Зет | Начало

Глава 2 Охотник

В тот день мне все же удалось поспать, хоть шум в голове и препятствовал этому. Отец, как и обещал, с самого утра занялся моими тренировками. Он встретил меня, как только я вышел из своей комнаты.

— Ну что, Зет, готов стать настоящим охотником? — улыбнувшись во весь рот, сказал мне отец.

— Да, папа. — пришлось ответить ему, хоть и состояние у меня было никакое после ночи борьбы с назойливым роем. Мы позавтракали и вышли во двор.

— Слушай внимательно и запоминай. Много раз повторять не буду. Возможно, уже знаешь, но дары позволяют быстрее обучаться своему делу. Если дар связан с работой тела, как у нас, а не головы, то его и натренировать будет в разы проще. Дар сам будет направлять рост твоих мышц в необходимое русло. У нас, охотников, развивается выносливость, ловкость, а также чувства вроде зрения, обоняния и осязания. В общем, всё, что может помочь выжить в лесу и поймать добычу.

«То есть, даже если я буду тренировать, например только мышцы рук, дар все равно распределит развитие по всему телу, так как ему захочется?» — подобные вопросы заполнили мою голову и вырвали на пару секунд из реальности, за что я получил оплеуху от отца.

— Я же сказал слушать внимательно! Ну что за ребенок. В общем, с этого момента ты начнешь тренировать свое тело! — заявил отец, улыбнувшись во все 32.

После он показал мне, чем я буду заниматься ближайшие пару месяцев точно: бег, простые упражнения на силу и так далее. И я начал делать. Занятие закончилось лишь к обеду. По крайней мере, я так подумал. Мы прервались на обеденный перерыв и продолжили. Хороший момент был в том, что отец занимался вместе со мной, он наглядно показывал, как и что правильно делать, я же просто повторял за ним. К концу дня уже совсем не осталось сил и, поужинав, я сразу же уснул.

Детское тело быстро растет, что легко понять даже владельцу этого тела, то есть мне. Но с получением дара всё немного поменялось. Проснувшись, я сразу же ощутил изменения. Небольшие, но заметные для того, кто привык чувствовать каждую часть своего тела. Я стал чуток сильнее, выносливее, быстрее, так мне казалось. Скорость роста была просто невероятной. Очередная тренировка подтвердила мои догадки. Я смог сделать больше и лучше, чем вчера.

Дальше я занимался уже сам. Отец убедился, что я запомнил все упражнения и выполняю их с правильной техникой. Примерно через месяц мне выдался шанс проверить свои силы на практике. Мальчишки из соседних домов позвали играть в догонялки. Им примерно в то же время, что и мне, присвоили дары, но они не были основаны на применении физической силы. Они получили дары, связанные с ремеслами, вроде плотника или кузнеца. Конечно, им тоже нужно было задействовать свое тело в работе, поэтому дары чуток увеличивали скорость его развития до нужного состояния. Но всё же главное в их работе — знания и практические навыки. В итоге обогнать их было так просто, что я еще некоторое время после не понимал, что произошло. Тогда-то я еще раз осознал, почему никто не пытается заниматься тем, к чему действительно лежала душа. Ведь какой в этом смысл, если все попытки плотника нарисовать картину будут растоптаны шестилетним художником, что месяц назад получил свой дар?

И с тех пор я не мог успокоиться, с тех пор как познал эту бессмысленность. Голову опять заполонили вопросы: почему я не могу решать, как мне развиваться, сам? Почему боги решили сделать дары именно такими? И зачем вообще нужны эти дары? Если честно, у меня не было желания становиться охотником, как мой отец. Эта работа казалось мне довольно скучной, хотелось заняться чем-то большим. Может с помощью своей памяти я смог бы стать ученым или каким-нибудь исследователем. Но ведь против дара не пойдешь. Как может простой человек обойти систему, созданную богами?

Но делать было нечего, я продолжал тренировки. Через несколько месяцев отец начал рассказывать про животных, обитающих в лесу: их повадки, следы, даже запах, как правильно охотиться и разделывать. С последним я тренировался, когда отец приносил добычу. Мне всегда требовался всего один раз, чтобы запомнить правильный порядок разделки того или иного животного, дальше лишь дело практики. День мой начинался с физических тренировок, после обеда отец приносил мне туши на разделку. Дальше я ужинал, а после шел в свою комнату и перечитывал до боли знакомые книги. Не знаю, зачем я этим занимался, ведь выучил их содержание с первого же прочтения. Может это было чем-то вроде ритуала для меня. Все мысли и даже шум уходили на задний план, и я просто читал, слово за словом, страница за страницей. Так проходил мой каждый день в течение следующего года.

— Отлично, сынок! Ты хорошо потрудился весь этот год. Теперь пришло время начать обучаться владению оружием охотника. В зависимости от местности и обитающих там животных, снаряжение охотников может меняться. В нашем лесу охотники пользуются луком и коротким кинжалом или же просто ножом. Как я тебе уже рассказывал, к нам в лес никто крупнее и опаснее волков или, может, медведей не забредает, поэтому необходимости в другом оружии нет. — отец рассказывал все это, сооружая какую-то конструкцию из палок и досок.

— Смотри! Я сделал тут для тебя пару мишеней для лука и столб для отработки ударов ножом. Как и всегда, смотри внимательно за моими движениями и повторяй. У тебя это хорошо получается! — похлопав меня по спине, сказал отец.

Я был удивлен мастерством отца. Каждое его движение было отточено годами тренировок. Он мог попасть в цель с 70–80 метров, а за ударами ножом я иногда даже не мог уследить. Но все же одного раза мне хватило, чтобы запомнить все движения, и я приступил тренироваться уже самостоятельно. Копируя движения отца, приходилось брать в расчет разницу в телосложении и росте, поэтому сразу же у меня не получалось попасть в мишень даже с 10 метров или оставить хотя бы зазубрину на столбе ножом. Однако к концу дня я подноровился и смог уже уверенно класть стрелы одну за другой с 10, а иногда даже с 20 метров. Мастерство владения ножом тоже улучшилось.

Через пару недель я попросил отца начать проводить со мной спарринги. Реакция у него была такая же, как и у мамы, когда я спросил её о дарах. «Зачем тренироваться в бою против людей? Мы же охотники, Зет. Охотник сражается только против животных.» — ответил тогда мне он. И я еще раз убедился в своей странности. Казалось, люди этого мира полностью принимают такой уклад вещей в виде даров. Им он просто не видится странным или неправильным. Скажи человеку, что ты можешь смотреть вперед и видеть, что находится сзади, и он просто не сможет осознать, не сможет понять как такое возможно. Это ведь противоречит всему, что он знал и слышал до этого. Так же и мои мысли — они выходят за рамки понимания всех людей, который я встречал за свои 7 лет.

Однако, сколько бы я ни мучался вопросами, время текло дальше. Мне исполнилось 12 лет. За этот промежуток почти ничего не поменялось. Я в должной степени освоил все необходимые навыки охотника, и отец стал брать меня в лес. Еды стало больше, часть мы продавали и на эти деньги покупали одежду или ремонтировали наш домик. Два года назад сестра вышла замуж за травника Ефрема. Я не сильно знаком с ним, но он показался мне хорошим человеком. Жизнь шла тихо и неспешно.

Затаить дыхание, определить расстояние, силу ветра, натянуть тетиву, выстрел. Я вижу, как стрела пронзает голову фазана, тот даже не успел крикнуть. Это уже четвертый за сегодня, неплохой улов. Пора собираться домой. Я вытащил стрелу из трупа, повезло, что не поломалась. Привязал тушку к поясу вместе с другими и двинулся в путь по уже знакомой тропке. Сегодня я зашел чуть дальше в лес, поэтому дорога домой должна занять пару часов. Но ничего, мне не сложно, выносливость уже достигла того уровня, что я мог бы проходить по лесу в неспешном темпе хоть пол дня, сильно не устав. Да и воздух здесь приятный. Благодаря развитому обонянию охотника я чувствую множество лесных запахов: различные грибы, только-только распустившиеся цветочки, запах почвы, животных, кровь, дым.

Хотя откуда в лесу дым? Кровь я еще могу понять. Наверное, в той стороне, куда я направляюсь, какой-нибудь хищник, вроде волка, загрыз очередного зайчонка. Но вот дым, неужели лесной пожар?! Я побежал. Лес я знал как свои пять пальцев, знал каждую кочку и каждый камушек в траве, поэтому мог очень быстро передвигаться по нему. Я все бежал и бежал, и запах паленого дерева становился все сильнее. И еще это плохое предчувствие. Я уже почти вышел из леса, а огня не видно от слова совсем. Разве это не значит, что горит моя деревня, которая находится как раз за лесом?

Тут до меня дошли и звуки, пока еще трудно различимые. Треск паленого дерева. Вот слышу, как развалилась очередная постройка, может чей-то дом. Крики. Нет, даже вопли. И запах горящей плоти и волос. Такой хоть раз в жизни почувствуешь и никогда не забудешь.

С каждым шагом, остававшимся до выхода из леса, сердце билось всё сильнее, плохое предчувствие не отпускало меня. Я перебирал все возможные варианты. Если это просто пожар, то у нас рядом речка, потушить его не невозможно, да и дома можно отстроить. Но откуда тогда столько криков, ведь пожар в деревне — дело обычное, уже должны были привыкнуть. Значит это не просто пожар.

Пару месяцев назад к нам в деревню зашли бродячие торговцы. От них староста деревни узнал, что неподалеку кто-то начал нападать на путников. С этой проблемой должен разбираться глава наших земель, барон Остин. Но естественно он не будет тратить время и силы, чтобы изловить каких-то разбойников на дорогах. Слишком малый ущерб они приносят. А отправить рыцарский отряд — дело не из дешевых. В общем, проблему оставили нерешенной, закрыв глаза на мелких головорезов. И видимо зря.

Вот последние деревья промелькнули мимо меня, и я, наконец, выбежал на опушку между лесом и деревней. Хотя деревней это уже назвать было сложно. На глаза не попадалось ни единого целого здания. Небо заволокло черным дымом и гарью. И меня оглушило бурей звуков и запахов. Всё, что я чувствовал, находясь еще в лесу, как будто усилилось пятикратно. Нос зудил от запаха крови, плоти, гари. Уши переполнял уже знакомый шум вперемешку с криками и воплями. Но в голове была пустота. Я не знал, что делать. Просто шел.

Вот слева от меня, надрывая горло, кричит о помощи какой-то старик, застрявший под горящими обломками. Я не смог узнать его. Плоть на его лице была сожжена до костей. А вот, справа паренек пытается потушить от огня девушку, которая ворочается на земле и то ли скулит, то ли мычит. Сложно разобрать. Я даже не могу с точностью утверждать, что это девушка, настолько сильно она обгорела. И такая картина повторяется везде, куда бы я ни опустил свой взгляд. И я продолжаю идти.

Я иду вперед по знакомой раньше и уже совсем другой дороге к дому. Она усеяна трупами и пылающими обломками. Через пару минут я дошел до своего домишки. До места, где он должен был быть. Но от него ничего не осталось. Я наконец узнал причину пожара. На небольшой площади перед домом столпились десяток селян, там я заметил и свою семью. Их окружили шестеро мужиков бандитской внешности с оружием наперевес. Мечи, топоры, луки. До меня донесся разговор.

— Ну что, старик, выкладывай давай, где деньги держишь, А?!! — плюнул один из бандитов в лицо старосте деревни.

— Да я же уже несколько раз вам отвечал, что нету тута денег! Бедная деревня мы, всё для себя самих и делаем, ничего не продаем. Откуда ж деньгам то взяться?! — взмолился старик.

— Дед! Ты че нас за дебилов держишь?!! Косой нам наводку дал, шо у тебя золото водится. И мнооого водится, сечешь?

— Эй, Хромой, заебало это все меня. Давай кончать с ними уже! Потом хату его прошерстим и все. А не то еще на пожарище сбегутся любопытные. — сказал худощавый паренёк, стоящий в стороне от главного, которого видимо звали Хромой.

Я спрятался за еще целой оградой в стороне от площади и старался не выдавать своего присутствия. Хоть сердце еще и продолжало отчаянно пытаться вырваться из груди, а в голове по-прежнему была пустота, нужно было придумать, как выбраться из этой ситуации. Жизни всех деревенских, кроме семьи, меня уже не сильно волновали, просто не было времени на такое. С собой у меня, как всегда, был короткий лук и кинжал, подаренный отцом на 12-летие. Скорее всего у всех этих головорезов дары убийц или воров. Я совсем не уверен в том, что смогу победить против них всех. Дар дает слишком большое преимущество. Я не знаю точно, но, возможно, дар убийцы так же, как и дар охотника улучшает все чувства. К тому же, очевидно, что убийца лучше справится с человеком, чем простой охотник как я. Максимум я успею убить одного или двух, если повезет.

Все эти мысли пронеслись в голове за пару секунд. Я понял, что мне больше ничего и не остается, кроме как убить их всех. Хромой уже занес клинок над головой старика, это был идеальный момент для меня, чтобы начать. Каждый раз, как я начинаю думать об убийстве животного, в голове будто всплывают картинки: слабые зоны, смертельные точки, как лучше нанести удар, куда лучше пустить стрелу. Но сейчас, когда все мысли о том, чтобы убить главаря бандитов, ничего похожего не происходит. Это та самая разница даров. Как и говорил отец, охотники не убивают людей. Возможно, любой другой на моем месте даже и не задумался бы о том, чтобы противостоять бандитам. У людей этого мира просто в голове не сложится ситуация, где охотник убивает убийцу. Но я ведь другой.

Задержать дыхание, положить стрелу, натянуть тетиву, взять поправку на ветер. Расстояние где-то 25–30 метров. Нет ничего сложного для меня, чтобы попасть с такой дистанции. Я начинаю прицеливаться. Уши заполонил звук ветра. Он пронизывает все тело, каждую его часть. А потом сменяется на беспощадный рой. Кажется, я начинаю понимать. Я сейчас пытаюсь сделать то, что обычные люди этого мира даже не попытались бы. Я иду против его законов. И рой говорит мне об этом. Заставляет отступить. Преклониться перед порядком. Но он также и помогает. Я начинаю чувствовать каждую часть тела. Как течет кровь по венам, как сокращаются мышцы. Я оттягиваю тетиву. Выстрел. Вижу, как она проходит сквозь глазное яблоко и выходит с другой стороны головы. Хромой упал на землю, как мешок с картошкой. А рой будто начал вгрызаться в мой мозг, и меня охватила судорожная боль.