Зеленое небо

34 глава

— Я ещё обязательно поговорю с Антоном.

При этом вид у Виктора Викторовича был самый что ни на есть решительный. Чувствовалось, что он так просто не даст спуску своему сыну.

Он так и сделал. В тот же день явился разгневанный к Антону домой.

— Я всё знаю, — грозно сообщил он.

— Я рад за тебя, — спокойным, уверенным в себе, холодным тоном заявил молодой человек ему. — И что дальше? Что ты знаешь?

— Всё.

— Ой, не тяни кота за хвост, папочка. Давай вкратце и по делу. Всё — это понятие растяжимое. Сюда может входить, например, расстояние Земли от Плутона. Я так рад, что ты наконец — то выучил это за свою свою такую долгую жизнь!!! Просто счастлив, мой любимый и ненаглядный папочка!!! Это, конечно, если речь идёт об этом. Может, о чём — то другом. Если так, то просвети меня, а то я не в курсе.

— Ну ты и наглец, Антон, — сцепив зубы, произнёс его отец. — Это так просто сойдёт тебе с рук?

— Короче, пап, — оборвал он его, нетерпеливо взмахнув рукой, — давай ближе делу и закончим на этом разговор. Что тебе такого страшного наговорили обо мне?

— Я знаю, что ты нанял людей, которые украли музыкальные инструменты у группы «Зелёное небо».

Наглец расхохотался отцу прямо в лицо.

— Ну и бред! — весело сказал он, вдоволь насмеявшись. — Кто изволил сказать тебе такую чушь? Покажи мне этого чудика и ему живо набью морду, пардон, лицо.

— Этих самых людей задержали. Они уже дают показания против тебя. Антон, говори, ты причастен к этому делу?

— Ни к чему я не причастен! — резко оборвал молодой человек отца. — Я ровным счётом ничего такого не сделал! И не собирался делать! А хоть бы даже и сделал, у полиции на меня совсем ничего нет. Я никаких расписок никому не давал, нигде не оставлял отпечатков пальцев. Я абсолютно никому ничего не должен и ни перед кем не собираюсь отчитываться.

— Тем не менее, Алиса и её гражданский муж Анатолий говорят, что ты как — то отомстил им, но прямо не сказал, как именно. Ты только намекал.

— Мало ли кому кто что сказал. Они врут, а ты им веришь. Кому ты больше веришь: этим прощелыгам или мне, своему родному и единственному сыну? Мне просто захотелось пустить им пыль в глаза. Вот я и ляпнул первое, что пришло мне на ум. Признаю, не подумал. Был не прав. Так тебя устроит?

— Я бы и хотел, чтобы так и было, сын. От всей души хотел бы, можешь поверить мне. Но, зная тебя, я готов поверить во что угодно, если в этом замешан ты.

— Так уж сразу и замешан? — ухмыльнулся мужчина. — Отец, полегче. Выбирай выражения. Не забывай с кем ты разговариваешь. Ты думаешь, что я могу быть замешан в криминале?

— А что, разве нет? — взорвался Кучеренко. — Тебе двадцать семь лет, а у тебя ума ни на грош. Кот наплакал.

— Ой, вот только давай без оскорблений. Кот наплакал, говоришь… Так ты сам виноват, что я у тебя такой. Сам вырастил меня таким, а теперь, видите ли, ещё и недоволен.

— Да, ты прав, Антон, что я вырастил тебя таким. В первую очередь виноват я. Нет, не так так. Только я и точка. Больше никто. Это я сам.

— Какое счастье, что до тебя, наконец, это дошло. Может, уже уйдёшь? Я занят. У меня дела.

— Какие у тебя могут быть дела? Отец пришёл к тебе раз в месяц поговорить по душам, а у тебя дела.

— Не поговорить по душам, а читать морали. Папа, я знаю наперёд всё, что ты скажешь. Ты говорил мне это уже сто раз, в сто первый раз я не собираюсь выслушивать это. Оставь меня, наконец — то, в покое. И тебе, и мне от этого будет только легче. Я прошу запомнить тебя, что твой сын давно взрослый и сумеет прожить как — нибудь без твоих таких скучных и нудных нотаций.

— Какие всё же у тебя дела?

— Не скажу. Это секрет. Помнишь, как пели в мультике? «Большой секрет для маленькой скромной такой компании». Дальше не помню. Так что извини, папа, но давай на выход. Помнишь песню? «До свиданья, мама, до свиданья, мама». Только я это мама с удовольствием заменяю на папа.

— Ох, ты и хам, Антон! Кто всё же придёт к тебе?

— Ладно, скажу. Мои друзья. Только поскольку они совершенно стеснительные люди, им абсолютно ни к чему видеть здесь моего отца. А то они ещё застесняются и разбегутся кто куда. Зачем это мне надо? Представляешь, я тут хотел так культурненько пообщаться с ними, а ты придёшь и всех моих друзей распугаешь? Для чего мне это? А вдруг ты захочешь ещё и их поучить жизни? Папа, не позорься и не лишай меня моих приятелей! Кто же со мной будет общаться, если ты ещё и их будешь воспитывать? Я один ещё как — нибудь это переживу, а вот они, не дай Бог, умрут от разрыва сердца!

Антон картинно стёр несуществующую слезу и приложил руку к своему сердцу.

— Клоун, — процедил отец сквозь зубы. — При чём каких ещё поискать. Тебе надо было идти на артиста, а то такой талант пропадает! Вернее уже, к сожалению, пропал.

Это он добавил с грустью. Вслед за этим он направился на выход.

— Подожди, отец, — раздался сзади голос сына. — Если бы я действительно был замешан в том, о чём ты сегодня говорил, ведь ты не выдал бы меня полиции? Я же твой родной единственный сын.

— Я не знаю. Честное слово не знаю. Хоть ты мне, конечно, сын, ты уже довёл меня своими выходками до белого каления. Иногда я думаю, что лучше быть бездетным.

— Спасибо тебе на добром слове. Хоть дашь денег? А то те, что ты давал мне на прошлой неделе закончились.

— Не дам целый месяц. Это тебе за твоё хамское поведение. Я тебе уже как — то сказал: хочешь денег — иди работай. Пора давно мне поучить тебя уму — разуму. Если не я, то кто же?

— Так что, больше совсем не дашь денег?

— Посмотрим на твоё поведение. Может, повзрослеешь, поумнеешь, тогда дам.

После ухода отца глаза мужчины зло сузились.

— Ты обо этом ещё пожалеешь, — прошипел он ему вслед, дождавшись, чтобы он не слышал его.