Змеиное болото

Глава 7 «ЛОЖКА ДЬЯВОЛА»

Они скакали всю ночь; над белой, как кость, пустыней высоко в небе стояла луна; вздымающаяся кругом пыль напоминала речной туман. После захода солнца исчезла жара; воздух был разреженным и холодным, казалось, в нем не хватает кислорода, от чего чувствовалось покалывание в легких и головокружение.

Райдербейт сидел на муле, сгорбившись, тяжело дыша, и через каждые десять минут подносил бутылку ко рту и делал глоток виски. Мел по-прежнему скакала впереди, вслед за проводником, слегка раскачиваясь в седле и опустив голову; одной рукой она сжимала свисающую сбоку веревку. Хици Литер держался сзади, сохраняя дистанцию примерно в двадцать футов. Никто не произносил ни слова. Мертвую тишину нарушали лишь поскрипывание пепла под копытами животных и редкие крики мулов.

Бен уже забыл, что хотел сбросить Хици в пропасть. Ночь тянулась медленно, и он начал терять чувство времени и реальности. Ему казалось, что они никогда не доберутся до конечной стоянки и мулы им не помогут. Худые, маленькие животные, они никогда не довезут их домой. «Мы все погибнем, — мелькнуло у него в голове. — Надо скакать к реке, где есть тенистые деревья и алмазы, где мы можем напиться и выспаться под деревьями…»

Внезапно мулы исчезли, они с Мел одни лежали на траве, и он слышал, как между деревьев журчит река; девушка, вся такая прохладная, была под ним, и он чувствовал ее нежное, подрагивающее тело; потом он ощутил сухость во рту, покалывание в глазах и боль в паху из-за неудобного седла.

Бен поднял голову и услышал хохот Райдербейта. Мел повернулась и подъехала к ним. Райдербейт сделал большой глоток, смеясь и крича Бену через плечо:

— Мы спустились! Слышишь, солдат?! Мы спустились! Мы перевалили через горы! — Его смех перешел в кашель, и он согнулся пополам, прижавшись к спине мула. Бен оглянулся и понял, что он уже больше не дышит пылью. Вулканический пепел кончился; покатый склон, покрытый гладкими валунами, как выложенная огромными булыжниками мостовая, отлого спускался в чашу пустыни. В небе стояла полная луна, и в ее свете возникал какой-то таинственный лунный ландшафт с черной гравировкой по белому краю равнины.

Райдербейт поднял голову и издал звук, напоминающий не то сдавленный кашель, не то кудахтанье:

— Ха! Ха, солдат! Мы прошли, понимаешь? Мы прошли через эту проклятую кучу дерьма! — Он вынул бутылку из кармана, и Бен заметил, что она была на три четверти пуста.

— Может быть, выпьешь немного воды? — мягко спросил Бен.

— Сам пей свою вонючую воду! — визгливо выкрикнул Райдербейт, с шумом прикладываясь к бутылке. Бен понял, что Райдербейт пьян и, если судить по его бешеным глазам, опасно пьян. Это катастрофа. Это было самое худшее, что могло произойти; любопытно, что Бен меньше всего ожидал такой развязки. Он доверял Райдербейту не больше, чем при их первой встрече, однако, верил в способности этого человека — как организатора и вожака. Иллюзии Бена развеялись: Райдербейт вернулся в свой дикий, примитивный мир, где он калечил своих жен и в пьяном угаре резал свиней.

Бен слез с мула, выпил воды и сел, опустив голову между колен. Когда он поднял взгляд, то увидел Мел, сидевшую в нескольких футах от него, с серым от пыли лицом и закрытыми глазами. Райдербейт наклонился в седле и крикнул ей своим хриплым, каркающим голосом:

— Выпей, детка!

Не открывая глаз, она покачала головой. Бен спросил шепотом:

— Ты себя хорошо чувствуешь?

Мел открыла глаза и с трудом выдавила из себя улыбку.

— Устала. Я просто страшно устала!

— Выпей, красотка! — пронзительно крикнул Райдербейт, размахивая перед ней бутылкой, как дубинкой.

— Убери это, Сэмми, — устало попросила девушка.

— Ха, убери это! — передразнил он ее, прикладываясь к бутылке.

— Послушай, Сэмми, — заговорил Бен, вставая, — нам надо двигаться дальше. Через час взойдет солнце. Ты знаешь дорогу?

— Хици знает дорогу! Хици знает все! — Райдербейта снова одолел приступ кашля; он сидел, согнувшись пополам, со свистом дыша сквозь стиснутые зубы.

Бен осторожно вынул бутылку из его руки и передал ее Мел, а она положила ее в свой рюкзак.

— Он — хронический астматик, — пояснил Бен. — Эта чертова пыль чуть не прикончила его.

— Пыль и виски, — добавила девушка, вскакивая на мула. — Он, должно быть, сумасшедший, как и мой проклятый мул! Боже мой, какими невыносимыми бывают пьяные люди!

«Не только невыносимыми…» — подумал Бен, садясь на своего мула и занимая место за мулом Райдербейта. Хици Литер обогнал их и скакал в пятидесяти ярдах впереди.

— Поехали, — сказал Бен.

— Где бутылка? — прокаркал Райдербейт.

— Все в порядке, — ответил Бен, — ты получишь свою бутылку, когда немного отдышишься. Дыши глубже и медленнее. Пыли уже нет.

— Ты что, проклятый доктор, а?

— Ага. Ты просто дыши и не разговаривай. Виски хлебнешь попозже.

— Ха! Ха! — Райдербейт сильно сгорбился, и в какой-то момент Бену почудилось, что он зарыдает; потом послышалось тяжелое дыхание Райдербейта, и вдруг Бен понял, что ему жаль этого человека — в Сэмми что-то надломилось, и он стал таким беспомощным.

Они скакали по гигантским валунам, направляясь к видневшейся в лунном свете далекой темной точке, где чаша пустыни сужалась, превращаясь в расщелину, загроможденную валунами. Бен взглянул на часы: было около пяти утра. Рассвет через двадцать минут. Луна садилась. Проскакав полмили, они добрались до места, где в каменной стене природой были проделаны огромные желоба, над которыми, словно контрфорсы собора, нависали скалы. Они скакали под навесом скал, там было темно и прохладно. Райдербейт соскользнул с мула и плюнул на камни.

— Ради Бога, где виски?

Бен взглянул на Мел и пожал плечами.

— Дай ему бутылку! — велел он, снимая с мула палатку. Он разложил ее на земле и потянулся за колышками, когда, подняв глаза, увидел то, чего боялся весь день.

Хици Литер вынул из кожаного ремня свою винтовку на слонов. Держа в руках ветошь и шомпол, он стоял спиной к Бену, собираясь открыть затвор.

Бен повернулся и в три прыжка оказался возле мула Мел. Девушка была занята тем, что снимала с мула спальный мешок и дорожный несессер. Позади нее, на скале, лежал с закрытыми глазами Райдербейт, пустая бутылка из-под виски валялась у его ноги. Бен понял — то, что Райдербейт напился вдрызг, дает ему определенное преимущество. Он потянулся за висящим под стременем ружьем.

— Что-нибудь не так? — спросила Мел.

— Да. — Он выхватил и развернул ружье; оно оказалось гораздо тяжелее, чем он ожидал, почти такое же по весу, как и винтовка Хици Литера калибра 10,6 мм. Немец засунул винтовку в ружейный чехол, подошел к своему навьюченному мулу и стал расстегивать боковые карманы рюкзака. Его движения были ловкими, но, как ни странно, неторопливыми. Бен двинулся к Хици, остановился в двух ярдах от него и направил оба ствола в голову немцу. Но Хици Литер не обернулся и даже не взглянул на Бена. Он вынул обе коробки с патронами и высыпал их содержимое на землю.

— Вы большой дурак, мистер Моррис, — сказал он мягким голосом, без всякого гнева; на его лице сияло невинное, почти детское выражение.

— Ладно, Хици. Отойди отсюда и не прикасайся к винтовке.

Хици Литер печально улыбнулся.

— Моя винтовка разряжена, мистер Моррис. Вы же знаете это, вы ведь сами разрядили ее, правда?

— Да, я разрядил ее, — сказал Бен. — А сейчас пошли.

Круг замкнулся, и Бен понимал это. Сначала Хици направил винтовку на Райдербейта в отеле Бенисалема, потом Райдербейт взял на мушку Хици, и теперь настала очередь Бена стрелять. «Винчестер» валялся рядом с Райдербейтом, а тот был пьян и не способен ни на что; другого такого удобного момента не будет. Это должно было произойти рано или поздно — сегодня или завтра, когда Бен будет спать или случайно повернется спиной к Хици Литеру, тот убьет его, сбросив в пропасть, и ему даже не понадобится его винтовка на слонов.

Хици Литер сделал два шага вперед. Бен указал ружьем в сторону пустыни.

— Давай, иди! — И, не поворачивая головы, прошептал Мел: — Возьми винтовку Сэмми и следи за нами.

— Что ты собираешься делать? — спросила она.

Он не ответил и пошел следом за Хици в пустыню. Ботинки немца выбивали звонкую дробь по скалистой почве; Бен заметил, что начинает светать. Внезапно он осознал, что Райдербейт проснулся, но продолжает лежать на спине, идиотски ухмыляясь.

Хици Литер остановился.

— Райдербейт! Эй, Райдербейт, иди сюда! Твой парень свихнулся!

Райдербейт только захихикал.

— Он пьян, — обронил Бен.

Хици Литер не двинулся с места.

— Чего ты хочешь? — проскулил он.

— Иди! — Бен подошел так близко, что мог коснуться немца ружьем. — Иди!

Вдруг Хици Литер задрожал. Бен знал, что ему сейчас надо делать. Он попытался возбудить в себе злость и ненависть к Хици Литеру из-за его страсти к убийствам, но почувствовал, что и сам дрожит.

— Хици, ты хотел пинком ноги сбросить меня со скалы, не так ли? — процедил он сквозь зубы. — Ты подлый ублюдок, Хици! Маленький хладнокровный убийца и ублюдок!

Говоря это, Бен направил оба ствола в лицо Хици Литера и нажал оба курка.

Бен закрыл глаза и услышал, как одновременно щелкнули оба курка. Мгновение стояла мертвая тишина. Он и Хици удивленно уставились друг на друга. Сзади них раздался взрыв пронзительного хохота.

— Ха-ха-ха, глупые педерасты! Получите! — Пустая бутылка из-под виски, вращаясь в воздухе, пролетела мимо и разлетелась вдребезги, ударившись о скалу в нескольких футах от них. — Идите сюда, вы, трусливые белые туземцы! — ревел Райдербейт. Он с трудом встал на ноги и, по-прежнему смеясь, подошел к Мел, которая стояла, небрежно держа в руках его «винчестер».

— Дай-ка мне это, детка! — Он протянул руку, и она безропотно отдала винтовку. Быстро светало. Райдербейт стоял, опершись на «винчестер», и усмехался. — Вы, проклятые педерасты! — визгливо крикнул он, и его слова улетели под своды скал.

Бен переломил ружье надвое, думая, что произошла осечка. Но оба ствола были пусты. Райдербейт снова расхохотался. Бен опустил ружье, доплелся до мула Мел и сунул ружье обратно под стремя.

— Дай мне воды, — сказал он девушке.

— Ты — педераст, Бен Моррис! — закричал Райдербейт.

— Это ты уже говорил. — Бен слишком устал, чтобы спорить.

— Ты думал, что сможешь вот так просто отвести малыша в сторону и пристрелить его, а? — Райдербейт игриво покачал головой, хотя в его глазах игривости не было и в помине. — Но Сэмми Райдербейт ожидал этого, понимаешь! Он знал это! Прошлой ночью ты и Мел так громко болтали у палатки, как будто были на коктейле. Я удивлен, что Хици не слышал вас. Я видел, как ты забрал патроны у этого маленького педераста, и подумал про себя, почему бы нам всем не поиграть в эту игру, солдат! Пока вы там трепались, я нашел в палатке ружье, вынул патроны и решил твердо стоять на своем.

— А если бы я застрелил его из твоего «винчестера»? — спросил Бен.

— Ну, это бы немного усложнило ситуацию. Но «винчестер» не прост в обращении, даже при стрельбе с небольшого расстояния, поэтому я посчитал, что ты воспользуешься ружьем. — Он улыбнулся. — Видимо, никто из вас уже не может отвечать сам за себя, поэтому с данного момента я забираю на хранение все оружие и боеприпасы. — Он взглянул на Мел и покачал головой. — Мне стыдно за тебя, моя дорогая! Ты стала сообщницей такого глупца, как Моррис.

Бен заметил, что все это время проводник, сидевший на своем коврике, наблюдал за ними. Бена заинтересовало, что же он подумал обо всем этом? Райдербейт был пьян, но далеко не в такой степени, как он предполагал.

— Ладно, Сэмми, — сказал Бен, — пошли спать. — Он направился ставить палатку и услышал, как Райдербейт говорил Мел:

— Иди и принеси Сэмми все патроны из твоего рюкзака. Знаешь, ты, гадкая сука, мне следовало бы отшлепать тебя по хорошенькому заду!

Хици Литер тоже начал устанавливать свою палатку, ни на кого не глядя. Бен заметил, что у немца горят щеки, и подумал: «Я должен был убить его прошлой ночью. Другого удобного случая больше не будет…».

Подошли Райдербейт и Мел. Они помогли ему разбить палатку рядом с палаткой Хици Литера, под скалой, укрывавшей их от солнца. Проводник все еще неподвижно сидел на коврике.

— А как быть с ним? — спросил Бен. — Он не может ночевать под открытым небом, не так ли?

— Он пойдет в палатку Хици, — решил Райдербейт и что-то громко прокричал индейцу, который торопливо встал и поклонился, держа шляпу в руках. — Хици, индеец будет спать в твоей палатке!

Хици Литер покачал головой.

— Нет, он будет спать рядом с мулами. Там его место.

— Делай, что тебе говорят, Хици! — Райдербейт усмехнулся, подошел к мулам, отобрал у Хици Литера его винтовку на слонов и два брезентовых мешка, которые они взяли с собой для алмазов, и доверху заполнил их боеприпасами.

Никто не шевелился. Райдербейт отнес мешки и винтовку в большую палатку и кивнул в сторону индейца.

— Ну, Хици! Где твое немецкое гостеприимство?

Хици Литер стоял с напряженным, раскрасневшимся от гнева маленьким личиком.

— В последней моей экспедиции, — сказал он, — проводник спал не в палатке, а под своим ковриком.

Райдербейт злобно взглянул на него.

— Конечно! По воле старика Стоупса и твоей, а? Большие белые боссы — старый британский бвана[46] и маленький Хици Гитлер! Марш в свою палатку и забирай с собой туземца! У нас здесь демократия!

Он захихикал от удовольствия и махнул проводнику рукой в сторону палатки Хици. Индеец опять поклонился, подобрал коврик и мгновенно исчез за пологом палатки.

Хици молча стоял и смотрел на Райдербейта, уголки его рта подергивались.

— А почему бы ему не спать в вашей палатке, а? Она просторнее.

— Не валяй дурака, Хици. С нами — леди. Мы не можем позволить вонючему кафру находиться с белой женщиной.

Бен и Мел стояли в стороне, внимательно наблюдая за ними. Казалось, Райдербейт был страшно доволен собой.

— Давай, Хици, забирайся в свое гнездышко и устраивайся поудобнее. Ты что, никогда раньше не спал вместе с индейцем?

Немец густо покраснел, как-то смешно, чуть ли не в поклоне, нагнул голову в знак согласия и на несколько секунд неподвижно замер, вытянув руки по швам, потом резко повернулся и исчез в палатке.

Райдербейт опять захихикал.

— Славный малыш Хици! Все же сломался!

Райдербейт выхватил новую бутылку виски из привязанной к его мулу корзины и, все еще ухмыляясь, нырнул в большую палатку, стянул через голову рубашку, скинул ботинки, отшвырнул носки и плюхнулся в углу, оставив полог открытым, чтобы шел воздух. Бен вошел следом и тоже растянулся в углу, не разделяя благодушного настроения Райдербейта.

— Не очень-то мудро, Сэмми.

— Ах, мудрость, солдат! Поделись ею со мной! — Он сделал глоток виски и со стоном опустил голову. — Какой богатый событиями день! Необычайно богатый!

— Почему ты отправил индейца в палатку Хици? — сонно спросил Бен. — Ты ведь сделал это не ради индейца?

— Нет, ради Хици. Чтобы преподать ему урок, показать мою власть, солдат. Показать ему, кто здесь босс.

— Игры и забавы, — пробормотал Бен. — Не следовало бы тебе так поступать, Сэмми. И не с Хици Литером. Он же ненормальный.

— Он немец. Уважает железную руку — железную руку еврея. Кулак Моисея. Боже, как я ненавижу немцев! — Он приглушенно захихикал в темноте. Через несколько секунд, отодвинув полог, в палатку проскользнула Мел. Почувствовав, как она легла рядом, и ощутив теплоту ее пахнущего соленым потом тела, Бен подумал: «Мы прошли один круг, заходим на второй… Главарь — Райдербейт. Но как долго это продлится? Правила игры устанавливает Райдербейт. Пока нам везло… Но если все время рассчитывать на удачу, это может привести к большим неприятностям…».

Неожиданно Бен проснулся. Через откинутый полог в палатку проникал обжигающий луч солнца, воздух был пропитан зловонным запахом пота и виски. Когда он пошевелился, то почувствовал, как влажная одежда прилипает к коже. Бен взглянул на часы: было ровно 16.15. Он облизнул языком с трудом разлепившиеся потрескавшиеся губы. Его разбудила жажда. Бен на ощупь нашел стоящую позади него канистру с водой. Мел лежала на животе, отвернув в сторону голову. Она была раздета до бюстгальтера и трусиков, потемневших от выступившего пота; ее мокрые волосы разметались по плечам, капельки пота блестели на крошечных белых волосках на пояснице и во впадинах сзади колен.

Во рту у Бена пересохло, и все еще ощущался привкус пыли; он сделал большой глоток воды, такой теплой, что ее можно было использовать для бритья. Внезапно у него судорожно сжалось горло, и воздух в палатке показался невыносимо душным. Он выбрался наружу, полуприкрыв глаза от ослепительного блеска раскаленной пустыни. Сначала он подумал, что вышел не с той стороны. Скала сзади была пуста: там не было никаких признаков ни второй палатки, ни мулов. Бен отступил на два шага в тень и тут увидел индейца. Проводник лежал лицом вниз, почти скрытый скалой, на которой прежде стояла палатка Хици Литера. Белая одежда индейца была в крови. Бен заметил, даже не присматриваясь, что затылок проводника весь в запекшейся, тускло блестевшей крови.

Тяжело дыша, Бен бегом вернулся в палатку.

— Сэмми, вставай быстрее! Мел!

— В чем дело? — Райдербейт вылетел из палатки, сжимая двумя руками «винчестер». Вслед за ним вышла сонная Мел.

— Хици удрал. Забрал всех мулов, все девять, и убил проводника.

Райдербейт склонился над телом индейца, протянул руку и коснулся размозженного затылка. Бена передернуло. Стоявшая рядом с ним полуголая Мел вскрикнула:

— О, Боже мой, какой ужас! Почему он это сделал?

— Оденься, — велел Бен. К ним подошел Райдербейт, вытирая пальцы о брюки.

— Сложить палатку! — закричал он. — Кровь почти высохла. Значит, маленький ублюдок убил его и удрал, по меньшей мере, час назад. — Райдербейт уже вытаскивал из палатки свою одежду, винтовки, ружье и мешки с боеприпасами. Потом он зарядил ружье. Бен хотел что-то сказать, но Райдербейт чуть не набросился на него с кулаками. — Палатка! Займись палаткой!

Мел закончила одеваться снаружи, возле палатки, пока Бен лихорадочно вытаскивал стальные колышки, обдирая в кровь кожу с пальцев. Пот заливал ему глаза, голова горела, будто стиснутая железным обручем.

— Он, должно быть, рассчитывал, что у него будет, по крайней мере, два часа в запасе, пока мы проснемся. Может быть, даже больше, — сказал, тяжело дыша, Райдербейт. — Что заставило тебя проснуться, солдат?

— Жажда.

— Да благословит Господь Бог твою жажду! Надо нагнать подлого маленького ублюдка. Когда мы доберемся до него, я отрублю ему «фамильные драгоценности» и заспиртую в виски! — Райдербейт одним крепким узлом связал вместе мешки с боеприпасами и завернул в обработанный водонепроницаемым, составом брезент, который они обычно подстилали под дно палатки. — Мы понесем мешки, палатку и канистру с водой по очереди. Спальные мешки придется бросить. — Райдербейт вскинул винтовку Хици Литера калибра 10,6 мм и начал осматривать горизонт через оптический прицел, покачал головой и перекинул винтовку через плечо. — Ничего не видно, слишком густая пелена.

— Сколько у нас осталось воды? — спросил Бен.

— Только та, что хранилась в палатке, по-моему, литра два-три. — Он свирепо покачал головой. — Если к завтрашнему дню мы не нагоним паршивого маленького ублюдка, у нас будут серьезные неприятности.

— Ты знаешь, по какому пути он направился?

— Путь у него только один, если он не решил вернуться обратно, но, конечно, Хици никогда этого не сделает. Я так хорошо изучил карты, что помню их почти наизусть. Он обогнет пустыню, двигаясь вдоль Стены Чинлука, это отвесные скалы, и только в одном месте, расположенном примерно в пятнадцати милях отсюда, Хици сумеет пройти с мулами. Он говорил мне, что это затяжной подъем, на преодоление гор может уйти часов шесть-семь. Там-то мы и догоним его, если вообще догоним. — Райдербейт перебросил два мешка с боеприпасами через плечо, пристроил канистру с водой, свернутую палатку и винтовку с оптическим прицелом, вручил «винчестер» Бену, а ружье — Мел, которая все еще затравленно озиралась по сторонам.

— Почему? — закричала она. — Почему он это сделал?!

— Потому что он грязный маленький подонок, — ответил Райдербейт. — Мы ему пришлись не по нраву, и он решил, что справится и без нас.

— Но зачем было убивать бедного индейца? — уже спокойнее спросила Мел.

— Может быть, Хици не понравилось, как пахнет от нашего проводника? Или индеец не одобрил того, что немец собирался сделать. В конце концов, его наняли мы, а не он. — Райдербейт остановился и угрюмо посмотрел на Бена. — Все верно, ничего мне не говорите! Я должен был позволить тебе убить его сегодня утром. Я допустил ошибку.

— Мы оба ошиблись, — примирительно сказал Бен. — Мне следовало убить его позавчера ночью.

— У нас еще будет шанс сделать это. Вперед!

— А как же индеец?! — закричала Мел. — Мы что, не похороним его?

— К черту похороны! — Райдербейт торопливо вышел из тени скалы и стоял, согнувшись под тяжестью палатки и мешков с боеприпасами; в своем высоком фетровом сомбреро он сейчас был похож на Гамелинского дудочника[47]. — Чего ты хочешь? — пронзительно крикнул он девушке через плечо. — Чтобы мы оделись во все черное и объявили подобающий такому случаю траур? За каждые упущенные нами полчаса Хици уходит вперед на милю. В любом случае, к завтрашней ночи кондоры разделаются с трупом. — Он повернулся к Бену. — У нас будут получасовые марш-броски с пятиминутным отдыхом. Если Хици не устроит привал, не думаю, что у нас есть надежда нагнать его до Стены Чинлука. Мы должны дойти туда примерно через девять часов, скажем, где-то между часом и двумя ночи. Мы будем преследовать его до восхода солнца. — Он сухо усмехнулся. — Ты когда-нибудь охотился?

— Нет.

— Ну, что ж, вернемся к старым добрым временам, когда я охотился в вельде на львов. На этот раз может оказаться проще, ха-ха! Ведь Хици Литер забрал все, кроме того, чем защищаться. Оружие-то у нас, солдат!

— У него есть нож, — напомнил Бен, — тот, которым он убил Стоупса.

Райдербейт расхохотался.

— Ему надо подойти на близкое расстояние, чтобы воспользоваться им!

Они шли вдоль края скалы, наклонив головы от накатывающегося на них огромного вала жары; их прищуренные за темными очками глаза тоскливо следили за дрожанием марева над раскаленными камнями. Через несколько минут Бен чуть приотстал и взял Мел под руку.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я потрясена. Я не очень-то переношу вид крови. Бедный индеец…

Бен снял с ее шеи ружье и перебросил через свое плечо, рядом с «винчестером».

— Спасибо, — прошептала она. — Я всегда думала, что люблю солнце. Когда я жила в Лондоне, то часто мечтала провести оставшуюся жизнь, валяясь где-нибудь на берегу в бикини.

— Сейчас около ста градусов по Фаренгейту[48], — сказал он. — Попробовала бы ты очутиться внизу…

Он мотнул головой в сторону пустыни, на которую нельзя было смотреть без рези в глазах, даже сквозь темные солнцезащитные очки; казалось, там песок, солнце и небо сплавились и превратились в раскаленный стеклянный купол. Он подумал, что они похожи на трех крошечных насекомых, ползущих по краю стекла: в голове гудит от зноя, глотки пересохли, губы почернели и растрескались, а воды осталось только на двенадцать часов! Если они не отыщут Хици Литера — это конец. Один человек и девять мулов затерялись где-то в обесцвеченной солнцем дикой пустоши, и на их поиски судьбой отпущено всего двенадцать часов, а минуты стремительно бегут одна за другой…

Бен поддерживал Мел под руку, низко опустив глаза, чтобы следить за тенью Райдербейта, перемещающейся по скале, на тропке которой его ботинки поднимали пыль.

Прошли первые полчаса; они, часто и тяжело дыша, рухнули в небольшой полоске тени и выпили по глотку воды. Мел прикрыла глаза руками. Райдербейт снял с себя палатку и мешки с боеприпасами и перебросил их Бену, который, в свою очередь, передал ему канистру с водой и ружье Мел. Девушка подняла голову и произнесла:

— Мне очень жаль, но я, кажется, не смогу помочь вам.

— С тобой все в порядке, — сказал Бен. Он взглянул на Райдербейта. — Как ты думаешь, Сэмми?

— Ты о чем? — проворчал тот.

— Удастся выкрутиться?

— Еще как! — Райдербейт наклонился и сплюнул перед собой — плевок угодил в раскаленную скалу, бешено зашипел и через несколько секунд испарился. Некоторое время Райдербейт молча сидел со свирепым выражением на потемневшем лице.

— Давай посмотрим на это дело вот с какой стороны, — заговорил он наконец. — Хици, может быть, и сумасшедший, но далеко не идиот. Алмазы нужны ему, как нам. Первое правило охоты гласит: если ты вышел на хитрую дичь, представь себе ее поведение. Попробуем предугадать действия Хици. Он хочет убить нас, но мы забрали все оружие. Прикончить нас всех троих, даже когда мы спим, немец не рискнет. И поступает очень мудро. Хици выжидает, когда спадет страшная жара, и уходит, бросая нас без воды и без всего и надеясь, что у него в запасе есть несколько часов. При такой ситуации он уверен, что с нами покончено. Я думаю, сейчас молодой Хици Литер меньше всего ожидает неприятностей, по крайней мере, с нашей стороны.

Мел подняла голову и прислушалась к разговору. Лицо девушки под широкополой шляпой было осунувшимся и усталым, а рот каким-то странно беспомощным и нежным.

Райдербейт продолжал:

— Но в расчеты Хици вкрались две ошибки. Во-первых, в хранившейся в большой палатке канистре осталось больше воды, чем он думает, а, возможно, он думает, что воды у нас вообще нет. И, во-вторых, мы рано бросились в погоню за Хици, сократив примерно на три четверти его преимущество перед нами. Если рассматривать ситуацию в выгодном для нас свете, то дела обстоят следующим образом. Хици идет за алмазами. Единственный выход из «Ложки Дьявола» находится в пятнадцати милях отсюда. Чтобы преодолеть Стену Чинлука, ему понадобится несколько часов, вот тут-то мы его и нагоним. Это — с одной стороны, а с другой, — добавил он, вставая и еще раз осматривая горизонт через оптический прицел винтовки, — может быть, наш шустрый юноша решил не рисковать? Возможно, Хици уже прикинул, что мы могли броситься в погоню за ним раньше, чем он рассчитывал, или что у нас остался запас воды.

Райдербейт перебросил винтовку за спину и двинулся вперед вдоль подножия отвесных скал. Бен следовал за ним, поддерживая Мел под руку и прислушиваясь к скрипучему голосу Райдербейта, который звучал сейчас глуше:

— Предположим, что ты на месте Хици Литера. Как бы ты поступил в такой ситуации?

— Я бы со всех ног рванулся к реке.

— Возможно, так, а, возможно, и нет. Допустим, ты думаешь, что мы можем догнать и схватить тебя, прежде чем ты успеешь перевалить Стену Чинлука. Могу тебе сказать, что я бы сделал? Я бы воспользовался уловкой родезийских риджбеков, собак на львов. Они преследуют добычу до полного изнеможения, а потом бросаются и убивают ее. Нам очень не повезет, если Хици поступит, как они. Он может спрятаться среди скал Стены Чинлука, переждать, а потом начать снова красться за нами по пятам, пока у нас не кончится вода. В нашем распоряжении куча винтовок, но у него есть бинокль дневного и ночного видения с подводной лодки, который он украл у Стоупса. Хици может следить за нами даже ночью, а мы можем искать его только с помощью оптического прицела его винтовки.

— А как он обойдется с мулами? — спросил Бен.

— Пока не знаю. Мулы для нас — надежда на спасение. Если Хици не сумеет вовремя затащить их на Стену Чинлука, у него будут большие неприятности. Если мы захватим мулов, то получим и продукты, и воду, и сможем начать охоту за ним.

— А если мы не доберемся до мулов?

— Тогда уже к завтрашнему вечеру сами окажемся прекрасной пищей для кондоров. Если не удастся обнаружить ни Хици, ни мулов к рассвету, боюсь, наша песенка будет спета.

Бен прикрыл козырьком ладони солнцезащитные очки и стал пристально разглядывать накаленные солнцем голые скалы, возвышающиеся над пеленой пыли, на расстоянии менее ста ярдов от них.

— Солнце зайдет примерно через час, — сказал Райдербейт.

Бен взглянул на часы: 17.00 вечера. Прошло около часа, как они были в пути, и жара начала спадать. Осталось всего одиннадцать часов. С трудом переставляя ноги, он слышал, как плещется вода в пластмассовой канистре, висящей за спиной Райдербейта.

Солнце село, уже вторую ночь они огибали по краю «Ложку Дьявола», жестокую, однообразную и сухую, как кость, пустыню. В небе стояла почти полная луна. После захода солнца они по очереди осмотрели горизонт через оптический прицел винтовки Хици, но изображение, появляющееся в поле прицела на фоне перекрещивающихся линий визира, напоминало размытую фотографию. Дважды: первый раз после наступления темноты и второй около полуночи — им показалось, что они заметили неясные очертания какой-то группы, передвигающейся вдоль подножия отвесных скал. Но все исчезло, и больше им ничего не удалось обнаружить.

Они шли молча; неподвижный воздух тяжело застыл и словно давил на них. Продолжительность марш-бросков они увеличили до часа, с пятиминутным привалом; воду выдавали по одному маленькому глотку каждые полчаса. Вскоре после полуночи силы Мел стали иссякать. Она тяжело опиралась на руку Бена, и он был вынужден через каждые несколько минут останавливаться и, поддерживая девушку за талию, легонько встряхивать ее, чтобы она не заснула на ходу. Он пробовал разговаривать с ней; Мел отвечала тихим шепотом; ее голова все ниже и ниже склонялась набок, пока волосы девушки не коснулись шеи Бена. Он взглянул на часы: было около часа ночи. До восхода солнца оставалось четыре часа. Воды им хватит, в лучшем случае, только до утра.

— Разве мы уже не должны были подойти к проходу в Стене Чинлука? — спросил он.

— Да. Но где ущелье? — сказал Райдербейт, вглядываясь во вздымающиеся из пустыни сплошные отвесные скалы, похожие в лунном свете на серый занавес; взобраться на них было бы под силу только опытному альпинисту; для мулов подняться тут было просто невозможно.

Чуть позже Бен почувствовал, как Мел грузно повисла на его руке; она спотыкалась и волочила ноги, как пьяная. Он остановился и приподнял ее голову: покрытое пылью и потом лицо девушки было холодным, глаза закрыты, в уголках рта появились пузырьки слюны. Бен осторожно опустил Мел на землю, подсунул ей под голову руку и поднес к губам канистру с водой. Девушка закашлялась и чуть приоткрыла глаза.

— Давай, пей, но только осторожно.

Она сделала глоток; мимо рта скатились драгоценные капли влаги; девушка закрыла глаза.

— Прости, я не могу. Нет сил идти дальше.

Бен почувствовал, как на него накатилась волна нежности к ней, и его тут же охватило отчаяние. Он взял ее за руку и заговорил мягким, тревожным голосом:

— Мел, ты слышишь меня? Попытайся идти. Вставай!

— Дай мне поспать, — прошептала она. — Хоть несколько минуточек. Пожалуйста…

Райдербейт стоял и хмуро смотрел на них сверху вниз.

— Давай, Мел, поднимайся! — Она открыла глаза и уставилась на него тяжелым, невидящим взглядом. Он нагнулся и грубо схватил ее за руку.

— Что с тобой случилось?

— Ты что, сам не видишь, — огрызнулся Бен. — Она совсем измотана.

— Конечно! Как я и как ты. Вставай, детка, или я потащу тебя волоком!

— Заткнись, — спокойно сказал Бен. Он сжал девушке руку и потянул ее к себе. — Попытайся, Мел! Ты должна попробовать. — Она закрыла глаза и не шевелилась.

— Ладно, — сказал Райдербейт, — если она не в силах идти, придется оставить ее здесь.

Бен отпустил руку девушки и вскочил на ноги.

— Послушай, Сэмми, давай не будем. Если Мел не в состоянии идти, мы останемся с ней.

Райдербейт стоял, сжимая и разжимая кулаки.

— Отлично! Останемся и умрем втроем! Прекрасно и благородно! А маленький немец доберется до реки, найдет алмазы и вернется миллионером. А почему нет? Ведь старина Бен Моррис воспылал нежными чувствами к выбившейся из сил девице и все бросил… Не будь проклятым идиотом!

Бен смотрел на Райдербейта, чувствуя, что у него дрожат руки. Он кивнул и заговорил:

— Да, Сэмми, я знал, что ты можешь так поступить. Ты способен уйти, бросить ее тут умирать, а потом спокойно спать по ночам. Ну что ж, иди. Я остаюсь.

Райдербейт мрачно усмехнулся.

— Хорошо, солдат, я пойду. Я догоню Хици и доберусь до алмазов. Но не рассчитывай, что я поделюсь с тобой. Ты останешься и умрешь со своей подружкой.

Он хотел вытащить из-под головы Мел свернутый кусок брезента, который они расстилали под палаткой. Но прежде чем он успел это сделать или прежде чем Бен успел помешать ему, со стороны высящихся впереди отвесных скал донесся какой-то звук.

Оба одновременно повернулись и напряженно прислушались. Звук был очень слабый, похожий на тихое царапанье, и почти сразу же пропал. Несколько секунд стояла глубокая тишина, затем опять раздался, на этот раз громче, какой-то металлический, скрежещущий монотонный звук.

— Ты слышал? — забеспокоился Бен.

— Слышал, — обронил Райдербейт. Они стояли, приложив ладони к глазам, и ждали.

— Как ты думаешь, что это было? — спросил Бен.

— Вроде бы сирена или охотничий рожок. Может быть, это индейцы Ксату?

У Бена заныло в животе.

— Не думаю, чтобы они забирались так далеко.

Райдербейт, вскинув винтовку, начал осматривать горизонт через оптический прицел.

— Я не специалист по индейцам Ксату, — сказал он, медленно обследуя поверхность скал. — По правде говоря, меня не очень-то тревожат индейцы. У них нет огнестрельного оружия. — Он замолчал, опустив винтовку. — Мне вот что пришло в голову, солдат. Может быть, это кто-то другой? Тот, с кем спешил встретиться Хици без нас. Ты понимаешь, к чему я клоню?

Бен кивнул головой. Он не был уверен, но догадывался.

— Ты имеешь в виду кого-то другого, кто тоже ищет алмазы? Банду, о которой упоминал Стоупс?

— Да, — ответил Райдербейт, вновь поднимая винтовку. Он осмотрел и горизонт и покачал головой.

— Ничего не видно. Если бы только у меня был тот бинокль с подводной лодки!

— Ты по-прежнему хочешь идти один? — поинтересовался Бен.

Райдербейт внимательно посмотрел на него и со свистом выдохнул.

— Хорошо, твоя взяла. Что мы будем делать?

— Остановимся и передохнем четверть часа, а затем снова тронемся в путь. Если Мел не сможет идти, понесем ее.

Райдербейт застонал и сел.

— Проклятые женщины! Всю мою проклятую жизнь тяжелым грузом висят у меня на шее! Почему, почему, черт побери, мы потащили ее с собой?

— Ты прекрасно знаешь, почему. Это была твоя идея. — Бен посмотрел на лежащую девушку, которая, казалось, спала. — В любом случае, поздно рассуждать. Она — с нами, и мы должны заботиться о ней.

— И умереть с ней, — проворчал Райдербейт, вытягиваясь на земле.

— Никто не собирается умирать, — слабо запротестовал Бен неуверенным голосом, зная, что, когда взойдет солнце и не останется ни капли воды, для них быстро наступит конец. — Сколько мы можем прожить без воды? — спросил Бен.

— В нормальных условиях — дня три. Дольше, чем я могу протянуть без крепких напитков. А тут — полдня.

Бен закрыл глаза; его охватила грусть, какая-то странно отрешенная грусть, как будто он что-то безвозвратно потерял. Его удивило то, что он не испытывает ужаса перед тем, что ожидает. До рассвета оставалось больше трех часов, а к исходу дня они уже будут все мертвы.

Наступило долгое молчание. Мел дышала тяжело и часто.

И вдруг они снова услышали звук еще более громкий — два отчетливых протяжных, как от боли, крика. Они сели.

— Что бы это ни было, — заметил Бен, — оно приближается. Если это индейцы Ксату, нам было бы лучше умереть от жажды.

Райдербейт вскочил на ноги.

— Мы не знаем, индейцы это или нет. Мы вообще ничего не знаем.

— Предположим, что это банда, — сказал Бен. — У нас есть шанс?

Райдербейт посмотрел на него и рассмеялся.

— Ты что, трусишь?

Бен почувствовал, что краснеет. Райдербейт покачал головой и взглянул на Мел.

— Пошли. Кто бы там ни был, у нас есть шанс.

Бен склонился над лежащей девушкой и приложил канистру с водой к ее губам. Она спала, но капли воды разбудили ее. Он приподнял и усадил Мел.

— У тебя хватит сил встать?

Глаза девушки были полуоткрыты; ее почерневшие губы едва шевелились, когда она прошептала:

— Я так устала… Я себя плохо чувствую.

— Она плохо себя чувствует! — передразнил ее Райдербейт.

— О, заткнись, — устало произнес Бен. — Ты и сам был не в лучшей форме вчера утром из-за своей астмы.

Райдербейт сделал шаг вперед.

— Астма — мое проклятье с детства. Так что оставь эту тему, понял!

— Тогда проявляй сочувствие и к другим, — сказал Бен, поворачиваясь к Мел. На лбу девушки выступили крупные серые капли пота.

— Ей, правда, плохо? Случилось что-нибудь серьезное?

— Тут всякое может случиться. Тепловой удар или просто истощение. — Он взял ее безвольные холодные руки, положил их себе на плечи и поднял девушку за талию. Она покачнулась, колени у нее подогнулись. — Держи ее! — крикнул Бен. Райдербейт бесцеремонно подхватил ее под руку.

— Простите, но я ничего не могу поделать с собой, — пробормотала Мел.

— Все нормально, — успокоил ее Бен.

— Да, нормально, — мрачно заметил Райдербейт. — Еще нормальнее будет через несколько часов.

Мел была удивительно тяжелой; моментами Бен думал, что рухнет под ее тяжестью; его ноги были как ватные и онемели, голова, казалось, распухла и взрывалась, как большой гриб-дождевик, разбрасывающий пыль по пустыне.

Передвигались они очень медленно. Было начало третьего ночи. Хици Литер, должно быть, ушел далеко вперед. Оставался еще один перевал — Стена Чинлука. Возможно, немец уже взбирался на вершину.

Райдербейт остановился и снова принялся обследовать поверхность высящихся перед ними скал через оптический прицел винтовки.

— Эй, солдат! — Он передал винтовку Бену, взваливая на плечо тяжелое обмякшее тело Мел. — Взгляни, примерно в миле от нас.

Бен медленно водил перекрестиями визира по поверхности отвесной скалы. Прошло некоторое время, прежде чем он что-то заметил. Сначала в лунном свете ему почудилось, что совершенно отвесная скала похожа на слоеный пирог, прорезанная волнистыми линиями, уходящими далеко к горизонту. У подножия скалы виднелась куча валунов, на которые, казалось, было нетрудно взобраться.

Он перевел оптический прицел чуть повыше и примерно на высоте сорок футов заметил какую-то перемещающуюся черную точку, которая напоминала муху, ползущую по одной из волнистых линий скалы. От напряжения у него заслезились глаза; он сдвинул винтовку, и через мгновение прицел сбился. Бен повернулся к Райдербейту.

— На середине отвесной скалы что-то движется.

— Знаю. Это и есть проход в Стене Чинлука. — Он усмехнулся. — Солдат, мы догнали его!

«А как же индейцы Ксату? — подумал Бен. — Расстояние — больше мили. Одинокая фигура на скалистой стене могла быть дозорным, который подает сигналы какому-нибудь племени, спрятавшемуся высоко в горах…» Бен уже хотел поделиться своими мыслями с Райдербейтом, как вдруг снова раздался тот же звук, но более отчетливый, очень похожий на короткие автомобильные гудки или скребущееся царапанье по металлу.

Внезапно Райдербейт расхохотался. Он согнулся пополам так, что его голова едва не касалась колен, а тело Мел почти опустилось на землю.

— Солдат, мы кретины! Проклятые кретины! — Он поднял голову, махнул в сторону черной точки на отвесной скале и снова захохотал. — Индейцы Ксату! Ха-ха, индейцы Ксату!!

— Что ты имеешь в виду?

Райдербейт выпрямился и вытер рот рукой.

— Нет никаких индейцев, солдат! Проклятый мул! — Райдербейт зашелся пронзительным смехом, а Бен с недоумением всматривался в отвесную, почти вертикальную скалу. В том, что говорил Райдербейт, был смысл: эхо могло сильно исказить крики мула, и они стали похожи на вой сирены или гудка.

Райдербейт опять навел оптический прицел на скалу.

— Точка видна на уступе, на самой середине подъема. Кажется, она остановилась. Не уверен, мул это или человек? А может быть, оба вместе? — Он опустил винтовку и переменил руку, поддерживающую Мел; голова девушки опустилась на плечо Бена, казалось, она была в полуобморочном состоянии.

— Мы сможем разглядеть, что это такое, меньше чем через час. Пошли, — торопил Райдербейт. — Если Хици не затащил мулов наверх, нам, возможно, удастся выстрелом снять его со скалы, прежде чем он успеет достигнуть вершины.

Подстегнутые неожиданно вспыхнувшей надеждой, они устало брели вперед, подхватив Мел с обеих сторон и почти неся ее на руках; ноги девушки волочились по земле. Наконец, у них появился шанс, реальный шанс! Бена тревожило только одно: дотянет ли Мел до утра? Возможно, ему придется наблюдать, как она умирает, и он будет не в силах ей помочь, а потом хоронить ее. Это наполняло его душу болью и отчаянием. Он начал думать о девушке с какой-то отвлеченной нежностью, испытывая к ней не вожделение, а скорее причастность к ее судьбе. Райдербейт, не задумываясь, бросил бы Мел умирать. Бен решил, что если такое случится, он будет ее защищать до самого печального исхода.

Бен тяжело переставлял ноги, поддерживая девушку; он ощущал ее волосы на своей шее и утешал себя мыслью, что позже, когда все благополучно закончится, он сможет предъявить на нее права. Он ведь заслужил это. Когда они вернутся с алмазами, все будет иначе: он станет наслаждаться жизнью вместе с ней в каком-нибудь шикарном месте, где есть коктейль-бары с кондиционерами, свежие простыни, душ, официанты, готовые услужливо доставить на балкон напитки со льдом и обед. А сейчас этого не было, был только шанс обеспечить себе такую жизнь.

С того момента, когда они впервые заметили черную точку на скале, прошло уже более четверти часа. Вдруг Райдербейт остановился и взглянул в оптический прицел.

— Господи Иисусе! — выдохнул он в изумлении. — Ну и дела!

Бен схватил винтовку, пытаясь навести фокус на неровную линию между отвесной скалой и валунами. Неожиданно, как в старом диафильме, в кадре появился мул. Бен на секунду удерживал его в поле прицела, отметив, что мул оседлан и к седлу приторочена канистра с водой. Всадника нигде не было видно.

Райдербейт обнял Бена одной рукой.

— Смотри, солдат! Один из его мулов, и он с водой!

Бен нахмурился, все еще глядя в оптический прицел. За канистрой с водой висел круглый кожаный футляр, в котором он узнал компас Хици Литера.

— Это мул Хици, — сказал Бен, опуская винтовку. — Что там произошло? И где Хици?

Спустя десять минут они подошли к мулу. Когда оставалось ярдов пятьдесят, Райдербейт бросился бегом к животному, радостно крича и будоража окружающую их тишину:

— Благослови тебя Бог, прекрасный бесполый красавец! — Он целовал его между свисающих ушей, а мул беспокойно рвался вперед, лягаясь и пытаясь высвободить морду из объятий Райдербейта.

Бен следил, как Райдербейт вел мула, и возносил молитву Богу, в существование которого никогда не верил. Он благодарил Всевышнего за фантастический подарок — воду, которую они обрели на одиннадцатом часу перехода, и с удивлением вспомнил, что после смерти Лауры он никого так не благодарил.

Райдербейт вел мула, прикладываясь к канистре с водой и смеясь. Бен опустил Мел на песок и влил ей в рот остатки воды из канистры. Девушка сделала большой глоток, разлив драгоценную влагу по подбородку, и с трудом пришла в себя; ее глаза по-прежнему пристально смотрели в одну точку, дыхание было хриплым.

— Все в порядке, — прошептал Бен, — мы нашли одного из мулов Хици.

Райдербейт подошел к ним, крича и громко смеясь.

— Мы нагнали его, солдат! Он, должно быть, сидит на скале и ждет нас!

Бен кивнул головой.

— Только объясни мне, почему? — Он встал, взял у Райдербейта канистру и пил чуть ли не до дурноты.

Райдербейт остановил мула, они схватили животное за шею и насильно влили ему воды, разжав и держа покрытые пеной челюсти. Райдербейт опять засмеялся.

Бен взглянул на него.

— Мне не нравится это, Сэмми. Где остальные мулы?

Райдербейт снова навел оптический прицел винтовки на скалы.

— Один мул там, наверху, тот, которого мы заметили первым. Несомненно, мул. Стоит неподвижно на уступе скалы. — Он передал винтовку Бену. — Все немного странно, а?

— Без сомнения.

Через оптический прицел Бен сумел сейчас разглядеть, что горизонтальные линии вдоль отвесной скалы представляют собой что-то вроде низких эскарпов[49], которые как бы ступеньками поднимались над валунами. Второй мул находился примерно на треть высоты подъема. Бен различил на спине животного горб, что, очевидно, было поклажей. Он осмотрел уступ, сначала вправо и влево, потом вниз и вверх — вплоть до самого верхнего эскарпа. Никаких признаков Хици Литера не было.

Бен опустил винтовку.

— Не понял. Хици, должно быть, затащил мулов на скалу, а потом что-то случилось. Но что? Что заставило одного мула слезть со скалы и двинуться в обратный путь?

Райдербейт стоял, оттопырив нижнюю губу и внимательно разглядывая мула, затем перевел взгляд на вытянувшуюся уступами скалу.

— Это какая-то хитрость, — сказал он, наконец. — Конечно, он там наверху следит за нашим приближением, затаившись в нескольких милях от нас.

Райдербейт подмигнул.

— Вероятно, он уже навел на нас свой бинокль с подводной лодки. Брр, я перед ним — будто голый!

— Но, черт побери, чего он хочет?

Райдербейт выхватил винтовку из рук Бена.

— Чего?! Малыш Хици Литер страдает комплексом неполноценности без своей винтовки. Он давно замышлял эту старую уловку — охоту собак на львов, про которую я тебе уже говорил: подобраться поближе к добыче, заставить ее бежать до изнеможения и нападать.

— Тогда какого черта он оставил мула с водой и компасом? Не вижу смысла.

— Он как бы хочет дать нам шанс, это приманка. Хици должен быть уверен, что мы погонимся за ним. Он нанесет удар сверху.

— А почему он просто не оставил нам мула с водой?

— У нас могли бы возникнуть подозрения.

Бен покачал головой.

— Больше подозрений, чем сейчас, у меня никогда не было. Нет, Сэмми, тут что-то не так, что-то странное…

Райдербейт кивнул головой и опять вскинул винтовку с оптическим прицелом.

— Взгляни-ка, у подножия вон той отвесной скалы, слева от тебя.

Бен послушно стал осматривать через оптический прицел подножие скалы и задержался на сером пятне, которое, на первый взгляд, было похоже на валун. Поверх пятна был какой-то темный предмет, разглядеть который ему никак не удавалось. Бен перевел прицел чуть левее и увидел еще два пятна, на одном на них были четко различимы сбруя и стремена.

— Это мулы! — воскликнул он. Но Райдербейт уже устремился к ним. Бен бегом бросился за Райдербейтом, оставив Мел вытянувшейся на песке.

На первого мула они наткнулись примерно в трехстах ярдах. Глаза животного были открыты, а голова лежала в луже густой коричневой крови, которая еще не успела впитаться в почву. На шее мула зияла длинная белая рана, на спине размещался тюк, в котором были упакованы их рюкзаки с одеждой, половина съестных припасов и две полные канистры с водой.

Семь мулов лежали у подножия скалы, с интервалами в пятьдесят футов. И у всех было перерезано горло. Все снаряжение осталось нетронутым, среди прочего — виски, карты, аптечка первой помощи и провизия.

Райдербейт поспешно бросился бежать обратно к Мел, бормоча про себя: «Итак, вот в чем заключается его игра. Украсть мулов, прирезать их и оставить все остальное гнить. Не значит ли это, что его не тревожило, доберемся мы сюда или нет? Что же задумал этот маленький ублюдок?..»

Оба вернулись к Мел.

— Дай мне «винчестер», — сказал он Бену.

Райдербейт взял винтовку, дважды навел на горы, потом подошел к спящей Мел и положил винтовку ей на колени, вложив ствол в руки девушки. Она не пошевелилась. Райдербейт развязал один из мешков, валявшихся у ее головы слева, и вынул из него три коробки с боеприпасами — для ружья, для винтовки калибра 10,6 мм и для «винчестера». Первые две коробки он сунул в карманы своей куртки, а третью, с патронами для «винчестера», положил рядом с девушкой. Взглянул на Бена и усмехнулся.

— Не напускай на себя такой встревоженный вид! Хици следит за каждым нашим движением, и если ему повезет, то не повезет нам. — Он нагнулся и встряхнул Мел, пытаясь разбудить ее. Она взглянула на него из-под тяжелых век.

— Что случилось? — пробормотала девушка.

— Послушай, Мел! Мы уходим искать Хици. Он где-то там, среди скал. Оставляем тебе винтовку. Хици может попытаться спуститься за ней. Бен и я будем все время держать тебя в поле зрения. И если Хици попробует спуститься…

— Ты не можешь так поступить, Сэмми! — перебил его сердито Бен. — Ты хочешь использовать ее, как приманку!

— Верно. Это единственный способ выкурить его со скалы. — Райдербейт присел на корточки рядом с Мел и заговорил с ней тихим хриплым голосом: — Если Хици попытается подобраться к тебе, ты знаешь, что делать?

Она взглянула на Бена.

— Мне надо будет стрелять в него?

Райдербейт кивнул головой.

— Маловероятно. Мы все время будем следить за тобой.

Она в ответ тоже слегка кивнула головой.

— Может быть, вы мне оставите не винтовку, а ружье? — прошептала девушка.

— Нет. — Райдербейт встал и повернулся к Бену. — На винтовку он клюнет скорее. Ружье удобнее, когда надо подкрадываться и вести огонь с близкого расстояния, а для стрельбы издалека тебе пригодится вот это. — И он потряс «винчестером» калибра 10,6 мм с оптическим прицелом.

Райдербейт сделал последний большой глоток воды из канистры и поставил ее рядом с девушкой.

Мул неподвижно стоял в нескольких футах от них, все еще тряся головой.

— Ладно, солдат, в путь!

Бен бросил прощальный взгляд на Мел. Она лежала, повернув лицо к луне и сжимая в руках винтовку, словно каменная святая с мечом.

— Сэмми, это безумие, — возмутился Бен. — Она не сможет защитить себя.

— А ей и не потребуется. Проклятый маленький ублюдок не осмелится подойти к ней ближе, чем на сто ярдов!

Широкими шагами он вышел из-под скалы, согнувшись, как охотник, и держа обеими руками винтовку с оптическим прицелом; через мгновение он повернулся и хитро посмотрел на Бена — в лунном свете блеснули его желтые глаза. Бен понял, что Райдербейт был на седьмом небе от счастья, — усталость как рукой сняло, он вышел на охоту, преследовал добычу, остальное не интересовало его.

Бен покорно шел за ним. Сейчас, когда он уже не волок Мел под руку, его тело казалось удивительно легким, а ноги едва касались земли. Но сделав несколько шагов, Бен понял, что идет пошатываясь и спотыкаясь и чуть было не падая.

Прошло четверть часа, прежде чем они добрались до подножия скалы, где начиналось узкое ущелье; скалистые ступеньки были высотой от трех до шести футов и в лунном свете казались огромной мраморной лестницей, уходящей прямо в ночное небо.

Они остановились в ста ярдах, пониже уступа, на котором неподвижно застыл мул. Райдербейт принялся разглядывать через оптический прицел скалу.

— К шее мула привязана веревка, конец которой тянется куда-то вверх, — сказал он; однако Бен смотрел вниз, туда, где они оставили Мел, которая лежала возле вертикально вздымающейся массивной скалы, и тут страшная мысль пришла ему в голову.

— Предположим, что у Хици есть веревки, — забеспокоился он. — Тогда немец легко может спуститься вниз со скалы и завладеть «винчестером».

— Разумная мысль, солдат! Этого я и жду. Но и он будет выжидать, пока, в погоне за ним, мы не заберемся на скалу. Поэтому он и оставил на уступе мула, как мы оставили винтовку Мел, — Райдербейт обнажил в ухмылке белоснежные зубы, — для приманки.

У Бена было тревожно на душе. Уловка была или слишком простой, или слишком хитрой — пока он не мог решить точно.

— Ты думаешь, что он, — медленно заговорил Бен, — не имея ни малейшего представления о наших намерениях, рискнул увести одного мула с водой вниз просто так, чтобы заманить нас, а второго оставил на скале, чтобы мы угодили в ловушку? И это — с одними голыми руками, против наших двух винтовок и одного ружья? Не вижу смысла, Сэмми. Он не спустится к Мел.

— И что, по-твоему, он задумал? Объясни мне!

— Не могу. Просто не знаю.

Неожиданно стоящий над ними на скале мул пронзительно взревел, прокатилось жуткое эхо, и почудилось, будто от боли вскрикнула сама скала; рев животного перешел в леденящий вой, потом наступила напряженная пугающая тишина.

— Мул чем-то чертовски напуган! — заключил Райдербейт.

— Ну что, лезем наверх? — спросил Бен.

— Да, лезем. Ты двигаешься по направлению к мулу. Я буду подниматься тут и дождусь Хици.

— А что, если он не появится? Предположим, Хици останется с мулом.

— Стреляй без промаха, разнеси ему башку, прежде чем он метнет в тебя нож.

Бен взглянул туда, где лежала Мел, потом на скалу над ней; там не было заметно никакого движения. Он переломил ствол, проверяя, все ли патроны на месте, чист ли боек ударника, опущен ли вниз предохранитель. С резким, отрывистым звуком Бен вернул ствол на место.

— Удачной охоты тебе, солдат! — напутствовал его Райдербейт.

Бен начал взбираться вверх по каменной осыпи под отвесной скалой. Не пройдя и несколько шагов, он вдруг почувствовал себя страшно одиноким. Оглянувшись, увидел, что Райдербейт, как паук, ползет по гладким белым валунам.

Бен очутился как раз под уступом, где стоял мул, прошел еще ярдов пятьдесят, стараясь все время держать в поле зрения и Мел, и Райдербейта. Взглянул на часы. Было уже почти три часа ночи. Теперь он ясно видел на высоком уступе мула. Райдербейт в какой-то момент исчез в лабиринте скал и теней, а Мел отсюда казалась крошечной, едва различимой точкой рядом со стоящим возле нее мулом.

Бен перебросил ружье через плечо и продолжал карабкаться вверх. Луна светила прямо в глаза, ныли кости и мышцы, когда он на четвереньках взбирался на валуны, время от времени останавливаясь, чтобы передохнуть и осмотреться. Кругом не было никакого движения.

Ему потребовалось пять минут, чтобы добраться до верхних нагромождений валунов и вскарабкаться на ближайший уступ. Дальше он передвигался с большой осторожностью; было не так-то просто следить за тем, что происходит наверху, и каждый раз, поднявшись чуть выше, Бен настороженно снимал с плеча ружье. Он помнил, что у Хици Литера был нож, к тому же немец мог сбросить камень.

«Может быть, как раз в этот момент Хици в бинокль ночного видения следит за каждым его движением?»

У Бена началось головокружение; в лунном свете высота искажалась даже больше, чем расстояние, и, достигнув нового уступа, он уже не решался взглянуть вниз; он старался не смотреть и вверх, бросая лишь мимолетные взгляды по сторонам, чтобы не сбиться с выбранного пути. Мул стоял неподвижно на высоте тридцати футов; уступы стали круче и уже, местами они были разрушены и сужались до такой степени, что негде было поставить ногу. Бен почувствовал, что его охватывает паника. С ружьем за спиной он осторожно передвигался вдоль уступа шириной не более шести дюймов, ощупывая обеими руками скалу перед собой. Если Хици попытается броситься на него, у Бена хватит времени только на то, чтобы снять ружье с плеча и выстрелить из обоих стволов. Но не больше. Перезарядить ружье он уже не успеет.

Бен обогнул выступ скалы и взглянул вверх. Мул стоял на уступе, в десяти футах над ним. Бен затаился. Не доносилось ни звука. Бен взял в руки ружье и, опираясь на него и чувствуя, как под его весом хрустят мелкие камешки, полез на скалу, стараясь смотреть только вверх и борясь с головокружением.

Мул был привязан веревкой, конец которой тянулся к уступу, расположенному наверху, в пятнадцати футах. Бен попытался представить себе, что же здесь произошло? Хици Литер, должно быть, скакал на другом муле, медленно взбираясь на уступы и ведя второе животное за собой на веревке. Что-то случилось, и они разделились. Одному мулу удалось спуститься вниз, другой остался здесь. Только сейчас Бен понял, почему? Впереди уступ странно обрушился, словно кто-то откусил от него кусок. Перед мулом был глубокий провал, более чем в пятнадцать футов. Животному надо было бы повернуть и пройти обратно, но сам мул не мог этого сделать, его следовало бы провести в поводу, а Хици Литер почему-то не спустился за ним.

«Таков был план немца? — подумал Бен. — Или произошло что-то другое? Может быть, неожиданное даже для самого Хици?»

Внезапно охваченный неудержимой смелостью Бен рванулся вперед, зная, что, в любом случае, все кончится через несколько секунд. Он прошел по краю карниза, ниже мула, до того места, где мог взобраться наверх позади животного, и заметил, что веревка исчезает наверху, как раз над ним. Сильно развитый внутренний инстинкт подсказывал Бену, что Хици Литер прячется где-то наверху.

Вскарабкавшись по скале и очутившись позади мула, он увидел, что и тюк, и канистры с водой на месте. Держа ружье обеими руками и опираясь на него, Бен преодолел последние несколько футов, отделяющих его от веревки. Он тяжело дышал, тело покрылось холодной испариной, когда он добрался, наконец, до исчезающей наверху веревки. Переложив ружье в правую руку и опустив два пальца на курок, Бен схватил веревку и потянул ее вниз. Веревка опустилась на два фута и натянулась, как будто тащила за собой какой-то громоздкий предмет. По-прежнему держа ружье в одной руке, Бен налег на веревку всей тяжестью тела и рванул ее вниз.

Послышался шорох, и что-то длинное и белое перекатилось через край возвышающегося над ним уступа, с глухим стуком рухнуло к его ногам и покатилось на нижний уступ. Одновременно свалилась и веревка, крепко зажатая в качающейся распухшей черной руке; перед глазами Бена промелькнуло раздувшееся запястье, высунувшееся из-под рукава рубашки цвета хаки; в лунном свете, как оскаленные зубы, блеснули ногти пальцев.

На мгновение Бен неподвижно застыл. Потом медленно спустился на нижний уступ. Там лежал Хици Литер, его круглая голова свесилась за край карниза, лицо отекло и было цвета красного вина. На фоне блестящей белой шевелюры его лицо походило на фотонегатив; глаза были закрыты, широко открытый рот оскалился в жуткой ухмылке.

Бен, ничего не понимая, уставился на труп. Крови не было, только несколько высохших кровяных пятнышек на рубашке и брюках, вероятно, после той драки в Бенисалеме. Он наклонился, чтобы взять руку Хици, но в последний момент от мысли, что ему придется дотронуться до тела человека, с которым произошла такая страшная метаморфоза, Бен сжался и отскочил в сторону. Он начал громко звать Райдербейта. Ответом было лишь оглушительное эхо. Бен снова крикнул:

— Он мертв! Мертв!! Мертв!!

Через пять минут на гладкую поверхность скалы впрыгнул откуда-то снизу Райдербейт.

— Я не слышал выстрела!

— Не было никаких выстрелов. — Бен кивнул головой в сторону отекшего лица Хици.

— Святой Моисей! — пробормотал Райдербейт, в ужасе отпрыгнув назад и крепко сжимая в руках винтовку с оптическим прицелом. — Ты ничего не слышишь?

В тишине Бен уловил какой-то слабый шелестящий звук, доносящийся сверху, словно легкий ветер шевелил листьями. Райдербейт согнулся и прошипел:

— Уходим отсюда. — Он, крадучись, продвинулся по карнизу футов на двадцать и стал взбираться на верхнюю скалу. Бен, следуя за ним, шепнул:

— Что это?

Райдербейт обернулся и блеснул глазами.

— Это там, наверху! — Он полз позади скалы, откуда доносились звуки, и его голова была уже на уровне карниза.

— Не высовывайся! — крикнул он.

Очень медленно Райдербейт поднял голову и осмотрелся; его тело напряглось, и он тихонько свистнул. Бен подполз и выглянул тоже. Несколько секунд он ничего не мог разобрать из-за контраста лунного света и теней, даже не сразу понял, на что надо смотреть.

В десяти футах от обоих мужчин, на каменистом уступе, свернулись кольца каких-то блестящих веревок, они быстро скручивались и раскручивались, серебристо переливаясь среди песка и мелких камней. Бен взглянул наверх — не дергает ли их кто-нибудь? Какими-то странными и необычными показались ему эти движения. Внезапно он понял, что это такое. Гнездо змей! Их было, по меньшей мере, не меньше дюжины — длинные и темные, с белыми животами, они поразительно быстро свертывались в кольца, шелестя кожей; этот шелест он и Райдербейт услышали внизу; полдюжины змей скользили по поверхности скалистого уступа, выписывая резкие восьмерки; остальные вползали и выползали из отверстий в скале, поднимали ромбовидные головки, похожие на острия кольев, зарывались в песок и снова появлялись через несколько футов, словно исполняя какой-то фантастический ритуальный танец.

Райдербейт присвистнул.

— Лунные змеи! — прошептал он. — Танцуют при полнолунии. Я слышал про это, но видеть доводилось немногим. Господи, если бы у меня был фотоаппарат. Правда, красиво?

Бен вздрогнул и очнулся.

— Хици долго умирал?

— Минуты три, может быть, меньше. Дай мне ружье. Не очень-то хорошо стрелять, но другого выхода у нас нет.

Он взял ружье, набил полный карман патронов, осторожно взобрался на уступ, лег на живот, повернулся лицом к змеям и начал подкрадываться к ним. Бен держался сзади, на нижнем карнизе.

— Замри! — крикнул ему Райдербейт. — Они бросятся на нас, только если увидят движение или почувствуют колебание воздуха. Змеи не слышат.

Бен затаил дыхание и с ужасом, как зачарованный, следил за разворачивающимся перед ним зрелищем. Когда Райдербейт подполз к змеям на расстояние меньше шести футов, он выстрелил; два выстрела прогремели одновременно; пока по скалам прокатывалось гулкое эхо, Райдербейт перезарядил ружье и выстрелил снова. От выстрела в воздух поднялась пыль, полетели осколки камня и клочья змеиной кожи; пресмыкающиеся крутились клубком, выстрелами их отбрасывало к скалистой стене, они обнажали зубы и, перебитые, падали обратно на уступ. Вдруг одна из змей выскользнула из отверстия в скале, свернулась, как пружина, и бросилась, высоко подняв голову, на Райдербейта.

В ту же секунду он выстрелил, змею перерезало пополам, ее верхняя часть взлетела в воздух, как упругая лента. Райдербейт сделал еще шесть выстрелов и стал спускаться вниз, к Бену.

Он усмехнулся.

— Хорошая стрельба, а?

— Превосходная. — Бена затошнило. — Ты перебил всех?

— Я не промахиваюсь. По крайней мере, когда настроен серьезно. — Он повернулся и направился к лежащему внизу телу. На верхнем уступе, как раз над трупом Хици, они нашли бинокль с подводной лодки; видимо, немец держал его в руках, когда его укусила змея; бинокль был в футляре и остался неповрежденным. Райдербейт нагнулся над трупом и принялся расстегивать пуговицы куртки.

— Боже, какая смерть! — простонал Бен. — Как ты думаешь, он очень мучался?

— Меньше, чем если бы попался мне в руки живым! — Райдербейт умело обыскал Хици Литера: вывернул карманы расстегнутой куртки, потом перевернул труп лицом вниз, обнаружил черный кожаный бумажник, авторучку с золотым пером, пружинный нож с ручкой из слоновой кости и зубчатым лезвием и, наконец, портмоне из буйволиной кожи, которое Бен видел у Стоупса в «Обители Сфинкса». Райдербейт открыл портмоне, вытряхнул на ладонь коричневый камешек и усмехнулся.

— Как хорошо, что он вернулся к нам!

Сложенная карта лежала в бумажнике вместе с двумя сотнями песо в мелких купюрах и пятью двадцатидолларовыми банкнотами. Деньги и карту Райдербейт положил в карман, сунув туда же авторучку, пружинный нож и алмаз; остальное, то, что он вытащил из карманов погибшего — немецкий паспорт, удостоверение личности и несколько страховых полисов, — он бросил обратно на тело Хици.

— Отлично, солдат! Мы завладели всем, не так ли? Теперь у нас есть карта, сотня долларов, еще одна палатка, винтовка, бинокль дневного и ночного видения, приличный запас продуктов и воды. И этот ублюдок уже больше нам не опасен!

Райдербейт стоял, усмехаясь; его желтоватые глаза сияли от счастья. Однако Бен не разделял его радости; в нем гнездился мрачный, непонятно откуда взявшийся страх, что их гибель, очевидно, только отсрочена.

— Ну что, спустим мула вниз? — предложил Райдербейт.

— А что будем делать с Хици?

В ответ Райдербейт свирепо хохотнул, приблизился к немцу, ткнул его носком ботинка, потом впрыгнул на него, наконец слез и принялся пинать тело, спихивая его с уступа на уступ, как будто это была какая-то страшная игра.

Чувствуя, что его мутит, Бен отвернулся и подошел к мулу, дернул за веревку, которую вырвал из мертвой руки Хици, и повел его обратно по карнизу. Пройдя футов десять, Бен сумел развернуть мула, потом взглянул вниз. Райдербейт и его страшная игрушка были уже у подножия отвесной скалы. Райдербейт отдыхал, сидя на валуне, а труп лежал у его ног. Спустя пять минут Бен с мулом присоединился к нему.

Они похоронили Хици Литера в неглубокой могиле, которую вырыли руками, и завалили сверху валунами. Было около четырех утра, когда Райдербейт спихнул тело в яму. Хици лежал лицом вниз, белый шар волос блестел в лунном свете, как одуванчик.

— Можешь спокойно жариться в аду, Хици Литер, — сказал Райдербейт и начал засыпать могилу, сбрасывая вниз ногой песок и камни. Тело исчезло в пыли. Бен несколько секунд постоял, склонив голову и не чувствуя ни жалости, ни печали. У него было жуткое настроение, граничащее с ужасом. Всего за четыре дня погиб уже второй человек — и все из-за какого-то мешочка природных алмазов. Видимо, их ждали еще немалые неприятности, даже без Хици Литера.

Сбросив последнюю горсть песка в могилу, они взяли обе винтовки, бинокль дневного и ночного видения и повели мула к тому месту, где оставили Мел.

Девушка спала, все еще держа «винчестер» на коленях; Мел не разбудили даже звуки выстрелов. Она проснулась, когда они приложили к ее губам канистру с водой и дали для подкрепления сил поливитамины из походной аптечки. Бен обтер лицо Мел медицинским спиртом, пока Райдербейт рассказывал ей, что произошло. Она спокойно слушала, а когда он закончил, только кивнула головой и переспросила:

— Итак, он мертв?

— Мертв и похоронен, детка! Видела бы ты лунных змей! О, как они красивы! — Улыбаясь, Райдербейт нагнулся и положил руку на ее живот, сдвинув «винчестер» с колен. — Дальше все пойдет, как по маслу, дорогая! Мы будем богаты! — Он показал девушке алмаз. — Теперь у нас есть карта. Мы получили все, в том числе и долю Хици Литера.

Райдербейт крепче прижал руку к ее животу, его желтоватые глаза расширились и сверкнули сумасшедшим и опасным блеском. Бену совсем не понравилось выражение его лица. Он начал ставить палатку, которую они взяли у мертвого Хици Литера.

Над горами небо начало светлеть.

Райдербейт что-то мурлыкал на ухо Мел. Бен расслышал только, что она сказала:

— Лучше. Буду в полном порядке, когда хорошенько высплюсь.

Бен пошел и снял тюк с их одеждой с мертвого мула. С трудом передвигая ноги, он принес остальное снаряжение и свалил все в кучу, рядом с лежащей Мел. Райдербейт взял девушку за талию и поставил на ноги; его смуглое лицо с ястребиным носом склонилось над Мел, руки двигались уверенно: одна держала ее за грудь, а другая сжимала ягодицы. Бен испытал смешанное чувство ярости и тревоги, когда увидел, как Райдербейт расстегивает на девушке рубашку, приговаривая:

— Пойдем, ты прекрасно выспишься. — Он крепко прижал ее к себе, расстегнул пояс и спустил брюки с бедер. Райдербейт помог Мел освободиться от брюк, а затем его рука скользнула в хлопчатобумажные трусики. Девушка сделала попытку вырваться и что-то закричала.

— Ради Бога, перестань, Сэмми! — взревел Бен. — У нас нет времени заниматься глупостями.

— Для глупостей всегда есть время, солдат! — произнес Райдербейт ласковым тоном, однако руку убрал; все еще улыбаясь, он уложил Мел в палатке Хици Литера. — У нее божественный зад, — пробормотал он, выпрямляясь и беря канистру с водой.

Бен сердито посмотрел на него.

— Не делай больше этого.

— Успокойся, солдат. Ты что, ревнуешь? — Он передал Бену канистру с водой и ухмыльнулся. — Дадим ей поспать весь день. Когда она проснется, то опять будет славной сильной девочкой! — Райдербейт говорил с какой-то свирепой веселостью, что встревожило Бена еще больше, чем его приступы ярости и пьянство. Впервые Бен стал очевидцем мерзкой развратности Райдербейта, и зрелище было не из приятных.

— Помоги мне поставить большую палатку, — сказал он.

Райдербейт хитро посмотрел на него.

— Спим вдвоем, а? Не следует стеснять девушку, старина!

Они разделись, выпили по глотку воды, залезли в палатку и улеглись голыми прямо на брезент. Бен закрыл глаза, мир вокруг него исчез, и в темноте он видел только тело Мел — мягкое, нежное и прохладное, начисто обтертое медицинским спиртом.

Земля под брезентовым полом была жесткая и мертвая.

Он проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Это была Мел. Бен лежал один в палатке, полог был приоткрыт. Райдербейта рядом не было. Девушка стояла над ним, сжимая в руке ружье.

— Бен, пожалуйста, вставай быстрее!

Он медленно сел, смущенный своей наготой.

— Что? Что случилось? — Бен схватил брюки, а девушка закричала:

— Пожалуйста, быстрее!!

Бен натянул брюки и, пошатываясь, вышел из палатки, и его ослепил солнечный свет, который угасал над бронзовой чашей пустыни. Райдербейт сидел снаружи, держа в одной руке бутылку виски, а в другой — крупнокалиберную винтовку на слонов.

— Что, черт возьми, происходит? — спросил Бен.

Мел стояла рядом с ним, все еще сжимая в руке ружье, и он заметил, что она дрожит.

— Убери его подальше от меня, вот что! — Девушка была очень бледна, под глазами темнели большие круги. Бен взглянул на Райдербейта и увидел глубокую кровоточащую рану под ухом.

— Что происходит, Сэмми?

— Спроси ее, эту высушенную суку!

— О, прекрати! — пронзительно закричала девушка почти в истерике.

Бен круто развернулся, чувствуя, что закипает от злости.

— Послушайте, что у вас стряслось? — Он шагнул к Мел, и она вся сжалась, как напуганное животное.

— Просто держи его от меня подальше! — повторила она. — Жуткий тип! Только потому, что я себя плохо чувствую, он думает, что может делать все, что пожелает. Сексуальный маньяк!

Бен повернулся. Райдербейт все еще держал в одной руке винтовку на слонов, а другой приложил бутылку виски ко рту. Опустив бутылку, он сплюнул.

— Она не может себя плохо чувствовать! Для этого нужно быть человеком, чего ей не дано!

— Заткнись! — рявкнул Бен. Он снова повернулся к девушке и разглядел красные пятна на ее запястьях. — Расскажи, что случилось, Мел?

Она опустила глаза.

— Я не хочу говорить про это. Я не могла даже вздремнуть, пришлось все время отгонять его вот этим! — Девушка подняла ружье.

— Он изнасиловал тебя?

— Он сделал все, кроме этого, ублюдок! Ко мне приставали многие, но такого я не видела. Я думала, он убьет меня!

В ее голосе зазвучали интонации благовоспитанной девицы; на какой-то момент ситуация показалась Бену настолько нелепой, что его это даже позабавило. Он кивнул девушке и сказал:

— Сейчас с тобой все в порядке. Иди и собери свои вещи.

— Слава Богу, что ты здесь, — прошептала Мел.

Бен проследил, как она нагнулась и исчезла в палатке Хици Литера. Вдруг он понял, что испытывает к Райдербейту сдержанную симпатию.

— Хорошо, Сэмми, оставь виски и давай складывать палатки.

Недовольный Райдербейт бросил на Бена злобный взгляд и вытер губы.

— Она пытается перетянуть тебя на свою сторону, не так ли?

— Сложи палатку, — велел Бен и начал вытягивать колышки.

— Она разрешает нам тащить ее на себе, — зло продолжал Райдербейт, — крутит перед нашими носами своим соблазнительным задом, а когда один из нас просит ее о том, о чем попросил бы любой нормальный мужчина, становится, черт возьми, на дыбы!

Бен бросил ему горсть колышков.

— Займись этим.

Райдербейт сделал еще глоток виски.

— Если бы у нее не было ружья, я бы отхлестал ее по заднице! — Он потрогал пальцами глубокую рану возле уха и кивнул головой. — Знаешь, это пошло бы ей на пользу. Она не способна на нормальные чувства, она, черт возьми, не человеческое существо! Просто большой кусок соблазнительной баранины!

Бен повернулся и посмотрел на него.

— Ты — вошь, Сэмми. Безнадежно сумасшедшая вошь! Почему? Несчастливое детство? В чем дело?

— Заткнись, ты!

— Нет, не заткнусь. Я хочу тебе кое-что сказать. Ты сильно рассвирепел, когда у меня произошла стычка с молодым Хици, но я был прав. Сейчас все утряслось, однако ты затеял мелкую грязную свару с Мел только потому, что она не раздвинула перед тобой ножки. Боже мой! Разве у нас мало было неприятностей?

— Она сама этого хотела! — брызгая слюной, заголосил Райдербейт. — Она хотела, но я, видите ли, недостаточно хорош для нее. Я всего лишь проклятый еврей и не подхожу леди! — Он замолчал и с вызовом уставился на Бена. — Это так! Она хотела, вся дрожала от желания!

Бен выхватил бутылку виски из его руки.

— О, несомненно! Старая отговорка. Она хотела, но и не хотела, и в этом ее вина! Ты, конечно, еврей, и я просто рыдаю от симпатии к тебе. Мне жаль тебя, Райдербейт! А сейчас за работу! Если она не хочет спать с тобой, это твои проблемы, а я не желаю влезать в них. Если ты еще будешь приставать к ней, я возьму ружье и разнесу тебе башку, даже если придется стрелять в спину.

Райдербейт пристально смотрел на Бена настороженным взглядом.

— Ты не понимаешь, солдат, — заговорил он. — Она спровоцировала меня. Ты видел все сам, сегодня утром. Я довольно ясно дал ей понять, чего хочу, кстати, прямо на твоих глазах. Она же не вцепилась тогда в меня, как проклятая дикая кошка! — На его лице появилось выражение болезненной ярости — он искал у Бена хоть малейшее сочувствие. — А сейчас я думал, она убьет меня на месте! Я испугался!

— Ты испугался девушки, Сэмми? О, какая ирония судьбы! Ладно, давай навьючивать мулов.

Он стягивал ремнями большую палатку, когда Райдербейг медленно зашел к нему сзади.

— Не угрожай мне больше никогда оружием, солдат. Иначе один из нас не вернется обратно живым.

Бен поднял палатку и промолчал.