Зеленое небо

17 глава

— Артур, можно мы пока оставим у тебя часть своих музыкальных инструментов? — спросила солистка. — Мы не сможем увезти всё сразу.

— Я сам помогу вам бесплатно. Толя, давай тоже подключайся.

— Я согласен.

Они перевезли всё это за один раз в гараж. Все поблагодарили звукорежиссёра за помощь.

— Толя, не беспокойся, мы вернём тебе все твои деньги, — заявила певица. — Только не сразу, а постепенно. Сейчас у нас нет таких денег.

— Не надо мне ничего возвращать. На то мы и друзья, чтобы помогать друг другу бескорыстно. Я совсем не доедаю последний кусок. Я весьма неплохо зарабатываю. Если я так уж буду нуждаться в деньгах, поработаю с вашей группой над вашим четвёртым музыкальным альбомом. Мне заплатит за мою работу Кучеренко. Мы — то с ним точно не друзья и никогда не будем ими по причине очень большой разницы в возрасте.

— Как же вы будете без машины, Анатолий Анатольевич? — задала вопрос Вика.

— Я вовсе не принц. Могу спокойно поездить на общественном транспорте. Я даже подумываю продать дачу. Туда далеко добираться и что — то уже не очень — то хочется ездить. Хотя я ещё точно не решил.

— Мы вечно будем благодарны вам, — сказал Федя.

Он приставил к виску руку в знак того, что отдаёт молодому мужчине честь. Все сразу расхохотались. Парень вообще всегда был с чувством юмора и ему нравилось смешить людей.

— Что слышно по поводу Алины? — спросил он.

— Дела не очень хороши. Она действительно является наводчицей в банде воров музыкальных инструментов. Они гастролёры. Переезжают из города в город. Алина представляется разными именами так, что никто не знает какое из них настоящее. Полиция обещала помочь, но что — то мне кажется, что наши бедные старые музыкальные инструменты плакали горючими слезами и мы никогда их больше не увидим.

— Ладно, — сказал Валера, — всё хорошо, что хорошо кончается. Что с нашими гастролями?

— Переносятся на неделю. Кучеренко освободил меня от уплаты неустойки. Извинился. Благодарил Анатолия Анатольевича за помощь.

— Что вы всё благодарите? — притворно рассердился Толя. — Я сделал только то, что должен был.

Но все видели, что ему очень приятно. Хотели отпраздновать появление новых музыкальных инструментов, но на это уже ни у кого не было сил. Все разъехались по домам.

На следующий день Алиса позвонила Анфисе Львовне:

— Моя дорогая мамочка, у меня будет к тебе огромнейшая просьба. Если сегодня вам позвонит Валера и спросит приезжала ли я к вам ночевать, наври, что да. На самом деле я не приеду, а отправлюсь кТоле. Мне очень надо отблагодарить его. Ты же знаешь какой Валера ревнивый, поэтому я не могу сказать ему правду.

— Хорошо. Я сделаю, как ты просишь.

Анфиса Львовна пожала плечами: на самом деле кто знает, что у этой молодёжи на уме? Почему нельзя сообщить правду? Что такого ужасного в простой благодарности, что её надо обязательно скрывать?

Дочку тоже не поймёшь: то любит гитариста, а то вдруг зачем — то намылилась ехать к Толе. Сказала благодарить, а кто на самом деле разберёт её. Женщине больше нравился звукорежиссёр, чем Валера. Она считала, что у него характер лучше, он более серьёзный и втайне давно хотела, чтобы они помирились.

— Сегодня я поеду ночевать к маме, — твёрдо сообщила артистка. — Я давно не была у неё. И никакой ревности, никаких возражений.

— Пойдёт, — согласно кивнул Валера. — Мама так мама.

Поскольку он тоже устал от их ссор, то решил не возражать. У певицы такой характер: она обязательно настоит на своём. Чего захочет, обязательно добьётся.

Полдня солистка провела в квартире у гитариста, чтобы отвести от себя подозрения. Потом она ушла и погуляла по городу. Ей надо было куда — то деть себя, а идти сразу к молодому мужчине девушка не решилась.

Вечером она всё же позвонила в дверь к Толе, чего не делала уже казалось целую вечность. Он сразу же открыл её, словно почувствовав кто стоит там за стеной.

— Алиса, — выдохнул звукорежиссёр. — Ты всё же пришла. Я почему — то так и думал, что это ты. Я знал, что ты сегодня придёшь. Я ждал тебя. Проходи.

— Спасибо, что ты ждал меня, — улыбнулась она.

— Зачем пришла? Мы же только вот недавно виделись с тобой сначала позавчера, затем вчера. Как же твой Валера? Я думал, ты с ним.

— Я хотела поблагодарить тебя за всё, что ты сделал для нас.

— Не стоит благодарности, — отмахнулся молодой человек, — я же уже сказал.

— Нет, ты не представляешь себя, что ты сделал для меня и вообще для всех нас! Кучеренко грозился пустить нас всех по миру, если не найдутся инструменты.

— Я ему пущу! Поверь мне, он больше грозит, чем делает на самом деле. Он добрый.

— Я знаю. Ещё мне хотелось поговорить с тобой. Просто поговорить о том, как твои дела, как ты живёшь, чем дышишь. Валера очень ревнивый. Он не дал бы этого сделать, если б знал куда я поехала.

— Спасибо тебе за твой интерес ко мне. Вчера не наговорилась?

— Нет. Тем более, в автобусе особо не поговоришь. Шум мотора и пассажиры с водителем мешают, а также шум на улицах.

— Ладно, давай поговорим с тобой. Так и быть. Мне всё равно скучно и одиноко сидеть здесь одному в четырёх стенах.

Толя и певица прошли на кухню. Он налил ей чая и дал печенье.

— Вот тебе угощение, чтоб не сказала, что я тебя не кормлю.

— Ты всё такой же заботливый. О себе не позаботишься?

— Ах, да, как я мог забыть! — хлопнул звукорежиссёр себя по лбу. — Я же тоже буду пить чай с тобой.

— Вот так всегда, — мило улыбнулась она. — Ты всегда заботишься о других больше, чем о себе.

— Что поделаешь. Меня так воспитали. Меня уже не переделать.

— За то я всегда и любила тебя.

— Давай не будем про любовь. Как твоя жизнь?