Зимняя война

Глава 21

Событие шестьдесят первое

Война есть не что иное, как расширенное единоборство. Вообразите себе схватку двух борцов. Каждый из них стремится при помощи физического насилия принудить другого выполнить его волю; его ближайшая цель – сокрушить противника и тем самым сделать его неспособным ко всякому дальнейшему сопротивлению.

Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц

18-я стрелковая дивизия, вместе с приданной ей для поддержки штанов 9-й автобронетанковой, получили простейшую, как бином Ньютона, задачу. Нужно пройти по дороге от приграничной деревеньки мелкой Кясняселька до города Сортавалы. Всего чуть больше сотни километров. И идти нужно по дороге. Нет, ей где-то там, в умных масковских генеральных штабах, наметили идти фронтом в восемь километров. Кто там такой умный? Нужно его в сорокаградусный мороз фронтом восемь километров прогнать по лесным сугробам.

Сама идея была не плоха. С востока, пусть будет, идёт 18-я дивизия, а с юго-востока на ту же Сортавалу движется вдоль побережья Ладожского озера 168-я дивизия. Встречаются там и тем самым выходят в тыл практически финнам с их линией Маннергейма. Тем бедным ничего не остаётся, как отступать на запад, бросая кучу дотов и прочих минных полей и бетонных с проволочными заграждениями, кои двадцать лет, расходуя половину бюджета стороны, строили.

Как и все планы, этот план был замечательный и вёл к блицкригу. Подвели исполнители. Они не были готовы к партизанской войне, они не были готовы к войне при температуре в минус сорок градусов. Они не были готовы …

Они вообще ни к чему не были готовы. Мехлис не успел ликвидировать командный состав в 8 и 15 армиях. Они всё ещё управлялись героями гражданской войны. Герои эти не учили красноармейцев стрелять, они не учили танкистов ездить на танках, они не учили лётчиков поддерживать в рабочем состоянии свои самолёты и даже просто летать на них. Они эти командиры чуть-чуть учили бойцов штыковому бою. Генералиссимус Суворов же с маршалом Куликом велели. Автомат – оружие гангстеров американских, пуля дура. Чётко же авторитеты сказали. И ещё шагать учили под плохие марши. Не маршброски по сугробам, даже просто не марши по дорогам, чтобы понять, как строить колонну на марше. Зачем хренью всякой заниматься, мы их пролетарским духом победим под революционную песню. А командиры дивизий, пока лейтёхи учат шагистике войска, на дачах под Москвой или Ленинградом с семьёй отдыхают. Гайдар, сам того не понимая, это замечательно описал в «Тимуре и его команде». Сдал с потрохами.

Потому, столкнувшись с финнами, которые воевали именно партизанскими методами, дивизии просто вставали и уходили в круговую оборону, при этом сыны Суоми перерезали дороги и отрезали дивизии от тылов растянувшихся и снабжения. И в первую очередь лишали связи. Она телефонная, перерезал провод и генуг. Что сделали руководители РККА, сняв тысячи раций с самолётов и танков? Там они не работали потому-что помехи шли от работающего двигателя. Ну, нормальный бы руководитель передал народное добро пехоте. Там двигатель не мешает. А где нормальные? Там не расстрелянные ещё пока герои гражданской войны. Вестового на лошади послать и всех делов. Рацией пусть американские гангстеры пользуются.

А 18-я дивизия была не единственной, когда пятнадцать тысяч обученных штыковому бою красноармейцев уничтожают полностью всего четыре батальона. Есть ещё прямо под боком уже упомянутая 168-я. Её почти уничтожат всего два батальона егерей.

168-я дивизия (южный сосед 18-й) заняла Питкяранта, после чего также была остановлена кукушками. Финны перерезали все сухопутные дороги, но дивизия, всё же, несмотря на это, не была рассечена на отдельные части. Она сохранила достаточный по площади и самое главное пригодный к обороне район. Господствующие высоты были ею заняты (почти), войска рассредоточены. Даже окопы вырыты в мёрзлой земле. Тыл дивизии выходил к Ладожскому озеру, по льду которого вскоре была проложена временная трасса – прообраз «Дороги Жизни». Благодаря которой дивизия удерживала свой район до конца войны, не смотря на все трудности.

Так было в Реале.

Сейчас пошло чуть по-другому.

Перед тем как дивизия вошла в Питкяранту, по городку или посёлку отбомбились бомбардировщики 9-й автобронетанковой. Чтобы не попасть под зенитный огонь вылетели почти по темноте, на рассвете. Лёгкие бомбардировщики с бомбами Заря-4 прилетели, сделав небольшой кружок, пикируя со стороны Выборга, забросали ими передний край обороны. Потом, с того же направления, но уже на супермалых высотах прошли все тридцать девять истребителей, заливая позиции финнов свинцовым дождём из «Браунингов» и «Эрликонов», а уже после этого прилетели настоящие бомбардировщики и уничтожили центр посёлка с административными зданиями, где располагался штаб 12-й финской дивизии, а заодно все здания, похожие на промышленные, в том числе и котельную.

168-я дивизия вошла в брошенный посёлок. Все жители, ну почти все, покинули его, двинувшись под прикрытием егерей на запад.

И тут егеря вернулись и заперли 168-ю дивизию в Питкяранте. Опять История попыталась встать на свои рельсы. Брехт об этом узнал, прилетев в Петрозаводск за прибывшими всё же с Дальнего Востока лётчиками во главе с начальником ВВС 1-й армии Рычаговым. Прилетел Брехт на обоих «Клипперах», которые механики переделали, поставив на лыжи. Штерн был доволен, сиял, как кот сметаны объевшийся, да ещё в сметану «пюзирёк» валерьянки вылили, сам товарищ Сталин звонил вчера и поздравил с успешными действиями авиации 8-й армии у города Сортавалы.

– Приказано полковника Скоробогатова представить ко второй звезде Героя Советского Союза. – Обрадовал командующий Брехта. – А всех лётчиков, сбивших финские самолёты наградить орденами Красного Знамени.

– Видишь, Павел Васильевич люди растут как на войне, а ты там забился в тылу, все ордена мимо пройдут. – Обнялся с лётчиком Иван Яковлевич.

– Ну, раз вызвали сюда, то дадите повоевать. Или всех уже перебил, нет врагов? – Круглая мордашка скуксилась.

– Есть. – Штерн поманил их к карте. – Вот тут наступает 168-я дивизия 15 армии. Их вчера финны заперли в посёлке Питкяранте. Со всех сторон окружили. Больше всего досаждают снайперы, чуть не половину командиров у них выбили, специально стреляют по белым командирским полушубкам.

– Вот ссуки! – стукнул по столу кулаком Пирогов.

Точно, только вот кто? Брехт специально договорился с интендантами в 1-й армии и всем до единого бойцам и командирам 9-й автобронетанковой дивизии, кому положено, выдали белые полушубки. Всё на снегу меньше заметны и невозможно стало отличить командира от рядового. Не так и много понадобилось. Танкистам он не нужен, лётчикам тоже, диверсанты, как и танкисты, одеты в комбинезоны, чтобы не сковывать движения. Комбезы сшили на предприятиях Дворжецкого, не вата внутри, а шерсть яков, что Брехт по блату добыл в Туве. И не простыни пороли на комбезы, а специальный белый джинсовый материал, выписанный из Италии, использовали.

И ведь, что интересно. В Великую Отечественную с тем же самым столкнутся. Командиры РККА, а позже офицеры, будут, как специально, одеты в другую одежду, чтобы немецкие снайперы их отстреливали в первую очередь. Не иначе, свой Юдашкин был и в те времена. Ничему людей свои ошибки не учат. Целый век понадобится, чтобы офицеры перестали одеваться в выделяющую их на общем фоне одежду.

– И что вы предлагаете, Григорий Михайлович? – Брехт уже догадался. Нет, соседям помочь нужно, только он планировал налёт на Выборг, а тут егерей по лесу гонять. Ну, так себе занятие для самолёта.

Событие шестьдесят второе

Лучшая стратегия состоит в том, чтобы всегда быть возможно более сильным; это значит прежде всего – быть вообще сильным, а затем – и на решающем пункте.

Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц

Светлов – это монстр просто, они на лыжах вместе с десятком самых подготовленных диверсантов прошлись до посёлка Питкяранты этого, захватили там часового в плен и ушли не попрощавшись. «Сщас». Это был бы не Светлов ни разу. Это был бы какой-нибудь Темнов. Эти человеколюбы понаделали ловушек. Часть ноухавов им рассказал, вспоминая страшилки из телевизора про войну в Сирии и Чечне, Брехт. Детские игрушки с минами под ними, гранаты под трупами. Часовых было трое, одного с угловатыми капральскими лычками (Корпраали) забрали, а двоих с чистой совестью и погонами заминировали после умершвления и обезглавливания. Головы в руки вложили. Потом вокруг лагеря оставили несколько десятков растяжек. И вишенкой на торте – устроили сюрприз настоящий. Часовые они ведь не сами по себе стояли, они лагерь охраняли, где расположилось начальство егерей. Тех самых, которые остановили продвижение 168-й дивизии. Один батальон остановил дивизию. Почему не расстрелян ещё командующий армии за то, что не расстрелял командира дивизии? Ну, Мехлис на днях прибывает и расстреливать десятками командармов всяких начнёт. По крайне, мере так поступили в Реале.

Бог с ними, чем больше расстреляют, тем быстрее армия на нормальную армию похожа станет. Ещё бы заград-отряд пригнал с пулемётами, чтобы гнать 168-ю дивизию вперёд. Ведь в это время на линии Маннергейма другие идиоты командиры в лобовые атаки ведут и губят красноармейцев десятками тысяч. И это не гипербола. Именно десятками тысяч сейчас под Выборгом люди гибнут. В СССР тысячи дальнобойных орудий, миллионы снарядов. Дорогие игрушки. А бабы ещё нарожают.

Так, бог с ними. Светлов на все входы к десятку палаток и трём блиндажам привязал гранаты Ф-1. Пойдёт кто до ветру и проветрит мозги. Услышат кукушата взрыв и ломанутся из палаток. И … Как сказал Петруха в Белом Солнце: «Как долбанёт»? Как-то так. А вот, что товарищ Сухов ответил, Брехт помнил: «Это точно».

Разведчики привезли на лыжах пленного и в дивизии услышали имя финского командира, руководившего окружением Питкяранты – майор Аарнио Матти Армас «Мотти-Матти» (мастер котлов Матти), командир 4-го егерского батальона. Мастер котлов, значит?! Ну, ну. Там, где товарищ Матти учился, Светлов преподавал. А Брехт учебники писал. Надо сказать спасибо американскому Голливуду, каких только способов убить ближнего там не выдумали.

Из котла по «Дороге Жизни» прорвался первый грузовичёк и принёс новости и пару шедевров эпистолярного жанра.

Финские самолёты забрасывали лагерь 168-й дивизии листовками, в которых призывали рядовых красноармейцев сдаваться, а принесённое с собой оружие обменивать на деньги. Просто сногсшибательное предложение было танкистам: за танк предлагали 10.000 рублей. Бойцы, как уверял доставивший листовки лейтенант, конечно, смеялись над этими «творениями» финнов, но боевой дух в дивизии был на нуле.

Рычагов в паре со Скоробогатовым слетали на разведку. Финны посчитали себя бессмертными. По крайней мере, это выходило из того, что эти соколы в клюве после возвращения принесли. Они (финны) разбили лагерь буквально в сотне метров от позиции дивизии. Не всей, а той части, что вышла на дорогу из Питкяранты в сторону Сортавалы.

Товарищ окруженец, лейтенант который, почесал репу, когда ему Брехт задал простой вопрос «Когда?».

– Когда? Во сколько самолёт этот с листовками прилетает. И что за самолёт? – Брехт подозвал, стоявшего чуть поодаль, Рычагова, болтающего со Скоробогатовым, играли асы в воздушный бой на пальцах.

Чесал репу лейтенант, чесал и потом просиял. Дочесался, значит.

– Так, обедали мы! Выходит около двенадцати.

Брехт глянул на часы.

– Одиннадцать. Пал Василич, бери всех, кого унесёшь, и летите на юг. Самолёт не трогайте сразу. Пусть, если прилетит, то сбросит свои писульки, будет, с чем в туалет ребятам сбегать. А как улетать начнёт, так вы за ним на большой высоте прокрадитесь и аэродром уничтожьте. Переговори с Сашкой, он знает, как с зенитчиками бороться. Да и возьмите следующую партию наших листовок.

Ничего нового Брехт в третьей листовке писать не стал, просто подвёл итоги.

«Товарищи финские офицеры, за каждого убитого красноармейца будет убито сто финских военнослужащих. Я вам это обещал – я это исполнил. Два города разгромлены. Тоже слово держу. Сегодня будет уничтожен ещё один город. Убивайте своих генералов, посылающих вас на убой и сбегайте в Швецию или сдавайтесь представителям РККА.

Комдив Брехт – ужасный».

Слово красивое по-фински – Камала. (kamala).

Событие шестьдесят третье

Тактик должен знать, что надо делать, когда есть что делать, стратег должен знать, что надо делать, когда нечего делать.

Савелий Тартаковер

– Оборона посёлка Питкяранты организовывалась стихийно, части и подразделения 168-й дивизии, шедшие по дороге, строили оборону там, где они остановились, для непосредственной охраны себя. Всё это привело к тому, что район обороны теперь растянут вдоль дороги на два километра, а ширину имеет всего лишь метров пятьсот. Такая ширина обороны поставила дивизию в очень тяжёлое положение, так как противник простреливает его действительным огнём из всех видов оружия. Кроме того, была допущена ещё одна ошибка в организации обороны, высота «А», господствующая почти над всей местностью от озера до леса и представляющая из-за этого большую тактическую ценность, не была занята, а вторая высота – «Б» – немного восточнее, занималась недостаточными силами. Там пытались за камнями укрыться шестьдесят красноармейцев с одним пулемётом, и поэтому при первой же атаке противника была оставлена. Финны, заняв обе высоты, получил полную возможность в упор расстреливать людей, боевые и транспортные машины, наблюдать за поведением и действиями гарнизона. – Брехт ткнул карандашом в две точки на карте. Потом положил орудие труда всех стратегов и осмотрел присутствующих.

– Так нам они на один зуб. – Развёл руками майор Коломийцев – командир батальона танков БТ-7А, и показал какой, ткнув пальцем в первый премоляр, который 14. Сломал кто-то, так со щербиной и ходит.

– Так и есть. Там батальон егерей и то ли приданы несколько миномётов, то ли они входят в состав этого батальона. Плохо то, что прямо за их спинами и на запад непроходимые ни для танков, ни для нашей пехоты леса. Танки через вековые сосны не пробьются, а пехота завязнет в снегу, кроме всего прочего, это их леса, и у них полно бывших охотников, которые сейчас из себя изображают снайперов. Понесём потери. Зачем это?! И людей потеряем, и батальон этот полностью не уничтожим. Такой хоккей нам не нужен.

– А какой нужен, товарищ командир? – в хоккей в Спасске-Дальнем зимой играли. Коньки Брехт в Америке закупил.

– Там у них командир батальона этого 4-го егерского майор Аарнио Матти Армас «Мотти-Матти». В переводе с финского – мастер котлов Матти. Думаю, будет правильно, если мастер котлов погубит батальон свой в огненном котле.

– А мы причём тут? – присутствующий на совещании комдив Рычагов Павел Васильевич, кивнул на Скоробогатова.

– А вы парни – просто огонь.

– Ваня, ты яснее говори. В бой идём. – Рычагов вчера слетал на первый свой боевой вылет в этой войнушке и был собой крайне горд. Они проследили за наивным финским юношей, работником на ниве торговли советскими танками, который привёл наших истребителей к аэродрому подскока недалеко от Выборга. Там тридцать девять истребителей советско-японских уничтожили шесть самолётов, запас горючего и склад боеприпасов, а на обратной дороге свернули чуть южнее и прошлись по какой-то колонне грузовиков. Оказалось, везут боекомплект к линии Маннергейма. Мины, скорее всего. Взрывались машины эпически. Теперь комдив участвующий уже в четвёртой войне за три года опять рвался в бой, сидел, буравя карту алчным взглядом голодного вампира.

– Сказал же … Вы просто огонь. План операции «Огни святого Эльма» будет таким …