Земля Испытаний

Глава 6

— Давай повторим, дире-Шан-Карр, — кас сделал ударение на моем имени. — Ты не можешь мне сказать, откуда ты родом. Откуда ты пришел в Синуэду. И для чего ты в нее пришел. Все так?

— Так, — кивнул я. — Не могу сказать. Не знаю. Не помню.

Нас, в освещаемом масляным светильником комнате, было трое: я, командир прибывшего на подмогу Синуэде отряда — кас-Джай-Шэ, и еще один человек. По самую макушку укутанный в коричневый плащ, он, сгорбившись, сидел позади сотника так, что мне никоим образом не удавалось даже мельком рассмотреть его лицо. Этот человек пришел вместе с касом и он сразу же заставил меня напрячься. Я не мог с полной уверенностью сказать, кто он. Незнакомец двигался плавно, даже можно сказать, по-хищному; я не слышал звяканья металла, когда он шел, значит, он не был облачен в доспех, как Джай-Шэ. Возможно, телохранитель — но тогда он слишком странно ведет себя для того, кто должен охранять. Скорее — советник или кто-то наподобие. Но, в любом случае, чутье мне подсказывало — с этим неизвестным лучше держаться настороже.

Место для моего допроса — а происходящее было именно допросом и ничем иным, — сотник выбрал, просто наугад ткнув пальцем в первый же попавшийся дом, и по иронии судьбы, этим домом оказался коттедж лекаря Ста. У меня забрали оружие, тщательно обыскали, лишив почти всего того снаряжения, что скрывалось в «секретах» моей одежды. Я не сопротивлялся этому — спрашивается, зачем?

— Хорошо, — Джай-Шэ смотрел мне прямо в глаза, не моргая. Я не отвел взгляда, встретив его с уверенностью, как человек, которому нечего скрывать. — Тебе не кажется это все подозрительным, охотник?

— Я прекрасно понимаю, как все это выглядит со стороны, Кас. Но вам уже подтвердили мою историю — так чего еще вы хотите?

Для меня оказалось неожиданностью то, насколько оперативно действовали подчиненные Джай-Шэ. Им быстро удалось проследить путь, которым ушли беженцы из Синуэды и вернуть тех обратно — на все и про все у них ушло чуть меньше трех часов. Более того — сотник на корню пресек даже малейшие беспорядки, сумел локализовать пожар, организовал патрули вокруг деревни и отправил несколько небольших отрядов на разведку. Как лидер, он явно был на своем месте. Это было видно как по поступкам этого человека, так и по отношению к нему его людей — те проявляли к своему командиру уважение, куда большее, чем это бы обеспечивало звание каса.

Джай-Шэ самолично опросил не одного человека, вызнавая подробности моего появления в Синуэде три месяца назад. И только после дошла очередь и до меня. Мне пришлось заново рассказать все, что произошло, и на этот раз — куда подробней. Я уже не умалчивал о Ста или Гуэр — но о храме Смерти-Матери и второй мертвой жрице по прежнему не сказал ни слова.

— Чего я хочу? Многого, охотник. Очень многого. И, думается мне, ты сможешь мне помочь в этом.

— Правда? — изобразил я удивление. — И в чем же я, простой наемник, могу помочь вам, могучим воинам Владыки?

— Думаю, хватит юлить. Буду говорить прямо. Ты же понимаешь, Дире-Шан-Карр, что у тебя серьезные неприятности?

— Ну надо же… — я криво ухмыльнулся, — А я скромно ожидал награды за то, что отправил на встречу с Наэ-Хомад одну из жриц Аг-Наар. Похоже, зря ожидал, да?

— Похоже… да. А может, и нет — тут все зависит только от тебя.

— Я весь во внимании, — изобразил я готовность слушать.

— Давай начнем с плохого варианта. Ты — охотник за головами. Профессия, конечно же, интересная, но с одним серьезным минусом, если начнется война.

— Призыв Наместника, — понимающе кивнул я. — Это мне хорошо известно. Но я не имею ничего против его выполнения, и оттого не считаю его минусом.

«Призывом Наместника» называлось обязательство — клятва, если хотите, — которую давали при посвящении все люди околовоенных профессий: кузнецы, конюхи, проводники по местности, лекари… Охотников на преступников это тоже касалось. Если начинался крупный военный конфликт, то человек подобной профессии был обязан явиться с ближайший крупный населенный пункт для исполнения своего долга перед Кшалой. В моем случае местом сбора был город Риндо.

— Плохой вариант в том, что ты отказываешься добровольно подчиниться мне, я буду считать тебя предателем. Со всеми идущими отсюда последствиями. Оправдаться ты не сможешь — только не с твоей историей об амнезии. Да и кто даст тебе шанс оправдаться? Я просто убью тебя на месте, здесь и сейчас.

— Я обязан подчиняться вам, уважаемый Кас? — в этот раз по-настоящему удивился я. Такого в Призыве Наместника я не помнил. Хотя, откровенно говоря, с этим обязательством я был знаком только поверхностно и Джай-Шэ вполне мог говорить истину.

— Обязан? Нет, — покачал головой сотник. — Но никто не мешает тебе проявить инициативу и добровольно изъявить желание служить под моим началом. Призывом Наместника такое позволяется.

— Это, как я понимаю, хороший вариант.

— А чем он плох? Ты мне нужен, Дире-Шан-Карр. Мне нужен человек с такими навыками и умениями, как у тебя. Умный. Хитрый. Живучий. Способный без колебания забрать другую жизнь и не чуждый грязным трюкам. И ты тоже не будешь обижен — я сумею щедро отблагодарить того, кто поможет мне.

«Что ж, в целом, все ясно. Классика убеждения — кнут и пряник. Откажусь сотрудничать — убьют без вопросов, как предателя. Пойду в подчинение к сотнику — честь, богатство и слава, все дела. Вопрос только в том, для чего именно ему нужен такой, как я: бывший убийца, потерявший память. А собственно… Почему бы просто не спросить?»

— Прежде чем я приму решение, Кас, можете рассказать, для чего я вам нужен?

От моего внимания не укрылось то, что Джай-Шэ после моего вопроса обернулся, бросив взгляд на укутанного в плащ человека. Интересовался у него, можно ли мне что-либо говорить? Не знаю. В любом случае, неизвестный даже не пошевелился.

— Я расскажу. Хуже от этого не будет. Наверняка тебе неизвестно, отчего началась вся эта мясорубка — так давай я начну с самого начала. Сегодня, вернее, уже вчера, на двор к Наместнику в Риндо прибыло посольство Аг-Наар. В нем не было ни одной посвященной жрицы, только неодаренные.

Посольство в качестве «подарка», — сотник выделил интонацией это слово, — преподнесло Наместнику связку из пятидесяти голов — голов наших людей, что находились при Верховной Жрице. Естественно, никто из этих послов так и не покинул дворца — Аадэ-Ре был, как всегда, весьма скор на расправу.

Я понимающе кивнул, про этого человека я был уже наслышан. Аадэ-Ре — так звали того самого Наместника, хозяина Риндо и всех местных пограничных земель. Он принадлежал к истинной, высшей аристократии Кшалы, и оттого имел полное двусложное имя. По способностям этот зрелый аристократ входил в десятку сильнейших магов империи Каэр-Ду, потому ему и было оказано высокое доверие в виде поста Наместника в столь сложном регионе.

Джай-Шэ взял передышку, чтобы отхлебнуть настоя из запасов Ста. Промочив горло, он продолжил.

— Одновременно с прибытием посольства, войска Аг-Наар на границе пришли в движение. Наместнику было известно о том, что когда-нибудь все этим и закончиться — гарнизоны на границе были сильны, готовы в любое мгновение отразить нападение.

Но, как оказалось, никто из нас, даже одаренный благословением Наэ-Хомад Наместник, не имели полного представления о том, что именно представляет собой магия проклятых жриц. И мы поплатились за это — граница была прорвана и войска Аг-Наар ступили на земли нашей родины. Армия жриц скорым маршем движется к Риндо — и Наместник принял решение дать отпор захватчикам у его стен.

«Разумное решение, — про себя подумал я. — Мало того, что позиция войск Кшалы там будет намного выгоднее, так еще и, как я слышал, вблизи Риндо силы магов, верных Владыке, возрастают в разы. Если некромантия жриц на самом деле настолько страшна, как об этом говорят слухи — то лучшего места для битвы и не придумать».

— Сейчас все наши силы отходят к городу. Но несколько отрядов — таких, как мой, — были отправлены к границе с очень важной задачей, исходящей от самого Владыки. Эр-Кхан, да сделает Наэ-Хомад его жизнь вечной, приказал пленить и доставить в Риндо жрицу. Живую, в здравом уме и памяти.

— Наместник и Владыка хотят больше разузнать о магии жриц? — сделал я очевидный вывод.

— И, естественно, вызнать информацию о том, как будет действовать армия вторжения. В войсках врага положение жриц очень высокое, они — командиры. Мужчины редко допускаются к лидирующим ролям в Аг-Наар, там всем заправляют эти высокомерные бабы.

— Джай. Мне противно слушать ваш разговор, — впервые дал о себе знать укутанный в плащ человек. Он начал говорить тихо, но с каждым словом его речь звучала все громче и громче. — Вы оба говорите так, будто смеете сомневаться в знаниях и мудрости Владыки! Сомневаетесь в его силе!!!

Под конец человек и вовсе перешел на крик. У меня мурашки по спине побежали — я почувствовал исходящую от неизвестного угрозу.

— Эй-эй, брат, успокойся! — тут же обернулся к нему кас, примиряющее подняв руки. — Ты же знаешь, я ничего такого и в мыслях не имел ввиду!

«Брат? Так они братья? Да и к сотнику этот человек обратился без всяких дополнений — только по укороченному имени. А так обычно общаются только очень близкие люди, чаще всего — родственники. Так кто же это?»

Неизвестный медленно сбросил с себя капюшон плаща. Под ним скрывалась обритая налысо голова, настолько плотно татуированная, что человек казался темнокожим. Он посмотрел сначала на Джай-Шэ, а потом — на меня. У него был очень тяжелый взгляд — так и хотелось отвести взор, но я сдержался. В глазах этого мужчины плескалась ненависть — чистая и незамутненная, такая, что дрожь пробирала.

«И что же, его так сильно вывела из-себя лишь пара наших фраз?»

Я внимательно рассмотрел лицо неизвестного. Татуировки на его лице, как я сразу понял, были не просто рисунком. Это была некая система символов с религиозным подтекстом. Значения многих из них я не знал, но общий смысл был ясен: все эти тату — знак причастности к Наэ-Хомад.

«Так кто он такой? Жрец Смерти-Матери? Или маг?»

Не все жрецы Наэ-Хомад были магами. И не все маги — жрецами. Но очень часто эти два призвания весьма эффективно сочетались.

Мужчина выдохнул, словно успокаиваясь. Закрыл глаза. И уже ровным, почти безэмоциональным голосом начал говорить.

— Задолго до того, как была основана Кшала — тысячу лет тому назад, — Владыка и его первый советник Саарт-Нут — путешествовали по всему миру. В поисках силы и знаний они обошли многие страны, побывали в самых дальних уголках Даймона. Не обошли они стороной и те земли, где ныне находится империя Аг-Наар. Что Владыка, что Саарт-Нут — они хорошо ознакомились с некромантией, — искусством работы с душой человека, что практиковали на тех землях уже многие тысячелетия. И эти знания они передали другим. Но то, что показали жрицы сейчас, в этой войне… это нечто совершенно новое. То, чего не было еще два столетия назад, в первый конфликт с Верховной Жрицей.

— Наместник Аадэ-Рэ передал нам видение ситуации с точки зрения Владыки. Великий Эр-Кхан полагает, что причина столь сильных изменений в искусстве владычества над смертью — это правительница Аг-Наар. Верховная Жрица. Два века назад Владыка признал ее гениальным магом — только она может быть той, кто способен создать это новое направление некромантии.

— Выходит, что Владыка, что Наместник незнакомы с этим направлением? — вставил я свое замечание.

Клянусь, я услышал скрип зубов со стороны татуированного типа! Похоже, он относился к тем, кто возводил Эр-Кхана на ступень божества, и любое упоминание о возможном несовершенстве Владыки действовало на него, как красная тряпка на быка.

Мне явно следует быть поосторожней в высказываниях при нем.

— А значит, требуется как можно скорее поймать жрицу, чтобы восполнить наши знания о магии Аг-Наар, — тут же дополнил я, пока этот фанатик снова не вспылил.

— Именно так, — поддержал меня Джай-Шэ. — Но нужно учесть — отрядами наподобие того, что напал на эту деревушку, командуют далеко не самые сильные жрицы. Восьмая ступень, если тебе это о чем-то говорит.

— Какая-то градация силы? Никогда не слышал.

— Тебе будет не лишним знать это. Всех жриц Аг-Наар можно разделить на десять ступеней. Десятая — только прошедшие посвящение. Это обычно совсем юные девки, которые мало на что годны, дойди дело до схватки. Восьмая ступень — это уже куда серьезней. Да ты и сам видел — та ведьма чуть не зажарила тебя до хрустящей корочки, хотя и была уже при смерти. И все же — на общем фоне они не слишком-то сильны. Но даже за жрицу восьмой ступени можно получить очень щедрую награду. Хватит на много лет безбедной жизни.

— Какова же тогда награда за жрицу первой ступени? — поинтересовался я, просто для поддержания разговора.

Реакция Джай-Шэ на мой невинный вопрос была примечательной. Он застыл, приоткрыв рот. Выдохнул. И расхохотался так, что слезы брызнули из глаз.

— Нет… — в приступе смеха, он начал бить ладонью по столу. — Нет, ну каков же, а! Ты… Ты слышал его, Реэз?! Подумать только… Жрицу Первой ступени ему подавай! Ох…

Мужчина в плаще — как только что мне стало известно, по имени Реэз-Шэ, — едва слышно хмыкнул.

Сотник, наконец переборов смех, смахнул выступившие из глаз слезы.

— Ты хоть понимаешь, о чем говоришь, охотник? Жрица первой ступени всего одна — и это сама Аг-Наар! Захватить ее? Ха! Да ни в жизнь это не удастся ни тебе, ни мне, ни даже Аадэ-Ре!

Конечно, я это понимал. Но мне нужно было разрядить обстановку — а шутка для этого подходит лучше всего. А если последствиям шутки станет то, что Джай-Шэ будет считать меня человеком несообразительным — мне же и лучше.

— Но да, тот, кто смог бы живой захватить саму Верховную Жрицу… Да что там, хотя бы просто убить ее — он бы возвысился настолько, что и представить сложно! Но, не дело предаваться пустым мечтам. Я реально оцениваю свои возможности и возможности моих людей. Мне нужна асней.

— Асней? — переспросил я. — Это имя?

— Нет. Скорее, это титул или звание. Аналог моего звания каса в армии. Асней — это жрицы не ниже седьмой ступени, очень опасные твари. Проблема в том, что асней не командуют такими группами разведчиков, как две перебитых тобой. Обычно они управляют отрядами в сотню и более солдат — в составе армии Аг-Наар. И сам понимаешь, добраться до такой жрицы будет непросто.

— Но у вас уже есть план, как это сделать, Кас?

— План есть, — качнул головой мужчина. — Но твоя помощь мне точно не помешает. Ну так что, дире-Шан-Карр, ты примешь мое предложение?

«Он еще спрашивает…»

— Будто у меня есть выбор, уважаемый Кас.

* * *

Это утро добрым не будет. Так я подумал, проснувшись не по привычке организма за полчаса до рассвета, как это было последние три месяца, а от топота, криков и прочего шума. Сонливость пропала практически сразу — стоило мне только понять, что сейчас в Синуэде что-то не так: в смысле, не так, как то планировал Джай-Шэ.

Спал я в той же комнате, где когда то проснулся первый раз в этом мире: все равно у Ста не было пациентов на дому и помещение пустовало. Сотник со своим братом и охраной тоже устроились здесь. Вероятно, чтобы не выпускать меня из виду. Да и удобства в доме ныне покойного лекаря были такие, что мало кто другой в Синуэде мог этим похвастать.

Быстро одевшись в полумраке, я вышел из своей комнаты в надежде разузнать побольше о том, что происходит. До зуда ладоней не хватало оружия — мне ни оставили ничего, даже кинжала, — но тут я пока что ничего поделать не мог.

Найти Джай-Шэ или его фанатичного брата не было проблемой — меня встретил еще в гостиной дома один из помощников сотника, и, к моему удовольствию, вернул все мое снаряжение. После он проводил меня к выходу из дома. У крыльца восседал на своем скакуне Джай-Шэ. Его брат, был рядом.

— Охотник, — приветственно кивнул мне Джай-Шэ. — Есть новости.

— Хорошие новости? — мне уже подготовили скакуна — того же самого тусэ’таэ, на котором я был вчера. Забравшись на животное, я вопросительно посмотрел на сотника: тот не спешил с ответом. — Что-то не так?

— Двадцать минут назад прибыл один из дозоров, что я отправил к границе. Меньше, чем в часе скорого марша от Синуэды были замечены силы Аг-Наар. Один батальон.

Мысленно я присвистнул. Это точно не хорошие новости — восемь сотен солдат как-никак! Да еще и жрицы — неизвестно точно, сколько их будет в этом батальоне!

— Приказы уже отданы. Основные силы отряда уже скоро покинут деревню. А для тебя у меня есть первое задание.

— Задание? — с нехорошим предчувствием вопросил я. Моя интуиция просто взвыла: уверен, то, что я сейчас услышу, не понравится мне в стократ сильнее, чем наш предыдущий разговор с сотником. Слова каса об «основных силах» позволяли сделать предположение, что «неосновные силы» останутся в Синуэде.

К несчастью, я оказался прав.

— Ты и Реэз-Шэ останетесь в деревне. У вас будет задание, выполнение которого — ваш долг перед Владыкой. Вашей задачей будет любой ценой не дать жрицам закончить начатое вчера — ритуал жертвоприношения на площади этой деревни не должен состояться. Ни при каких обстоятельствах.

Мне захотелось взвыть от бессилия. Джай-Шэ вещал, как военный комиссар: увлеченно, с убеждением; можно было даже и не думать о том, чтобы отказаться. Убьют на месте, если не что похуже. Немного успокаивало одно — в этой, почти стопроцентно, самоубийственной миссии, я буду не один, а с братом сотника. И хоть у меня успело сложиться впечатление о Реэз-Шэ, как о не совсем адекватном фанатике, я не думаю, что кас стал бы отправлять своего родного брата на верную смерть. По крайней мере — я надеюсь, что не станет.

— Это так важно, — я сделал попытку развернуть намечающиеся события по другому руслу. — Неужели этот ритуал так важно остановить? Что в нем такого особенного?

Слово взял Реэз.

— Нет времени объяснять. Главное — другое. Ты очень удачно нам встретился. Я не знаю, где ты прячешь свой амулет — может, тебе его в кишки вшили, не знаю, но твоя незаметность нам очень даже к месту. Это нужно использовать.

— Ха? О чем это ты? — не понял я сути сказанного.

— Не принимай меня за слабоумного! — мгновенно вспылил мужчина, пыхнув на меня уже знакомым ощущением угрозы. — Я о том, как ты ощущаешься для адептов магии — ты словно пустое место! Я не чувствую твоего дыхания жизни! Уверен, ты где-то прячешь Марей-Ску!

Я говорил, что Реэз-Шэ неадекватный фанатик? Стоит к этому добавить прилагательное «вспыльчивый» и дважды его подчеркнуть. Но, после такого яростного пояснения мне стало ясно, что имел ввиду брат сотника, говоря о вшитом мне в кишки амулете. Судя по его словам, я незаметен для тех, кто может ощутить жизнь при помощи магии — и он приписывает это мое свойство какому-то артефакту.

Зато теперь точно ясно: Реэз-Шэ — маг. Вопрос только в том, минус для меня это или плюс. С одной стороны, в паре с магом у меня есть шансы выжить, останься мы в Синуэде. С другой — не уверен, что смогу ему противостоять, вздумай этот фанатик увидеть, какого цвета кровь течет в моих жилах.

«Не самый лучший расклад. Но еще не все потерянно. Одно мне ясно точно — не стоит разубеждать этих двоих в том, что моя «незаметность» — это не результат действия какого-то там Марей-Ску».

Посмотрев в сторону, я увидел, как край неба занимался алым разгоравшимся восходом, однако с севера к нам накатывал свинцовый вал низких облаков, несущих дождь или грозу.

Я незаметно вздохнул; выбора, по сути, у меня не оставалось.

— Допустим, это так. Но тогда что я должен буду сделать?

— Вот так бы сразу! — довольно осклабившись, кивнул колдун. — Значит, слушай внимательно и запоминай…

* * *

Заворожено я наблюдал, как работает Реэз-Шэ: он медленно вел указательным пальцем по двери, выжигая на деревянной поверхности вычурные иероглифы. Смысл их был знаком мне лишь отдаленно; что же они значили вкупе, мне оставалось только догадываться. Ясно проглядывалась система — знаки образовывали равнобедренный треугольник, острым углом указывающий вверх. То и дело ни с того ни с сего иероглифы, уже выжженные и, казалось бы, остывшие, в хаотичном порядке начинали светиться вновь, наливаясь холодным, бледно-голубым огнем.

— Вот так… — Реэз-Шэ закончил выводить последний символ, в вершине треугольника. Тот, вспыхнув напоследок, погас — а после этого перестали загораться и остальные иероглифы.

— Готово. Теперь в это помещение никто не заглянет. Просто пройдут мимо, будто не видя двери. Только если какая-нибудь жрица не будет лично проверять это здание. Но тогда — не повезло.

— Буду надеяться, Наэ-Хомад присмотрит за мной сегодня, — стандартной фразой ответил я.

У меня сложилось впечатление, что этот фанатик позаботился не только о том, чтобы мое укрытие не заметили: я был почти уверен в том, что у этой пирамиде из иероглифов была также функция слежения за мной или — кто знает, — ликвидации, задумай я отступить. Вслух я этого, конечно же, не сказал. Но вот искать способы обойти вероятное ограничение — начал.

Дело происходило на втором этаже одного из тех домов, что фасадом выходил на площадь. Небольшую комнатушку — детскую, судя по наличию игрушек, — я выбрал, как наиболее удобную позицию для того, чтобы иметь возможность поддержать Реэз-Шэ в его стремлении прервать жертвоприношение. Из окна этой комнаты открывался неплохой обзор на площадь; конечно, были дома, откуда действовать было бы куда удобней, но эти варианты я отбросил. Чем ближе дома к месту проведения ритуала, тем тщательней их будут проверять. Более того, из них будет сложней сбежать, когда, — а, вернее, если, — наша задумка будет выполнена.

Закончив свою работу, Реэз-Шэ оставил меня: ему еще предстояло обустроить собственную позицию. Я же, зайдя в комнату, прикрыл дверь. В который раз внимательно осмотрел помещение, до мельчайших деталей запоминая обстановку. Невольно взгляд возвращался к двери — пирамида, выжженная на ней, была видна и с этой стороны: неясным мне образом рисунок «просвечивал» через дерево. Вот уж действительно, магия.

Для того чтобы выполнить свою задачу, у меня было при себе два арбалета. Их оба мне выдал Джай-Шэ. Это были мощные самострелы, тяжелые, с зубчато-реечным натяжным механизмом. Ясно было сразу — они не предназначались для конников, но были удобны пешему.

К каждому из них прилагалось всего лишь по одному болту, да больше и не требовалось — в любом случае, у меня не будет времени, чтобы перезарядить их. Но и сейчас заряжать арбалеты не было смысла: если так поступить, то к моменту, когда нужно будет выстрелить, тетива заметно ослабнет, а значит, и убойный эффект пропадет. Подготовить оружие нужно будет в самый последний момент, не раньше.

Усевшись спиной к окну, прямо на пол, я задумался. Ситуация пренеприятная. Сдается мне, Джай-Шэ уже списал меня: я нужен был лишь для того, чтобы помочь его братцу выбраться из этой заварушки, не более. В нужный момент я отвлеку на себя внимание, колдун сделает свой ход, убив жрицу — а может, и не одну, — и будет таков, оставив меня одного против сотен солдат Аг-Наар.

Не пойдет.

Мыслями я вернулся к той печати, что установил Реэз-Шэ. Она поможет мне остаться незамеченным? Ха! Да как бы не так! Колдун сам проболтался — я незаметен в магическом спектре, а уж как спрятаться от обычных людей до момента нанесения удара — я бы придумал.

Но нет же, ему потребовалось выжечь на двери эту пирамиду из символов. Чем больше я над этим думал, тем крепче становилась моя уверенность: этот набор иероглифов имеет своей главной функцией не дать мне сбежать.

А мне нужно будет сбежать. Желательно сейчас — до того, как аг-наарцы заполонили тут все вокруг. Упущу момент — и сам окажусь на алтаре в роли жертвы. Печальная перспектива. Попробовать скрыться сейчас? Интуиция настойчиво советовала мне не приближаться к двери. Или это у меня взыграл приступ паранойи?

Буду действовать от наихудшего: возьму за данность, что печать Реэз-Шэ на двери меня не выпустит. Как тогда выбраться из этой комнаты? Через окно? Но пока я тут предавался думам, маг наверняка уже успел занять свою позицию. А оттуда отлично будет видно, как я попробую сбежать. И я не знаю, каков эффективный диапазон для магии этого фанатика. Значит, этот вариант отпадает.

Что еще можно предпринять?

«Стена! — озарило меня. Тут же я поднялся на ноги. Дома в Синуэде строили добротно: конкретно этот мог похвастаться достаточно толстыми стенами из бутового камня, с обеих сторон покрытыми штукатуркой. Не имея нечто тяжелое, наподобие того же кузнечного молота, пробить в ней брешь не представлялось возможным. Другое дело — перегородки между помещениями. Как я знал, тонкие — толщиной в мое запястье, — они были ничем иным, как не особо прочным раствором на деревянном каркасе. По крайней мере такими были перегородки дома у Ксара — в свое время я помогал ему штукатурить такую. И я надеялся, что тут межкомнатные стены не будут отличаться.

Выбрав участок подальше от двери, я взялся за его изучение. С силой надавил на стену — и к моей неописуемой радости та поддалась, едва заметно прогнувшись. Значит, если приложить больше силы — она проломится! Или, что еще проще, можно прорубить проем с помощью меча; его лезвие достаточно острое, чтобы рубить плоть и кость вместе с железным доспехом, уверен, с непрочной перегородкой у меня и вовсе проблем не будет.

Только я собирался взяться за исполнение задуманного, как до моего слуха донесся стук копыт. Меч в моей руке застыл, так и не воткнувшись в перегородку. Тут же согнувшись, я, крадучись, подобрался к окну.

Хоть я примерно и представлял, что увижу, разочарование все равно тисками сжало что-то в моей груди. Опоздал! Группа из пяти всадников — облаченных точно так же, как убитые мною прошлой ночью, — появились на площади. И это было только начало. Я слышал топот копыт, перекрикивания, клекот животных. Очень скоро в Синуэде будет не протолкнуться от аг-наарцев.

Сейчас бежать уже было поздно — слишком мал шанс незамеченным пробраться мимо такого количества солдат. А значит — остается только выжидать удобного момента. И такой момент будет только один: когда по плану Реэз-Шэ мы должны будем убить проводящую жертвоприношение жрицу.

«Думай, Шан-Карр, думай!» — до скрипа сжав зубы, я напрягал собственный мозг в поисках альтернативного выхода из ситуации. Но, к сожалению, ничего толкового мне в голову не приходило.

И тогда я решил — раз нет иного выхода, то мне ничего не остается, кроме как участвовать в плане колдуна. Но прежде я должен все же подготовить путь к отступлению. И придется спешить — как только аг-наарцы начнут прочесывать дома вокруг площади, мне только и останется, что сидеть тише воды, ниже травы.

Я не отказался от плана проделать брешь в перегородке между помещениями. Но сразу проделать дыру будет огромной глупостью — естественно, такое не укроется от солдат врага. Потому я, вооружившись кинжалом, для начала очертил контур будущего пролома — метровый овал в половину моего роста высотой. После чего, надавив посильнее на рукоять, я начал углублять контур, стараясь при этом не пробить перегородку насквозь. Раствор стены оказался прочнее, чем ожидалось, и плохо поддавался моим усилиям, но я проявил упорство.

По моим прикидкам, я успел проделать борозду примерно в треть толщины стены, когда громко хлопнувшая входная дверь этажом ниже заставила меня мигом прекратить работу.

«Ну хоть так», — кивнув сам себе, я убрал оружие в ножны и бесшумно вернулся к позиции у окна. По пути я взял со стола небольшое зеркальце в медной оправе — и сейчас с его помощью наблюдал за разворачивающими на площади приготовлениями к ритуалу, сам даже не выглядывая в оконный проем.

Не забывал я и по звукам отслеживать солдат, что осматривали этот дом; как и обещал Реэз-Шэ, они не заглянули в мою комнату. Лишь потоптались немного у двери, осмотрели соседнее помещение и были таковы. Судя по тому, что после их ухода в доме не раздавалось ни шороха, ни скрипа половицы — воины Аг-Наар не оставили никого в этом доме — пусть и в мелочах, но удача по-прежнему была на моей стороне.

Тем временем на площади начало разворачиваться нечто интересное. Еще когда Реэз-Шэ только рассказывал мне свой план, я задался вопросом: а где жрицы возьмут нужное количество жертв для нового ритуала? Жители Синуэды были эвакуированы все до последнего, так что с этой стороны надеяться им было не на что.

«Неужели они приведут пленных с соседних поселений?» — так тогда подумал я. Что ж, теперь мне известен правильный ответ на этот вопрос.

Слухи подтвердились — жрицы на самом деле оказались невероятно жестокими тварями.

Ветер дул в сторону от меня, так что разобрать речь одной из жриц не представлялось возможным; изредка до меня долетали лишь отдельные слова. Но слышать и не требовалось — по происходящему мне было и так в общих чертах ясно, что говорит эта женщина.

В отражении я видел, как на площади в ряд были собраны солдаты Аг-Наар. Специально я не считал, но их было никак не меньше сотни. Одна из жриц неспешно продвигалась мимо выстроившихся людей. Время от времени она останавливалась, чтобы указать на одного из мужчин. И это был приговор.

Того, на кого указывал перст этой женщины, выводили из ряда следовавшие за жрицей воины. Споро разоружали, избавляли от кольчуги и выталкивали в толпу из таких же несчастных.

Приносить в жертву своих же людей — да уж, такого я не мог даже предположить! Что за дикость? Тем не менее, именно это и должно было произойти в ближайшее время.

Несмотря на мое негативное отношение к происходящему, я не мог не отметить великолепного понимания жрицами «психологии толпы». Выбору жертв, за исключениями самих жертв, никто не противился: хватило одного наглядного примера, когда попробовавший, было, возразить аг-наарец сам тут же оказался в центре площади, вместе с тем, кого захотел защитить.

И все же, жрицы сами себе подложили свинью — сильно сомневаюсь, что после подобного отбора этот батальон сможет похвастаться высокой моралью и стойкостью в бою.

Я не стал дожидаться, пока жрица закончит отбирать невольных участников жертвоприношения и приступил к подготовке. На то, чтобы зарядить арбалеты, много времени не ушло. Примерившись к оружию, я осознал, что телу оно знакомо, и я смогу из него стрелять, даже не особо задумываясь. Ну, кто бы сомневался… Сдается мне, я сильно удивлюсь, если найдется оружие, которым старый Шан-Карр не умел бы пользоваться.

Приготовив арбалеты, я положил их на пол рядом с собой и вернулся к наблюдению за происходящим на площади. Действо близилось к своей кульминации: на площади остались только жрицы в числе пяти и их жертвы — не более трех десятков.

В самом центре площади был установлен большой белый камень; кажется, такой же хотела использовать убитая мной прошлой ночью некромантша.

«Пять жриц. И еще возможно, кто-то из них остался, чтобы контролировать войско за пределами площади. Плохо — если Джай-Шэ был прав, и эти дамочки в разы сильнее той, что я убил — шансы на успех ничтожны. Но и отступать уже поздно…»

Среди этой пятерки ведьм я выделил одну, несомненно, главную. Это было ясно по отношению к женщине других жриц, по ее одежде, украшениям. Она подняла лицо к небу с недовольной гримасой: на улице заметно потемнело, замеченный мной утром грозовой фронт почти накрыл деревню, на камень мостовой начали падать первые, редкие, но тяжелые капли дождя.

Если Реэз-Шэ для своей атаки вберет не ее — то значит, эту тварь прикончу я.

Жрица, отмеченная мной, как главная, достала из-за пояса короткий изогнутый кинжал, взмахнула ладонью — и один из выбранных в жертвы солдат завопил, когда невидимая сила подтащила его к женщине.

Несчастный не переставал кричать, когда его подняло в воздух так, что ноги не касались земли. И пронзительно завизжал, когда жрица медленно, словно наслаждаясь каждой секундой происходящего, начала погружать лезвие кинжала в живот жертвы прямо сквозь одежду, до тех пор, пока серая сталь полностью не скрылась в его теле.

Тварь на этом не остановилась — все так же, без спешки, она начала прокручивать рукоять жертвенного ножа. Кровь брызнула на нее, но та этого будто и не заметила. В какой-то момент она остановила движение кинжала, чтобы в следующую секунду одним резким движением вспороть бьющегося в агонии человека от пупка до горла.

Короткий жест рукой — и уже мертвец повис над белым камнем. Кровь обильным потоком полилась на покрытую вязью символов поверхность. Когда кровь перестала течь, тело покойника было отброшено за ненадобностью. Смотреть на это было очень тяжело. Особенно когда одна и та же картина повторялась раз за разом. А колдун все не спешил делать свой ход.

Два, три, пять, десять… и вот наконец, на одиннадцатой жертве Реэз-Шэ показал себя.