Зеленое небо

39 глава

— Тимур, — мягко, но в то же время решительно сказала артистка. Сегодня ночуешь у нас и это не обсуждается. В таком состоянии ты можешь натворить всё, что угодно. Поэтому сегодня ты никуда уже не пойдёшь, даже домой. Это твой дом тоже, поэтому оставайся у меня тут без разговоров. Можно, Толя, не правда ли?

— Отчего же нельзя? — влюблёнными и такими счастливы глазами посмотрел звукорежиссёр на свою любимую девушку. Он всегда был готов на всё, чтобы угодить ей и сделать её счастливой. — Пусть ночует. Нам твой брат никогда не мешал, Алиса, не помешает и теперь. Хотите я поговорю с Викой и как следует пропесочу её?

— Я буду сама говорить с ней, — нежно и ласково сказала она. — Это мой брат и я хочу показать ей, что сама всегда сумею защитить его. Спасибо за предложение. Я ценю твою поддержку.

Солистка взяла его за руку и мило улыбнулась. Они долго в тот вечер не спали, смотрели телевизор, разговаривали, а потом разошлись по комнатам. Молодой человек и Алиса к себе, юноша к себе.

Она плохо спала ночью, всё без конца крутилась, охала, ворочалась, вздыхала.

— Алиса, отчего тебе не спится?

— Я безумно беспокоюсь за своего брата. Ты же знаешь какой он у меня! Вдруг попытается уйти из этой жизни!

— Ничего Тимур не сделает с собой. Он умный человек. Не беспокойся. Он сильный, он справится. Лучше иди сюда.

Мужчина крепко, но нежно обнял артистку, прижал её к себе, с жадностью припал губами к её губам. Она сразу расслабилась в его сильных объятиях, обмякла, выдохнула глубоко и с облегчением.

— Вот так, моя хорошая, — ласково шепнул молодой человек ей. — Уже поздно. Теперь спи.

— Ты самый лучший. Как я могла раньше не понимать этого! Я была такая дура! Прости меня за это.

— Пожалуйста, не смей оскорблять себя, — поморщился он. — Ты же знаешь, как я не люблю этого! Я всё давно простил тебе. И больше не надо об этом. Не будем вспоминать о плохом. Не буди лихо, пока оно тихо.

— Ты прав, родной. Извини.

— Спи, моя дорогая. Завтра рано вставать потому, что нам обоим рано на работу. Спокойной ночи, моя ненаглядная.

— Спокойной ночи, мой бесценный.

В объятиях Толи сразу же после этих слов певица крепко и сладко уснула. Улыбка блаженства появилась на её лице. Теперь уже он улыбнулся этому, устроился на кровати поудобнее, вытянулся в полный рост и тоже заснул.

На следующий день солистка, хотя бросала на Вику взгляды, полные гнева, честно сумела сдержать себя, пока её рабочий день не закончится и только тогда приступила к разбору полётов. Арфистка хотела потихоньку, чувствуя неладное, сбежать домой, однако она ей не позволила.

— Вика, постой! Нам надо поговорить. Ты что, бином Ньютона?

— Что?

— Что слышала. Отчего ты считаешь, что можешь вести себя с моим братом так, как вела вчера?

— Уже нажаловался? — На лице у девушки появилась злорадная усмешка. — Я так и знала! Ябеда — Корабеда!

— Заткнись немедленно! Всё — таки ты говоришь о моём брате! Так что выбирай выражения поделикатнее.

— А то что? Сотрёшь меня в порошок?

— Не сотру, а как хотелось бы! Однако мне не хочется мараться об тебя, а не то посадят. Ты не получала Нобелевскую премию, Оскара и другие награды, чтобы так вести себя с моим Тимуром.

— Знаешь, Алиса, твой Тимур редкостный зануда. Он мне рассказывает такую галиматью, в которой я ровным счётом ничего не понимаю.

— И за это, Вика, ты считаешь вправе, что можешь унижать его? Тимур рассказывает о том, что действительно нравится в жизни, в чём он действительно хорошо разбирается. Зато он в своём возрасте сам пишет для всяких фирм такие сложнейшие компьютерные программы, которые тебе и во сне не снились. Получает, между прочим, за это неплохие деньги. А ты даже не хочешь с Тимуром общаться. Что, с тебя от этого убудет? Полысеешь, постареешь, усохнут мозги, грудь уменьшится на один размер? То, что ты играешь на арфе, конечно, безумно ценно, вся наша группа благодарна тебе за это, но твой талант не настолько уникален, чтобы заболеть звёздной болезнью и взлететь от этого на недосягаемую ввысь. А хоть бы и был, ты живёшь не одна на этом свете и надо иметь совесть.

— Извини меня, — несколько стушевалась подруга, — похоже с Тимуром я действительно несколько перегнула палку. Хорошо, если он так хочет, может общаться со мной, хотя ему же хуже. Теперь о Стёпе. Какое право ты имеешь отбивать его у меня?

— Да мне твой Стёпа триста лет не нужен. И не будет нужен никогда. Не беспокойся. Он не бык, чтобы я уводила его у тебя. Захочет — сам уйдёт.

— Тогда о чём вы без конца общаетесь с моим Стёпой?

— Он задаёт мне различные вопросы: «Как дела? Что нового? Как проехать и на чём туда или сюда?» Он не местный. Только недавно приехал в наш Киев. Что, я буду плевать Стёпе в лицо, раз он обращается ко мне за помощью? Человек только недавно попал в нашу группу. Ясно, что ему тяжело освоится. Ему нужны, если не друзья, то хотя бы соратники, союзники.

— Допустим. Тогда почему Стёпа ищет помощи лишь у тебя? Отчего не у меня или не у ребят из «Зелёного неба?»

— Вика, откуда я знаю? Возьми сама подойди к нему и спроси. Не бойся. Мне не нужен твой Стёпа. Из всех мужчин на свете я люблю только Толю. Вот он — то как раз мне и нужен. Ни мои поклонники, ни Лёня с Федей, ни кто либо ещё. Я никого так не любила, как его и уже никогда так не полюблю и даже совсем не хочу пробовать.

— Откуда я знаю, Алиса, что тебе можно верить? Я не могу залезть к тебе в голову и прочесть твои мысли.

— Не знаю, — пожала плечами она. — Хочешь — верь, хочешь — нет. Это твои проблемы. Кстати, сама ты зануда. Причём большая. Ты всегда стремишься поучать всех: этот то сделал неправильно, тот сделал нехорошо сё. Посмотрела бы сначала лучше на себя. С твоими убеждениями надо идти в монастырь, а не петь в группе «Зелёное небо». Ты плюнула мне в душу, отзываясь так презрительно о Тимуре. Мы будем играть с тобой в одной группе. От этого никуда не деться. Но разговаривать с тобой я пока больше не хочу. Извини.