Зелёный змей Урала [СИ]

Глава 25. Халифат, как он есть

Четверо суток, пока сыновья, штурмана и курсанты активно носились по палубе с дальномерами и теодолитами, вставали на якорь, определяли дистанции и углы, я занимался тем, что переделывал звездный глобус. Я же его сделал, ориентируясь по Полярной звезде, поэтому требовалось переносить точку полюса мира относительно основных звезд. Занятие довольно дурацкое и трудоемкое. Шарик с сеткой изготовить не так и сложно, а вот «сдвинуть» координаты каждой звезды оказалось несколько сложнее. Тем не менее, табличные данные у меня были, я же их не из головы брал, а путем наблюдения в течение нескольких лет из «обсерватории» на башне замка. Как я тогда не дотумкался проверить эфемериду Полярной – для меня загадка! Но факт есть факт, никуда не денешься. Калькуляторов здесь нет. Что-то вроде «Феликса» я сделал, но 60-тиричный счет ему не под силу. Поправки приходилось вносить вручную, а потом выставлять глобус по этим углам и наносить точку для звезды, уточнять ее «размер», светимость, и делать окружность необходимого радиуса. Затем подкрашивать одним из четырех цветов. Работал по созвездиям, затем соединял их линиями и подписывал латинскими буквами, иногда с названиями. Если их помнил. Но к переходу через Ионику и центральную часть Средиземки я успел. Здесь расстояние достаточно большое: 378 миль, идти пару суток вне видимости берегов. Поэтому объявил астрономические вахты, и гонял всех до седьмого пота, определяться всеми доступными способами. Секстанов на каждом из бортов было шесть-десять штук. Мы их с Львом-Математиком наделали достаточное количество, но беда в том, что мои курсанты, да и штурмана экипажа моря не видели. Каспий? Да, там теоретически можно идти вдоль по счислению, но с запада высокие горы, по которым легко можно ориентироваться. Видимость берега там достигает больших величин. Даже если держаться середины озера, то западный берег виден. Или через пару часов можно подойти на такое расстояние, что он будет виден. Да и навигационных опасностей там не слишком много. А так, от берега до берега в самом широком месте меньше суток хода. Здесь в два раза больше расстояние, и есть необходимость проверить таблицы. Часть штурманов работает без поправок к ним. Вторая часть вносит мои поправки. Так как курс один и тот же, то посмотрим, кто будет более прав. «Старый курс» ведет нас в пролив между Мальтой и Сицилией, новый – к городу Сиракузы. На этот раз мы с небольшой невязкой вышли к Сиракузам. Почему сюда? Рознег обещал помочь и снять блокаду, установленную арабами из Туниса и Испании. Но так получилось, что два раза прошел мимо: вначале искал данов, а затем снова их искал западнее Сицилии. С минимумом войск ему соваться сюда было совершенно не с руки. Нам это сделать несколько проще. Для этого у нас есть кое-что в запасе. Мы еще только появились на горизонте, когда вдоль всего побережья южнее Сиракуз начали подниматься столбы дыма. Таким образом арабы сообщали своим, что приближается какой-то флот. Мачты у нас довольно высокие, вот и видно издалека. Да и горушки здесь не самые маленькие. Вялотекущая война продолжается здесь с 827-го года. Дважды арабы пытались взять Сиракузы, но крепость отбивала их атаки. Заключив союз с берберами, амир Ахмад ибн Мухаммад аль-Аглаби значительно потеснил пап и Византию, высадившись в Калабрии, в Сардинии и в Апулии, при этом он сумел блокировать Мессинский пролив, и города Сицилии начали испытывать недостаток питания. После его смерти недолго правил амир Зиядет, а затем власть перешла к его племяннику Мухаммеду II. Тот для завершения войн подготовил захват Мальты и оставшихся под византийцами городов-крепостей Сицилии. Ветер, как назло начал стихать, по мере того как росла плоская пирамида Этны, хорошо видимая с моря. Штиль меня даже больше устраивал, тем более, что арабы стягивали силы к Сиракузам. Они уже могли видеть, что идет всего три корабля. У них же с двух сторон к крепости стягивалось более двухсот одномачтовых суденышек, больше частью галер, и небольшое количество фелюк с рейково-разрезным парусом. Подсчитав противника, я просемафорил на остальные корабли подготовить машины, пожарные и оросительную системы. И подойти ко мне ближе. Коротко поставил задачу и, подойдя к форту Capo Murro di Porco, в трех милях от берега мы начали быстро убирать паруса и перестраиваться в строй фронта. Арабы вначале растерялись, а потом налегли на весла. «Противник сам! спустил паруса, а весел у него нет! Банзай!» То есть, «Хурра!» «Алла! Я в бар!» Но три баковых орудия выдали три шрапнельных снаряда чуть выше вражеских мачт, а корабли дали ход, приблизившись к куче-мале, которую устроили те, кто потерял управление или просто решил удрать подальше от страшного грома со стальными пулями. Кораблики у арабов низенькие, больше лодку напоминают, палуб нет, в качестве шпангоутов – выгнутые ветки деревьев. Продольная схема набора. А на них прет три дубовых фрегата, с трехслойной обшивкой и смешанным набором, к тому же вооруженных нарезной артиллерией, все в шапке брызг от орошения и с пятью лафетными стволами у каждого, мечущих тяжелые струи воды на расстояние до 200 метров, которые вышвыривали абордажные команды за борт, сметали гребцов и прорывали паруса. Орудия при этом не молчали, а накрывали групповые цели. Но снаряды я приказал экономить, и расходовал их только на опасные цели. Времени много не понадобилось. Смятение в рядах противника вызвали первые же выстрелы и разрывы, и они думали только об одном: побыстрее унести отсюда ноги. В основном, мы использовали оружие не совсем летальное, но жители пустынь то ли плохо плавали, то ли нацепили на себя кучу доспехов, в общем, спасшихся было не слишком много, в основном, гребцы. Но тут же появилось множество акул, взрывов в воде не было, а отчаянно барахтающихся людей было много. Гоняться за отдельными галерами мы не стали. Два корабля крейсировали на рейде, а я на флагмане вошел в гавань города. Предварительно дал выстрел из пушки по месту, где арабы собирали штурмовую башню. Кого я больше напугал, я так и не понял, потому, что долго пришлось ждать представителей осажденных.

Прибывший, наконец, стратиг Эфремий сразу спросил о продовольствии. Город хоть и небольшой, пол квадратного километра, может чуть больше, но жителей с гарнизоном почти 6000 человек. Такую орду нам не прокормить, но проводить их суда до Катании мы согласились. В результате: из соседнего города Августо арабы отступили, и открылся сухопутный коридор для доставки продовольствия. Блокаду арабы сняли в тот же день, вот только не знаю, надолго ли. Пообещать я им ничего не мог. Собственно говоря, именно здесь я понял, что Византия обречена. Константинополь – большой город, в Афины я не попал, они даже больше Константинополя, но застроены хаотично и городом считается только то, что за стенами. В Константинополе я бывал только в одном районе, возле дворца. Как выглядит жизнь в других районах – лично не видел. Здесь, в Сиракузах, я увидел то, что видел в Белграде в 1999-м. Здесь, точно также, армия была отдельным механизмом государства. Она воевала, а остальные сидели в многочисленных кофейнях, обсуждали удачно проведенные сделки, растущие цены, инфляцию, отсутствие товаров из Африки, которые раньше можно было выгодно продать на Север, императоров, допустивших такое безобразие, экзарха Равенны, который не хочет оказать помощь городу, автокефалию, и палец о палец не ударяли, чтобы укрепить оборону города. «Я плачу налоги, мне должны». Думаю, что многие из вас, читатели, ясно представляют такое общество. Сами такие. Плюс арабы, в руках которых теперь находились карфагенские (ливийские) золотые копи, предпочитали «грузить ослика», создавая таким образом агентов внутри города. Историю «покорения» Сиракуз я знал: наемники просто откроют ворота, а дальше начнется резня. Пока, временно, арабы отступили вглубь острова и четыре оставшихся византийских города-крепости получили возможность общаться между собой и даже выслали в Неаполь делегацию с просьбой о помощи.

В самих Сиракузах удалось только пополнить запасы пресной воды, а Катании закупить свежие фрукты и несколько видов капусты. Предстояло преодолеть 2300 миль, без единой остановки, так как дальше идут города халифата, с которым мы несколько враждуем, от дома и берегов Персии, до Гибралтара. Так что имеем фронт длиной более 8 тысяч километров, если считать всех их вассалов и сюзеренов. В Гибралтаре тоже сомнительно, что удастся принять воду и продовольствие. Основные надежды я возлагаю на Канарские острова. Ну и на военную силу. Расход боеприпасов был не слишком велик. Сразу же после боев, когда использовали двигатели, то закупали солому и опилки, и запускали газогенераторы для получения жидких фракций. Но отдохнуть экипажу на берегу я не дал. В памяти существовала «заколочка», что распад амирата Ифрикия начался именно в это время, когда вместе с караваном из Мекки туда привезли чуму. Произошло это во время правления Мухаммеда Второго, войска которого только-что отступили от стен города. Нам только этого не хватало, поэтому воду взяли непосредственно в Сиракузе, там есть источник прямо в крепости, называется Аретуза. Здесь еще не ступала нога араба, овец купили через агента, в 15 милях севернее. А окончательно продукты погрузили в Катании. Вышли из Мессинского пролива, путних ветров не было, пошли потихоньку вдоль берега к Гибралтару. Скорость минимальная, больше 4-х узлов не выжать. Выставили, в дополнение к кливерам, «пузатики», чапаем помаленьку, деваться некуда: море кругом, а ветра нет. Ползем помаленьку на запад. В 12 часов, когда я принял вахту, мы прошли траверз острова Кастелло, магнитным курсом 263 градуса, двигаясь с сторону Палермо, которую арабы называли Аль-Мадина или Аль-Вагина. Я уже сменился и обедал, когда кают-кампанию спустился Светослав:

– Пап, там какая-то посудина отошла от берега, на многоножку похожа. Три галеры ее сопровождают. Добавить парусов?

– Квас будешь?

– Буду, жарко! Ты не ответил.

– Доем седёлко, оно у Малоеда (самый толстый кок на флотилии, но готовил бесподобно!) отлично получилось, и поднимусь. Посмотрим, что за «сороконожка».

Младший ушел наверх, я чуть позже услышал, что он вызвал расчет орудия левого борта. Видимо арабы пытаются перерезать нам курс. Отправив последний кусок мягчайшей баранины в рот, я запил мясо красным персидским вином, они уже не используют свинцовый сахар для прекращения брожения, а используют серный ангидрит или сорбиновую кислоту, поэтому вино оттуда мы закупали, в том числе, и для производства спирта. Захватив с собой кувшин с этим чудесным напитком, я поднялся наверх. «Многоножку» я увидел сразу! Она была облицована золотом. Типичная римская трирема, с гладким корпусом, собранным в шип. У нее была палуба и открытый грузовой трюм, но отсутствовал комингс трюма. Лючины укладывались прямо на палубу. Трюмов было два, так как основное место занимал «движитель»: многочисленные распашные весла с очень коротким ходом. Данная галера имела один таран, три мачты и довольно развитую надстройку на корме. Среди немалого количества подобных посудин в Средиземном море, эта отличалась именно отделкой. Тратить настоящее золото на «обивку» самотопа решится не каждый. Впрочем, я догадывался: кто решил потревожить мой послеобеденный сон. Младшенький уже почти закончил подготовку машин к пуску, ему оставалось минут пятнадцать, чтобы давление поднялось до нормы, а золотой галере еще ползти и ползти.

– Молодец, Слава! Успел все подготовить.

– А почему ты на своей вахте этого не сделал? – потихоньку спросил сын, когда мы вышли на левый борт рассмотреть подходящие суда. – Идем же вдоль вражеского берега.

– С учетом тех потерь, которые арабы понесли четыре дня назад, раньше, чем через месяц-два их силы представлять угрозу не будут. – Я сделал вид, что вытираю мальцу нос, а он этого не любил. Он с раннего детства пытался стать совершенно самостоятельным.

– А если они оставили часть флота где-нибудь здесь, на западной оконечности острова?

– Они так и сделали, не волнуйся. Вот только лучшие стрелки и воины пошли кормить рыбок, а здесь остались те, кто большой опасности не представляет. Ты правильно сделал, что не стал разворачивать орудие, иначе бы они уже драпанули.

– Я ждал готовности машин, и делал вид, что не замечаю их.

– Вот и молодец, за что и люблю. – я попытался притянуть его голову, чтобы чмокнуть младшего в щеку.

– Пап! Я уже большой! – сказал 12-тилетний вахтенный помощник командира корабля.

– Большой, большой. Жаль, что мама не видит: какой у меня помощник вырос. Чуть измени курс, возьми к нему ближе, пора сближаться, иначе мимо пройдем. Поднять вопросительный и телеграфный!

– Есть! – ответил сынишка и подал соответствующие команды. Затем читал семафор с двух кораблей отряда.

– Пусть следуют за нами и «он» на гафель. – Флаг «он» приказывает «делать как я!», который затрепетался на бизани. В ответ на фоках сателлитов взлетел исполнительный. Сигнал принят, эскадра к бою готова. Младшенький пока не был готов руководить боем и перестроениями. Его «опыт» исчерпывался несением вахты, наблюдением и подготовительными действиями по приведению корабля к бою. «Глаголь» он поднимал, о чем имеется запись в журнале. Со службой он справляется.

Золотая галера, увидев, что мы подвернули на нее, сбросила ход и теперь легла на параллельный курс. Три кораблика сопровождения сделали тоже самое, но в отдалении от нее. Я срубил все триксели и гафели, кроме бизани, убрал спинакер и оставил один кливер из четырех поднятых. Бизань уполовинил по площади, тем не менее, ход у нас был. Еще раз поднял вопросительный, но арабы, видимо, флагов не использовали. На борту появился человек с рупором, который что-то прокричал на непонятном языке. «Толмачей» с арабским у нас не было. Ему показали, что его не поняли, и он перешел на греческий, затем на латынь.

– Амир Мухаммед желает переговорить с ибн Искандером.

Я к тому времени успел сходить в каюту и надеть броню, и шлем. Подпоясался малым мечом и находился на палубе в полном вооружении. «Маслюкам» я не доверял, ибо научен, как в Боснии, так и недавними событиями в Персии. Тут лучше перестраховаться, ибо желающих попасть в гости к гуриям у них зашкаливает. В IX веке чуточку меньше, но только из-за отсутствия пластида.

– Я – ибн Искандер. Что хочет твой амир? – минутное замешательство, и появляется жирная «жопа», одетая в белые шелка, чалму, заколотую золотой иголкой с большим цветным пером страуса, опоясанную красным шелковым поясом, на котором висела отделанная золотом сабля.

– Алла, я в бар! – сказала фигура.

– А я здесь причем? Идешь и иди. Научись здороваться, тогда и будем разговаривать.

– Ассалям алейкум, асдффорво ибн Искандер.

– Малейкум ассалям, Мухаммед. Что хотел?

– Хочу купить твое судно. Буду грузить его золотом, пока палуба не коснется воды. Это – моя цена.

– Я знаю, что золото у тебя есть. Приму твою цену, если сумеешь из него сделать вот такие монеты. – и я бросил ему под ноги, как нищему, 10 золотых рублей, содержащие 7,8 грамма чистого золота. Сам амир наклоняться не стал, ему монету подали. Он покрутил ее в руках и бросил обратно нам на палубу.

– Ты – шайтан, и сын Иблиса. Человек сделать такие монеты не может.

– Уходи с острова, здесь золота нет. Не уйдешь, я тебя выгоню не только отсюда, но и из всей Ифрикии. И ты знаешь, что из Самарры сюда никто не придет.

– Я не служу халифам, я – амир.

– Я знаю, поэтому и говорю, что уходи по-хорошему. Это – моя территория.

– Но тебя же здесь никогда не было?

– Вот этот жезл видел? Я – пра-консул империи. Папу я снял, привез его в Византию. Халифов на место поставил. Нет больше халифата. Будешь мне мешать, и тебя не станет. А так, торговать с Карфагеном я буду. Весь товар из Китая идет через меня. Вот и думай. А я пошел. – На глазах у амира я дважды двинул вперед ручки телеграфа, подав команду в машину: полный вперед. И чуть подвернул, чтобы развернуть галеру амира, которая закачалась на волне, которую мы подняли. Пусть знает свое место! А насчет золота я ему соврал! Оно здесь есть. Но не желтое, а белое. Галлит. Каменная соль, с помощью которой я буду держать всю Европу в своем кармане. У меня тоже есть соль, и в большем количестве, да за морем телушка – полушка. И никому не нужное в тот момент королевство станет бриллиантом в короне. Это – самое большое в Западной Европе месторождение соли. Можете представить себе, какое значение это имеет именно сейчас. Это же главный консервант. Та самая деревушка, с населения которой начался Владимир, пришла ко мне с выработанной шахты. И их было достаточно много! Соль нужна всем. Вот мы и будем главными поставщиками этого продукта в Европе. Обратить соль в золото не так уж и сложно! Но зачем это дело отдавать арабам?