Глава 9 Эхо сети

— Одноразовая боевая модель? — переспросил я у Карэн, когда мы отъехали от склада.

— Ну, должна же я была дезу какую-нибудь ему запустить. Пусть теперь ищет инфу про данный проект.

— Но он всё равно рано или поздно поймёт, что ты — полиморфная.

— Ну а ты, рано или поздно, меня на учёт поставишь. И что?

— Подожди, а почему ты считаешь, что он купится на эту дезу и будет искать информацию по проекту одноразовых боевых моделей?

— Потому что считается, что роботы при отсутствии указаний, не могут друг другу соврать. Нет особых причин считать, что ты мне давал инструкции, что отвечать на подобный вопрос.

— Считается? — переспросил я.

В ответ Карэн очень красноречиво покивала головой. Именно так, как делают все лгуны, на чистом глазу вещая очередную ложь. Я вот не понял, она это сейчас специально сделала?

Мы ехали некоторое время молча. Потом неожиданно Карэн сбросила скорость и сказала:

— Кол, выглянь и посмотри.

Я сделал, как она попросила. Сначала я не понял о чём она. Просто тёмная заснеженная городская дорога впереди. Но присмотревшись, я увидел на углу следующего дома эхо-образ. Безликий монохромный, да ещё и просвечивающийся силуэт был похож в данных обстоятельствах на какого-то заблудившегося городского призрака. Однако каково было моё удивление, когда подъехав ближе, у «призрака» над головой появилось диалоговое облачко, содержащее вопрос: «Коллин Райт?».

— Кол, что делать будем?

Всегда, ВСЕГДА считалось, что эхо-образы в сети воспроизводят чьи-то действия, чей-то опыт. Это не учитывая ещё их полумифическое существование, ведь многие за всю жизнь ни одного не встречают. К тому же считалось, что их присылает разум из сети нуждающимся в совете или помощи. Они потому и обезличены, чтобы не сообщать, кто, собственно, этот опыт первым получил, а передать сам опыт или совет по дальнейшим действиям. Но вот чтобы эхо-образы обращались к кому-то — такого я что-то не припомню. Это как бы означало ещё и то, что эхо-образы могут быть созданными искусственно, а не быть только оцифрованным опытом. Кстати, забавно, а откуда оно знает, что в моём имели две буквы «л»?

Тем временем, вопрос над головой эхо образа сменился на другой: «Позволите показать вам кое-что?»

— Кол?

— Чего?

— Мне прибавить скорости?

— Ты же прекрасно знаешь, что он тогда будет нас ожидать на углу следующей улицы.

— Тогда что делать?

Я дал согласие и образ эхо появился у нас в машине, сидящим рядом с Карэн.

— Кол, тут какие-то стрелки на дороге…

— Давай, езжай по ним.

Ехали мы довольно долго, аж в пригородный район, судя по тому, что мы пересекли мост. Пригород? Уже интересно. Когда-то в таких районах вокруг больших городов кипела жизнь. Сейчас большинство домов пустует в период пришествия Серого циклона. Сюда не рискуют соваться даже те, кому больше некуда, так как снегом заметёт по самые крыши весь район, а разгребать его опасно для здоровья. Ни один, даже самый мощный генератор поля, не справится с таким количеством радиоактивного снега. Но во времена оттепели сюда могут выбираться некоторые городские в свои же дома на уик-энд, на барбекю или «отдохнуть от городской суеты» пару неделек. Только заранее надо заказать очистку дома и прилегающих территорий от радиации или, в крайнем случае, тащить с собой пару-тройку мощных стационарных генераторов поля для создания и поддержания поля размером с весь дом и участок вокруг. Последние, правда, столько энергии сожрут, что счёт за электричество затейнику, скорее всего, не понравится, причем в формулировке «СКОЛЬКО-СКОЛЬКО?!!!»

Но несмотря ни на что, мы почему-то ехали по дороге, которая кем-то, видимо, была очищена от снега. Хотя большого снегопада в этом году Серый циклон ещё не выдавал.

Я выглянул в правое окно машины. И действительно, вокруг дороги были завёрнутые на обочину сугробы.

— Кол, не надо, — обратилась ко мне Карэн, увидев в зеркало, что я делаю. — Раз дорога очищена, значит, впереди может быть и патруль.

— Долго ещё? — спросил я, опуская голову.

— Я не знаю, стрелки всё ещё ведут меня.

Над головой эхо-образа появилось диалоговое облачко, а в нём ответ: «Уже скоро, минут пять осталось». И действительно, прошло около пяти минут, как Карэн сбросила скорость и остановила машину, судя по всему, у какого-то дома.

Мы вышли из машины. Это был один из тех загородных домов, который когда-то олицетворял концепцию знаменитой «американской мечты». Один из многих, как и вся улица далее, скорее всего, уже давно заброшенных, но всё ещё поддерживающих своё прилежное состояние руками бригад биодроидов, которые после каждого периода Серых осадков отправлялись «наводить марафет». В данное время суток, да ещё и присыпанные серым снегом, эти домики мне почему-то напоминали гробики, в которых была похоронена та самая пресловутая «американская мечта».

Я окинул взглядом улицу дальше по дороге. Впереди, где-то возле третьего дома, от того, возле которого остановились мы, стояла снегоуборочная машина. Дорожки к домам были также расчищены на протяжении всей расчищенной дороги.

— Кол, что это значит? Может тут засада на тебя?

«Может», — подумал я. — «Или кто-то пытается ввести нас в заблуждение, маскируя расчистку пути к одному конкретному дому якобы расчисткой и к остальным. Но на улицу запала не хватило. Или времени».

— Если ждут, — сказал я вслух, — то пусть пеняют на себя. Я, надеюсь, ты свой лимит тумаков на сегодня не исчерпала?

Карэн слегка улыбнулась в ответ, но тут на себя обратил внимание эхо-образ. Он махнул приглашающе рукой и направился в сторону дома. Мы последовали за ним. Подойдя к входной двери, он показал, что нужно порыться в цветке. Карэн запустила туда руку и тут же извлекла ключ.

Внутри дом был обставлен в стиле, который был моден лет пятьдесят назад. Возможно, что с тех пор тут никто и не появлялся. Эхо-образ ушёл в сторону лестницы и поднялся наверх. Мы с Карэн последовали за ним. В одной из комнат, в которую мы прошли за эхом, находился чей-то рабочий кабинет с книжными шкафами и компьютером на столе. А дальше…

А дальше эхо-образ предложил рыться в книгах и в компьютере. Для начала он указал на подшивку каких-то газетных страниц, лежащую на одном из шкафов. Карэн сняла её и положила на стол передо мной.

Газеты. Настоящие бумажные газеты. Какой же это раритет в наше время. А тут ещё и целая подшивка! Тем не менее, я почти сразу заметил, что тот, кто составлял подшивку, ни на одном листе не оставил опознавательных знаков газет, ни дат, ни колонтитулов, ни даже пустых рамок в виде полей отступов от краёв. Всё повырезал. И не лень же было ему это делать.

Самая верхняя так и не подшитая страница содержала статью, в которой изобличалась «еврейская банковская камарилья». В статье вскользь поднимались темы финансирования терроризма, массовые обвалы рынков и каких-то «мыльных пузырей» разных годов, приводивших к обнищанию миллионов людей. Говорилось что-то об финансировании разработок вакцин для того, чтобы у женщин по всему миру массово происходили выкидыши во время беременности, про мировой террор финансовыми инструментами, кредитами и прочим. В общем, интересна была не столько статья, сколько написанный ручкой на чистом месте газеты возле заголовка комментарий явно того, кто собирал эти вырезки. Комментарий гласил: «Нет, они это серьёзно?»

Следующая под той страница была на каком-то непонятном мне языке. Зато понятен он был для Карэн.

— Это иврит, — сказала она. — Тут написано о негодовании еврейского народа тем, что на совбезе ООН была принята резолюция, осуждающая еврейский народ за «все его проделки». «Проделки» эти перекликаются с теми, что описаны в той, верхней статье. Но кое-какие любопытные…

— Мне не интересно, — оборвал её я.

— Как хочешь. Но если коротко — евреев обвинили в вымирании человечества.

— Я знаю, в чём их обвинили, Карэн.

Дальше было ещё буквально несколько подобных статей, но потом пошли кардинально отличающиеся по содержимому. Это были статьи околонаучного и публицистического характера, рассказывающие о новейших на момент написания статей разработках в области робототехники и искусственного интеллекта. Большинство из них также имели сопроводительные комментарии собирателя газет.

В целом в статьях далее просматривалась тенденция — хвалебные статьи по новым разработкам были большими и слишком детальными, похожими больше на рекламу, чем на освещение, а статьи критикующие были довольно маленькие, специально размещённые так, чтобы их особо не замечали, и явно сильно отцензуреные.

Карэн стащила с ящика ещё одну подшивку, поменьше, я её снизу даже не увидел, и положила рядом с первой. Во второй подшивке статьи касались исключительно робототехники и нейросетей, но не общего характера, как в первой, а те, в которых детально рассматривались какие-то нюансы, в том числе и технического характера. Судя по всему, тут были вырезки из каких-то чисто научных изданий. Так же в этой подшивке были собраны публикации, связанные с демографической картиной мира. И внезапно — кусок доклада в ОНН, в котором говорилось про грядущее уменьшение населения. И интересный комментарий собирателя: «Они это давно планировали и даже не скрывали ни от кого».

Полистав всю подшивку и сопоставив заголовки статей с комментариями от руки, вырисовывалась такая картина: каждое улучшение роботов, связанное с очеловечиванием их поведения неизвестным комментатором противопоставлялось человеческому обществу и последствиям, к которым, по мнению автора комментариев, такие нововведения привели бы. Забавно это было читать в наше время, учитывая, что большинство комментариев оказались пророческими. А в те времена этому человеку, небось, никто не верил.

Однако я заметил там и несколько отличных от общей картины комментариев. Один стоял под статьёй о том, что какой-то студент нашёл способ обучить нейросеть концепции сострадания. Тут собиратель прокомментировал так: «Неужели? Это уловка или у нас всё-таки есть надежда?» И буквально через пару листов шла ещё одна статья о том, что гениальный студент, обучивший якобы нейросеть состраданию, погиб при загадочных обстоятельствах, комментарий к которой, мягко говоря, выражал боль и страдание по указанному поводу, и обвинения в адрес непонятно кого. Была ещё статья про то, что нейросети решили проверить на возможность стремиться к совершению научных открытий, с комментарием, полным скепсиса. И следом за ней шла статья, в которой говорилось, что нейросети успешно прошли проверку и реально способны совершать научные открытия и без помощи человека. Тут собиратель оказался лаконичным, написав просто: «Всё, теперь нам точно конец».

И всё бы ничего, но почти все статьи в целом занимались ровно одним — манипуляцией мнением людей, смещая вектор восприятия явления о внедрении в жизнь общества роботов в выгодное кому-то направление, превознося достоинства, часто даже мнимые, и сглаживая недостатки. Что навевало на определённые мысли…

А вот содержимое компьютера предлагало нечто совсем другое. В буквально бросавшейся в глаза сразу после запуска папке с говорящим названием «Воровство мыслей» находилась целая куча цифровых версий статей, материалов и чьих-то размышлений на тему того, как повсеместная практика вшивания нейроинтерфейсов с самого рождения людей приводила к тому, что у людей из голов тупо воровали их мысли.

Статьи были нескольких типов. Причём ещё и интересно структурированные. По идее там прослеживались цепочки событий, состоящих из трёх этапов.

Первый этап и соответствующие ему статьи описывали и/или восхваляли очередные шедевры очередных «маэстро». Статьи касались некой творческой деятельности или какой-то околонаучной, а конкретно речь там шла либо про литературные, художественные, документальные, комплексные и прочие произведения, либо про какие-то открытия или изобретения.

Второй этап в относившихся к нему статьях касался темы очередных скандалов на тему, что очередных «маэстро» в очередной раз обвинили в воровстве идей. Причём буквально на каждую статью о новом достижении творческой или научной мыслей, как теоретического, так и практического характера, приходились одна-две-пять-десять статей, с обвинениями в плагиате или воровстве идей.

Третий этап был результирующим, или чем, так сказать, дело завершалось. И через все статьи, через все случаи обвинений ситуация всегда обращалась лицом к «маэстро», и тем, что осталось, к обвинителям. Всё всегда сводилось к недостаточности доказательств со стороны якобы пострадавших от воровства идей. Мало того, жизнь самих обвинителей в перспективе всегда тоже рушилась. В лучшем случае их запирали в психушке или в тюрьме. Некоторые пропадали через некоторое время после спада скандала, и больше их никто никогда не видел. Некоторые вполне конкретно погибали. Расследования всегда закрывались или заваливались в глухари.

И, возможно, что на момент самих событий обществу эти ситуации не казались странными, но кто-то ведь усмотрел во всем происходящем закономерность. И собрал тут, на этом старом компьютере, запечатанном в пригородном доме, который может целых девять месяцев в году быть засыпанным по самую крышу снегом.

Материалы же касались исследований на тему общего творческого и мыслительного потенциала общества в разные периоды времени. В целом, материалы были в основном статистического характера. И там тоже прослеживалась мысль. В какой-то период времени, удивительно совпавший с первой ласточкой, прилетевшей от начала практики массового вшивания в головы нейроинтерфейсов, в том числе и с рождения, количество новых «творцов» во всём мире резко упало. Но так же резко возросло и качество тех единиц, что получали славу и зарабатывали себе имя на творчестве или в науке. Кстати, интересно было то, что про русских нигде точных данных не было, только предположительные. Почему-то…

Ну а чьи-то размышления на тему касались в основном идей, как так получалось, рассмотрения возможных схем, чего-то там про манипуляцию обществом и прочее. К этому моменту я уже откровенно устал воспринимать информацию, очень её много было, и она была довольно утомительной сама по себе. Но всё-таки я успел заметить идею о том, что нейроинтерфейсы без ведома хозяина постоянно транслируют его мысли на сервера каких-то корпораций.

И тут мне пришла в голову идея.

— Эхо! — обратился я вслух, так как эхо-образ к текущему моменту растворился. — Нужно поговорить!

Эхо-образ вновь появился рядом. Над головой его возник знак вопроса.

— Я вот что хотел спросить… — сказал я. — Правильно ли я понимаю, что прочитанные мной некоторые документы намекают на то, что некто из представителей власти может спокойно читать мысли всех и каждого в этом городе?

Образ молча кивнул.

— А значит ли это, что где-то существуют сервера, на которых составляются психологические и прочие портреты отдельных конкретно взятых личностей?

Вновь просто кивок.

— И все идеи любого характера каждого жителя города также сохраняются?

Образ снова кивнул, но в этот раз над его головой появилось облачко с сообщением: «Уточнение: не только этого города, а городов во всех странах, которые были полностью подключены к сети, как и этот город». Ну, или проще говоря, всех, кроме России и нескольких стран, находящихся рядом с ней. Я понял.

Так вот откуда Синтия так много знала обо мне и о моих способностях! Ей система всё на блюдечке преподносила, оказывается. Что, к слову, не объясняло, почему она ко мне так странно несколько раз подкатывала с предложением поработать на неё? Если она читала мой психологический портрет, могла бы и более действенную стратегию подобрать. Они, как бы, для того и существуют. В конце концов, после её смерти её же фэмка-спутница вполне себе нашла ко мне подход. Пусть я и рассматриваю всё это с меркантильной точки зрения, но почему так же не могла сделать и сама Синтия?

И тут меня осенило…

— Эхо, скажи, а информация по самой Синтии Веласкес сохранялась в этих базах?

Образ пожал плечами. Блин, и этот туда же! Я думал, что хоть он не будет имитировать человеческое поведение. Над его головой всплыло облачко с сообщением: «В общих базах её нет, но это не значит, что архитектурой не предусмотрено сохранять её мысли в каких-то засекреченных временных базах. Если хотите, могу проверить по пересылкам».

— А ты можешь? Я думал, что… хотя не важно, можешь — сделай.

Некоторое время эхо-образ ничего не отвечал. Потом ответил через облачко: «Все данные членов семьи Веласкес сбрасываются на личный сервер семьи».

— Можно было догадаться, — сказал я и набрал Джалил.

— Да, детектив? — ответила та почти мгновенно.

— Скажи-ка мне такую вещь, ты можешь на сервере своих посмотреть последние данные воспоминаний или чего-то в этом духе своей хозяйки? У тебя доступ есть?

— Нет. Но я могу попробовать разузнать через людей. А что вас интересует, детектив?

— Вообще, желательно, всё, что можно за последний месяц её жизни.

— Детектив, это нереально.

— Я знаю. Найди мне что-нибудь, что может быть интересно в рамках её убийства. Хоть что-нибудь.

— Хорошо, детектив, я посмотрю, — сказала Джалил и отключилась.

— Кол, — обратилась ко мне Карэн, — у тебя есть какие-то мысли?

— Точно не уверен, — ответил я. — Но если там что-то есть, что-то с чем можно будет идти прямо к копам, то… ладно, посмотрим. Не хочу загадывать заранее. Нашла что-нибудь ещё интересное?

— Да… но…

— Но что?

— Кол, — она посмотрела мне прямо в глаза, — не пойми меня неправильно, но не кажется ли тебе, что тебе эту информацию как-то слишком просто дают в руки?

— Кажется, милая. И что ты предлагаешь?

— Я… я не знаю. Мне два дня от включения, помнишь? Я просто не знаю.

— Кстати, спасибо что напомнила, — я повернулся к эхо-образу и спросил: — Ты кто такой вообще? Я раньше думал, что эхо-образы — не более чем модулируемое воспроизведение чьего-то опыта, а теперь вот не уверен.

«Это не важно», — ответил образ.

— В смысле не важно? Разумеется, что это важно! Как я могу понять твои мотивы и списать тебя со счетов в расследовании, если не знаю кто ты?

«Вот именно. Поэтому ты и не знаешь, кто я».

— А как я могу тогда доверять той информации, которую ты мне подсовываешь?

«Она не имеет прямого отношения к делу. И ты всегда можешь попробовать навести справки по этим событиям в других местах».

— Мне кажется, — вмешалась Карэн, — оно пытается сказать, что лежащая в этом доме информация не зависит от факта убийства Синтии. Скорее наоборот, убийство является последствием причин, информация о которых находится тут.

— Так стало намного понятнее, — съязвил я, хотя и всё прекрасно понял. — Так, ладно, что ты всё-таки там нашла?

Карэн не ответила, а просто молча показала на экран. В нескольких открытых статьях описывалась одна история с постепенным расследованием некой ситуации, произведённое каким-то Джаспером. Вернее, он пытался провести расследование на свою тему, но ему прямо или косвенно постоянно что-то мешало. Я вчитался и пришёл в ужас. Там говорилось в прямом смысле слова о списках ликвидации населения. Правда, списки эти упоминались лишь в последней статье. А если брать всю историю сначала…

Поводом для расследования послужило то, что однажды Джасперу и его подруге отказали оплачивать рождение и воспитание ребёнка по государственной программе. Они согласны были и сами его на ноги поднимать. И пошли на то, чтобы завести ребёнка вне зависимости от того, получили ли они квоту от власти или нет. Но… три раза подряд, когда по их расчётам женщина должна была залететь, происходила одна и та же ситуация — в течении недели после ключевого на их взгляд соития, по дороге домой женщине встречалась компания роботов, работающих в сфере развлечений для взрослых, которые каким-то образом уговаривали её сходить выпить с ними. Каждый раз данное похождение заканчивалось сексом с этими роботами и каждый раз меньше чем через две недели в течении ещё первого месяца предполагаемой беременности у женщины случались какие-то «странные месячные», и беременность прерывалась. О том, что она была беременна, становилось понятно потом, во время сдачи регулярных анализов и регулярного осмотра, на который парочка пошла умышленно, чтобы следить за состоянием женщины. Интересная деталь — по словам этого Джаспера, его подруга каждый раз утверждала, что не собиралась идти никуда с той компанией биодроидов, и что на неё находило какое-то наваждение. Прямо как на меня самого прошлой ночью, когда я не сопротивлялся ничему, что со мной делала Карэн в убежище.

Потом парочка решила, что женщина поменяет работу, перейдёт в непосредственное подчинение своему мужу, но будет с ним всё возможное время, и домой, соответственно, они ездили только вдвоём, и никогда он не оставлял подругу одну. Что-то там было ещё сказано про повышенное психологическое уставание друг от друга, но я эти все страсти пропустил глазами, не вчитываясь в них. Меня интересовал результат. И он не заставил себя ждать — на третий месяц беременности на медосмотре врачами было установлено, что у женщины развивается какая-то болезнь, которая не позволила бы выносить ребёнка. Но всё решалось серией уколов в течении недели. Как не сложно догадаться, через месяц случился выкидыш.

Не доверяя уже даже врачам, парочка отказалась от их услуг, совсем не проходя медосмотра во время следующей попытки. И вновь случилось непредвиденное — женщину сбила машина. И странности в той ситуации начинались уже с того факта, что за рулём был робот. В результате — суд, прочая ерунда, робота того признали вроде как бракованным и отправили на пересборку. Но вот только беременность вновь была сорвана. По словам Джаспера, им даже компенсацию за это выплатили. «Им проще нам деньги дать, чем позволить ребёнка завести», — так прокомментировал ситуацию автор.

В конце концов, парочка решила, что женщина никуда из дома не выходит, вплоть до того, что они подвал для неё оборудовали, и в экстренных случаях она спускалась в него и запиралась изнутри, пока с помощью определённой системы сигналов снаружи не узнавала о присутствии своего мужа и не открывала только ему. А дальше по тексту пошёл какой-то сумбур про то, что они не всё учли, что они постоянно на связи и нейроинтерфейс все их хитрости заложил врагам, про то, что автор от кого-то со стороны узнал, что он попал в списки ликвидации вместе с женой, о том, что за ними выехала команда ликвидации. Последние слова автора гласили: «Не повторяйте наших ошибок. Не верьте правительству».

— Так, Эхо, ты можешь что-нибудь рассказать про эту историю? — спросил я.

«Могу», — ответил образ.

— Это правда? Такое действительно было?

«Да».

— А почему тогда из сети эти статьи не удалили? Если это делает правительство, то почему оно не проследило за подчисткой следов своей деятельности?

«Их удалили. Но хозяин этого дома у себя их сохранил».

— Как такое возможно? Даже компьютеры оборудованы связью со спутниковым инетом. Его не хакнули? Никто не додумался проверить компьютер такого мутного типа?

«Хозяин дома специально купил раритетный даже для его времени компьютер, ещё из тех, которые были оборудованы только сетевыми картами, которые к тому же отключались».

— В смысле? Проводным интернетом, что ли? А как он к общей сети подключался, чтобы информацию собирать?

Образ молча показал пальцем в сторону окна. Я обернулся и увидел на подоконнике между горшков с засохшими цветами стояла кустарным способом сделанная спутниковая антенна. И провода от неё, свёрнутого кольцами рядом, вполне хватало по длине, чтобы достать до стола.

— Ладно, что это за роботы были, которые опаивали девушку? Почему у неё беременность срывалась?

«Они из отдела первичного реагирования на ситуации с неучтёнными и неразрешёнными случаями беременности. Первая волна реакционного механизма для мягкого решения ситуации».

— Мягкого?

«Да. Подлавливают женщину где-то в городе, включают подавление определённых функций мозга через нейроинтерфейс, приводят в секс-бар, опаивают, повышают либидо через тот же нейроинтерфейс и склоняют к сексу. Их орган проникновения оборудован специальным облучателем, который изнутри провоцирует матку женщины отторгнуть беременность».

— Это даже звучит мерзко, — скривился я. — А почему правительство этим занимается? Я раньше, конечно, не думал об этом, но разве им не должно быть всё равно? У нас и так рождаемость низкая, культурой воспитали в людях нежелание заводить детей. Просто бы подождали, пока человечество в количестве не опустится до нужного количества.

«Это не так просто. Человек — не робот, его собрать в нужном количестве не получится. Природа берёт своё, и люди всё равно хотят заводить детей больше, чем это нужно правительству. Даже с учётом пагубного воспитания культурой».

— Так, ладно, а что случилось с той парочкой? Их таки достали?

«Нет. Их получилось отправить в Россию. Последнюю статью Джаспер дописывал уже оттуда в таком стиле, просто чтобы поддержать накал страстей, и предупредить тех, кто его читал. Но тысячи других подобных ситуаций заканчивались плачевно для обычных людей».

— Почему в Россию? Да что с ней не так?

«Что не так с Россией? Или что не так со всеми остальными? По определённым причинам, в которых прямо или косвенно виновато и наше правительство на протяжении вот уже нескольких сотен лет, Россия всегда, кроме периода СССР, отставала по некоторым вопросам от США. В тот момент, когда общество во всем мире подготовили к переходу на сосуществование с роботами, Россия снова была не готова к этому. Со временем такое положение привело к странным последствиям — для обычных людей именно условия жизни в России в перспективе предлагали хоть что-то. Какую-то жизнь, какую-то работу, но всем, а не только сливкам общества. Всем, кого впустили из-за границы или кто там родился».

— Знаешь, а я ведь не отношусь к сливкам общества, и, тем не менее, живу, и вроде не голодаю и не страдаю от безденежья, даже при моей, не особо рентабельной профессии.

«Знаю. И ещё я знаю, что твоё имя уже раз десять убирали из списков ликвидации».

Это было довольно неожиданно. У меня по спине аж мурашки пробежали.

— Чего-чего? — тихо переспросил я. — Ты это о чём сейчас говоришь?

«О списках ликвидации населения. Изначально их создавали под идеей того, что американцы слишком много потребляют ресурсов планеты. Весь мир не потреблял столько, сколько одни только американцы. Что было не на руку определённым лицам в правительстве. И была разработана программа по регулированию количества населения и ликвидации лишних. Что интересно, они как-то подгадали под обмен „ядерными любезностями“, чтобы под шумок чистить тех, кто был „лишним“. Сначала ликвидировали всех бомжей и очень бедных. Потом ликвидировали почти всех небелых. Потом ещё и ещё. Не всех, конечно, ликвидировали, кто-то успел свалить в Россию, но Россия приняла к себе далеко не всех. И эти списки до сих пор составляются. Потому что потребность в людях у элиты постоянно падает. Роботы ведь всех и везде уже заменили. Роботам нужны только материалы для создания и ремонта и энергия для функционирования. Всё. А людям много чего ещё надо. Они хотят есть, они хотят пить, они хотят жить и быть обеспеченными благами цивилизации. Теми благами, на которые уходит много ресурсов. И много там невосполнимых ресурсов, которые нужны элите».

Я даже не знал, что и сказать. Вот так вот живёшь себе, работаешь, платишь налоги, а потом узнаёшь, что тебя уже десять раз пытались ликвидировать. Да, кстати…

— А… а почему меня из этого списка убирают постоянно?

«Вот уж чего не знаю, того не знаю».

— Но… а это можно где-то посмотреть? Какие-нибудь логи? Кто удалял, или ещё что-то…

«По правилам — нет».

— Но я и тут уже нахожусь не по правилам! Я, чёрт меня дери, живу уже не по правилам, раз уж на то пошло! Десять раз меня должны были ликвидировать!

«Это верно».

— Ты знаешь, где найти эту информацию?

«Знаю».

— Тогда пошли!

«Прямо сейчас?»

— Да. Тут я уже всё узнал, что мне нужно было.

«Учтите, детектив, будут последствия».

— А мне всё равно!

И мне действительно было уже всё равно.

* * *

По пути к этому неизвестному месту, которое эхо выдавало Карэн всё теми же стрелочками на дороге, прозвучал только один вопрос. От меня.

— Какое отношение к спискам ликвидации имела Синтия Веласкес?

И получил такой ответ: «Семейство Веласкес полностью контролирует создание этих списков».

Меня просто разрывали изнутри возмущение и противоречия. Да как так-то?! Почему я?! Что я такого сделал?! Я ведь до этого дела ни разу не влезал в политические расследования! И даже нарочно их всегда обходил стороной. В том числе и всё ту же Синтию с её делишками. И это были осознанные позиция и выбор. Ведь всем уже давно в Америке известно, что ты волен делать что хочешь, только не лезь в политику. Я и не лез, несмотря на то, что моё ремесло потенциально под политику заточено. Вернее, под расследования происшествий с политическим подтекстом. И детей я, кстати, тоже не планировал, как и вообще отношений с живыми женщинами. Мне с головой хватало Сати и Лейлы, ну теперь ещё и Карэн для удовлетворения всех потребностей. Так за что я попадал в списки уже десять раз? И тем более, не понятно, за какие заслуги меня из этих списков исключали? И кто этот благодетель?

Куда мы ехали, я не знал, и не очень следил за ездой вообще. Тем не менее, вернувшись в город, мы проехали ещё минут 15, а потом Карэн завернула на край дороги и остановилась. Перед нами было очередное разваливающееся здание из тех, которые мне за время расследования уже изрядно поднадоели.

Однако, буквально на пороге, нам преградил путь эхо-образ, и над головой его появилось облачко с надписью: «Не спешите. Сначала примите и сохраните профиль просмотра». И действительно, спустя секунду ДР выкатило сообщение о пришедшем файле. Я разрешил его принять и согласился сохранить как профиль просмотра. Очередные тайны, скрытые от взоров простых смертных.

Тем не менее, спустя минуту, я уже был благодарен тому, что мне подогнали этот профиль просмотра. Потому что дом был оборудован изнутри самыми настоящими ловушками, причём такого уровня, что они и робота бы уничтожили, а не только человека. Благо на входе теперь была видна панель для ввода кода и сам код. Введя его и получив сообщение о разблокировке входа мы, собственно, вошли. Двигаясь по коридору на всякий случай медленно, я всматривался в стены, в которых были видны широкие прорези, скорее всего, для чего-то острого или пилящего. Забавно, но на этих щелях висели маркеры заблокированных объектов дополненной реальности. То есть, тем, у кого не было профиля просмотра с шифром, этих щелей просто не было видно. Смертельный такой сюрприз случайно зашедшему. Что же они тут прячут?

Мы прошли в подвал по настоянию эха, где нашли целую серверную. И, разумеется, там стояли морозильные установки. Хотя в такую погоду сервера проще было охлаждать наружной температурой, я так понял, что такая ситуация категорически не приветствовалась создателями этого места. Ну, чтобы не было даже теоретической возможности просто так добраться до этого места. Поэтому мороз тут вырабатывался даже зимой.

— Блин, холодно! — прокомментировал я, и потёр руки. Надо быстрее искать, а не то ещё замёрзну тут.

— Если что, я тебя согрею, — ласково улыбнулась Карэн.

— Ага, можешь уже начинать разогреваться. Так, Эхо, что это за сервер тут? У него есть какие-то функции?

«Есть», — ответил образ.

— Какие? — с нетерпением спросил я. О, Несуществующие боги, из тебя что — клещами нужно всё вытаскивать?

«Это автономная структура с односторонней связью с сетью, производящая автоматическую генерацию списков ликвидации по запросам».

— По каким запросам?

«По любым запросам. Например, все афроамериканцы с такого-то по такой-то год рождения. Или все работники такого-то бизнеса. Или все мальчики такого-то года рождения. Или все существующие младенцы города. По любому заданному запросу».

— То есть ты хочешь сказать, что через эту систему ещё кто-то и упрощал себе борьбу с конкурентами?

«Не только это».

Так, ладно, надо было что-то искать, холодно ведь, зараза! Вот только… данных авторизации не было нигде видно.

— Эхо, а как я войду в систему? Логина с паролем нет.

Но тут неожиданно Карэн подошла к терминалу управления и ввела логин и пароль. И вошла. Я с очень большим интересом посмотрел на неё.

— Солнышко, а как ты это сделала?

— Угадала, Кол, — ответила Карэн уклончиво.

— Угадала? Не смеши мои тапочки!

— Малыш, — Карэн повернулась ко мне и улыбнулась так, что я понял, что сейчас с ней шутки могут быть плохи, — ты случаем не мёрзнешь? Может, потом об этом поговорим?

Я не стал спорить. Подойдя к консоли, я ввёл своё имя, дату рождения и запустил поиск. Спустя полминуты терминал выдал ответ: «Совпадения не найдены».

— В смысле? — удивился я. — А кто-то говорил…

— Кол, — перебила меня Карэн, — а почему ты в своём имени написал две буквы «Л»?

— Точно! Блин, холодно! Мозги уже замерзают…

Я уже успел настолько продрогнуть, что начинал постукивать зубами. Карэн молча подошла ко мне сзади, прислонилась ко мне своим телом и обняла в районе груди. Она была уже очень тёпленькой, я бы даже сказал горячей, градусов под пятьдесят. Мне стало теплее. И всё-таки она такая лапочка…

Я ввёл своё имя в неправильном виде, дату рождения и запустил поиск. На этот раз искало почему-то дольше, почти в два раза. И на этот раз оно нашло. Одиннадцать позиций. Причём в десяти из них, кроме первой, в графе «Примечания» стояла приписка: «может скрываться под именем Коллин». И первый раз меня внесли в список ликвидации четыре года назад. До этого, я значит им подходил, как член общества, да? Так, стоп, а что такого произошло 4 года назад? Я попытался вспомнить. Может, дела какие-то?

Было дело какого-то старикана, который что-то мутил ради своей внучки. Причём делал он это в обход её родителей, которые меня, собственно, и нанимали. Во время расследования выяснился не очень приятный факт — дед был болен раком лёгких на уже неизлечимой стадии. И как-то так получилось, что родители внучки узнали это от меня, что было даже для меня большим удивлением, потому что какие херовые у них были отношения в семье, если они не знали о такой страшной болезни близкого человека. Дед меня за раскрытие его секрета перед теми, от кого он скрывал это всё, невзлюбил очень, даже порывался «лично прийти в офис и треснуть меня своей тростью по пустой башке». Но семья та была не из приближённых к высшим слоям общества, хоть они точно не были из бедных, потому что денег я на их деле поднял прилично. Да и дед на смертном одре даже позвал меня, чтобы сказать, что не держит на меня зла, а всё, что было раньше — не моя вина, а его дитяти со спутником жизни.

Было ещё дело с нанимательницей-стервой. Ох, сколько она мне нервных клеток тогда сожгла! У неё требования могли меняться 16 раз в день. Я посчитал. Причём менялись требования на прямо противоположные. Как потом оказалось, дело было не в самом расследования, а во мне. Я ей понравился очень, и типа этим выносом мозгов она меня кадрила. Только она была страшней чудовища из ужастика, с миллионом претензий к мужикам, и вообще у неё были требования найти способ засудить предыдущего сожителя. А я по ходу дела проникся уважением к этому уравновешенному во всех смыслах слова человеку. К нему и его просто алмазному терпению. В итоге, я нашёл всё-таки маленькую неприятную деталь, которую моя нанимательница могла бы использовать против него. Но суть там была в том, что даже эта маленькая шалость не умаляла его качеств. Я не сказал ничего нанимательнице об этой детали, и она продула дело, хотя насколько мне было известно, она даже судью подкупила. Аж настолько было не к чему прикопаться. Там был вопрос об очень больших деньгах. Вот только нанимательница моя так и не узнала ничего о том, что я утаил от неё. И даже заплатила мне, параллельно пытаясь ещё и совратить. А потом мне ещё и заплатил её бывший, за нервотрёпку. Я хотел не брать его денег, но он настоял, сказав, что всё равно всё получилось в его пользу, а я вроде как заслужил, будучи «вторым героем в этом мире, выдержавшим его бывшую». Кстати, они тоже были не бедные оба, даже после дела, она осталась далеко не бедной…

Я только сейчас осознал, что мне за всю жизнь действительно не встречались совсем бедные люди. Хотя я про них регулярно слышал… где? В новостях? Ни на улице, ни по работе, вообще нигде. То есть, существование бедных — это выходит вообще обманка от правительства, ширма, чтобы не признаваться, что с ними стало на самом деле? Нехорошая какая-то ложь, даже от нашего правительства.

Чёрт подери, как же сложно вспоминать! Проблема в том, что это было целых 4 года назад. Да и год был довольно скучным, эти два дела — единственное, что я припоминаю…

Как же хорошо было в объятиях Карэн. Если так подумать, то если бы не это дело, я бы не обзавёлся ей… стоп, точно! Я же тогда в последний раз конкретно и грубо так отшил Синтию с её щупальцами. Но подождите…

Я посмотрел в графу, описывающую причину отказа. Там было написано «нажмите, чтобы открыть содержимое». Я нажал. Напротив первого случая стояла причина «объект не найден». То есть, получается, что в первый раз ко мне не пришли тупо по тому, что моё имя в их базе не соответствовало моему имени по документам? Из-за той самой пресловутой одной буквы? Я, кажется, недооценил «ошибку» моих родителей.

Но вариант с Синтией тогда отпадает, ибо второй раз я в этот список попал через полгода. Месть, как известно, подают холодной, а не заплесневелой. Да и если бы это была она, то ещё к первому случаю прилагался бы комментарий в стиле «СДОХНИ!!! СДОХНИ, КОЗЁЛ!!! СДОХНИ!!!». Но что тогда?

Я поочерёдно открыл причину удаления для всех оставшихся десяти случаев. Во всех, кроме одного, в причинах значилось: «Отозвано пользователем Иуда». Как по-библейски, прям слёзы сейчас навернуться. Или нет? Иуда же вроде не известен тем, что кого-то спасал. Сто-о-о-оп… а почему мне кажется это буквосочетание знакомым? Джуда! Точно, ведь именно так её назвал Себастьян, а ведь он с откуда-то взял эту Джуду! Дело становится всё интересней… особенно учитывая, что последнее внесение меня в список буквально вчера было отозвано пользователем… ДЖАЛИЛ?!!

— Какого… — прошептал я и тут же вызвал Джалил.

— НЕ-Е-ЕТ!!! — взревел незнакомый синтезированный неопознанного пола голос.

Судя по всему, эти мои поспешные действия были ошибкой. Голос принадлежал эхо-образу.

Загрузка...