Земля Испытаний

Глава 2

— Вот, — выложил Ста длинный сверток на стол. — Тут все вещи, бывшие при тебе. Я подумал, что они, возможно, заставят тебя хоть что-то вспомнить. Но предупреждаю сразу, — удержал он мою руку, стоило мне только потянуться к пакету. — Такие, как ты — наемники, нередко имеют вещи с «сюрпризом» и непосвященному их лучше не трогать. Легко можно и без рук остаться. У твоего снаряжения на первый взгляд ничего такого нет, но сказать это наверняка…

— Понятно, — я начал разворачивать грубую ткань. Слова Ста возымели на меня действие — об осторожности я не забывал, готовый в любую секунду отдернуть руку. Наконец, содержимое показалось наружу. Хотя, вряд ли именно сейчас мне следовало чего-то опасаться: лекарь же как-то упаковал все вещи Шан-Карра... то есть уже мои вещи в эту ткань — и ничего, живой, здоровый. Так что, если вдруг в моем снаряжении и есть ловушки — то они явно не активируются просто так.

Ожидаемо, внутри свертка среди прочего находился меч в ножнах. Было бы удивительно, если бы охотник за головами обходился без данного вида оружия. Это был прямой обоюдоострый меч с клинком чуть меньше метра; ничего примечательного в нем я не видел. Так, обычный меч, при котором все есть: плотно оплетенная темной, шероховатой кожей рукоять с шарообразным набалдашником и гардой-крестом без какого-либо узора, и собственно, само лезвие, сейчас упрятанное в ножнах.

— На вид ничего страшного, — высказался я, но прикасаться к мечу пока не спешил. Вместо этого я принялся тщательно изучать оружие, рассматривая едва ли не каждую царапину на ножнах. Но...

— Честно говоря, ничего необычного в нем не вижу, — признал я. — И в памяти совсем ничего не колыхнулось.

Ста лишь пожал плечами на это, мол, «смотри тогда дальше, вон еще сколько барахла осталось».

— Полагаешь, что взять меч в руку безопасно? — все же не удержался от комментария он. — Учти — оторванные пальцы я тебе не пришью, а на услуги мага тебе придется зарабатывать несколько лет. Причем одной рукой, пока будешь ходить с культей. Ну или крюк какой себе приладишь.

— Рукоять кажется цельной, — ровно ответил я, не став вестись на провокацию, хотя при упоминании лекаря о магах у меня в голове тревожно звякнул колокольчик. — Не похоже, чтобы в ней был какой-то механизм. Тем более, с точки зрения логики, во встроенной в рукоять ловушке, что может оторвать руку, совершенно нет смысла — мало того, что сам владелец оружия может пострадать, так такой механизм еще и значительно снизит прочность меча.

— Это на самом деле звучит логично, — согласился мужчина. — Вот только люди не всегда поступают в соответствии с доводами разума: я самолично лечил последствия именно механической ловушки в рукояти кинжала. Парень, что взял в руку это оружие, еще легко отделался — лишь парой сквозных дырок в кисти, благо что кости и сухожилия остались целы. Но ты кое о чем забываешь: есть еще и магические ловушки. О таких я только слышал, но поверь мне, слышал мало приятного. Там еще повезет, если одной только рукой отделаешься — порой говорят такое, что даже меня жуть берет...

Я обратился в слух — второй раз за пару минут я получил прямое утверждение о существовании в этом мире магии, и что-то подсказывало мне, что Ста — не тот человек, что будет говорить попусту. Его слова если и не следовало брать за истину, то воспринимать всерьез — точно.

— Так что, до-Шан, дело твое — брать меч в руку или нет. Сам решай.

Выдыхаю с легким разочарованием — я то надеялся, что Ста расскажет больше о чем-то волшебном, пусть и столь неприятном, как лишающие конечностей предметы. Но тот, похоже, решил, что пока с него хватит разъяснений. И так, как я уже немного разобрался, что это за человек, было ясно: пытаться добиться от него подробностей сейчас — пустая затея. Сам скажет, когда захочет.

После откровений лекаря у меня, честно говоря, совершенно пропало желание прикасаться не только к мечу, но и к прочим вещам. Вдруг и правда без руки останусь? Может, стоит отложить близкое знакомство со своим снаряжением на потом? Глядишь, там и память Шан-Карра понемногу вернется...

Осторожно, держась кончиками пальцев за края ножен, протащил меч по столу поближе к себе. Стоило только получше приглядеться к этому оружию, как все сомнения, до этого вихрем кружившиеся в моей голове, начали блекнуть. Нет, ну что может быть опасного в обычном мече, пусть и принадлежащем охотнику за головами?

«Охотнику за головами, отмеченному местной богиней, — вставил мой внутренний голос. — А это, знаешь ли, уже не шуточки. Боги, они такие: на кого попало внимания не обращают».

Я хмыкнул — как будто мне много известно о том, как поступают боги. Так что сомнения были мной проигнорированы: рывком, чтобы не успеть передумать, я схватился меч за рукоять. Та легла в ладонь, как влитая. Я замер. Ничего не происходило.

— Ну надо же… А я уж думал, что ты струсишь, — посмотрев мужчине в глаза, я понял — тот надо мной просто беззлобно издевался. Вот же... Развел меня, как школьника.

— Так вы, до-Ста, сразу знали, что в мече нет никаких ловушек? — скрывая недовольство, задал вопрос. — Ведь так?

Тот удивленно округлил глаза.

— Кто тебе сказал? Ничего я заранее не знал. И все, сказанное мной про ловушки — истинная правда. Так что ты на самом деле серьезно рисковал, беря в руки этот меч. Но теперь-то я знаю — характер у тебя есть. Даром что память потерял, но стержень остался.

— Дурак я просто, причем тут стержень... — тихо пробормотал я уже себе под нос, рассматривая меч. Попробовал вытянуть клинок из ножен, но ничего не вышло — тот ни на миллиметр не поддался.

«Тут дело явно не в силе, — подумалось мне. — В бою дорога каждая секунда, так что меч должен легко выходить из ножен. Наверняка тут кроется какой-то секрет...»

Ощупывание рукояти толка не дало — механизм, высвобождающий меч, было не так-то просто найти. Но все решилось, стоило мне прикрыть глаза и обратиться к инстинктам. Я расслабил руку, очистив мысли и не думая об оружии, что держал. Это дало результат: примерно через минуту такого транса раздался негромкий щелчок. Открыв глаза, я увидел, что ножны по всей своей длине разошлись с одного края, благодаря чему меч легко выскальзывал из хранилища. Причем его можно было вытащить, не вытягивая вверх, а выхватывая через возникшую щель одним движением, сразу же нанося секущий удар. Удобно в схватке, даже я, мало что в этом понимающий, оценил. И неважно, где меч закреплен — на поясе или за спиной.

Фиксирую взглядом положение своей руки — большой палец застыл на гарде, следовательно, там и был механизм раскрытия. Но все равно потребовалось несколько минут, чтобы разобраться в нем — слишком уж хитро все было устроено.

Отдельного слова заслуживало лезвие меча, хотя тут не было ничего неожиданного — совершенно обычное, прямое, плавно сужающееся к острию, без каких-то там зубьев, крючьев и прочих ненужных деталей. Девственно чистый матовый клинок с двойным желобком-долом по центру мог похвастаться лишь несколькими неглубокими, уже сглаженными заточкой зазубринами на острейшей режущей кромке. Что бы ни произошло с Шан-Карром перед тем, как его... то есть меня без сознания нашли у обочины, этим мечом мой предшественник ни с кем не сражался. Иначе, думаю, следы крови на лезвии наверняка бы остались.

— Сталь на вид неплоха, — выразил свое мнение подошедший ко мне Ста. Ногтем пальца он провел по металлу. — Очень даже неплоха. Да еще и такой необычный механизм ножен… Явно делали на заказ. Этот меч стоит изрядных денег и не по статусу он тебе, до-Шан, вот уж поверь. И это заставляет задуматься, что за наемником ты был, раз у тебя такой меч?

— Сам бы хотел знать, — в тон ему ответил я. Меч был возвращен мной в ножны и положен на стол: в свертке было еще много чего интересного. Например, небольшой поясной кошель — он выглядел так, будто внутри него что-то было. Я взял его в руки — теперь, после клинка, я действовал куда как уверенней, решив положиться на рефлексы тела. Даже не глядя на кошель, развязал его и вытряхнул содержимое на стол. Выпало не все, лишь несколько монет странной формы — треугольники с закругленными углами с отверстием посередине — звякнули об деревянную столешницу. Внутри кожаного мешочка, я это ощущал по весу, было еще что-то.

— Посмотрим-ка, — прошелся я по внутренним отделениям кошелька. На свет показались еще несколько монет, покрытый рунами темный камень, нанизанный на веревку, маленький флакончик с плещущейся в нем фиолетовой жидкостью и медальон на цепочке, сильно смахивающий на карманные металлические часы.

В первую очередь я принялся за медальон. Сбоку была небольшая защелка, нажав на которую, я открыл его. Я полагал, что увижу под крышкой тикающие часы, или, к примеру, миниатюру любимой девушки Шан-Карра. Ожидания совершенно не совпали с действительностью — внутри был белый порошок с желтоватыми вкраплениями, прикрытый прозрачной пленкой — чем-то вроде полиэтилена. Содержимое медальона мгновенно вызвало у меня ассоциацию с наркотиками.

— Замри! — донеслось тихое, но твердое приказание от лекаря. — Не дыши. И медленно закрой футляр... Я сказал — медленно! Вот так, хорошо. А теперь убери-ка эту штуку обратно — уж лучше пусть она будет подальше от меня.

— Что это такое? — я обратил внимание, что Ста стер со лба капли пота — сильно же он перенервничал.

— Марсат. Яд на растительной основе, — неохотно снизошел до ответа мужчина. — Из перетертых до состояния порошка ягод астрины с кое-какими добавками.

Я удивленно поднял бровь, услышав знакомое название.

— Да-да, той самой, которой тебе вчера поила Гуэр, — угол рта лекаря изогнулся в усмешке. — Но настой делается на листьях, а вот это, как я уже сказал, из ягод. Достаточно вдохнуть совсем немного — и будешь умирать быстро, но очень мучительно. Выхаркать за минуту свои легкие — не самый лучший способ предстать пред ликом Смерти-Матери. Но как я вижу, у тебя и противоядие в наличии, — указал лекарь на пузырек. — Вот только вдохни ты сейчас эту пыльцу, и оно бы не помогло — принимать его нужно как минимум за пятнадцать минут до контакта с отравой, чтобы вещество успело раствориться в крови.

«Откуда же такие знания у простого лекаря? — в который раз задался я вопросом, убирая противоядие туда же, где и взял. — И об отмеченных Наэ-Хомад он в курсе, и мечах, и о ядах, используемых наемниками, как и о тонкостях противоядий к ним... Кем же вы были прежде, милейший до-Ста, простой сельский врачеватель?»

Ясное дело, вслух этот вопрос я задавать не стал — далеко не факт, что лекарь бы хоть что-то мне рассказал, да и расспрашивать о подобных вещах того, кому стольким обязан, просто неприлично.

— А это что? — вернулся я к вещам, привлекая внимание к черному камню. Наученный опытом, прежде чем прикасаться к нему, я попросил совета у Ста. — Безделушка на удачу?

— Безделушка? — и густые брови отца Гуэр изумленно взлетели вверх. — Хе! Скажешь тоже, до-Шан. Это Ат-Ску — затемняющий взор магический амулет. Редкая штука, к слову, и опять же — весьма недешевая. Того, на ком одет Ат-Ску, очень сложно заметить ночью. Кстати, заряд у этого амулета почти полон — вон, видишь, как светится знак энергии?

Несколько секунд я просто молчал, не зная, что сказать. Да, я допускал вероятность того, что магия существует в этом мире, и внимательно отнесся к недавним словам Ста, но я был совершенно не готов встретить ее вот так! Ну и пусть, что это просто какой-то амулет. Затемняющий взор, кажется? Неважно. Главное — сам факт его существования. Ста рассказывал об этой вещице, как о чем-то совершенно обыденном, но именно из-за такого тона у меня не возникло и тени мысли о том, что лекарь ошибается или разыгрывает меня.

В любом случае, уже сегодня ночью я смогу окончательно убедиться, существует ли магия на самом деле. Ста упомянул, что заряд амулета полный — так значит, можно будет попробовать его активировать.

Пришлось постараться, чтобы выпытать из врачевателя подробности о том, как работает Ат-Ску: куда его нужно одевать, как активировать и прочее. Ста говорил без особого желания, мне приходилось, образно выражаясь, щипцами вытягивать каждую деталь. Лекарь не понимал, чем вызван мой столь великий интерес к этой вещице; для него магия была вещью ценной, крайне полезной, но… обыденной, пусть он и не сталкивался с ней каждый день. И это снова возвращает меня к вопросу — кто же такой на самом деле Ста, если успел выработать подобное отношение ко всему волшебному?

Как по мне, даже если предположить, что магия в Даймоне встречается на каждом шагу, для обычных людей она все равно будет магией — чем-то далеким, невероятным. Но для Ста-Тэ-Мари-Танэ-Ону, повторюсь, это было не более примечательное явление, чем восход или закат солнца.

После амулета мы перешли к деньгам. С ними вообще все было просто. На территории Кшалы не было бумажных денег, только металлические. Ходило три вида монет — золотые, серебряные и медные, диланг, силанг и куланг соответственно. Все они были одинаковой формы — треугольник с отверстием и скругленными краями, и различались, помимо металла, что и так понятно, только размерами: серебряные монеты были почти в полтора раза больше золотых, в свою очередь медные настолько же превосходили серебряные. В одном диланге было десять силангов, в свою очередь в силанге было десять кулангов. Все просто и понятно.

Из прочего, что наличествовало в свертке, были небольшие метательные ножи необычной формы, но это было связанно скорей с моим незнанием мира; тот же Ста признал их вполне заурядными, пусть и высокого качества. Был короткий кинжал — тоже без сюрпризов. И свиток, содержимое которого ни я, ни лекарь понять не смогли. Хоть написано было на си-хаэ — основном языке Даймона, слова складывались в сущую околесицу. Какой-то шифр, не иначе.

Вещевой мешок с позвякивающим внутри набором металлической походной посуды и пустой кожаной флягой я осмотрел бегло, а вот к отдельно упакованной одежде Шан-Карра отнесся со всем тщанием. Эти предметы могли очень много рассказать о своем прежнем владельце.

С первого взгляда становилось ясно — мой предшественник предпочитал простоту и удобство. Все вещи старого хозяина этого тела были в темно-серых и коричневых тонах. Свободные штаны на поясе из прочной кожи, пара сменных льняных рубах, большой платок, годный для многих целей — замотать голову в пустыне, повязать на манер шарфа в холодных краях или сделать перевязь для раненого. Имелось и нижнее белье, мало чем отличающееся от того, к которому я привык, разве что на завязках. Еще наличествовали жилет с множеством карманов, куртка и скатанный в плотный цилиндр теплый дорожный плащ. Легкие, но прочные полусапоги, стягиваемые ремнями с пряжками. К ним прилагались полосы длинной, мягкой ткани — аналог портянок из моего прошлого мира. Заметно ношеные кожаные перчатки с обрезанными пальцами.

Все это многообразие, как и следовало ожидать от снаряжения охотника за головами, было простым, без орнаментов и вышивок, но очень хорошего качества; складывалось впечатление, что каждый предмет одежды был сшит по заказу именно на Шан-Карра.

Естественно, не обошлось и без секретов: несколько таких я нашел в облачении, соблюдая осторожность при осмотре. Классической стеклянной ампулы с ядом в воротнике не обнаружилось — Шан-Карр не был настолько банален. Зато с обратной стороны пояса мною были обнаружены две коротких иглы, острия которых были полностью покрыты твердым воском. Хоть мне и было интересно, я не рискнул их вскрывать — кто знает, что там, под слоем защиты? Наверняка не средство от насморка. В любом случае, секретов, подобных этому, было немало и, уверен, далеко не все из них мне и Ста удалось найти.

На этом мы закончили. Я убрал почти все, кроме кинжала и кошеля, обратно в мешок; ходить по дому с мечом казалось глупым, а вот наличие кинжала ощущалось как правильное и успокаивающее. Да и Ста одобрительно кивнул, глядя, как я прилаживаю его на ремень. Также и кошель — кожаный мешочек, небольшой и удобный, привычно закрепился на внутренней стороне широкого пояса. Тем более, внутри него был и Ат-Ску, а на этот медальон у меня были большие планы сегодняшней ночью. Так же я надел рубашку и штаны — они были получше того аналога больничного халата, в коем я был вынужден ходить до сих пор.

— Получается, что ты не вспомнил ничего конкретного, до-Шан, — приступил к подведению итогов лекарь после того, как мешок с вещами был убран прочь. — Зато теперь понятно, что рефлексы тела остались при тебе, а это уже немало. В целом, хороший знак. Будь это обычный случай с потерей памяти — и я бы посчитал вероятность того, что к тебе вернутся воспоминания, очень высокой. Но... На тебе знак Смерти-Матери. У тебя нет травм головы или признаков отравления, а из остатка — только знание языка и навыки тела на рефлекторном уровне. Проще говоря, тебе оставили то, без чего ты бы никак не выжил. И знаешь, что я думаю по всему этому поводу?

Я медленно кивнул. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы прийти к тому же выводу, что и отец Гуэр.

— Воля Наэ-Хомад — вот что с тобой произошло, до-Шан, — в голосе Ста появились едва заметные нотки торжественности, будто он вещал мне о чем-то очень важном. — Если раньше у меня и были какие-то сомнения, то теперь их нет и вовсе. Ты был выбран Богиней не просто так — у Смерти-Матери точно есть виды на тебя, Шан-Карр-Ду-Эдо-Тру.

— Знать бы, чем именно я приглянулся богине, — протянул я, пригубив приятно пахнущий настой — его нам в избытке приготовила Гуэр. Не сказать, чтобы я принял за истину вывод Ста, но и опровергнуть его было нечем. — Но, в любом случае, не каждому выпадает шанс начать жизнь с чистого листа, так что уже за это я должен быть благодарен Наэ-Хомад.

— Хе, — оскалил в улыбке зубы мой собеседник. — Занятный взгляд на вещи! Вот уж не думал, что среди наемников встречаются философы! Интересный ты человек, до-Шан. Очень интересный. Будет обидно терять контакт с тобой, когда ты выздоровеешь и сможешь уйти...

А вот это уже нехорошо! С учетом того, что уже известно о внешнем мире, — а знаю я еще ничтожно мало, — мне крайне не рекомендуется покидать это место. Здравый смысл подсказывает, что едва ли я проживу в этом суровом мире, этаком аналоге нашего средневековья, больше суток. Так что нужно как можно дольше оставаться в доме Ста, дабы пополнить свой багаж знаний. Конечно, в ближайшие пару дней он едва ли погонит меня прочь — но и время не стоит на месте. И лучше уж поднять эту тему сейчас, чем когда вопрос встанет ребром.

— На самом деле, зачем вам лишаться такого хорошего собеседника, как я, а, до-Ста? — хоть я и преподнёс сказанное, как шутку, глаза мои были максимально серьезны. — Тем более, что мне есть, чем заплатить за проживание у вас.

В кошеле Шан-Карра, как просветил меня немногим ранее Ста, была достаточно крупная сумма в золоте — так почему бы не воспользоваться этими деньгами с максимальной пользой?

Лекарь посмурнел. Ничего мне не ответив, он поднялся, медленно прошелся из угла в угол, вернулся на свое место и задумался, потирая виски.

— Ты ставишь меня перед сложным выбором, дире-Шан-Карр.

Для меня не укрылось, что сегодня он впервые обратился ко мне с более официальной приставкой «по профессии» вместо уже ставшей привычной «как к равному». Наверняка это имело некий глубинный смысл, подтекст, о котором я мог строить лишь догадки — обычаи этого мира были для меня загадкой. Вероятней всего, данный нюанс подразумевал, что хозяин дома несколько «охладел» ко мне — плохой знак перед столь судьбоносным решением.

— Я безмерно уважаю и чту Смерть-Мать, — Ста прикрыл глаза. Его руки сложились в странном молитвенном жесте: ладони перед грудью складывались не друг к другу, как это было принято в христианстве, а накладывались одна на другую крестом. — Если на то будет Ее воля, я с готовностью отдам свою жизнь. Я пожертвую ради Нее всем. Всем… кроме своей дочери, дире-Шан-Карр, — он посмотрел мне прямо в глаза. — Гуэр — это самое дорогое, что есть в моей жизнь, ради нее я... ради нее я даже воспротивлюсь воле Наэ-Хомад! Пойми, судьба тех, на кого обратила свой взор Богиня, редко бывает простой и легкой — Она любит испытывать своих избранников. И...

— Можете не продолжать, до-Ста, — позиция мужчины была мне ясна. И я никак не мог его осуждать. — Я скоро покину вас. Действительно, прежде я не смотрел на ситуацию с такой точки зрения…

— Не спеши с выводами, до-Шан, — покачал головой Ста. Он снова обратился ко мне с приставкой равного — и попробуй, разберись, что это значит?

— Во-первых, я не собираюсь гнать тебя из своего дома. Можешь оставаться, пока что не выздоровеешь до конца. После этого я помогу тебе устроиться в Синуэде — у меня есть несколько друзей, что с радостью примут постояльца за небольшую плату. За это время ты успеешь окончательно освоиться. Но у меня есть одно условие, до-Шан. Если вокруг что-то начнет происходить... Даже не связанное именно с тобой, но несущее угрозу... то ты уйдешь. Ты должен будешь покинуть Синуэду, и как можно быстрее. Я не хочу, чтобы Гуэр пострадала.

— Вы в праве этого требовать, — кивнул я, протягивая лекарю ладонь для рукопожатия. — По рукам!

Ста не понял моего жеста, немного недоуменно посмотрев на протянутую руку. Я мысленно ругнулся, убирая ладонь. Проклятье, я обязан выучить местный этикет — просто для того, чтобы не выглядеть дураком!

— Действительно... — задумчиво протянул Ста, что-то усиленно обдумывая. — Интересный ты человек. И это хорошо, что ты еще на некоторое время останешься у нас... Чтоб ты знал, я просто обожаю непростые загадки, до-Шан.

* * *

Этот день, богатый на события, пролетел для меня незаметно. Мне, наконец, представилась возможность осмотреть Синуэду. Славное местечко, скажу я вам. Небольшая деревня, далеко не бедная; было видно, что жили тут в большинстве своем зажиточные люди. Этакий средневековый коттеджный поселок. Дома были в основном из дерева, но встречались и каменные строения; возведены они не по единому шаблону, но при этом удачно гармонировали друг с другом. Удивило количество зелени — сады были едва ли не при каждом доме. Люди были добрые, приветливые и очень охочие до новостей: о том, кто я такой, уже знал едва ли не каждый в этой деревушке. Спасибо болтушке-Гуэр и тем солдатам, что обнаружили меня и пронесли через всю деревню, собрав толпу зевак и сплетников. Хорошо хоть, о метке Смерти-Матери не знают...

Но совершенно иная картина открылась передо мной, когда моя провожатая показала дальнюю от дома лекаря окраину Синуэды, бывшую, по сути, отдельным кварталом. Эта часть поселения была куда более бедной.

Там жили рабы. Да-да, рабство в Кшале, да и на всем Даймоне вообще, было самым обычным делом, пусть и не повсеместным — тот же Ста, к примеру, не обладал рабами, просто не видя в этом необходимости: со всеми делами по дому вполне успешно справлялась его дочь, а в работе лекаря подневольные и неквалифицированные помощники не были нужны.

Если для меня само существование рабов было дикостью, то Гуэр относилась к этому, как к чему-то само собой разумеющемуся. Она хоть и не одобряла рабство, как таковое, но и ярой его противницей тоже не являлась. Девушка просто не думала о том, что возможно какое-то иное положение вещей.

Впрочем, ее можно было понять — не знаю, как вообще, но в этой деревушке жизнь рабов не сказать, чтобы была такой уж ужасной. Они тоже имели дома, вели хозяйство, некоторые владели своим делом. Вот только все это и, более того — их свобода и сама жизнь принадлежали более удачливым и богатым жителям Синуэды. Раба могли продать, обменять, подарить... Все это было вполне в пределах нормы местной этики.

Честно говоря, меня передергивало от одной только мысли о возможности рабского существования. Что ж, я хотел узнать о минусах правления местного богоподобного Владыки? Вот он, один из них. Хотя, думаю, рабство существовало здесь еще до возникновения Кшалы, так что ставить наличие касты подневольных в вину именно Эр-Кхану было не совсем верно. Более того, хоть эти люди и считались полностью подневольными, но даже их, пусть и частично, защищал Свод Законов Владыки, что вполне логично: в конце концов, рабские бунты никто не отменял.

Быт этих людей куда более ассоциировался у меня с деревней, чем занятия их господ. Те, за редкими исключениями, сами не занимались сельским хозяйством — Синуэда была деревушкой ремесленников и мастеровых, что производили свои товары тут, а сбывали их в городе. Рабы же кормили и обслуживали своих хозяев: выращивали скот, работали на полях, следили за садами, дорогами и прочим.

Ах да, тут я не увидел ни коз, ни коров, ни тех же свиней. Крестьяне в большинстве своем разводили лишь один вид животных, на си-хаэ его название звучало примерно, как «лог'тер», кстати, мой мозг расшифровывал это слово как раз, как «свинья». По всей видимости, происходило это от наличия некоторых общих черт между двумя видами: четвероногое животное, массивное, высотой где-то мне по пояс, даже хрюкает очень похоже... Но на этом родственные черты и заканчивались — лог`тер имел длинную, приплюснутую, даже можно сказать, плоскую голову; хлесткий хвост длиной чуть более метра, и короткие, толстые ноги как у миниатюрного бегемота. Было видно, что это животное — именно домашнее, приобретшее такую форму в результате долгого выведения и селекции. В дикой природе оно бы точно не смогло выжить.

Думаю, не стоит объяснять, как сильно меня заинтересовал лог`тер? Но пришлось сдерживаться, задавая вопросы очень осторожно: даже для потерявшего память такая реакция на обычное животное смотрелась со стороны бы несколько ненормально. А прослыть сумасшедшим мне как то не особо хотелось — все-таки, мне в Синуэде еще предстояло какое-то время жить.

После экскурсии по деревне Гуэр повела меня дальше, за пределы поселения, обещая показать «нечто совершенно удивительное». Очевидно же, что я, заинтригованный, и не думал возражать инициативе дочери лекаря. Путь наш лежал в холмы, минутах в пятнадцати от Синуэды. Шли мы по широкой тропе, петляющей меж колючих кустов и низеньких деревьев. Было видно, что этой дорогой ходили довольно-таки часто.

Пришлось пару раз останавливаться на отдых, чтобы перевести дыхание — я все еще не до конца восстановился и дальние пешие походы меня быстро утомляли: изредка начинала кружиться голова, а в ногах появлялась слабость. К счастью, такие приступы случались все реже и реже — здоровая еда, прогулки и свежий, чистый воздух явно шли мне на пользу.

Цель нашего захода показалась внезапно. Мы с Гуэр шли в гору — тропа змеей уходила вверх, скрываясь за изгибом холма. До самого последнего момента нам не было видно, что же находится там, наверху. Но когда мы, наконец, поднялись...

Знаете, после того, как я заполучил в свои руки вероятно истинное доказательство существования магии, после того, как узнал о том, что рабство — суровая реалия Даймона, после того, как увидел своими собственными глазами нового для меня представителя фауны, я полагал, что потрясения на сегодня закончились.

Что ж, человеку свойственно ошибаться.

Середину холма, на который мы взобрались, венчало сооружение, имеющее до боли знакомые очертания.

Я остановился, мысленно присвистнув — кажется, этот мир не перестает меня удивлять. Оглянулся на Гуэр, шедшую немного позади меня — на лице девушки застыло благоговейное выражение. Встретив мой взгляд, она тихо прошептала, едва шевеля губами:

— Кра'от Тас Де Наэ-Хомад.

Я вопросительно поднял бровь. Упавшая с неба слеза Смерти-Матери? Как такое название может иметь это? Но все разъяснилось, когда мы подошли ближе к сооружению.

Основанием комплексу служила круглая площадка из единого монолита бурого камня с ветвящимися белыми прожилками, радиусом метров в пять. Я не был уверен в своем глазомере, но мне казалось, что основание аномально ровное и гладкое — как стекло или поверхность чаши с темной водой. По периметру, через равные промежутки были установлены вытянутые камни примерно в мой рост высотой; поверх них были наложены еще булыжники, придавая сооружению в моих глазах завершенный вид. Но, в отличии от фундамента, монолиты несли на себе изрядные следы времени: ветер, жара, холод не пощадили их, изъязвив и растрескав когда-то вытесанные и обработанные каменные параллелепипеды.

Право слово, местная версия Стоунхенджа впечатляла неимоверно.

— Мне можно войти туда? — почему-то слегка охрипшим голосом поинтересовался я у Гуэр. Мой взор не отрывался от того, что, судя по всему, и послужило причиной такого названия: в самом центре круга из камня будто вырастало нечто странное. Имеющее форму капли, тянущейся вверх, оно было из черного пористого камня. Этот вырост вызывал у меня тошнотворное чувство — но при этом одновременно и притягивал к себе, как магнит.

— Любой пришедший может войти в святилище Смерти-Матери, — последовал ответ.

Большего мне и не требовалось. Я шагнул вперед, наклонился и… замер в шаге от того, что местные считали слезой богини. Всю мою решимость как рукой сняло — я хотел коснуться выроста, но что-то не давало мне этого сделать. Лопатку внезапно закололо холодом, будто к ней прижали горсть снега.

— Говорят, что только тем, кто искренне, своей душой принял Смерть-Мать, хватит сил коснуться ее слезы, — покосившись через плечо, я увидел, что Гуэр так и не преодолела границы круга. — Я много раз пыталась... но...

Она грустно улыбнулась, замолчав. Я же снова посмотрел на пористый, матово-черный камень. Он манил меня, он был совсем рядом... Но я не мог сделать ни шага, ни протянуть к нему руку.

«Вот она, магия, которую я хотел увидеть, — пронеслось в голове. — Что в этом куске вулканической породы так притягивает меня? И что одновременно с этим не дает мне прикоснуться к нему? А метка, о которой говорил Ста: почему она так среагировала?»

Логических объяснений у меня на эти вопросы не было.

— По легенде, очень давно, за сотни лет до моего рождения, тут был сам Владыка. Он провел в этом месте три дня и три ночи. Он же и воздвиг это святилище вокруг Слезы в знак своего почтения к Наэ-Хомад.

Я выпрямился. Пришлось поднапрячь свою волю, чтобы покинуть круг, что я и сделал, пятясь назад. Никакие силы в мире не заставили бы меня повернуться к этому спиной. Но стоило мне ступить на обычную землю вместо пятачка бурого камня, как желание прикоснуться к Слезе в разы ослабло.

— Почему же тут так пусто? Этому месту должны устраиваться паломничества, разве нет?

Это было мне не понятно. Если исходить из услышанного от Гуэр и Ста, то подавляющее большинство населения Кшалы неистово верило во Владыку и его покровительницу — Наэ-Хомад. Это место явно достойно считаться святыней в местной религии — особенно если каждый посетивший его испытает то же, что ощутил и я. Так почему же у этого храма сейчас находимся только я и моя провожатая? Где толпы народу? Где священники, жрецы или кто там есть у культа Смерти-Матери? Где все это?

— Ну... — Гуэр потерла подбородок; я нередко замечал за ней этот жест во время задумчивости. — Это сложно объяснить... Понимаешь, это место... Оно особенное.

Я едва сдержался от хмыка — а то мне это и так не ясно?

— Оно показывается далеко не каждому... отнюдь — лишь немногие могут сюда попасть. Ты удивишься, но во всей Синуэде об этом храме знают лишь девять человек — и никто более.

— Но почему? — удивился я. — Мы же шли сюда совсем недолго! Быть не может, чтобы за столько времени кто-нибудь случайно не наткнулся на это место и потом не рассказал об этом другим! А уж зная, как в вашей деревне расползаются слухи…

— В том то и дело, — немного покраснела девушка, видимо от моих слов о местных распространителях, а, вернее — о распространительницах информации. Но тут же вновь посерьезнела, продолжив:

— Этого нельзя рассказать. Нельзя случайно наткнуться. Когда мы вернемся обратно, ты сам всё поймешь. Ты просто не сможешь заговорить об этом месте с первым попавшимся. Ты забудешь, о чем хотел рассказать, тебя отвлечет нечто важное или же у тебя просто онемеет язык. И у тебя не выйдет привести сюда случайного человека: вы заплутаете среди холмов, так и не выйдя к Кра'от Тас Де Наэ-Хомад. И просто так ни один человек не сможет придти сюда, если только сама Смерть-Мать не направит его стопы.

— Как же ты меня тогда сюда привела?

— О... — протянула Гуэр, прикрыв глаза. — Это самое интересное. Сегодня, когда мы были наедине, я почувствовала, что должна, что я просто обязана отвести тебя сюда. Это означало, что ты должен взглянуть на Слезу Смерти-Матери. Она позвала тебя через меня.

— Вот значит как... — в голове моей всплыли слова, сказанные мне сегодня утром отцом девушки.

«Как там было? Она любит испытывать своих избранников? Значит ли это, что мне пора выполнять взятое на себя обязательство перед Ста и нынче же уходить прочь из Синуэды?»

Еще долго, даже когда мы вернулись обратно в поселение, я слышал на самом краю сознания тихий шепот, что умолял, угрожал, соблазнял. Только когда я мысленно пообещал сам себе, что вернусь еще раз посмотреть на Кра'от Тас Де Наэ-Хомад, этот шепот соизволил прекратиться. Но, готов поклясться, перед тем, как зов исчез, я ощутил чье-то едва воспринимаемое довольство или одобрение.

О том, что испытал в душе, я не сказал ни кому. Ни Ста, ни даже Гуэр.

* * *

Человек очень быстро привыкает ко всему новому и необычному. Вот и я уже не слишком-то сильно был удивлен, смотря на свою расплывающуюся темным туманом руку: стоило отвести ее от лица дальше, чем на полметра — и рассмотреть даже очертания конечности представлялось делом крайне затруднительным. По сравнению с тем, что мне довелось пережить в храме на холме, испытание Ат-Ску не вызывало у меня настолько яркие эмоции — я все еще находился под впечатлением от Слезы Смерти-Матери.

В том, чтобы заставить амулет работать, не было ничего сложного. Подвесив его на шее, нужно было нажать на небольшую руну, выступающую на камне. От этого по неровной поверхности Ат-Ску сетью расползлись тонкие полоски света, на мгновение ярко вспыхнувшие и тут же погасшие. Только после этого амулет и начинал выполнять свое предназначение — от него облаком расползался темный туман. Клубясь вблизи тела, он на самом деле скрывал меня: по крайней мере, Ста не видел меня уже с трех метров.

Действительно, магия. Самая реальная и что ни на есть настоящая. Ее можно было даже пощупать — облако мрака по ощущениям было холодным и колючим.

Эффект от амулета был тем сильнее, чем меньше имелось вокруг света — в тени дома меня было практически невозможно заметить даже в упор. Если же я не двигался, то туман и вовсе начинал подстраиваться к окружению: в этом случае меня было сложно заметить даже при свете Сиртэха.

Ат-Ску был весьма полезной вещицей, особенно для публики вроде охотника за головами, но этот артефакт, как поделился со мной своим опытом Ста, все же имел несколько серьезных недостатков: он не маскировал запахи или звуки и начинал тянуть силы из своего владельца, если истощался вложенный в амулет заряд энергии.

Но самым большим минусом Ат-Ску была его высокая заметность для практикующих магию и некоторых существ: для них активированный амулет был, как яркая звезда на чистом небе. Так что нечего было и надеяться обмануть с помощью этого камня волшебника или пройти под его прикрытием мимо какой-либо умеющей чуять магию зверюшки.

Этим вечером Ста был привычно скуп на слова. Потягивая некрепкое ягодное вино, он наблюдал за испытаниями амулета, изредка вставляя короткие комментарии. Вскользь упомянув о магах и неких магических тварях, более говорить на эту тему он отказался, как бы я не пытался выпытать из него до зуда интересующую меня информацию.

Что ж, в копилку новых знаний упала еще одна полновесная монетка: магия — это реалия Даймона. И, судя по оговоркам Ста, весьма суровая и даже жестокая реалия. Я понятия не имел, что думать по этому поводу — с одной стороны, обладать некими невероятными силами, неподвластными прочим — это, знаете ли, весьма заманчиво. С другой же стороны... Волшебство в этом мире — не радуга, цветочки и бабочки.

Почитание богини Тьмы, как главной фигуры в местном пантеоне, тиран во главе империи, определенно не являющийся образом чистоты... Уже этих двух фактов достаточно, чтобы сделать предварительный вывод: в этом мире в почете темная магия. А это, знаете ли, неплохо так отрезвляет.

И вообще, пока неясно, обладаю ли я хоть каким-то даром к волшебству, имел ли его ранее и не приобрел ли при возрождении? Амулетами, на вроде Ат-Ску, мог пользоваться практически любой — об этом я узнал от Ста. Но вот полноценно колдовать — очевидно, что это дано далеко немногим. И все же, несмотря ни на что, мне хотелось надеяться, что я отношусь к этим немногим. Но вот как это проверить, я пока что не знаю. А экспериментировать на этой ниве у меня особого желания нет — что-то подсказывает мне, что необдуманные игры с магией могут мне ой как сильно аукнуться...

И особенно — в этом мире.