— Я подумала, что сегодня ты можешь уйти домой пораньше, вот и все. Пятница, мы сегодня хорошо поработали. Отдыхай.

Джерри направился прямиком в «Пивную Клейндорфера», оказался в ней еще до пяти, уселся на табурет у стойки и потребовал бутылку «Будвайзера».

В зале было почти пусто, только пара приезжих угощалась в кабинке «Лейненкугелем», у стойки никого, кроме Джерри, не было, по телевизору показывали игру в покер. Джерри потягивал пиво и внутренне закипал. Нора провела здесь почти уж год. Прикатила из Мадисона, разодетая в пух и прах, заявилась в мастерскую — в украшениях, с длинными ногтями — и объявила Джерри, что она его новый босс.

Когда у Бада Стаффорда приключился удар, именно Джерри и нашел его лежавшим в заляпанной краской рубашке под «хондой». Пока Джерри набирал номер «скорой», у него даже руки тряслись. Возможностей он предвидел только две — Бад либо умрет, либо не умрет. А сейчас он просто-напросто полумертвый. Нора позвонила после удара, попросила Джерри продолжать работать, пока ее отец лежит в больнице. А неделю спустя уже начала командовать в мастерской. Джерри терпел это, потому что она все время твердила: как только Бад поправится, она вернется в свой Мадисон, заканчивать диссертацию по «истории искусства», нашла тоже чем заниматься.

Бад этой девчонке годами чеки посылал, помог ей окончить университет, думал, из нее что-нибудь путное выйдет. Ну так Джерри пока ничего путного от нее не дождался, она только лается, не закрывая рта, да клиентов теряет. В конце каждого месяца Нора говорила ему, что кредиторам опять не удалось наложить на них лапу, — было бы чем гордиться. Не понимает, дура, что кредиторы их особо не трогают, потому что надеются на журавля в небе, на возвращение Бада. И клиенты все еще обращаются к ним по той же причине, хоть их и сильно меньше стало.

Размышлений этих ему хватило на целую бутылку «Будвайзера», а когда он потребовал вторую, за спиной у него хлопнула дверь. Похоже, завсегдатаи подтягиваются, подумал Джерри, но тут рядом с ним уселся новый посетитель — худой парень, наголо бритый и с какой-то странной татуировкой на левом предплечье. Джинсы, футболка, камуфляжная куртка. Сегодня градусов семьдесят, не меньше, а этот малый — и тот, что в офис заходил, в куртках разгуливают.

Джерри уставился в телевизор. Малый молчал, пока бармен Карл не поставил перед ним водку с тоником, а затем спросил:

— Вы ведь в авторемонтной мастерской работаете, верно?

Джерри повернулся к нему:

— Мы, вроде как, не знакомы, приятель.

— Прошу прощения, — сказал малый. — Меня зовут Эй-Джей.

Джерри не ответил и отвернулся к телевизору.

— Так вы работаете в мастерской, да?

— Ага. Только бесплатных советов насчет машин я не даю, так что, если вам нужен ремонт, заезжайте в понедельник, и мы…

— Машина, которая меня интересует, уже стоит в вашей мастерской, — сказал Эй-Джей.

Бутылка замерла у губ Джерри.

— «Лексус»?

Эй-Джей улыбнулся:

— Либо у вас, братцы, работы совсем мало, либо вы умный малый, мистер?..

— Долсон. Джерри Долсон. — Он снова повернулся к Эй-Джею. — Хотите поговорить со мной про эту машину?

Эй-Джей сунул пальцы в нагрудный карман куртки, вытащил пачку сигарет, вытряс одну и протянул пачку Джерри. Тот тоже взял сигарету. С минуту они курили в молчании.

— Вы на ту женщину работаете? Это она у вас всем заправляет?

Джерри поморщился:

— Черт, да просто у ее папаши удар приключился. Если хотите знать, кто у нас всем заправляет, то вот он я, перед вами.

Эй-Джей затянулся сигаретой.

— Да, на ремонтника она не похожа. Беда в том, что и на охотницу отвечать на вопросы она тоже не смахивает. Мой приятель заезжал к ней сегодня, хотел кое-что выяснить насчет этого «лексуса» и получил от ворот поворот.

— Нора, она такая, — подтвердил Джерри.

Он уже допил и вторую бутылку, однако третью потребовать не успел, потому что Эй-Джей сказал:

— Давайте я вас угощу.

Благодарить его Джерри не стал, просто принял бутылку и сделал несколько глотков, чувствуя, как в голове у него начинает приятно гудеть.

— Ладно, вы приходите сюда, говорите мне, что она, как это вы сказали? Не охотница отвечать на вопросы. Сдается мне, я вам тоже вопрос задал.

Джерри самодовольно ухмыльнулся и поднес к губам сигарету.

— Ваша правда, — согласился Эй-Джей и потер большим пальцем запотевший стаканчик водки с тоником.

— Если хотите, чтобы я вам чего-то рассказал, так, черт побери, расскажите сначала чего-нибудь сами. Я вас не знаю и сукина сына, который водил этот «лексус», тоже. Вы мне не интересны.

— А меня, мистер Долсон, как раз сильно интересует человек, который водил «лексус».

— А чего он сделал-то, украл что-нибудь?

Эй-Джей покачал головой.

— Тогда что? Об чем разговор?

Молчание.

— Ваша ошибка в том, — продолжал Джерри, — что вы прилепили ваш красивый ящичек к машине, а надо было — к самому этому типу. А так, машину-то вы нашли, а его и след простыл.

Джерри расхохотался, Эй-Джей взглянул ему прямо в глаза.

— Вы наблюдательный человек, мистер Долсон.

— Да я бы ничего и не увидел, если б не затеял машину разбирать.

— А что сказала ваша хозяйка, когда услышала об этом?

— Я ей ничего не говорил. Засунул ту штуковину в свой шкафчик, решил, что за пару дней все обмозгую.

— Вы говорите, что ни я, ни водитель «лексуса» вас не интересуют, — сказал Эй-Джей. — И я считаю, что это правильно. Вам и не следует нами интересоваться. Мы вот-вот исчезнем из вашей жизни. Но прежде, чем это случится, вы можете заработать кое-какие деньги. И без особого труда.

— Хотите получить эту машину? Ну нет.

— Плевал я на машину. Мне нужно знать, куда направился ее владелец. Его фамилия Вон. Как насчет тысячи долларов, которую я вручу вам, как только вы скажете мне, куда он поехал?

Джерри отпил пива, прищурился. Странно, голова кружится, как будто он уже седьмую бутылку допивает.

— Вас это не интересует? Ладно. Тогда мы просто исчезнем из вашей жизни.

— Он не сказал Норе, куда направляется, — произнес Джерри.

— Да, но машину-то он здесь не бросит. Ему же не нужно, чтобы вы звонили в полицию, проверяли ее номерной знак. Так что он у вас еще появится. И я хочу узнать об этом — в обмен на тысячу долларов.

Джерри залпом проглотил остатки «Будвайзера».

— А как мне вас отыскать? Если я решу вам помочь?

Эй-Джей взял лежавшую на стойке бара салфетку, записал на ней номер телефона.

— Отдайте мне то, что вы сняли с машины, и я заплачу вам еще пятьсот.

— Сейчас не могу. Мастерская заперта, а ключей у меня нет.

— И вы туда за весь уик-энд заглянуть не сможете? — спросил, протянув салфетку Джерри, Эй-Джей.

— Без Норы — никак, а я так понимаю, что вы не…

— Нет, — покачал головой Эй-Джей. — Я не хочу, чтобы она в этом участвовала.

— Ну тогда ждите до понедельника.

Эй-Джей кивнул, соглашаясь, спрыгнул с табурета.

— Хорошо, увидимся в понедельник. Я пошел.

— Куда это вы? Сначала пивка мне купите, — сказал Джерри. Ему даже понравилось, как он это сказал. Так, точно он тут самый главный.

Эй-Джей расплатился, поставил перед Джерри полную бутылку пива и, громко стуча каблуками, вышел из бара.

Как только Джерри удалился, Нора выключила свет и повесила на дверь мастерской табличку «ЗАКРЫТО». Ее ждал уик-энд, возможность отдохнуть, получить ненадолго столь нужное ей время, которое она сможет потратить только на себя. Она проведет час-другой с отцом, и после этого с исполнением каких-либо обязанностей будет покончено. Нора ощутила укол совести за то, что относит посещения отца к разряду обязанностей, однако визиты эти были и вправду очень нелегкими.

Она уже заперла заднюю дверь, когда вдруг вспомнила о Фрэнке. Проклятье. Она же сказала ему: в шесть. И Нора, вздохнув, повернула ключ в обратную сторону и снова вошла в мастерскую.

Внутри было темно, лишь лампочка аварийной сигнализации светилась над дверью. Нора прошлась по мастерской, мимо сваленных в углу цепей, стоящего за ними стеллажа, находившейся за стеллажом покрасочной камеры, выстроившихся вдоль стен шкафов с инструментами. Дойдя до двери офиса, она вытащила из кармана ключи, однако дверь отпирать не стала. Около двери стоял стул, и Нора присела на него, подтянув повыше ноги. Она хоть и сказала Джерри, что училась работать здесь с детства, но на самом-то деле бывала тогда в мастерской лишь несколько раз и, как правило, вместе с матерью.

Родители развелись, когда Норе исполнилось шесть. То был брак, заключенный по романтическому капризу: мать происходила из старой богатой миннеаполисской семьи, семья отца на протяжении трех поколений жила в округе Линкольн, штат Висконсин. Его отец владел здесь авторемонтной мастерской, а кроме того, управлял в зимнее время снегоочистителем. Если в детстве Норы и бывали счастливые мгновения, она их не помнила — помнила лишь смутное ощущение витавшей в воздухе напряженности. После развода мать вернулась, забрав с собой Нору, в Миннеаполис. Отец приезжал к ней раз в год, как правило под Рождество. И за все то время, что Нора училась в школе, мать позволила ей съездить в Томагавк лишь пару-тройку раз. Зато, окончив школу, Нора прожила здесь летом целую неделю.

Кто-то заскребся у двери — не парадной, ведущей в офис, а задней, ведущей в мастерскую. Нора, глядя, как открывается дверь, спустила ноги на пол, встала. Фрэнк, решила она. А потом вечерний гость вошел в мастерскую, и, увидев, сколько места занимает его силуэт, Нора поняла, что для Фрэнка он слишком высок и слишком широк. Это был тот самый здоровяк, что приезжал сюда с вопросами насчет «лексуса».

Он немного помедлил у двери, потом неторопливо закрыл ее. И направился к «лексусу» — и что-то в том, как он двигался, встревожило Нору.

Она протянула руку к выключателю, щелкнула им и спросила:

— Не объясните мне, что вы здесь делаете?

Он, резко повернувшись, устремился к ней, агрессивный, быстрый, мгновенно сокративший расстояние между собой и Норой до пяти футов.

— Я сказала…

— Я слышал, что вы сказали.

Он обшарил глазами помещение. Впрочем, и так было ясно, что в мастерской Нора одна.

— Вы не имеете права находиться здесь, — произнесла она. — Вы разве не видели табличку на двери? Мы…

— Закрыты, — согласился он и подступил к ней еще на шаг. Вспыхнула, поймав свет флуоресцентных ламп, пряжка на его ремне. — Да, табличку я видел. А вы что же, закрывшись, всегда сидите здесь в темноте?

— Похоже, придется делать это почаще, раз находятся люди, которые вламываются в мою мастерскую. А теперь уходите. Я вернусь сюда в понедельник утром.

Их разделял уже всего один шаг.

— Дверь была не заперта, — произнес мужчина.

— Я хочу, чтобы вы ушли. Немедленно. Я вам уже говорила, когда владелец этой машины пожелает позвонить мне, он позвонит. А до того времени держитесь отсюда подальше, если не хотите, чтобы я обратилась в полицию.

— Да, это мне, пожалуй, не понравилось бы.

Черт, телефон-то стоит в офисе. А ее сотовый остался в тягаче.

— Уходите, — повторила Нора. Но он уже вторгся в ее личное пространство: стоял совсем близко к ней почти грудь в грудь, а она упиралась спиной в запертую дверь офиса.

— Послушай меня, милочка, — произнес он, — и послушай внимательно. Мне твое желание исполнить нетрудно. Просто скажи, куда отправился хозяин этой машины, и я исчезну.

— В последний раз прошу: уходите. Иначе я вызову полицию.

Он ничего не ответил. Нора повернулась к двери и почти уже вставила ключ в замочную скважину, когда пальцы мужчины сомкнулись у нее на запястье.

Она развернулась, ударила его башмаком по колену, нога мужчины подогнулась, на какой-то миг он потерял равновесие. Но затем рванул ее к себе, развернул. Нора почувствовала рвущую боль в плече, ударилась лицом о пол и поняла: сейчас все закончится — очень быстро и очень плохо.