Змеиный лицей

Глава 25

Я всё таки смог отстраниться от болтовни Люды, так что ехал, пялясь в окно на темноту вокруг. Для меня-то это не было такой уж темнотой, но я особо и не разглядывал что-то. Иногда выдавал что-то типа «ага, угу, ужас, ого, не может быть», чтоб Люда не думала, что я заснул, и всё. А что ещё делать? Меня везли туда, куда я ехать не хочу, чтоб сделать то, что мне не нравится. Прелесть!

Выбило меня из этого состояния в тот момент, когда мы проезжали место, где на нас напали. Оно было таким же тёмным и неприветливым, как и тогда.

— Евгений. — я окликнул шофёра, тот повернул немного голову. — А тех, кто на нас напали, поймали?

— Да, госпожа. — кивнул Женя, а Люда почему-то замолчала.

— И что с ними? Рассказали, кто их нанял? Зачем они вообще это сделали?

— Увы, госпожа, из этого ничего не вышло. Найти их было легко, зная уровень силы и те Стихии, что они использовали, но всё было зря. Молодая команда, закончившая обучение за полгода до нападения. Задание им дали через сеть, аванс перечислили с одноразового криптокошелька. Никаких зацепок.

— Значит, нападение может повториться? — я откинулся на спинку сидения, закрыв глаза.

— Не бойся, Светик! — подала голос Люда. — Мы же теперь вдвоём с Женькой! Мы не дадим тебя в обиду!

— Ага, спасибо. — я невесело улыбнулся.

Что тут ещё сказать? Если заказчик не найден, даже непонятно, кто это, то неизвестно, чего можно опасаться. Может, это кто-то обиженный из Академии, а может, тот Род, что в детдоме зверолюдей на куски резал. Непонятно, какой у заказчика уровень влиятельности и денежности. Может, следующая команда будет из Мастеров состоять — тогда мне точно конец. И Евгению с Людой тоже. А может, для надёжности наймут парочку Грандмастеров, тогда и та подмога, что приехала в прошлый раз, умрёт без шансов. Обнадёживает, блин.

Хотя нет! Лучше о таком не думать. Иметь ввиду, но не думать — а то от таких мыслей всё время будешь ползать, как в воду опущенный. Лучше бы это были студенты Академии, но на это надежды мало — слишком уж продуманным был найм. Что ни говори, но студенты те ещё деграданты, у них на такое просто мозгов не хватит. По крайней мере у тех, кого я открыто разозлил, так точно не хватит.

Погрузившись в такие думы, я не заметил, как мы добрались до родового особняка. Евгений бибикнул, ворота открылись, и вы заехали. Тут ничего не изменилось — деревья шелестели листьями, воздух был наполнен летними запахами, а сам дом казался сказочным замком. Ну, вот я и «дома».

— Госпожа! Рад вас снова видеть! — на крыльце меня уже дожидался Алексей, переминаясь с ноги на ногу.

— Ага. — я кивнул. А я вот как-то не очень, лучше бы не видел. Ну, не лично его, а всё это вместе взятое.

— Вас уже ожидают! — продолжил парень.

— Кто?

— Ваши кузины!

— А мне так хотелось их до завтра не видеть… Ладно, показывай, где они там.

Слуга пошел вперёд, я пополз за ним. Вскоре он привёл меня в уютную комнатку, с камином, широкими круглыми креслами и толстыми ложами под стенами, возле которых стоял низкий столик. На этих матрасах лежала четвёрка молодых серпент — они были раза в два длиннее меня, по четыре-пять метров, а человеческая часть явно подростковая, лет четырнадцати-пятнадцати. Все они повернули головы при нашем появлении и впились в меня взглядами настоящих кобр.

— Добрый вечер, сёстры. — я улыбнулся и сделал мах руками, что был приветственным жестом среди серпент. Это я на занятиях по этикету выучил.

— Здравствуй,… Светлана. — выдавила из себя самая старшая на вид, остальные промолчали. — Присаживайся.

Я отдал попону и сумку Алексею, оглядел свободные места и стал устраиваться в низком, широком кресле с изящной спинкой, на которую удобно опираться спиной, если захочется. Всё это время змеюки так же пристально наблюдали за мной, мне показалось, что они даже не мигали. Страшно, по спине пробежало небольшое стадо мурашек.

— Мы рады, что наконец увидели тебя. — подала голос старшая кузина, когда я устроился, и материализовавшийся рядом слуга принёс чашку и налил в неё чаю для меня.

— Даааа. Я тоже рада… — промямлил я и отхлебну чай. Ух, вкусный! Надо ещё печеньку съесть, тогда вообще кайф.

— Давай я всех представлю тебе. Я Ксения. — серпента прижала руку к своей груди (кстати, у неё уже был вполне неплохой второй размерчик), потом стала указывать на других. — А это Алиса, Софья и Регина.

— Приятно познакомиться, сёстры! — я кивнул головой, не сообщая своего имени, потому что его тут и так все знали.

— Отлично. — Ксения подвела итог знакомства. — Теперь давай определимся с завтрашним днём.

— Давай.

— Мария Ивановна попросила нас взять тебя с нами и проконтролировать, чтоб ты не сделала ничего странного. Так что не обижайся, если мы будем пресекать те твои действия, что нам не понравятся.

— А, да, конечно. — сказал я на автомате.

А потом я удивился. Это что вообще значит? Это типа мой конвой? И что значит «что нам не понравятся»? Последний вопрос я задал вслух.

Это значит любые действия, которые могли бы опорочить нашу семью. Если ты вдруг будешь кусать других или нас, станешь сквернословить или попытаешься справлять свои физиологические потребности в людных местах — мы тебя остановим.

— Вы что, считаете меня какой-то дикаркой? Только вчера слезшей с пальмы?

— А ты такой не являешься? — удивилась Ксения. — Ты же ублюдок, рождённый неизвестно кем и вылупившийся в подворотне. И только и делаешь, что причиняешь Роду неприятности. Возможно, всех обманывает то, что ты как-то связно говоришь, но лично мне понятно, что ты просто безмозглый младенец, который не думает, а делает всё инстинктивно. Такого надо контролировать, если придётся — то жестко и даже жестоко!

Другие серпенты синхронно закивали, соглашаясь со сказанным. Ну нифига себе заявочки! Они меня собрались жестко контролировать? А контролировалка-то выросла⁈ Впрочем, это вот не надо — так же Ксения явно сильнее меня, да и другие тоже, не стоит тут из себя альфача строить, что всех их хвостами к флюгеру на крыше привяжет, лишь растрепав немного причёску.

— Ах вот какое у тебя мнение обо мне. — процедил я сквозь зубы.

— Именно. Я рада, что ты поняла. — улыбнулась Ксения, довольная моей понятливостью. — Так что в твоих интересах завтра не делать ничего… необдуманного.

— Хорошо. Я буду делать только обдуманное! — кивнул я.

— Отлично. Тогда тебе самое время уйти в свою комнату.

Вот и поговорили. Я посмотрел на лица всех своих сестёр, но они светились самодовольством и высокомерием. Ну как же, бродяжку, проникшую в семью, отчитали и обгадили, а теперь выставляют вон. Они, небось, себя ещё и мученицами из-за завтрашнего дня считали, провести его в моей компании! Жаба проникла в компанию к лебёдушкам, как так можно вообще!

Ладно. Я это вам запомню, сестрички. Не последний раз видимся. Поднявшись, я поставил кружку с недопитым чаем на столик и выполз из комнаты. Тут же раздался громкий голос Ксении, обращённый к слуге:

— Выкиньте её кружку в мусорку! И кресло тоже… нет, его сожгите! Мне противно думать, что я смогу по ошибке сесть туда, где сидела… эта!

Мне только и осталось, что скрипеть зубами. Но что я мог сделать с практической стороны? Кинуться бить ей морду? Хм, в свои пятнадцать она явно лучший воин, чем я, уже почти готова проходить ритуал взросления в лесах. Да она меня одной рукой вместо бельевой верёвки натянет! И даже моя слабенькая магия ничем не поможет. А там ещё трое таких же, хоть и немного менее сильных. Нет. Будет ещё время им отомстить. А то, что я сделаю это, пусть и не сомневаются! Сестрички!

Добравшись до своей каморки, я закутался в одеяло и долго не мог заснуть, перебирая способы мести, которые могу совершить вот прям сегодня. Но все они были глупыми. Ну каков смысл ночью пробираться на кухню и облизывать там все чашки и тарелки, если об этом никто не будет знать, кроме меня? Напрасная трата времени! Так ни до чего и не додумавшись, я заснул.

Следующий день прошел на удивление уныло и утомительно. Позавтракав, мы поехали в ателье. Ну как мы, я поехал на своей машине, с Евгением и Людой, а четвёрка на роскошном лимузине с мигалкой и флажками с родовым гербом. А потом они выгрузились и взяли меня в «коробочку» — Ксения с Софьей спереди, Алиса с Региной сзади, а по бокам было по охраннику. Так вот и ползали, не давая мне даже посмотреть по сторонам. Я бурчал изо всех сил, но на это обращали внимания не больше, чем на пуканье карасей в дальнем пруду.

Мне также было запрещено всё — говорить, выражать недовольство при разговоре с не членами семьи, высказывать своё мнение, чем-то интересоваться. Кузины могли вертеться перед зеркалом, когда замеряли их параметры, сколько угодно, мне же разрешили только стоять смирно и не делать никаких движений. Только когда к нам вышел сам уважаемый портной, мне удалось подать голос.

— Простите! — я шмыгнул к портному и схватил его за руку, вызвав целую очередь недовольных взглядов сестёр.

— Да-да? — он посмотрела на меня внимательно из-под кустистых бровей. Вообще это был прям классический портной — среднего роста, щуплый, уже с сединой, с усами и роскошными бровями. Штаны, белая рубашка, свитер поверх неё, а на шее висел желтенький «метр».

— Знаете, дело в том, что за неделю или полторы перед балом у меня может случиться линька. И я вытянусь сантиметров на пятнадцать-двадцать. Вы можете сделать платье с учётом этого?

— Хм, на пятнадцать-двадцать сантиметров? — мужчина оглядел меня профессиональным взглядом. — А в ширину?

— Где-то сантиметр.

— Не обещаю, но постараюсь, чтоб платье смотрелось на вас прекрасно в любом случае. — кивнул портной и ушел в какую-то подсобку, из которой вылезал только для «финального обмера» меня и кузин.

— Мы же тебе сказали — ни с кем не общаться! — прошипела мне в ухо Ксения и слегка пнула своим хвостом мой. — Так что закрой рот и слушайся нас!

Я промолчал. Пошла ты, дура! Это важное дело! И вообще, что хочу — то и буду делать! Хотя бы постараюсь.

Я думал, что после ателье мы вернёмся домой, и так там не меньше пяти часов провели, пока всех обмеряли-обсмотрели и булавками утыкали. Но это ещё было не всё. Из ателье мы поехали в ювелирку, где мне прикупили серебряное колье с мелкими сапфирами, под цвет глаз, и парочку серебряных же колец и браслет. Чтоб я «не выглядела, как бомжиха, что случайно залезла на бал через окно». На это ещё ушло часа два, потому что кузины торчали у витрин, выбирая, что они попросят у родителей купить им, а мне выбрали всё за последние минут десять. А из ювелирки поехали в какой-то модный магазин белья, мне почему-то нужен был бюстгальтер! Тут я уже смирился, лёг у входа на диванчик и продрых там часа три, пока меня не выдернули в примерочную. Там быстро подобрали четыре сиськодержателя — два белых и два чёрных, и только после этого все решили поехать… нет, не домой! В кафе, пообедать и попить чая. На это ушло ещё с час. Надо ли говорить, что я сидел за отдельным столиком?

В общем, когда мы уже в сумерках добрались до поместья, я с хвоста валился от усталости, а кузины хоть бы хны, цвели и пахли, расползаясь по своим комнатам с пакетами в руках слуг.

— Госпожа, вас попросила прийти к себе Мария Ивановна. — огорошил меня новостью Алексей, когда я отдал ему свои пакеты.

— А бабка не сказала, чего хочет?

— Мария Ивановна со мной этим не поделилась. Н опросила вас подойти сразу, как приедете — ей надо будет уехать.

— Ладно, отнесём и проводишь к ней.

Бабка ждала меня в своём кабинете, стоя у окна и смотря куда-то вдаль. При моём появлении она повернулась, улеглась на пуфик за столом, а мне предложила устроиться на другом перед ней.

— Здравствуй бабушка.

— Не бабушка, а Мария Ивановна! — привычно ответила она, нахмурившись.

— Здравствуй, бабушка Мария Ивановна. — послушно повторил я.

— А! — она махнула рукой, будто понимая всю безнадёжность борьбы. — Неважно. Твои сёстры не дали тебе сегодня разгуляться в твоём стремлении всё разрушать?

— Нет. — я не стал уточнять, что у меня такого стремления нет.

— Это хорошо. Вот, возьми. — она протянула мне какой-то листок с записанным… аккаунтом?

— Это что?

— Раз в неделю будешь через мессенджер связываться с учителем по этикету, который проинструктирует тебя и научит, как вести себя на балу. На твоё благоразумие у меня надежды нет, так что просто следуй его урокам! Поняла?

— Да.

— Мне рассказали, что ты там в кого-то влюбилась в этой своей академии…

— Это всё враньё!

-… Так вот даже не думай кого-то приглашать на бал. Ты туда пойдёшь с Артуром. — не обратила внимания на мои слова бабка.

— Артуром? А это кто?

— Очень перспективный мальчик из младшей ветви. У него очень, очень хорошие задатки стать серьёзным политиком, но из-за того, что он из боковой семьи и ещё никак не выделился, приглашение ему не пришло. Так что ты проведёшь его на бал. Поняла?

— Поняла.

— Можешь с ним не общаться даже, твоё дело просто провести его туда.

— Ясно.

— Это, кстати, будет твоим делом и на другие балы — проводить нужных родовичей на них. Так что на другие года тоже никого не приглашай. И, мало ли, вдруг кто-то из них даже выберет тебя его женой?

— Я вообще не собираюсь замуж выходить! Мне они не нужны! — я насупился и сложил руки в замок на груди. Были бы ноги, я бы и их скрестил. А так только непроизвольно стал стучать кончиком хвоста по пуфику. Замуж они меня выдать вздумали! Извращенцы!

— Ты, похоже, кое чего не понимаешь, внучка. — почти ласково посмотрела на меня бабка. — Тебя никто не спрашивает, хочешь ты чего-то или нет, есть только то, что ты должна сделать.

— С чего это я должна это делать⁈

— А с того, маленькая, что семья вкладывается в тебя. И ждёт соответствующей отдачи. Сколько, ты думаешь, стоит твоё обучение в Академии? Тридцать тысяч форинтов в год! В лицее в том числе. Лизка оплатила это всё и из своего кармана, но и в благотворительный фонд Румянцевых тоже залезла. То платье, что на тебе сейчас, стоит не меньше тысячи форинтов — а сколько их у тебя? Охрана, которая к тебе приставлена, с личный автомобилем. Всё, что у тебя есть, кроме этой дешевенькой попоны, куплено за наши деньги, за деньги Румянцевых. За пять лет твоего обучения в тебя будет вложено около двухсот или двухсот пятидесяти тысяч! А теперь ты мне говоришь, что ты ничего нам не должна?

— Я этого не просила. Мне и у Смирновых было неплохо!

— Да, не просила. Но это есть, потому что в тебе течёт наша кровь, хочешь ты этого или нет. Мы тоже не хотели бы такого, но такова реальность. Как только ты вылезла из канализации, то каждым своим поступком приближала своё признание Румянцевой. И разу уж тебя признали, то семья должна позаботиться о тебе, это вопрос престижа. Румянцева-бомжиха не самым лучшим образом сказалась бы на репутации.

— Но я не хочу выходить замуж! Хотя бы не за нелюбимого! — я уже понимал, что бабку не переубедить, но хоть как-то отсрочить. Мне было откровенно страшно представлять своё будущее, когда какой-нибудь серпент… тьфу, не хочу представлять!

— А ты думаешь, твоя мать хотела выходить за Ричарда? Нет. Но она понимала, что это нужно семье.

— Но ведь Роман же наплевал на это всё и носится по миру.

— Роман — мужчина. Он не может откладывать яйца. Это только наша, женская особенность. Поэтому он может свалить из семьи. А вот ты не можешь. Нам нужны дети, много новых сильных детей. Увы, твоя кровь не так чиста, как хотелось бы, но третье-четвёртое поколение уже будет вполне сносным. Так что следующие лет пятьдесят-семьдесят после выпуска из Академии ты будешь занята только одним — откладыванием яиц. Тринадцать-пятнадцать кладок, мы ожидаем этого.

— Это нечестно! — я сжал руки в кулаки, в ярости от таких перспектив. Почему, ну почему всё получилось именно так⁈

— Жизнь не честна, внучка, смирись с этим. Я тоже в своё время хотела исследовать архипелаги в океане, а не выходить за твоего деда. Но теперь я даже довольно, что так произошло. И ты тоже будешь довольна. Лет через сто. И чем раньше ты с таким положением дел смиришься, тем лучше. Всё, иди.

Я еле выполз из её кабинета, так был разбит этими новостями. Пятнадцать кладок! Да я и одной-то не хочу делать! Что делать⁈ Что, чёрт побери, делать⁈ Я не хочу оставаться в этом семействе! Пусть размножаются без меня!

Но, конечно, в таком взбудораженном состоянии мозги ничего дельно выдать не могли. Кроме как опять сбежать в канализацию. Но ведь и там найдут, сил хватит. А потом на цепь посадят, чтоб больше не сбегал.

Вызвал машину, чтоб ехать обратно в Академию, и написал записку. Хоть так душу отведу.

— Возьми. — я отдал записку Алексею в руки, когда он провожал меня к машине. — Отдашь сейчас же моей кузине Ксении лично в руки. Понял?

— Конечно, госпожа, так и сделаю.

— Хорошо. Пока!

Я сел на заднее сидение, откинулся на спинку и закрыл глаза, прислушиваясь. Ага, кузины чай пьют всё в той же гостиной вроде бы. Вот шаги Алексея, он передаёт записку и уходит. Ооооо, пошло! Ксения вопит от ярости! И звук такой, будто чашку с чаем об стену разбили! Ну да, я представляю, как ей не понравился текст записки: «Я вчера ночью облизала все чашки в доме! Приятного чаепития!». Впервые за весь этот долгий день я улыбнулся.