Знание-сила, 2001 № 03 (885)

«Все-таки первично сознание, а не материя»

В том смысле, что человек всегда мыслит, решает, действует на основе ранее сложившейся культуры, на основе своей критической способности ее освоить. Действительно, задачи, ради которых реформы в России бывали задуманы, оставались нерешенными; более того, за ними, как правило, следовали контрреформы, нередко ухудшавшие ситуацию. Например, такое радикальное преобразование, как отмена крепостного права, вызвало волну архаизации, возродившей в невидных масштабах то же самое, по существу, явление – крепостничество – в форме военного коммунизма и сталинского тоталитаризма.

Такая парадоксальня ситуация поднимает неизбежные вопросы: почему развитие России в Новое время постоянно требовало реформ?

Почему инициатива всегда шла от власти? И наконец, почему за любой реформой следовал откат, который мог превосходить ее по своему энергетическому потенциалу?

Это нельзя объяснить недостаточной радикальностью реформ – реформам Александра II не было аналогов в предшествующей истории. Александр Янов говорит о циклизме. Очевидно, что перед нами закономерность, природу которой мы лишь пытаемся понять и приходим к выводу, что смысл реформ в России заключается в том, чтобы компенсировать различными способами острую нехватку в массовой культуре ценностей, ориентированных на развитие, на прогресс. И причина здесь одна: российское общество в своей исторической основе не порывает решающим образом с влиянием традиционализмам. Наследие давно ушедших времен сегодня влияет на сознание и поведение людей. А устойчивость традиционализма обусловлена тем простым обстоятельством, что на протяжении за малым исключением всей отечественной истории в составе населения преобладало крестьянство. Налицо историческая слабость городской культуры, городского образа жизни, городских ценностей, очагов интеллектуализации, которые могли бы противостоять традиционализму. И дело не только в гораздо большей численности крестьянства, дело в его особенностях: в начале родовая община, затем территориальная, общинники никогда не знали частной собственности. А сохранение древних коллективных форм органически связано с определенным типом власти – с созданием авторитарного государства, то есть с созданием механизмов, направленных на принуждение. Уже власть общины, по существу, несла в себе крепостную зависимость крестьянина от локального сельского мира на основе очень архаичной культуры. Поэтому, как бы ни объяснять крепостничество, основы его – в догосударственных формах. Крестьянин не мог покинуть обшину, включая ее советскую модификацию – колхоз, совхоз – без разрешения. Второй, тоже важнейший факт – существенная сторона архаичного традиционализма – негативное массовое отношение к торговле превращается в основное занятие, профессию. И еще одна особенность традиционализма – стремление крестьян жить в локальном мире, их тяга к авторкии, замкнутости, вплоть до полного противопоставления себя большому обществу, государству по принципу «мы» – «они».

А в результате – неспособность общества подчинять организационные отношения задачам совершенствования, будь то власть или производство, неспособность активно участвовать всем и каждому в жизни большого общества. А без этого – невозможно эффективное производство, развитие частной инициативы, создание интенсивности работающих структур.

Рывки же в виде реформ требовали свободной циркуляции ресурсов, что в бедном обществе грозило еще большим обнищанием, люмпенизацией, взрывами недовольства, в результате – поворот к контрреформе. Вот и ответ Александру Янову. Из-за этих-то двух исключающих друг друга циклов – реформ-контрреформ – сложилось специфическое общество промежуточного типа. И среди многих его особенностей одна, важнейшая – неспособность пробиться к формам жизни, основанным на интенсивном воспроизводстве.

Короче говоря, уверен, что без ориентации на реальные и потенциальные сдвиги в культуре и нравственности никакое реформирование невозможно. И мировой опыт это подтверждает. Например, успехи экономического развития в некоторых странах Юго- Восточной Азии в значительной степени связаны с новой культурологической интерпретацией ислама, выводящей людей за рамки массового традиционализма к новому пониманию развития и прогресса. Без таких интерпретаций проекты либеральных реформ не имеют шансов на жизнь. Поэтому именно культурологические технологии можно рассматривать как способ (думаю, единственный) втянуть людей в более эффективную и исторически продвинутую деятельность. Потому что первично все-таки сознание, то есть то, что в человеке, а не то, что вне его.

Для публикации материал подготовили Михаил ВИНОГРАДОВ и Галина ВЕЛЬСКАЯ.