Зимняя роща

25

1

Юда сидела на полу и глазела в одну точку. Любопытство Мороза сошло на нет. Он согнул ногу, поставил ее на деревянный ящик, и облокотился на колено.

– И долго ты так будешь сидеть?

– Пока все не сдохнут, – процедила ведьма.

– Откуда в тебе столько ненависти? – Мороз наклонил голову набок, пытаясь разглядеть в ней другие качества, но ничего не нашел. – Такая маленькая, симпатичная, а ведешь себя, как брошенная изголодавшаяся псина.

Юда повернулась. Ее взгляд был тяжелым, но Мороза совершенно не напугал. Он и не такое видел, да и сам мог стать чьим угодно кошмаром.

– А тебе так интересно это узнать? – огрызнулась она.

Мороз кивнул. Его спокойствие выводило ведьму из равновесия куда быстрее, чем неприятные слова. Юда нехотя встала с пола, отряхнула одежду.

– Мне не везет, – сказала она. – С самого рождения все идет наперекосяк. Со мной никто не дружит, мать хотела меня убить, с этим омерзительным чувством – любовью – тоже какая-то ерунда. Ненавижу всех вокруг, и этот поганый мир, и людей, и Залесье. Скорее бы проклятье уже всех покарало.

– Интересное мнение, – сказал Мороз, – но слишком популярное.

– Что?

– Ты не думала, что не все вокруг дураки, а ты – не очень умная? – видя, как закипает ее лицо, Мороз улыбался все шире.

– Знаешь, что? Пошел к черту! – Юда тряхнула головой и вышла.

Мороз проводил ее взглядом, спрыгнул с ящика и последовал за ней. Она шла перед ним, ее ноги злобно стучали по полу.

– Полегче, пятки отобьешь, – сказал он ей вслед.

– Не твоего ума дело, что я со своими ногами делаю!

2

Когда слез не осталось, Водяной распрямился и посмотрел на мать. Он не знал, что люди делают с телами, как хоронят, поэтому взял медальон, вложил его в руку Марыське и в последний раз посмотрел на нее.

– Я должен идти, – сказал он, – друзья ждут меня. Если бы не этот поганый Кощей, я бы познакомил тебя с ними. Они бы тебе понравились.

Водяной осторожно провел рукой по волосам матери, поцеловал ее в лоб, развернулся и ушел.

Чувство печали поселилось у него на сердце. Он брел под дождем, не зная, куда ему теперь податься, что делать, и как быть. Время казалось ему бесконечностью, в которой боль лишь усиливалась. В какой-то момент он наступил на корягу. Она проколола ему кожу. Водяной посмотрел вниз, медленно отлепил ногу от грязи.

– Вот так сюрприз, – услышал он женский голос.

Он сам не заметил, как пришел в западню. Скелеты-невесты окружили его плотным кольцом. Среди них выделялась та, что больше всех походила на человека. Ее нечеловечески ярко-рыжие волосы напоминали пламя. На лице застыла размалеванная улыбка – помада размазалась вдоль щек.

– Вот так сюрприз, ты сам пришел ко мне в руки! – она восторженно захлопала в ладоши.

– Оставь меня в покое, – неуверенно потребовал Водяной.

Огнея рассмеялась.

– Я здесь как раз для этого. Трясея хотела, чтобы мы разобрались с ненужными людьми в Залесье, поэтому я начну с тебя. Я не в ладах с водными существами, поэтому…

Огнея взмахнула руками, как дирижер, заиграла ими какую-то только ей понятную мелодию. Из ее груди вырвалось неровное мычание.

Водяной развернулся, побежал, но скелеты поймали его. Он отбился от них и побежал. От внезапной боли он закричал, остановившись. Огнея засмеялась.

– Попробуй убежать, когда горишь изнутри, – крикнула она ему.

Водяной сжал руками голову – ему казалось, что она вот-вот взорвется. Его бледная кожа стала покрываться волдырями. Сверкнула молния. Глаза Водяного закатились, и он стал падать вперед, как будто ему выстрелили в затылок.

3

Мара подхватила его в последний момент.

– Водяной! – воскликнул Домовой.

– О, ты привел друзей. Как это мило! – Огнея взмахнула руками.

Мара открыла портал в Затуманье, и юркнула в него. Следом ушел Домовой. Чары Огнеи не успели коснуться их, ведь портал сразу же закрылся.

Как только они очутились на островках, Мара осторожно уложила Водяного на спину, села с ним рядом, сжала его руку. Он весь был покрыт пупырышками, норовящими взорваться. Его глаза налились болью, он не мог двигаться.

– Что это за тварь была там? Что она с ним сделала? – затараторил Домовой, но Мара остановила его ладонью.

– Сейчас не время, – тихо сказала она. – Все, что мы можем сделать – попрощаться.

– Чего? Прощаться? – Домовой упал на колени рядом с другом. Его глаза тут же наполнились слезами.

– Я…видел маму, – сказал Водяной едва слышно. Из-за опухшего языка он говорил тяжело. Домовой понял смысл сказанного не сразу. – Она сказала…у меня есть имя.

– Какое? – спросила Мара, чувствуя, как он сжимает ее руку. До боли, до отпечатков неровных покусанных ногтей.

Они с Домовым склонились к нему, чтобы услышать.

– Збышек, – сказал Водяной.

– Какое чудесное заморское имя, – Мара улыбнулась. – Скажи, Збышек, хочешь ли ты чего-нибудь? Я могу сделать все, о чем попросишь.

Он перевел на нее взгляд. Она увидела, как его глаза увлажнились, испугалась, что ему будет больно от соли, но не решилась промокнуть их, причинив еще большие страдания.

– Хочу к маме… – прошептал Збышек.

Мара с Домовым переглянулись. Тот отвел взгляд, закрыл глаза рукой.

– Она уже ждет тебя, – ласково сказала Мара, – Иди.

Она склонилась, едва коснулась губами губ Збышка. Его глаза остались открытыми, а слезы наконец скатились по вискам. Его рука крепко сжимала ее руку. Рядом плакал Домовой, не в силах повернуться и проститься с ушедшим другом.

– Что это было, Майя? – дрожащим голосом спросил он. – Что это была за тварь, и как она смогла убить его?

– Проклятая невеста, – Мара увидела белый шарик, выпрыгнувший из груди Збышка.Он полетел в Хранилище душ. Исчезнув за зеркальной поверхностью, душа очутилась в мире, где царил покой.

– И что нам теперь делать? – Домовой стер слезы, взглянул на Мару. – Разве ты не можешь вернуть его душу в тело?

– Могла бы, но у меня не хватит сил вылечить его. Он будет мучиться от ожогов, пока не умрет вновь.

– Да, —Домовой тяжело вздохнул, – тогда не будем его будить.

4

Василиса увела супруга в покои, заперла дверь на засов, чтобы никто им не мешал, и усадила Ивана на стул. Сама же села на кровать.

– Я вспомнила, – сказала она. – Все началось тогда, когда ты пытался сжечь мою лягушачью шкурку впервые. Не буду спрашивать зачем, я и так это знаю. Но теперь понимаю, что к этому все шло давным-давно. Мне не следовало выходить за тебя. Еще в тот день, когда я увидела тебя впервые, я знала, что это плохо кончится.

– Почему? – царевич встал, но не решился бродить вслепую по комнате, и сел обратно. – Василиса, ты говоришь странные вещи. Я всегда любил тебя, люблю до сих пор. Если не любовь, то что привело меня к тебе?

Василиса опустила взгляд, начала перебирать юбки. Она снова была молодой, на ее лице не было ожога, а ее пальцы не болели от тяжелой работы. Телом она была свежа, тогда как душой постарела на годы вперед.

– Я не виню тебя в твоих ошибках. Все ошибаются. Я тоже. Но в тот день на Листьевой горе погиб не только наш ребенок. Погибла часть меня. И, боюсь, эту часть уже не вернуть.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, но разве не ты только что подралась с ведьмой из-за ее слов?

– Я преподала ей урок, и она его запомнит! – Василиса сжала юбки, гневно посмотрела на мужа, но тут же остыла, увидев его пустые глазницы. – Пока я жила в замке, пока играла с сыновьями царя, пока скрывалась от тебя, я поняла, что лучше бы мы никогда не встречались.

От последних слов ее сердце болезненно сжалось, задрожало, как листок на ветру, и чуть не остановилось. Врать она умела, а уж обмануть Ивана, который не мог видеть ее лица, было не сложно.

– Не говори так. Я знаю, ты думаешь иначе.

– Годы взяли свое, царевич. Я стала умнее, и не повторю ошибок молодости, – Василиса сняла кольцо и положила его на тумбу так, чтобы оно громко звякнуло. – Я больше тебе не жена, Ваня. Сними свое кольцо.

– Нет.

– Хорошо, можешь носить. Но я своего носить не буду. Больше мы никак не связаны, – она встала, пошла к двери.

– Василиса, подожди! – Иван подскочил, попытался пойти за ней, но наткнулся на кровать.

Она открыла дверь, вышла в коридор и столкнулась с Берендеем.

– Мне нужна помощь, – он схватил ее за плечи и приподнял над полом, – Руслана умирает!

– Кто? – Василиса почувствовала себя тряпичной куклой в могучих руках.

– Русалка…теперь это ее имя, – Берендей отпустил ее. – Не знаю, к кому обратиться. Помоги!

Василиса быстро ответила:

– Смогу. Веди меня, – она закрыла за собой дверь, и поспешила удалиться в покои Берендея.