Зигзаги судьбы. Жизнь продолжается

Глава 9

Мужчины переглянулись, Шанин внимательно посмотрел на Соню и спросил:

– Сонюшка, а ты чем заниматься-то собираешься в ближайшие дни, если не секрет?

– Не секрет, дядя Игорь. Мои планы на эти выходные просты, как бублик, – спать пока не проголодаюсь, а потом есть пока не начнёт клонить в сон. Последние дежурства просто жесть. Тем более каникулы уже всё, с понедельника в школу, так сказать.

– Вот и прекрасно. И дай, пожалуйста, слово, что ты никуда не выберешься одна.

– Я даю всем такое слово, – уверенно ответил за Соню Богдан. – Если задержимся где-то, будем оставаться в нашей городской квартире. Надеюсь, папа, ты не против? Дядя Алёша?

Шанин качнул головой и скосил глаза на Алексея Воскобойникова. Тот тяжело глянул на Богдана и кивнул – он не мог неотлучно оставаться с дочерью, а посвящать в их планы жён никто из них не собирался. Кате ни в коем случае нельзя было волноваться, Даша недавно перенесла непонятный приступ удушья, а Ириска и Анна не смогут промолчать – разболтают точно. Поэтому общим собранием отцов и детей было вынесено решение – «мамам ни слова».

– Нет, это просто пипец, – Алексей держал ладошку дочери и периодически сжимал её, чтобы чувствовать родное тепло. – Я так не смогу, отменю нахер все поездки, останусь дома. Тем более, что Ириска сразу учует, что со мной что-то не так.

– Поэтому ты и уедешь, – Виктор Платов из всех присутствующих казался самым спокойным. – Я подключу к этому своих людей, переговорю с Петром Лаврентьевичем. Видимо, предыдущая беседа не произвела впечатления на этих козлов, если это они были тогда в бассейне. Лидочка, ты остаёшься дома.

– Папа, я работаю, я не могу бросить людей, которые на меня рассчитывают, тем более что Соня сказала правду – с понедельника мы выходим на учёбу, – тут же серьёзно возразила его дочь. – Но на дежурстве я всегда окружена довольно крепкими мужчинами. К тому же, как говорит мама, женщина беззащитна до тех пор, пока у неё не высохнут ногти. А я, папа, ногти не крашу, потому что работаю в хирургии. С работы я одна никогда не езжу, Матвей всегда меня забирает. Да и в институте мы всегда рядом и вместе.

– А если у вас смены не будут совпадать? Ты слабая нежная девочка, дочь, тебе нужна охрана.

Шанин вдохнул и коротко ответил другу:

– Вить, Лидочка права. Да и охрану в больнице можно усилить ребятами Сперанского, как они когда-то охраняли Ирину и Катю. Отделение наше на первом этаже, мимо охраны никто не пройдёт, запасной выход тоже можно заблокировать дополнительной охраной. А Лисица тем временем вместе с Касаткиным узнают всех борзых, недаром Вилен Вениаминович возглавил службу безопасности у Лиса. И Соню в детской больнице можно дополнительно охранять.

– Пап, мне бы немного отдохнуть, – Соня зевнула и встала. – Мы у Матвея побудем, вы нас позовёте, ладно?

Соня медленно вышла из кабинета, за ней быстро поднялись Лидочка и Матвей с Богданом. Отцы молча проводили детей, Сергей закрыл дверь, предварительно незаметно заглянув на кухню, – его Катюша с подругами готовили обед и сплетничали, не обращая ни на что внимания. Это хорошо, пусть побудут в неведении и спокойствии. Они с сыном постоянно старались оберегать маму от волнений и стрессов, правда, с её работой это не всегда получалось, но дома мужчины пытались оградить её от неприятностей. Хотя обмануть Катюшу всё равно не получается. Ох уж эти женщины! И откуда у них эта способность всё чувствовать, всё знать? Врать нельзя – она всё равно всё узнает. Правду говорить тоже нельзя – она может обидеться. Но и молчать нельзя! Она придумает всё сама и использует это всё против тебя же! И как выходить из этой тупиковой ситуации? Наверное, просто заботиться, потому что женщины не любят красавцев или героев, они любят тех, кто о них заботится. А его Катя любит. Крепко и преданно, иногда рискуя своим здоровьем и самой жизнью, чтобы её любимым мужчинам было тепло, уютно и спокойно дома.

– Бля, плохое утро, – Алексей в сердцах ударил себя кулаком по колену.

– Плохое утро – это когда просыпаешься неопознанным трупом. Всё остальное решаемая херня! – Шанин оглядел друзей и обратился к Виктору: – Звони Сперанскому. Пацаны, сыновья наши молодцы, но если стадом на одного – могут не справиться. А я пойду с Лисом переговорю. Да и Касаткин такие дела быстро решает. И по-своему. А ты, Вить, подумай, кто из твоих бывших осуждённых может пойти на такое. Кстати, вы обратили внимание на то, что и Богдан, и Матвей крутую иномарку описали? Значит, при деньгах скоты.

– Или при родоках, – откликнулся Алексей Воскобойников. – Вспомните историю Инны. Тогда те ублюдки сами из себя ничего не представляли, а вот папаши были о-го-го.

– Не скажи, у одного мамаша всё решала, – задумчиво произнёс Платов. – А им сейчас сколько? Они ровесники нашей Инночки, плюс-минус, значит, где-то под тридцать три – тридцать пять, да?

Сергей Воскобойников усмехнулся – вот он возраст, когда они с мужиками своё счастье нашли. А теперь какая-то дрянь им жизнь решила испортить. Но они справятся. Ха, а как теперь старшенький братишка на Богдана Шанина смотреть будет? А мелкий-то молоток! Ишь как Соню в оборот взял. Вот так не успеешь и вякнуть, как внуки появятся. Интересно, как долго ещё Матвей будет свою судьбу искать? Хотя ему всего двадцать летом исполнится, правда, мозгами и суждениями этот пацан превосходит иногда своих родителей и их друзей. Всё-таки современные молодые люди, увидевшие горе, болезни и смерть, взрослеют быстрее своих ровесников, становятся более ответственными. С одной стороны хорошо, а с другой не очень. Ответственность, как правило, поощряется дополнительной работой. А судя по усталости, что накапливается и никуда не девается, работы у сына и его друзей хоть отбавляй. Ладно, надо возвращаться к мужикам. Дети взрослые, конечно, но они навсегда останутся детьми, о которых болит сердце и душа.

***

Лида отвернулась от окна, за которым спал заснеженный сад:

– Когда уже весна придёт? Надоел этот снег, мороз, хочется снять с себя тёплые вещи и поваляться на нашей лужайке. Хочу уже быть совершеннолетней, надоело быть совершенно зимней.

– Пока только февраль заканчивается, Лидочка, а там март, а он всегда приходит с сюрпризами, да и апрель может показать всем, почём фунт лиха, – Соня положила голову на плечо Богдана и прикрыла глаза. – Что-то я, ребята, устала. Кстати, как мама, Лид? Не повторялись эти приступы у неё?

Платова качнула головой и пожала плечами:

– Мы так и не смогли выяснить, на что она так отреагировала. Она, правда, перед этим с отцом своим говорила, может, он ляпнул ей что-то не то.

Матвей скосил глаза на неё и тихо спросил:

– Вы так и не общаетесь с ним?

Лида глубоко вздохнула и так же тихо ответила:

– Нет, мама нечасто с ним созванивается, а папа абсолютно равнодушен к этой стороне нашего родства. Скажем прямо, наш дед с маминой стороны тоже не жаждет с нами общаться. Мне нашего с тобой деда Кирилла хватает, да и Кирилла-младшего. Эти двое когда встречаются – держись за землю и выноси святых. А мама... повторится ещё раз, придётся какой-то ингалятор в доме держать, наверное.

Матвей неожиданно хмыкнул и развёл руки в стороны, с силой растягивая мышцы:

– У нас тут вызов был недавно к пациенту, которому прописали ингалятор от аллергии на кота. Приступ удушья поймал его поздним вечером, приехали, сняли всё, а он и пожаловался, что лекарства врач выписал, да только состояние его не улучшилось. Выяснилось, что он прыскал ингалятором в кота.

Друзья переглянулись и дружно рассмеялись.

– Ладно, что делать-то будем? – Шанин потёрся щекой о макушку Сони. – Понятно, что и Пётр Лаврентьевич с Касаткиным на самотёк это дело пускать не будут. Да и охрана Сперанского тоже ого-го, мама как-то вспоминала, как они маму Катю и маму Иру охраняли ещё до нашего появления на свет. Но на дежурствах мы поодиночке. Девчонки, а вам там отпуска или отгулы не положены?

– Нет, что ты, – Соня удобнее устроилась в руках Богдана и тихо прошептала: – Отпуска только через полгода можно ожидать, так что нам ещё месяц пахать надо, чтобы такие мысли появились. Я, кажется, сейчас усну.

– Спи, – тихо ответил Шанин и чуть повернулся, чтобы Соне было удобнее лежать. Она обняла Богдана и тихо засопела. – Я, наверное, тоже сейчас отрублюсь. Вы не против?

Лида и Матвей переглянулись и одновременно поднялись:

– Мы поднимемся наверх, а вы отдыхайте, – ответил Матвей и открыл дверь. – Пошли, Лидуш, на мансарду, если что – мама нас позовёт.

Они поднялись по лестнице, Матвей вытащил из стенного шкафа два пледа, укутал сестру и усадил в кресло.

– Слышишь, Мэт, мне одной сейчас показалось, что мы были свидетелями чего-то такого, о чём пока никто ещё не знает?

Матвей усмехнулся и коротко спросил, устраиваясь в кресле напротив:

– Ты о Соне и Богдане, что ли? Знаешь, – он прикрыл глаза и вздохнул, – сегодня у больницы, когда поняли, что Соне может угрожать что-то, Богдан так рванул наверх, что я только его подошвы видел. Да и Соня, как мне показалось, выдохнула с облегчением, когда его рядом увидела. А что? Третий курс, скоро юбилей, денег маловато, конечно, чтобы самостоятельно жить... но, думаю, что родители против не будут. Но с другой стороны, Лидуш, – Матвей прикрыл глаза и зевнул, – это может быть реакцией на стресс. Поживём – увидим. Лидочка, ты не будешь против, если я тоже немного подремлю?

Платова встала, набросила свой плед на Матвея и прошептала:

– Ты отдохни, а я к мамам спущусь. – Она поцеловала брата в щёку и вышла.

В коридоре было тихо, едва слышались приглушённые женские голоса из кухни и невнятное бурчание телевизора. А Соня после случившегося на удивление совершенно спокойна. Когда случилась та неприятность в бассейне, Лиду трясло ещё несколько часов. Она хорошо помнила то чувство облегчения и ощущение полной безопасности, что испытала, когда брат закрыл её собой, а потом крепко обнимал, прижимая её голову к своей груди. Абсолютно всё равно, какой идиот стоит перед тобой, если ты знаешь, кто стоит рядом с тобой! Кто защитит и закроет собой. Это потом уже, когда охранники с кажущейся невозмутимостью и абсолютным спокойствием выводили тех отморозков, попутно кулаками уча манерам и правилам обращения с девушками, Лида расплакалась, уткнувшись мокрым носом Матвею в шею. А он что-то шептал и гладил её по растрёпанным влажным волосам. Сильный, гордый, уверенный в себе и... такой нежный. И довольно сексуальный, кстати. И Лида, и Соня знали, какие вздохи раздавались вслед их друзьям. Правда, они так же слышали и о романтических приключениях молодых людей, хотя сами Богдан и Матвей никогда в присутствии девушек не говорили о своих похождениях. А интересно, есть девушка, которая дорога, к примеру, Матвею? Какая она? Высокая или кнопка? Блондинка? Или рыжая, как мама Аня? А может, она работает вместе с ним? Или учится в их медине? Лидочка посмотрела на себя в зеркало, висевшее на стене, и показала язык своему отражению. Надо отвлечься и от мыслей об опасности, и от мыслей о своём братишке. Хотя, конечно, он очень красив. И сексуален. Разве может быть в мужчине что-то более сексуальное, чем способность брать на себя ответственность за свои слова и поступки?

Лида ещё раз глянула в зеркало и быстро пошла по коридору, надо помочь накрыть на стол – в последнее время им не так часто удаётся собраться вместе. Младшему Кирюхе уже тринадцать, но он не любит ходить в гости со старшими, ему скучно, а потом у него есть дед Кирилл, с которым они и на рыбалку, и к дедовым друзьям за город ездят, а там и лес, и закованная в лёд река, и интересные лётные байки. А ведь совсем ещё недавно он ходил по дому, держась ручками за мебель, а уже вымахал почти с неё ростом. Лидочка толкнула дверь в столовую и невольно усмехнулась.

– Ну чисто анатомически, Ириска, жопа вовсе не безвыходная ситуация, – услышала она голос мамы Ани. – А я это хорошо помню, потому что моя специальность изучает ещё один анатомический выход. В этом же здании, так сказать, только с другой стороны. Там тоже не всегда плохо, кстати.

– Аня, ты неисправима! – накрывающие стол женщины заулыбались, переглядываясь.

– Ну а что? – Шанина сделала глоток помидорного рассола и зажмурилась от удовольствия. – Сожалеть о том, что не случилось, глупо. А тем более – о том, что уже произошло. Поэтому надо принять всё таким, каким оно вам кажется, и жить с этим дальше. Время всё по местам расставит, девчонки, вы же знаете. Ждать только долго. Но иногда судьба так подсуетится, что диву даёшься, как быстро бумеранг обратно прилетает. Но это уже дело будущего, а пока я есть хочу. О, Лидочка, зови всех к столу. А Богдан с ребятами спят? Но ничего, буди их, потом выспятся, когда прекрасный возраст домоганий перейдёт в возраст недомоганий. Дети, отцы! Стол накрыт, щи дымятся! – громко закричала она, помогая расставлять тарелки и приборы, поправляя бокалы и салфетки. Как же это здорово – вот так собраться, чтобы отдохнуть вместе с детьми и пообщаться с друзьями.

Лида тряхнула головой и побежала по лестнице будить друзей.