Знание-сила, 2000 № 09 (879)

Человек возвращается домой

Иногда несколько лет кажутся долгими, как эпоха» непосильная возрасту человека. Казалось бы, персональный компьютер вошел в наш обиход каких-то лет десять тому назад, а мы, прощаясь с XX столетием, готовы назвать его «компьютерным веком».

Одноминутно выпускник вуза середины восьмидесятых годов, приученный иметь дело с громадными, как колонны египетских храмов, ЭВМ, зубривший алгоритмы «Фортрана» и носивший с собой увесистые пачки перфокарт вперемешку с «простынями» распечаток, превратился в некое старорежимное существо. Одноминутно милостью небывалой революции он стал жителем предыдущего века. Как бишь тот назывался? Кажется, «атомный» – век назойливого напоминания о катастрофе, которой «не может не быть».

Время вырастало стеной. Время превращало нас в строителей огромной Стены, с помощью которой мы пытались отгородиться от остального мира. Да и нашим антагонистам «атомный век» брезжил холодным светом. Этот безликий простор, раскинувшийся за Стеной, казался им «зоопарком чудовиш», готовых решительно ринуться в последний бой. Появление компьютера совпало с падением Стены. Миф, скрепленный силой, рассыпался на множество пестрых, разноцветных осколков. В этих осколках – крохотных ПК, разлетевшихся повсюду, – как в блейковской «песчинке» (a grain of sand), отразился весь мир.

Появление компьютера озарило мирное скончание века, словно финальный салют. Дало имя всему веку, надгробной плитой запечатав его. Весь мир превратился в один огромный город, с любой окраиной которого можно связаться «в реальном режиме времени». В этом компьютеризованном мире лучшим видом транспорта стали «килобайты», мчавшиеся по сети быстрее самолетов или автомобилей.

Выезжая на работу или в командировку, любой менеджер, инженер или бизнесмен может, пользуясь электронной почтой, отправить своим коллегам или партнерам обширное сообщение, дабы поделиться с ними мыслями…

Но зачем же ехать на работу? Ведь, по большому счету, там нужен не ты, а информация – плод твоего труда. В нашем новом мире «килобайты» действительно движутся быстрее всего. Они – «каналы», надежно связавшие множество островков, соединившие их в один материк, в одно целое.

Такой поворот событий, оставляющий человека «на своем домашнем рабочем месте», резко меняет структуру общества. Оно становится обществом людей надомного труда. Волна промышленной революции, выбросившая из своих жилищ миллионы и миллионы людей, понемногу спадает. С появлением компьютера человек возвращается домой, приобретя весь мир и все-таки еше не потеряв душу.

Уже в 1990 году в Калифорнии был принят закон, обязавший фирмы, на которых трудились более ста человек, уменьшить свои транспортные расходы на 20 процентов. Авторы данного документа заботились прежде всего об экологии. Они надеялись разгрузить поток машин, тянувшийся по калифорнийским авеню и хайвэям. Сами того не ожидая, законотворцы подвели черту под прежним стилем жизни, когда работа подразумевала прежде всего «присутствие на рабочем месте», а не полученный результат.

В XX веке общество, шарахаясь от мировых войн к колониальным, от революционных войн к экономическим, обрело полувоенную структуру. Ее власти подчинились и представители среднего класса. Все эти «белые воротнички», «разночинцы» и примкнувшие к ним потомки прежних правящих групп постепенно утратили былую свободу и привилегии. Любой объединявший их коллектив стал напоминать маленькую армию, обязанную одерживать одну победу за другой. Как одерживать эти победы, командующие подобных «армий» подчас не знали. Зато они очень ясно представляли себе, как превратить коллектив в казарму: нужны безропотное подчинение начальству; строгая пунктуальность, за малейшее нарушение которой, то есть опоздание на работу, грозило увольнение, а то и тюремное заключение; обязательное присутствие на рабочем месте в течение всего трудового дня. Эти внешние, «магические» атрибуты, казалось бы, могли превратить любой коллектив в непобедимую команду, готовую неизменно взять верх над конкурентами. Однако «трудовые армии» лишь изводили стрессами людей, угодивших в их «командно-административную ловушку», а вот производительность труда по-прежнему оставляла желать лучшего.

Поздняя советская эпоха (попробуем дать ей определение, вторя большому стилю той эпохи) стала высшей формой развития коллективизма. Главным героем ее являлся трудовой коллектив. Это безликое, бесформенное существо проникало в любые сферы жизни, жадно поглощая все от него отличавшееся.

Появление компьютеров подорвало его власть. Конечно, и раньше люди некоторых профессий – бухгалтеры, машинистки и тому подобное – брали какую-то часть работы на дом, где быстро справлялись с ней, не отвлекаясь на конфликты, перекуры, разговоры о жизни, чаепития и прочие способы коллективного убийства времени.

Особый закон правит коллективом: чем больше людей собрано в одной комнате, тем медленнее идет их работа. Наиболее продуктивен труд человека, сидящего в пустой комнате. Он весь погружен в работу. Он напоминает зверя, попавшего в западню и мечтающего выскочить из нее. «Быстрее! Как можно быстрее!» – это ощущение тяготеет над ним. Из времени, не принадлежащего ему, человек пытается вернуться к себе.

Если продолжить наш умозрительный опыт и поместить в ту же комнату еше одного сотрудника, то малейшая заминка в работе заставляет их растрачивать силы в пустой болтовне. Пояатение новых коллег усугубляет ситуацию. Обстановка в комнате «психологизируется». Служебные отношения начинают превалировать над отношением человека к порученной ему работе. Большая часть энергии теперь ухолит на поддержание некоторого равновесия в коллективе.

«Коллектив» становится самодостаточной структурой, требующей больших энергетических и душевных затрат, нежели сама работа. Между человеком и продуктом его труда возникает изолирующая прослойка, резко уменьшающая к.п.д. ею действий: «трудовая среда».

Это явление в чем-то сродни потерям на трение в механизмах. Как известно, чем выше трение, тем ниже к.п.д. машины, тем больше энергии тратится попусту. Никакие административные меры не могут резко изменить производительность труда в коллективе, составленном из «белых воротничков». Все дело в изначальной неверной посылке: чтобы учреждение нормально работало, каждый день в 8.00 в его стенах должны собираться люди, затем, в течение следующих девяти часов, сидеть на виду друг у друга и, – якобы! – постоянно контролируя коллег, дружно выполнять порученные им задания и так далее.

Таков давно сложившийся порядок вещей. Любая группа людей, собравшаяся ради выполнения той или иной работы, немедленно начинала жить по законам, которые царят там, где заняты самым грязным ремеслом: в армии или тюрьме. Эти законы неумолимо разделяют коллектив надвое и скрепляют обе его части: сильные приказывают и периодически карают слабых, а .слабые, внешне подчиняясь, почти не стараются выполнить порученное им задание. Это – такие же естественные движители общества, как ветер и вода -¦ естественные источники энергии, обществом используемые.

В промышленности еще два с половиной столетия назад произошел качественный скачок: силу воды и ветра сменил паровой двигатель. Теперь не менее важный переворот происходит в управленческой сфере – или, если брать шире, в «среднем классе» общества, чья слабость во многом определяет отставание современной России от западных стран. Меняется стиль работы. Все больше людей работают на дому. Это эффективнее всеобщих усилий- Энергия, что растрачивалась на «внутривидовую борьбу» в коллективе, теперь используется на общее благо.

Ведь коллектив – это отсталая, отжившая форма труда. В XXI веке большинство жителей развитых западных стран (пооцен кам экспертов, от40 до 70 процентов) откажутся от пребывания на рабочем месте в течение многих часов. Человеческий «атом», уединенно работающий на дому, окажется куда продуктивнее, чем смесь хаотически движущихся частиц, все время сталкивающихся друге другом, в результате чего – по законам статистики – их суммарный вектор усилий приблизительно равен нулю. Одинокий работник надежнее и удачливее группы трудящихся. Тем более что у него есть такой помощник, как компьютер.

Сегодня уже более одиннадцати миллионов американцев работают на дому. Социологи отмечают, что производительность труда людей, превративших свою частную жизнь в трудовую, возрастает на 20-25 процентов. Дома их ничто не раздражает, никто не отвлекает от работы – разве что маленькие дети могут стать неожиданной помехой, не понимая, почему папа, сидя весь день дома, так и не подходит к ним.

(Конечно, в наших бытовых условиях, когда число комнат сведено к минимуму, неприемлемому для жизни, ребенок в доме и впрямь может оказаться серьезной помехой. А ведь сто лет назад любой уважающий себя «господин среднего достатка» устраивал в своем доме рабочий кабинет. Домочадцы сызмальства знали, что нельзя громко шуметь и играть, когда глава семейства работает. После 1917 года подобная традиция в России прервалась.)

Вот и получается, что плюсы надомного труда теперь подсчитывают на Западе. Его прок – экономия и эффективность. Распуская своих сотрудников но домам, фирмы меньше платят за аренду помещений, электричество, телефонные переговоры, командировки и тому подобное.

Особенно удобен новый режим работы для инвалидов, ведь ездить каждый день на службу они не могут. Компьютерная сеть, по которой снуют тексты электронных посланий, становится для них дорогой в жизнь. Подобный график работы понравится молодым родителям, а также тем, кто ухаживает за больными родственниками.

В советском обществе подобный стиль жизни был почти немыслим. Лишь после «перестройки» наш рынок труда претерпел решительные изменения. Появилось множество «свободных агентов», не желавших связывать свою жизнь ни с беспомощными государственными структурами, ни с фирмами, готовыми вскорости рухнуть или в любой момент сократить своих сотрудников. Так возникла прослойка людей, живущих «вне штата» и настроенных энергично и квалифицированно служить любому «божеству», способному расплатиться с ними звонкой монетой.

Прощаясь с XX веком, представители «среднего класса» выносят себя за рамки общества, исподволь расшатывая и меняя укоренившийся в последние сто лет стиль жизни. На смену «стальным» каркасам, скреплявшим прежнее общество, приходит новая – гибкая, «пластиковая» – конструкция. Меняется материал, из которого сделано общество. Так кончается век, и на смену приходит другой – «компьютерный».

P.S. Автор этих строк вот уже семь лет предпочитает работать на дому и совершенно не огорчен тем, что ему давно уже не надобно высиживать на службе от звонка до звонка, имитируя трудовое рвение с помощью частых перекуров и важной гримасы.