Злые пьесы

Когда птенчик выпадает из гнезда Пер. А. Васильева под ред. В. Фадеева

Герман

Рези

Вольфи

Жилая комната, обставленная дешево, но с претензией. Канапе, как непременный атрибут. Три двери, одна ведет в прихожую, другая — на кухню, третья — в боковую комнату. В середине — стол с четырьмя креслами. Рези стоит возле стола и выжидающе поглядывает в сторону прихожей. Входит Герман.

Рези: Котик, ты уже здесь? Опять пустой номер? (Герман пожимает плечами.) Три недели валандаешься. А что толку? Ты у меня такой стеснительный?

Герман: Поди сама попробуй, посмотрим, что получится. (Пыхтя, садится, скидывает обувь. Рези приносит ему домашние тапочки, убирает ботинки.) Фараоны на Восточном вокзале уже в лицо меня знают. Так и пялятся.

Рези (Передразнивая.): Так и пялятся! Так и пялятся!

Герман: Чего доброго, за карманника сочтут.

Рези: Дался тебе этот Восточный, как будто другого места нет.

Герман: Что бы ты понимала! Уж я-то знаю, где надо искать. А ты ни черта не смыслишь! Ни черта!

Рези: Ну, ладно уж. Что тут такого? Я просто спросила.

Герман: Который день без задних ног, а тебе бы только затюкать человека.

Рези: Да разве могу я затюкать моего котика! Ну, расстроилась маленько. Делов-то. Кофейку хочешь?

Герман: Будто я и сам не знаю, что на Восточном вокзале свет клином не сошелся.

Рези: Как насчет кофейку-то?

Герман: С кексом?

Рези: Со слоеной ватрушечкой.

Герман: Лучше пирога с рыбой.

Рези уходит на кухню.

Герман: «Другого места нет…»

Рези: Я просто спросила.

Герман: Мне на Южном хоть раз фартило?

Рези: Уж и спросить нельзя.

Герман: Ну, ладно.

Пауза. Рези появляется с кофе и выпечкой на подносе. Принимаются за еду.

Герман: Я и в Пратер больше не пойду.

Рези: Тебя никто туда и не гонит.

Герман: Там сброд один.

Рези: Полно. Теперь уже нет.

Герман: Сволочи! Знаешь, как они меня отделали, когда у меня рука дрогнула им кошелек отдать.

Рези: Нет, нет, так рисковать не годится. Я только подумала об этом пареньке на майском празднике. Помнишь? И о том, который терся в Бельведере. Неужели забыл?

Герман: Дистрофик какой-то, да еще и безмозглый. С ним и разговора-то не получилось.

Рези: Не хочешь — как хочешь. Но все равно, в такие места надо наведываться. Или туда, где этот чудак поет, там наверняка выгорит.

Встают из-за стола, Герман ложится на канапе.

Рези: Вкусно поел?

Герман: Недурно. Да… старость — не радость. Силы уже не те.

Рези: Перестань. Нам ли с тобой жаловаться?

Эти слова она произносит на ходу, унося посуду. Возвратившись с кухни, садится за стол.

Рези: Что и говорить, такой молоденький, хохмит уморительно, да еще и поет. Неужто не помнишь Вальтера? Господи, как он пел! Все вокруг буквально оживало. Помнишь, как мы плакали? (Напевает.) «Отведите в конюшню коня…» Знаешь что, давай-ка махнем сегодня в Штаммерсдорф!

Герман: Нет, мне сегодня не до молодого вина. Я совсем замотался, ноги и так гудят. Стаканчик-другой — и я под столом. Давай лучше завтра. Завтра.

Рези: Завтра? О чем ты говоришь? Завтра прибывает английская королева. Уж такую особу не каждый день увидишь.

Герман: Ах, да! Королева! Видишь, как я устал. Забыл все на свете.

Рези: Зато я все помню, котик. Господи, знаешь, о ком я сейчас подумала?

Герман: О ком?

Рези: Да о супруге. Знаешь, на кого он похож?

Герман: Какой еще супруг?

Рези: Да Филипп, принц-то ихний, он на Новотны похож. Конечно, он поэлегантнее да поаристократнее, но осанкой, когда глядит на тебя вот так и руку в брюках держит, ну, вылитый Новотны.

Герман: Не знаю я никакого Новотны.

Рези: Наверняка знаешь. Лет десять назад он с Мими шустрил.

Герман: С какой Мими? С той, что была с Яншицем?

Рези: Вот видишь, сразу вспомнил.

Герман: Только не ляпни где-нибудь, что считаешь его похожим на принца.

Рези роется в коробке, достает иллюстрированный журнал, раскрывает его перед носом у Германа.

Герман: Бог ты мой. Вот уж верно, вылитый Новотны: два глаза, один нос и даже два уха…

Рези шлепает его журналом по голове.

Рези: Для своих издевок поищи кого-нибудь другого.

Герман порывается встать, снова ложится, повернувшись лицом к стене, пытается задремать. Рези убирает журнал, идет на кухню, возвращается с полным набором ножей и вилок, вываливает их на стол; приносит тряпки с порошком и начинает тщательно чистить вилки. При этом она нарочно гремит, чтобы позлить Германа. Тот вновь поворачивается к ней лицом.

Герман: Что-что, а уж достать человека ты умеешь.

Рези: Чего я такого сказала?

Герман (Примирительно машет рукой.): Жара-то какая. Для этой поры даже слишком.

Рези: Да. Скоро птенчики из гнезд выпадать начнут, маленькие такие, аппетитные пичужечки.

Герман (Поворачивается к стене.): Слушай, кончай со своими намеками. Тут никаких нервов не хватит.

Занавес

Рези в весеннем платье, напоминающем цветочную клумбу, в дешевой белой шляпе, с пластиковой сумкой в руке появляется в комнате. Она садится, снимает туфли и, посветлев лицом, откидывается на спинку стула.

Рези: Чудесно… Ну и умаялась… а было чудесно…

Роется в сумке, достает пакетик фруктового сахара, кладет кусочек в рот и в упоении сосет. Звук открываемой двери.

Рези: Герман?! Котик?! Ты уже здесь, мой принц? Твоя королева вся истомилась, ожидая тебя. Видел эту незабываемую картину? Я буквально в двух шагах от королевы была!

Герман входит с Вольфи.

Герман: Посмотри, кого я привел.

Рези (Порывисто оборачивается, вскакивает, исторгает возглас радостного удивления.): Не может быть!

Вольфи: Добрый день.

Рези: О, добрый, добрый. Да вы садитесь, пожалуйста…

Надевает туфли, уносит свою сумочку в прихожую, затем подхватывает клетчатую сумку Вольфи и тоже уносит. Вольфи и Герман садятся.

Герман: Рюмочку сливянки?

Вольфи (Качая головой.): Нет, спасибо.

Герман: Сама во рту горит. От моего тестя. Вряд ли найдется что-нибудь…

Вольфи: Спасибо. Не и такую жару. Мне бы стакан воды, если можно.

Герман: Ну, конечно, воды, чего же еще. Жаль, что у нас нет ничего, что любят молодые люди, кока-колы, например. Но содовая с вином тоже очень хороша от жажды. Рези, куда ты провалилась?

Рези: Иду-иду.

Герман: Содовую с вином!

Рези (Спешит на кухню.): Я мигом, а потом, конечно, пополдничаем. Вы небось проголодались.

Герман: Жарко!

Вольфи: Да.

Герман: Жара утомляет.

Вольфи: Да. Посидеть — и то хорошо.

Герман: А мне тем более, ведь я гораздо старше.

Рези (Приносит три бокала содовой и чашку со льдом.): Жарко-то как.

Вольфи: Да.

Герман: Мы как раз об этом говорили.

Рези (Садится.): Вот лед. Берите, пожалуйста.

Вольфи: Спасибо.

Рези (Герману): Тебе тоже?

Герман: При жаре самое то. Ваше здоровье!

Рези: Ваше здоровье!

Вольфи: Ваше!

Пьют.

Рези: Как было чудесно. Вы тоже видели?

Вольфи: Толпу припадочных?

Герман: Его чуть не избили.

Рези: Неужто?

Вольфи закуривает сигарету.

Герман: Потому что он сказал: «Какой визг подняли!»

Вольфи: Хуже нет, когда женщины доходят до истерики.

Герман: И чуть не избили его, тут я его и выудил.

Рези с ужасом замечает, что Вольфи курит. Тот ищет глазами пепельницу.

Вольфи: Здесь можно курить?

Рези: Он еще и курит! Это же вредно для здоровья! До чего же беспечны молодые люди, и вообще дым…

Вольфи: Прекращаю, сейчас ухожу.

Герман: Ну что вы, какие пустяки. Рези, пепельницу!

Рези принимается искать в буфете пепельницу.

Рези: Вы действительно так выразились?

Вольфи: Не привык к воздержанию.

Рези: Этого я не понимаю. Для вас не существует ничего высокого.

Вольфи: Да плевать мне на высокое, а вот то, что пониже, действует мне на яйца… Я хотел сказать на нервы. Сплошь подлипалы и жополизы.

Рези находит, наконец, пепельницу и с грохотом ставит ее перед Вольфи.

Рези: Никакого уважения, ничего святого. Небеса, и те порой принаряжаются.

Герман: Знатная погодка!

Вольфи: Ваш муж сказал, что я могу жить у вас, но мне кажется — из этого ничего не выйдет.

Герман: Как это?!

Рези: Вы не можете так поступить с нами!

Вольфи: Я много курю, к тому же вас должно коробить, что я не силен по части всякого там уважения.

Рези: Ничего страшного, мы к этому привыкли. У нас жили разные молодые люди, И у всех были свои причуды.

Герман: Мы люди покладистые.

Вольфи: Вы ведь сказали, я могу бесплатно…

Рези: Само собой, как говорится, ради Бога!

Герман: Понимаете, у нас никогда не было детей…

Рези: Но детская у нас есть. И когда мы встречаем молодого человека без крыши над головой или который домой возвращаться не хочет…

Герман: …Или не может…

Рези: Мы предлагаем ему приют.

Герман: Мы не можем равнодушно смотреть, как молодые на рожон лезут…

Рези: И если такой птенчик выпадет из гнезда…

Вольфи: Я не птенчик. И я курю.

Герман: Ну, это мы выдержим.

Рези: Гладишь, когда-нибудь и бросите. Пойдемте, посмотрим комнату. Вид отсюда, к сожалению, не ахти, окна — во двор, зато тихо, никакого шума.

Герман: И туалет в квартире есть. Вода, разумеется, тоже.

Рези приносит из прихожей сумку Вольфи, идет с ним в соседнюю комнату, через некоторое время возвращается. Герман осушает свой бокал, затем — бокал Рези, снимает ботинки, ложится на канапе.

Рези: Он курит.

Герман: Опять нудишь. Нельзя быть такой привередой.

Рези: Все равно ты — мое сокровище. А курильщик все-таки лучше, чем ничего.

Герман: Сегодня и так туго пришлось. Началась такая давка, что у меня аж поджилки затряслись, словами не передать.

Рези: Почтения ни на грош. Ты уж поверь мне, котик, мы очень правильно делаем, что берем его к себе, иначе он плохо кончит.

Герман: А как толпа забурлила, я тут же дал тягу. А ты и не заметила?

Рези: Королева мне улыбнулась.

Герман: Да, я слышал, как ты визжала.

Рези: А потом ты исчез.

Герман: Так вот. Несмотря на волнение, головы я не терял. Тетки лупили его сумками, он оторвался, я — за ним. Делаю вид, что мне тоже досталось. А иначе как бы он мне доверился?

Рези: Ах ты, сокровище мое битое! Еще содовой? Или кофейку сварить?

Герман: Свари.

Рези идет на кухню, звякает посудой. Входит Вольфи, садится за стол и закуривает.

Герман: Ну, как вам комната?

Вольфи: Сойдет.

Рези (Из кухни.): Так вам понравилась комната?

Вольфи: Сойдет.

Входит Рези и ставит на стол поднос с полдником.

Рези: Опять он курит. Давайте-ка полдничать.

Вольфи тушит сигарету. Рези убирает пепельницу и накрывает на стол.

Рези: Господи, мы ведь до сих пор не знаем, как вас зовут!

Вольфи: Вольфганг Ауэр.

Рези: Вольфик! Боже мой! Вольфик! Вот теперь мы родные души. Вы для нас Вольфик. Что скажешь, Герман?

Герман (Подходит к столу, гладит Вольфганга по голове, затем садится.): Вольфик…

Рези: Ну расскажи нам о себе, Вольфик. Я с тобой на ты, потому что в матери тебе гожусь.

Вольфи: Даже в бабушки. Обращайтесь ко мне на ты. Но расскажите, что я должен рассказывать. Я только начинаю жить.

Рези: У тебя, наверно, несчастливая юность. Глазки больно грустные. Но теперь все будет иначе, вот увидишь.

Вольфи: Не знаю… Тут то же, что и дома.

Рези: Почему же ты ушел? (Вольфи пожимает плечами.) Да ты кушай, кушай! (Вольфи принимается за еду.) Родители-то еще здравствуют?

Вольфи: Если не умерли с позавчерашнего дня.

Рези: Так ты ушел позавчера?

Вольфи: Да.

Рези: А искать тебя не будут?

Вольфи: Я им сказал, что ухожу.

Рези: И тебя так легко отпустили?

Вольфи: Мать ревела.

Рези: Ясное дело. Материнское сердце. А вот вы, молодые, буквально жестокосердны.

Вольфи: Я сказал, что уезжаю в Австралию.

Рези: Сейчас мама, небось, думает, что сынок по морям плывет, а ты сидишь в нескольких километрах от нее.

Вольфи: Пожалуй, подальше.

Рези: Ах, ты не из Вены?

Вольфи: Мне что, уйти?

Рези: За кого он нас принимает, Герман? Нам-то какая разница!

Вольфи: Я из Граца.

Рези: Из Граца?! Мы знаем Грац! Верно, Герман?

Герман: На Шлосберге отлично кормят.

Рези: Как можно покинуть Грац?

Вольфи: Я тоже задаюсь этим вопросом. Как далеко надо запилить, чтобы никогда не возвращаться туда.

Рези: Тебе весь свет исколесить охота. Но поверь моему опыту: тебя еще потянет домой, для человека нет лучше места, чем родина.

Вольфи: Чушь.

Рези: Это ты сейчас так говоришь, но еще вспомнишь мои слова, там, в Австралии, среди негров.

Вольфи: Буду утешаться хотя бы тем, что они не из Граца.

Рези: А вот мы — венцы. Причем, коренные.

Вольфи: Не один ли черт?

Рези: Еще кусочек яблочного?

Вольфи: Можно. Только в Австралии нет негров.

Рези: Это что за новость! Ты сам их там увидишь.

Герман: Оставь его, Резочка. Теперь им в школе внушают, что негры — никакие не негры.

Рези: Обдумай все хорошенько. Можешь оставаться здесь, сколько захочешь, и спокойно готовиться к путешествию. Мы не станем тебя отговаривать, Вольфи.

Вольфи: В Австралии нет негров.

Рези: Еще кусочек.

Вольфи: В такую жару в рот ничего не лезет.

Рези: Ах, как я раньше не догадалась! Хочешь принять душ, Вольфик?

Вольфи: Не повредило бы.

Рези: Так за чем дело стало! У нас, правда, нет настоящей ванной, но уголок с душем имеется, в кухонной нише.

Вольфи: У нас дома настоящая ванная.

Герман: Ну еще бы. Грац!

Рези и Вольфи идут на кухню. Герман ложится на канапе. Рези возвращается, складывает посуду на поднос, подходит к Герману, склоняется над его ухом так, чтобы Вольфи не слышал их разговора.

Рези: А дома-то сказал, что едет в Австралию!

Герман: На мое чутье можешь положиться.

Рези: Славный паренек. Но уж больно много курит.

Герман: Что поделаешь…

Рези (Кричит.): Вольфи, ты уже задернул занавеску?

Вольфи: Да!

Рези уходит с подносом на кухню, слышен звук струящейся из душа воды. Рези торопливо возвращается.

Рези: Послушай, он такой худющий. В одежде-то не заметно.

Герман: А ты и подглядеть успела.

Рези: Все ребра можно пересчитать.

Герман: Ничего. Ты его откормишь, Резочка. Ты это умеешь.

Занавес

Комната пуста. Слышится звук отпираемой двери. Из кухни, вытирая руки о фартук, появляется Рези. Герман входит с туго набитой продуктовой сумкой и пишущей машинкой в руках.

Рези: Сколько это стоит?

Герман: Машинка?

Рези: Машинка.

Герман: Шестьсот девяносто пять.

Рези: Вот тут и убеждаешься, до чего дешевы продукты.

Герман: Если эту штуку продать, выручишь самое большее четыреста пятьдесят. Дурачок. Зачем ему это? Ты интересовалась?

Рези: С ним разве поговоришь…

Герман: Он уже позавтракал?

Рези: Я хотела ему подать, но он заперся.

Герман: Это что-то новое.

Рези: Не успел и двух недель пробыть, а уже своевольничает.

Герман: Все они такие. Никакой благодарности, никакого уважения.

Рези: А патлы собирается еще длиннее отрастить. И под душ уже не встает.

Герман: При Гитлере такое бы не прошло, но скажи я кому об этом, тут же окажешься нацистом.

Рези: Не нервничай, котик. Мы не в силах изменить ход истории.

Герман: Вот именно. Весь мир как сговорился в безумном желании погубить весь мир.

Рези: Не бери в голову.

Герман: Да-да.

Рези достает из сумки рулет, присаживается рядом с Германом и запихивает ему в рот кусок за куском.

Рези: Вкусно, небось? Вкусно… вкусно… ну, еще кусочек за Германа и еще за Рези. (Ест сама.) Какое удовольствие кормить тебя.

Из своей комнаты выходит Вольфи, сжимая в объятиях девушку. Они останавливаются, целуются. Рези застывает на месте, забыв закрыть рот, потом расталкивает Германа. Тот переворачивается на живот, и оба неподвижно смотрят на парочку, которая удаляется в прихожую.

Рези: Глазам своим не верю.

Герман: Ты ее впустила?

Рези: И не думала!

Герман: Она всю ночь здесь провела!

Вольфи закрывает за девушкой входную дверь, возвращается, потягивается.

Вольфи: Итак, вы ждете подробностей, или обойдетесь общим смыслом?

Рези: Когда эта особа появилась здесь?

Вольфи: Поздно вечером. (Показывает рукой на телевизор.) Когда шла передача «Выбери профессию». Что вы как пристукнутые? О, машинка! Очень кстати. Иначе я бы сегодня же смылся.

Проходится рукой по клавишам.

Герман: У нас не публичный дом.

Вольфи: Есть у меня своя комната или нет? Могу я приводить в свою комнату, кого захочу, или нет? Если нет, то мне, пожалуй, лучше уйти.

Рези: Не будем спорить. Но ты мог бы познакомить ее с нами.

Вольфи: Перебьешься. Тем более, что она больше здесь не появится.

Рези: И ты связываешься с подобными девицами?

Вольфи: Она не подобная. Вчера школу закончила и решила, что пора бы уж. (Глядя на машинку.) Какая, однако, рухлядь.

Герман: В шестьсот девяносто пять шиллингов обошлась.

Вольфи: Оно и видно. Знаешь, сколько стоит приличная машинка?

Рези: Пойду приготовлю тебе завтрак. (Собирается идти на кухню.)

Вольфи: Погоди. Дай хоть раз насладиться пустотой в желудке. Ты так закармливаешь меня, что скоро из ушей полезет. Тебя саму-то не удивляет, каково переварить все это? Сиди и не дергайся. Есть я не буду.

Рези: Нет, нет! Тебе надо кушать. Ты такой худенький.

Вольфи: Худенький! Да я и понятия не имел, сколько жира может нарасти за две недели… Когда-то я тоже в гимназию ходил, но я для них был слишком односторонне одаренным… Они и ведать — не ведают, что может погибнуть в человеке! (Похлопывая по машинке.) Но вот тебе и шанс! Они еще увидят!

Рези: Ты собираешься сочинять?

Вольфи: Этой нескладехе выдали аттестат. Но когда среди ночи меня потянуло на философию, я показался ей инопланетянином.

Рези: Так ты будешь сочинять?

Вольфи: Кто же в наше время сочиняет? Я буду описывать. Я опишу вас! Выпишу во всех подробностях. Пропишу каждый прыщ. А вы не артачьтесь и не вздумайте притворяться, иначе уйду!

Герман: Давай, пиши! Наяривай!

Вольфи (Передразнивая.): …Пиши, наяривай! Вы навоз жрать готовы, лишь бы я здесь остался. Вы безумцы. Так делайте все, что ни скажу, а то больше меня не увидите. Ясно!? (Встает на стол.) На колени, канальи! (Герман и Рези падают на колени.)

Вольфи: Я — император Вольф! Я император Волк![2] Радуйтесь, овцы, ликуйте!

Герман и Рези (Наперебой.): Ура! Ура! Ура!

Вольфи: Хайль! Я — фюрер Авольф!

Герман и Рези (В один голос.): Хайль! Хайль! Хайль!

Вольфи: Встать! Живо! А теперь бегите! Спасайся кто может! Мир-дружба, черт подери! Хайль! Ура! Ножками! Ножками!

Герман и Рези с криками: «Мир-дружба! Хайль! Ура!» бегают вокруг стола. Вольфи имитирует пулеметную стрельбу, забрасывает их продуктами из сумки.

Вольфи: Не слышу! Исторгайте вопли ужаса! Вы несчастны и убоги! Где ваше подобострастие?! Но ликовать не забывайте!

Герман и Рези с воплями бегают вокруг стола. Наконец Герман валится на канапе, Рези в изнеможении хватается за спинку стула и садится.

Рези: Не могу больше,

Герман: А что ты хочешь описать?

Вольфи: Разговорчики! Встать!

Вольфи спрыгивает со стола, стягивает с Рези туфли.

Рези: Сжалься над нами, Вольфи! Сжалься!

Вольфи: Так и быть, сжалюсь. Сейчас явится тот, кого ты ждешь.

Рези: Дай передохнуть.

Вольфи: Ты ждешь избавителя. Вот он спускается с облаков, твой принц Котик.

Рези: Сжалься…

Вольфи: Куда же он провалился? (Сгребает Германа и тащит его к Рези.) Сюда, сюда! По тебе истомилась твоя королева!

Рези (Закрывает лицо руками.): Я пропала. Я умираю, умираю…

Рези сползает со стула, Герман и Вольфи усаживают ее.

Вольфи: Ну вот, одна страница уже исписана, перехожу на вторую. Что же дальше?

Герман: Что за гадкие у тебя фантазии? Ей и в голову такое не приходило.

Вольфи: Не мешай, я начинаю новую страницу. Назад! Вернемся к Рези! В самую душу! В самые потроха!

Находит в шкафу стопку романов из жизни врачей. Выбирает один. Взбирается на стол.

Вольфи: Не хнычь, Рези. Я нашел то, что тебе нужно. (Читает.) «Чувство защищенности пронизало ее. Но только на краткий миг. Высоченный, широкоплечий, белокурый молодой врач бросил на нее быстрый холодный взгляд. „Раздевайтесь“, — сказал он. Мягко ступая, он подошел поближе и был удивлен ее нерешительностью. Он посмотрел на нее. Страсть — да-да, страсть — и стыд робко вступили в борьбу. Однако затем она решительно откинула головку, и доктор Браун не мог не заметить великолепия ее светлых струящихся волос. Нечто похожее на изумление вспыхнуло в его глазах…»

Вольфи (спрыгивает со стола): Резочка, он без ума от тебя, мечта становится реальностью, твои роскошные струящиеся волосы заставляют сверкать его глаза. Ты должна раздеться, чтобы не разочаровать его. Обнажи свою страсть! (Толкает Германа в сторону Рези.) Вот он перед тобой, высоченный, широкоплечий, белокурый доктор Браун со стального цвета глазами на лице мужественной чеканки. Ты поняла?!

Рези (Встает.): Я должна…

Вольфи: Долой одежды! Для того ты и пришла на прием, чтобы показать всю свою страсть. Ты молода и привлекательна, он молод и прекрасен, все как в книжонке. Можешь испытать вживе, это в моей власти!

Герман: Его власть, Рези!

Рези снимает платье.

Вольфи: Круче! Не вижу страсти!

Герман: Если б ты сам испытал такое, мальчик.

Вольфи: Уже! Мне надо пробиться писаниной до страсти. Или тут еще что-то? Дальше!

Беззвучно плача, Рези снимает комбинацию.

Вольфи: Дальше! Круче! Дальше!

Занавес

Все трое сидят у стола, уставившись в экран телевизора. — Можно подобрать соответствующую программу. — Рези то и дело запихивает в рот Вольфи кокосовое печенье.

Герман: У вас дома есть телевизор?

Вольфи: Да.

Пауза.

Герман: С двумя программами?

Вольфи: Да.

Герман: Что?

Вольфи (Громче.): Да!

Герман: Рези, сделай потише. Поговорить невозможно.

Рези: Если хочешь поговорить, я сделаю погромче, а то ни слова не разберешь.

Пауза.

Герман: От цветного я бы не отказался.

Вольфи: У нас дома есть.

Герман: Вы так богаты?!

Вольфи: Куда там.

Пауза.

Герман: У вас, наверно, и машина есть.

Вольфи: Была. В нее грузовик врезался.

Герман: И что с ней стало?

Вольфи: Будто через мясорубку пропустили.

Рези: Никто не пострадал?

Вольфи: Отцу оторвало ноги. На компенсацию купили цветной телевизор, ездить-то отец уже не сможет.

Пауза.

Герман: Цветной! Вот здорово!

Вольфи: Нам он дорого достался.

Рези: Слушай, Герман. Мы всегда были маленькими скромными людьми. Надо радоваться тому, что можем позволить себе черно-белый.

Рези снова пичкает Вольфи печеньем, тот выплевывает.

Вольфи: Все! Больше не хочу!

Рези: Вольфи!

Герман: Потише, ничего не слышно!

Рези выключает телевизор, подбоченивается и поворачивается к Вольфи.

Рези: Вольфи! Ты опять за свое, хочешь, как вчера?! Вспомни, как я здесь стояла, тебе же стыдно было, что ты так унижал и мучил старую женщину. Ты же плакал.

Вольфи: Я был опьянен властью. Чему тут удивляться. Я просто обожрался. Целыми днями ты откармливаешь меня, как гуся.

Рези: По-моему, тебе это только на пользу.

Вольфи: У меня уже все колышется, как студень. Кишки будто камнями набиты, а это вредно для мозгов.

Герман (Ощупывает Вольфи.): Все колышется? В каком месте?

Вольфи: Меня уже от одного вида стола воротит. Посмотри на это брюхо. (Поднимает рубашку.) Да ты уже не раз видела, когда я под душем стоял.

Рези: Можно еще немного поправиться.

Вольфи: Как я могу писать с набитым брюхом?!

Герман (Проводит рукой по ребрам Вольфи.): С жирком-то поглаже.

Вольфи (Рези): Тоже хочешь проверить?

Рези (Буравя его грудь пальцем.): Ну, если тебе больше не нравится, как я тебя кормлю…

Вольфи: И что тогда?

Рези: Ничего, ровным счетом ничего.

Рези вновь включает телевизор, убирает блюдо с кокосовым печеньем. Вольфи заправляет рубашку и вместе с Германом продолжает смотреть телевизор. Рези уходит на кухню, откуда вскоре раздается звон посуды.

Вольфи: Что она опять делает на кухне?

Герман: Еду готовит.

Вольфи: Среди ночи?! Я больше не хочу.

Герман: А я хочу.

Занавес

Герман в черном костюме, в белой рубашке и галстуке и в выходных ботинках стоит у праздничного стола, зажигая свечи. Он садится, повязывает себе салфетку. Тем временем Рези приносит блюда, любуется накрытым столом.

Рези: Ну, Герман, нам ли кому завидовать?

Герман: Нет уж. Ни с кем я бы не хотел поменяться местами, ни с Онассисом, ни с таможенным обдиралой. Их жены наверняка не могут так хорошо готовить.

Рези (Снова начинает ходить вокруг стола.): Брось, плутишка, признайся, что предпочел бы Жаклин.

Герман: В кулинарном отношении?

Рези (Громко смеется.): Ох, уморил. Не шути так больше, а то что-нибудь уроню. Господи, а вино-то!

Герман: Уже несу!

Герман приносит бутылку вина, наполняет бокалы. Рези заканчивает сервировку.

Герман: Да, Резочка, мы простые люди, но это как-никак культура.

Рези: Мы могли бы принимать и аристократов!

Герман: Лучше не надо, нам больше достанется.

Герман садится, Рези подкладывает ему закуски.

Рези: Горошек в масле, капустка, морковка, шампиньоны, горсточка риса. А теперь…

Поднимает крышку кастрюли.

Герман (Смачно причмокивает.): Наше фирменное блюдо!

Рези: Натуральное, в масле с петрушкой…

Накладывает себе.

Герман: Твое здоровье, Рези!

Рези: Твое, котик!

Чокаются, пьют, начинают есть.

Герман: Ей-Богу, это понравилось бы даже Вольфи…

Рези захлебывается от смеха.

Рези: Послушай, ты меня уморишь своими шутками!

Продолжают есть.

Рези: Да… Вольфи. Знаешь, я все могла бы ему простить, но то, что он так много курил…

Герман: Не знаю. Мне это не мешает.

Рези: Не скажу, что мне мешает. Но все же от этого появляется странный привкус!

Молча жуют.

Конец