Злой рыцарь

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ Стелла

«Я знаю, что ты делаешь», — рычит Алекс мне на ухо, прижимаясь всем телом ко мне, чтобы между нами троими не осталось ни волоска.

«Я очень сомневаюсь в этом», — бормочу я, отслеживая каждое движение Себа и Тиган.

Мои пальцы крепче сжимают талию Деймона, когда его бедра двигаются вместе с моими.

Я пришла сюда не с намерением танцевать с ними двумя, но, похоже, Алекс хочет немного повеселиться, и, несмотря на холодную внешность его близнеца, его не потребовалось долго убеждать присоединиться к нам.

Я смотрю в бесстрастные глаза Деймона и пытаюсь понять, кто он на самом деле. Я, конечно, не считала его танцующим типом, но у него определенно есть некоторые движения.

Отрывая глаза от моих, он смотрит туда, где Себ вытащил Тиган на середину комнаты и позволяет ей тереться о него, как бесстыдная шлюха, которой она и является.

«Тьфу, она вообще носит трусики?» Я бормочу себе под нос, хотя, кажется, недостаточно тихо, потому что Деймон поворачивается ко мне, и впервые с момента встречи с ним я вижу в его глазах что-то еще, кроме желания кого-то убить. Черные шары искрятся озорством.

«Нет, я почти уверен, что это не так».

«Потаскушка», — шиплю я, к его большому удовольствию.

«Ты действительно хочешь поиграть в эту игру, принцесса?»

Я немного отступаю. «Ты действительно хочешь начать с этого прозвища?»

Его бровь поднимается.

«Ты хочешь поиграть, я полностью согласен, принцесса».

«Это то, чего ты хотела, верно?» Алекс добавляет, явно прислушиваясь к каждому слову. «Ты хочешь подтолкнуть его. Мы здесь для этого».

Я оглядываюсь через плечо, на моих губах появляется улыбка.

«Я думаю, что мы трое могли бы стать отличными друзьями», — объявляю я, скользя рукой по скульптурной груди Деймона и оборачивая ее вокруг его шеи.

«Как далеко ты хочешь подтолкнуть его, принцесса?» — спрашивает Алекс.

«Я хочу его погубить».

Деймон хихикает. Это мрачный и опасный звук, который, я уверена, вызовет холодок страха у большинства людей. «Твои похороны, принцесса», — говорит он, прежде чем прижаться губами к моим.

Почти мгновенно его язык погружается в мой рот, ища мой собственный.

Я все еще жду удара, не ожидая, что он сделает это так сильно, но в ту секунду, когда Алекс присоединяется, его руки пробегают по моему животу и обхватывают мою грудь, стон удовольствия вырывается из моего горла.

Моя голова кричит мне, чтобы я посмотрела и увидела реакцию Себа, но у моего тела есть другие идеи, поскольку оно присоединяется к тому, что делают близнецы.

Они работают вместе в идеальной синхронизации. Они делали это раньше. И не один раз.

От этой мысли у меня между ног разливается жар.

Я была с двумя парнями раньше, но никогда с близнецами. Идея действительно горячая.

«Черт», — стону я, когда Деймон отрывает свои губы от моих, целуя вдоль моей челюсти и вниз по шее с противоположной от Алекса стороны.

Они оба крепко прижимаются ко мне, пока наши руки исследуют, а бедра соприкасаются.

«Сколько раз вы двое делали это раньше?» — спрашиваю я, пытаясь сохранить голову, а не просто погрузиться прямо в удовольствие, которое они, без сомнения, могли мне предложить.

Мрачный смешок Деймона — это все, что мне нужно.

«Приближается».

Слова Алекса едва доходят до меня, как рука скользит в мои волосы, и меня физически оттаскивают от них двоих.

«Какого хрена ты творишь, неандерталец?» — я рычу, точно зная, кто это.

«Наслаждайся поездкой», — слышу я крик Алекса позади нас, пока Себ продолжает нас тащить.

«Ты хочешь вести себя как шлюха, тогда давай сделаем это как следует».

Мои колени ударяются о кафельный пол, боль пронзает бедра, когда его пальцы сильнее запутываются в моих волосах, заставляя мои глаза слезиться. Он отталкивает мою голову назад, так что у меня нет выбора, кроме как смотреть на него, когда он расстегивает ширинку и расстегивает молнию.

О Боже.

Жар наполняет мое сердце при мысли о том, что должно произойти, мой клитор пульсирует в такт тяжелым ритмам музыки, заполняющей пространство здесь, внизу. Шепот голосов напоминает мне, что мы не одни, но их ни в коем случае недостаточно, чтобы остановить меня, потребовать, чтобы он отпустил меня или сделать что-то, чтобы заставить его.

Обе мои руки свободны, и у меня есть нож в поясе для подвязок. Я могла бы выбраться из этого в мгновение ока… если бы я захотела.

Себ спускает штаны, освобождая свой напряженный член, и обхватывает его пальцами по ширине.

Мой рот наполняется слюной, а киска сжимается от желания, когда он приближает мое лицо к себе.

«Почему ты думаешь, что я не укушу его…»

Игнорируя слова, которые я выплевываю в его адрес, он максимально использует мои приоткрытые губы и проталкивает свой член мимо них, его пальцы сжимаются в моих волосах, заставляя меня принять всю его длину.

Я смотрю на него снизу вверх, из моих глаз сочится чистая ненависть. И хотя его глаза могут быть темными от гнева, который соперничает с моим, я также вижу в них вызов.

Он хочет, чтобы я отступила, была маленькой слабачкой и бесилась из-за того, что мы находимся в комнате, полной людей.

Неужели он ничего не узнал обо мне на этой неделе?

Засасывая его глубже, я удовлетворенно мычу, когда его глаза закатываются, а бедра дергаются от этого ощущения.

У кого теперь вся власть, ублюдок?

Если бы мои губы не были прижаты к его длине, я бы удовлетворенно улыбнулась. Но как бы то ни было, все, что я делаю, это позволяю ему слегка оттащить меня назад, прежде чем он снова проникает внутрь, трахая мой рот так, как будто ненавидит меня. Что, конечно же, он и делает.

Его толчки жестоки, его хватка на мне болезненна, когда он засовывает головку своего члена мне в горло.

Делая глубокие вдохи через нос, я расслабляю горло и беру его, каждый гребаный дюйм.

Он смотрит на меня сверху вниз из-под полуприкрытых век, его глаза полны желания и… гордости?

Я отталкиваю эту мысль прочь. Ему было насрать на меня. Он просто хотел подчеркнуть, что я шлюха.

Отлично. У меня нет никаких проблем с признанием того, что мне нравится секс. Что мне нравится струйка беспокойства, которая течет по моим венам. Любой мог обойти прилавок и найти меня здесь, внизу. Черт возьми, предвкушение того, что кто-нибудь из его друзей может прийти и присоединиться к нам. Я бы не стал отрицать, что они превратили это мероприятие в групповую вечеринку. От их близости исходят такие флюиды. Близнецы любят веселиться вместе, так что само собой разумеется, что и остальные тоже.

Он толкает бедрами еще раз, его член входит глубже, чем раньше, заставляя меня бороться с желанием заткнуть рот, прежде чем он замирает, и его пальцы извиваются, чертовски близко вырывая мои волосы начисто.

Его член дергается, все его тело замирает на мгновение, прежде чем горячая сперма устремляется в мое горло.

Я не спускаю с него глаз, когда он откидывает голову назад и издает рев освобождения, гарантируя, что у любого, кто не знал, что здесь происходит, теперь есть очень хорошая идея.

В ту же секунду, как он закончил, он отодвигается и поднимает меня на ноги. Его глаза впиваются в мои на две секунды, прежде чем руки обвиваются вокруг моей талии, и я обнаруживаю, что лечу по воздуху.

«Какого хрена ты делаешь?» Я кричу, у меня кружится голова. Я выпила слишком много водки, чтобы висеть вверх ногами.

Он вылетает из кухни, а я пялюсь на его круглую задницу, которая прямо у меня перед носом.

Протягивая руку, я беру в ладонь один твердый шарик и сжимаю так сильно, как только могу.

«Опусти меня нахуй, придурок», — кричу я, когда его ладонь касается моей задницы.

Я ерзаю на его плече, дрыгая ногами, пытаясь заставить его опустить меня, но все, что он делает, это крепче прижимается.

Мы проходим в другую комнату, и дверь за нами захлопывается, отрезая нас от грохочущей музыки и всех этих людей.

Мое сердце подпрыгивает к горлу, зная, что мы одни, и моя голова кружится от мыслей о том, что может произойти дальше.

Отчаянная боль пронзает мои мышцы, и я тру бедра друг о друга, чтобы унять ее, хотя это очень мало помогает.

«Не притворяйся, что тебе это не нравится, Чертовка. Я знаю, что ты чертовски мокрая от того, что сосешь мой член. Я чувствую это по запаху.»

Мои ноги касаются пола за секунду до того, как моя спина ударяется о стену, и его рука находит свой дом на моем горле, сжимая с самым восхитительным нажимом.

Мои губы презрительно скривились, когда я уставилась на него. Я могу сколько угодно притворяться, что не хочу, чтобы он был рядом со мной прямо сейчас, но мы оба знаем, что это гребаная ложь.

«Так что ты собираешься с этим делать?»

Его пальцы сгибаются, как будто он физически пытается сдержаться, чтобы не выдавить из меня жизнь.

Я бы хотела посмотреть, как он попытается.

Его другая рука протягивается, и в мгновение ока мое платье без бретелек и лифчик оказываются у меня на талии, а его губы направляются прямиком к моему соску.

Моя голова откидывается к стене, когда он засасывает меня в свой горячий рот.

«Да», — кричу я, мои пальцы запускаются в его волосы, чтобы удержать его на месте — не то, чтобы он нуждался в моей поддержке.

Он набрасывается на меня, как изголодавшийся человек, и я с радостью позволяю ему это.

«Ах», — кричу я, мои пальцы впиваются в его волосы, пока, должно быть, не становится больно, когда он впивается зубами в мягкую кожу моей груди. «Еще. Черт.»

«Гребаная шлюха», — бормочет он, проводя языком вверх по моей груди, пока не достигает шеи.

Отчаянно желая его, я откидываю его волосы назад, заставляя его посмотреть на меня.

«Поцелуй меня».

«После того, как ты уже отдала свои губы кому-то другому? Я, блядь, так не думаю».

Я наклоняюсь вперед в попытке забрать их в любом случае, но его хватка на моем горле усиливается, и в итоге я зависаю всего в миллиметрах от своей цели.

«Я не делюсь своими игрушками», — шипит он.

«И что заставляет тебя думать, что я делюсь?» Я рычу, пробегая глазами вверх и вниз по его телу.

«Я не помню, чтобы касался или целовал кого-то еще сегодня вечером, Чертовка».

Образ рук Тиган по всему его телу всплывает в моей голове, заставляя мой желудок сжаться в узел.

«Хотя, может быть, мне и следовало это сделать, потому что ревность тебе идет».

«Пошел ты. Ты можешь выйти туда и трахнуть любую из этих шлюх, если хочешь».

Его глаза удерживают мои, ища ложь, которая, как он знает, там есть. Хотя я бы позволил этому случиться. Я бы даже, блядь, посмотрел, просто чтобы доказать свою точку зрения.

«Черт», — рявкает он, снова утыкаясь лицом в мою шею и посасывая участок кожи под моим ухом, пока у меня не остается сомнений, что я буду носить метку несколько дней.

Отпуская мое горло, его руки скользят вверх по моим бедрам, забирая с собой платье, прежде чем он поднимает меня с пола, обхватывая мои ноги вокруг своей талии.

«Черт, Чертовка. Ты так красиво оделась для меня сегодня вечером», — рычит он мне на ухо, заставляя все виды безумных вещей происходить к югу от моей талии.

«Единственный человек, для которого я одеваюсь, — это я сама».

«Чертовка», — предупреждает он, когда его пальцы находят складной нож, заткнутый за мою подвязку.

Он вытаскивает его и держит розовый нож между нами, щелкая лезвием.

«Ха», — бормочет он, поворачивая его и вбирая в себя. «На секунду мне показалось, что часть меня была привязана к твоему телу всю ночь».

«Почему, черт возьми, я должна этого хотеть?»

Его глаза остаются прикованными к острию лезвия, когда он двигает его вперед и прижимает плашмя к моей нижней губе.

«Скажи мне, Чертовка. У тебя были намерения ударить кого-нибудь ножом сегодня вечером, или ты действительно надеялась, что я использую это на тебе?»

Мои глаза сужаются. «Я могу заверить тебя, у меня не было никаких намерений видеть тебя сегодня вечером».

«И все же мы здесь».

«Да, сегодняшний вечер был полон всевозможных сюрпризов».

Он резко втягивает воздух, подтверждая то, что я уже знала. Он знает гораздо больше, чем говорит мне.

«Это точно так и есть». Нож опускается над моим подбородком и начинает путешествие вниз по шее, острие царапает кожу, но не настолько, чтобы потекла кровь.

Мое сердце бешено колотится, а грудь вздымается, когда он продолжает, но я стараюсь держаться как можно тише — одно неверное движение, и этот нож пронзит мою кожу насквозь.

Его прикосновения почти нежны, когда он обводит мою грудь, его глаза следят за движением ножа, как будто он совершенно загипнотизирован красной отметиной, которую он оставляет после себя, — пока он не нажимает немного сильнее, и лезвие легко разрезает мою кожу прямо возле соска.

«Упс», — неискренне произносит он, прежде чем наклониться вперед и слизнуть небольшую лужицу крови, которая выступает на поверхность.

Когда он отстраняется, у него на губе немного красного. Из-за этого он выглядит еще более опасным, чем обычно, и это не оказывает на меня должного эффекта, потому что новая волна жара приливает к моему сердцу.

Звук глубокого баса, доносящийся из-за пределов этой комнаты, рассеивается. Единственное, что я могу слышать, это наше тяжелое дыхание, когда мы смотрим друг на друга, бросая друг другу вызов, ненавидя друг друга.

Закрывая мой нож, он кладет его в карман, прежде чем снова обратить свое внимание на меня, обхватывая пальцами края моих трусиков и дергая, пока они не спадают с моего тела.

Скомкав их, они исчезают в том же месте, что и мой нож.

«Ты не можешь просто… блядь», — кричу я, забывая, что я говорила, когда его пальцы находят мою мокрую киску.

«О, чертовка. Посмотри, как сильно ты меня ненавидишь», — бормочет он, снова атакуя мою шею.

Он погружает два пальца глубоко в меня, заставляя меня стонать, когда он сгибает их именно так как мне нравиться.

«О Боже. Да. Черт.»

Это то, что мне было нужно в ту ночь, когда он ушел от меня, даже не взглянув на меня еще раз.

Мои пальцы сжимают его плечи, мои ногти впиваются в ткань его рубашки, пока он продолжает тереться обо меня.

«Себ, черт», — кричу я, моя спина выгибается, когда он кусает меня за шею достаточно сильно, чтобы прокусить кожу. «Черт. Блядь. НЕТ», — рявкаю я, когда он внезапно выходит из меня прямо перед тем, как я кончу. «Я, блядь, ненавижу тебя», — кричу я, но вскоре передумываю, когда он немного приподнимает меня и спускает штаны на задницу, выпуская свой член.

«Ты все еще принимаешь противозачаточные?» — он рычит.

Я киваю, почти потерявшись в своем желании даже слышать слова.

Он выпрямляется, а затем роняет меня, прижимая к своему телу, в то время как мои глаза закатываются.

Не давая мне возможности приспособиться к его размеру, он почти сразу же вырывается, прежде чем снова вонзиться так сильно, что я вижу звезды.

«Трахни меня. Да. Да», — кричу я.

Его пальцы впиваются в плоть моей задницы, когда он поддерживает меня только одной рукой и своими поршневыми бедрами. Другой рукой он хватает мою грудь, сжимая и покручивая сосок и посылая волну дополнительного удовольствия прямо к моей киске.

Его горячее дыхание щекочет мне ухо и спускается по шее, пока он продолжает свой мучительный ритм.

«Кому ты, блядь, принадлежишь, Чертовка?» — требует он, его грубая щека касается моей, царапая мою нежную кожу.

«Пошел ты».

«Неправильный ответ».

«А-а-а», — кричу я, когда он сильно щиплет меня за сосок. Почти слишком сильно.

«Я собираюсь погубить тебя, принцесса». Его слова — не предупреждение, они — обещание, и черт возьми, если они не заставят мой оргазм стремительно приближаться. «Кончай, Чертовка. Я хочу, чтобы твоя влага была по всему моему члену».

«Се… о Боже», — кричу я, отказываясь позволить его имени сорваться с моих губ на случай, если он воспримет это как признание того, что я принадлежу ему.

Мое освобождение захлестывает меня как раз в тот момент, когда член Себа дергается глубоко внутри меня, и глубокое рычание срывается с его губ.

Я кричу от своего освобождения, мои ногти впиваются в его плечи, когда я испытываю волну за волной удовольствия.

Мой оргазм настолько силен, что высасывает из меня жизнь, и я цепляюсь за него, мое тело обмякло и безжизненно.

Это чертово блаженство длится всего несколько коротких секунд, потому что он выходит из меня и опускает мои ноги на пол.

В момент паники я протягиваю руку и хватаю его за лицо, еще не готовая отпустить его.

Он позволяет мне притянуть его обратно к себе, пока наши губы почти не соприкасаются.

«Поцелуй меня. Я бросаю тебе вызов.»

«Нет, спасибо». Едва он закончил говорить, как падает передо мной на колени.

Моя первая мысль: «Черт возьми, да, это горячо», но потом он вытаскивает мой нож обратно, и я нервно сглатываю.

«Ч-что ты за дерьмо». Обхватив пальцами мои лодыжки, он раздвигает мои ноги шире, открывая ему идеальный вид на мою пизду и бедра, которые блестят в доказательствах наших выпусков. «Себ?» — спрашиваю я, ненавидя себя за то, что мой голос слегка дрожит.

«Я не целую шлюх, но никто там не будет трахать то, что принадлежит мне».

— Святое фу… — Мои слова срываются, когда он поднимает нож к верхней части моего бедра и начинает вырезать букву «С» на моей коже. «Ты, блядь, сумасшедший», — визжу я, хотя от меня не ускользает, что я ни разу не попыталась вырваться, когда он отстраняется, чтобы изучить работу своих рук, прежде чем добавить П.

«Вот», — говорит он, потирая подушечкой большого пальца больную кожу, чтобы собрать кровь.

Его губы приоткрываются, и я смотрю, как шлюха, в которой он обвинил меня, когда он сосет свой палец.

Прикусывая нижнюю губу, мой рот наполняется слюной, чтобы снова быть прикованным к его рту.

Со мной действительно что-то чертовски не так.

«Ты такая красивая, когда истекаешь кровью из-за меня, Чертовка», — шепчет он, глядя на рану, из которой снова сочится кровь.

На этот раз он отказывается от большого пальца и вместо этого наклоняется вперед, лакая кровь, как будто я его любимый вкус в мире.

Стон вырывается из моего горла, когда его язык облизывает меня, острая боль от пореза только делает меня распутной и нуждающейся в нем снова.

«О черт», — шиплю я, когда его палец пробегает по моей влажности, кружась в сперме, которую он оставил внутри меня.

«Раздвинь свои ноги для кого-нибудь еще, и они узнают, что ты моя, Чертовка. Моя», — повторяет он, сгибая палец и посылая волну удовольствия, пробегающую по мне.

Откидывая голову назад, он отрывает от меня палец и проводит им по своим инициалам, смешивая мою кровь и свою сперму.

Это похоже на какой-то гребаный сатанинский ритуал, и мои глаза прикованы к участку моей кожи, которого он касается.

Внезапно вырванный из своего транса, он толкается, чтобы встать.

«Открой», — требует он, поднимая палец, и мое предательское тело следует приказам, как хорошая маленькая принцесса.

Его глаза вспыхивают жаром, когда я посасываю его палец, обводя языком точно так же, как я бы сделала с его членом, если бы он дал мне шанс.

Вытаскивая его, он проводит им по моей нижней губе.

Его глаза опускаются вниз по моему телу, останавливаясь на моем платье, которое облегает талию, на поясе с подвязками и чулках, выставленных напоказ.

Вытаскивая свой сотовый из кармана, он поднимает его вверх. Его глаза находят мои. В них есть вызов, когда он ждет, когда я скажу ему остановиться.

Но какой в этом смысл? У него уже есть одна с прошлой ночи, с моими сиськами, покрытыми его спермой. Что еще добавить к его амуниции, чтобы «погубить» меня?

Вздернув подбородок, я заставляю себя ухмыльнуться.

«Шлюха», — выдыхает он, но в слове не хватает яда, на который, я уверена, он надеялся.

«Лучше, чем титулованная пизда», — бросаю я в ответ.

Бросив еще один взгляд на дело своих рук на моем бедре, он подтягивает штаны, разворачивается на каблуках и выходит из комнаты.

«Гребаный мудак», — кричу я ему вслед, и как раз перед тем, как дверь за ним захлопывается, клянусь, я вижу, как его плечи трясутся от смеха.

Пизда.

Я прислоняюсь спиной к стене, запрокидывая голову к потолку. Я не уверен, на что я надеюсь. Бог, конечно, не собирается помогать мне после всего дерьма, в которое я вляпалась.

Оглядывая комнату впервые с тех пор, как меня сюда внесли, я нахожу большую черно-белую ванную комнату, которая выглядела бы в моем доме вполне уместно.

Направляясь к туалету, я начинаю натягивать лифчик и платье обратно на место. Ткань касается моих нежных сосков, и я вздрагиваю.

В том, чтобы быть с Себом, нет ничего нежного, это точно.

Его грубые прикосновения и злые слова подпитывают что-то внутри меня, то, в чем я так долго нуждалась.

Я знала, что чего-то не хватает. Я думаю, именно поэтому у меня не было проблем с тем, чтобы проходить через парня за парнем, пытаясь найти это.

Но это…

Что бы здесь ни произошло, точно так же, как в наши два раза на кладбище… Это было именно то, чего я хотела. Ненависть, страсть, боль. Все это.

И, черт возьми, я бы сделала это снова, если бы он ворвался сюда прямо сейчас.

Убирая с лица растрепанные волосы, я откидываюсь на спинку стула и снова и снова прокручиваю в голове эти несколько минут, мое сердце продолжает бешено колотиться, как будто это происходит прямо сейчас.

Осознавая, что дверь не заперта и кто угодно может ворваться внутрь, я заканчиваю то, что делаю, и убираюсь, стараясь не открыть порезы на бедре больше, чем они уже есть.

Я смотрю на дело его рук, мои чувства из-за того, что он заклеймил меня как гребаную корову, борются внутри меня.

Это было горячо, без сомнения, но, черт возьми. Теперь я буквально хожу с его именем на себе, как будто я действительно принадлежу ему.

Однако одно можно сказать наверняка. Он чертовски ненормальный.

Я наклоняюсь, чтобы натянуть трусики, прежде чем осознаю свою ошибку. Этот придурок, блядь, украл их — и мой нож.

Я думаю, это справедливо, учитывая, что у меня есть его.

Закатив глаза на его пещерные наклонности, я подхожу к раковине, чтобы вымыть руки, мое бедро покалывает при движении, напоминая мне о том, что он сделал со мной с каждым моим шагом.

Я нахожу свою брошенную на полу сумочку и достаю блеск для губ, пытаясь привести себя в порядок, чтобы не выглядеть так, будто меня только что трахнул малолетний член гребаной мафии.

Вскоре я бросаю это как плохую работу. Мои губы, может, и не распухли от его поцелуев, как я хотела, но моя шея усеяна засосами, а на груди красные, злые царапины от моего собственного ножа.

Делая глубокий вдох, я готовлюсь вернуться туда. Все будут точно знать, что здесь происходило всего несколько минут назад. Ладно, наверное, не все. Мне хотелось бы думать, что маленькое клеймо на моем бедре касается только нас двоих.

Как раз перед тем, как я отодвигаюсь от раковины, дверь распахивается, и не кто иной, как гребаная Тиган, спотыкаясь, входит внутрь.

«Фу», — говорит она, задирая нос в ту секунду, когда обнаруживает, что я стою у нее на пути. «Я и не подозревала, что в этой ванной полно мусора».

«Как скажешь», — бормочу я, хватая свою сумочку со стойки и перекидывая ее через плечо. У меня нет сил на еще один спарринг с этой сукой. У меня есть еще кое-кто, кого я хочу разозлить еще больше. «Извини меня». Я проношусь мимо нее, гарантируя, что мое плечо столкнется с ее плечом.

Она визжит, как маленькая сучка, прежде чем я захлопываю за собой дверь, оставляя ее в комнате, пахнущей сексом, который у меня только что был с парнем, в котором она так отчаянно нуждается.

Я не вижу его сразу, но чертовски уверена, что чувствую его полный ненависти взгляд с другого конца комнаты.

Подойдя к прилавку, где он стоял не так давно и насильно засунул себя мне в рот, я тянусь за одной из бутылок водки, стоящих там.

Заинтересованные взгляды из остальной части комнаты прожигают мне спину, когда я выстраиваю в ряд рюмки и наливаю в каждую водку.

«Ладно,» — говорит знакомый мягкий голос слева от меня, — «Я не уверена, что это такая уж хорошая идея».

«Без обид, Калли, но ты, вероятно, не можешь понять, почему это абсолютно необходимо».

Взяв первый стакан, я опрокидываю его обратно, морщась, когда алкоголь попадает мне в горло.

«Эм…» — Калли колеблется, не зная, что делать.

«Вот», — я предлагаю ей один из своих шотов. Она берет его, но не делает ни малейшего движения, чтобы выпить. «Должна быть честной, я удивлена, что Нико еще не вынес тебя отсюда».

Она пожимает плечами, наклоняя голову в угол комнаты. «Он отвлекся».

Оглядываясь, я вижу, что он насухо трахает девушку. Совершенно не похожую на ту, кто отсасывал ему, когда мы только пришли. Я думаю, в конце концов, это его день рождения.

«Мило».

«Он свинья».

«Я ненавижу разрушать твой пузырь, Кэл. Каждый парень здесь совершенно таков.»

«Я бы не знала», — печально бормочет она. «Большинство даже не разговаривают со мной, не говоря уже о том, чтобы подойти куда-нибудь близко».

«Ну, после того, как Нико ударил того парня, я вряд ли могу сказать, что удивлена».

«Он даже отпугнул того парня сверху». Она вздыхает, выглядя взволнованной и измученной.

«Может быть, тебе стоит покончить с этим вечером», — предлагаю я.

«Может быть. Ты хочешь подняться наверх?»

Движение за ее плечом привлекает мое внимание, и я вижу Себа, разговаривающего с Тео и маленькими сучками Тиган.

«Может быть, через некоторое время. Сначала мне нужно кое-что сделать.»

Проследив за моим взглядом, она стонет.

«Ты не собираешься победить их, ты же знаешь это, верно?»

«Кто сказал? Они раньше не сталкивались с кем-то вроде меня».

Мгновение она изучает меня, как будто может прочитать мои намерения на моем лице.

«Эти идиоты выводят броманс на новый уровень. Ты их не сломаешь. Поверь мне, многие пытались».

«Снова. Не я.»

Возвращаясь к своим напиткам, я опрокидываю каждый, жидкость согревает мой живот в ту же секунду, как она попадает.

«Ты иди. Я скоро приду. Обещаю.»

Я оставляю поцелуй на ее щеке, затем ухожу, шлепая ее по заднице на ходу.

Почти каждая пара глаз в комнате следит за мной, когда я прохожу через огромное пространство с высоко поднятой головой и решительным выражением лица.

Проходя мимо Алекса, я выхватываю косяк из его пальцев и делаю глоток, видя, как мой предыдущий кайф был легко убит мудаком, чьи глаза стреляют в меня такой ненавистью, что я удивлена, что еще не вспыхнула.

Тео наклоняется к Себу и что-то шепчет ему на ухо, но мои глаза прикованы к сердитым глазам Себа, так что у меня нет возможности прочитать по губам, что бы это ни было. Не то чтобы мне на самом деле было не насрать.

Оттолкнув Лайлу и Слоан с дороги, я подхожу прямо к Тео.

«Смотри, куда идешь, сука», — скулит одна из них, но я не обращаю на них никакого внимания.

Положив руку ему на грудь, Тео позволяет мне прижать его к стене, в то время как я продолжаю смотреть Себу в глаза.

Предупреждение в его голосе звучит громко и ясно, и это только подстегивает меня — вместе с алкоголем и тупостью.

«Принцесса, я действительно не думаю…»