Знание-сила, 2007 № 12 (966)

Белый барон — генерал Врангель

Барон Врангель, культовая фигура белого движения, — человек, который в известном смысле спас его честь. Потому что новороссийская катастрофа была не только разгромом армии Деникина, белых войск на юге России, это была моральная катастрофа: паническая эвакуация, масса пленных, жестокость, безобразия, творившиеся в Новороссийске... Врангель сумел из разлагавшейся армии создать армию действующую, одержавшую над красными ряд побед, армию, которая вела упорные арьергардные бои с превосходящими во много раз силами противника. Наконец, он сумел провести образцовую эвакуацию.

Но прежде — о личности генерала Врангеля. Что это был за человек? Как он вырос, сформировался как личность?

Отец генерала Петра Врангеля, Николай Егорович Врангель, был человеком незаурядным, одним из немногих Врангелей, кто избрал не военную карьеру, а карьеру предпринимателя.

Поначалу весьма неудачно взялся поставлять сухари русской армии в период Русско-турецкой войны 1877-78 годов и разорился. Но потом вновь встал на ноги и пошел по части бизнеса, как сказали бы сейчас; был в Ростове-на-Дону долгие годы представителем российского Общества пароходства и торговли, входил в состав совета директоров ряда предприятий, в частности, нефтяных. Нажил неплохие деньги, потом переехал с семьей в Питер — Врангели держали квартиру из десяти комнат на углу Бассейной и Знаменской. Николай Егорович был потомком шведских баронов (по другим сведениям — немецких), служивших России века с XVII. Но по одной из линий был и потомком арапа Петра Великого, Ганнибала, то есть родственником Пушкина, а именно — троюродным внучатым племянником. Какие-то гены, может быть, сказались: Николай Егорович писал пьесы, в частности, из истории Смутного времени, для актрисы Стрепетовой — была такая звезда русского драматического театра. А потом, после революции, бежав в 1918 году из Петрограда, он написал замечательные мемуары — «От крепостного права до большевиков». Воспоминания переизданы, вышли недавно в издательстве «Новое литературное обозрение». Николай Николаевич Врангель, средний сын Николая Егоровича, был известнейшим историком искусства и критиком. Вскоре после начала Первой мировой войны он поехал на фронт в качестве сотрудника Красного креста, заболел желтухой и умер. В 1916 году вышла книга, ему посвященная, — «Венок Врангелю».

Плакат

Мария Дмитриевна, мать Петра Врангеля, также заслуживает отдельного разговора. Она сирота, фамилия ее девичья — Дементьева-Майкова, выросла в сиротском приюте, занималась педагогической деятельностью. Самое интересное и значительное для истории в ее жизни начинается после революции в эмиграции. Там она стала собирать материалы по истории русской эмиграции, назвала это «Живая летопись живых». Сейчас ее очень обширная коллекция — более 50 коробок документов — находится в Гуверовском архиве в Стэнфорде. Колоссальное собрание! Автобиографии писателей от Алданова до Ходасевича, фотографии этих людей. Тематические наборы фотографий — Русская церковь в эмиграции, армия в изгнании, художники, ученые и т.д., и т.п. Поразительно, что все это — дело рук и энтузиазма одной женщины, которой выпала, может быть, самая горькая на свете доля — не только лишиться родины, но и троих сыновей. Младший умер от дифтерита в раннем возрасте, средний — от желтухи во время войны и старший, Петр, в 1928 году. А Мария Дмитриевна дожила до 1944 года. До конца дней своих она получала пенсию, между прочим, от Русского Общевоинского союза, что тоже весьма любопытно и представляет сюжет для отдельного разговора.

Вот в такой неординарной семье вырос Петр Врангель. Родился он в нынешнем Зарасае, в Литве. Рос в городе Ростов-на-Дону, о чем, я думаю, не подозревают 99,9% жителей этого города, никак там это нигде не отмечено. Окончил реальное училище и по настоянию отца поступил в Горный институт. По образованию генерал Врангель был горным инженером. Дело было необычайно перспективное. После окончания института он пошел в армию служить, как положено было, вольноопределяющимся и сдал экзамен на корнета кавалерии, гвардии. Потом пару лет где-то в Иркутске служил чиновником по особым поручениям при иркутском губернаторе. И тут началась Русско-японская война. Он, конечно, пошел воевать, поступил в один из полков Забайкальского казачьего войска в чине хорунжего. Проявил себя как замечательный кавалерийский начальник, был награжден двумя орденами, и уже ни о какой гражданской жизни речь не шла. Он закончил академию Генерального штаба, потом офицерскую кавалерийскую школу в Петербурге. Служил в прославленном Конногвардейском полку.

Окончив академию Генштаба, Врангель не пошел на военно-штабную должность, а остался служить в строю, вернулся в свой полк. Его, несомненно, привлекала светская петербургская жизнь — он был замечательным танцором, дирижером, организатором вечеров, что доставляло ему немалое удовольствие. А его жене, Ольге Ивановне Иваненко, фрейлине императрицы, — немало хлопот и проблем. Так и жил ротмистр Врангель в Петербурге, вращаясь в блестящем обществе, когда началась Первая мировая война.

Петру Врангелю было 36 лет. Гвардия пошла в первых рядах, и почти вся полегла в первые же месяцы 1914 года... Врангель отличился в бою уже в августе 1914-го и получил свой первый орден на этой войне.

Дальше его военная карьера развивалась весьма успешно и стремительно. В январе 1917 года Врангель получает чин генерал-майора. Если считать, что регулярную службу он начал с 1904 года, то путь от хорунжего до генерал-майора за 13 лет — это самая быстрая карьера в русской армии того времени. Он был начальником кавалерийской дивизии, потом получил назначение на должность командира корпуса, но в командование не вступил. Врангель не хотел служить при Временном правительстве, а тут еще и большевистский переворот случился, и он уехал в Крым наблюдать за происходящими событиями.

Он отнюдь не был у истоков белого движения. И к нему примкнул только в августе 1918 года, когда добрался до расположения деникинских войск. В Крыму его едва не расстреляли просто потому, что он Врангель и барон, понятно, что классовый враг. Ольга Врангель пришла к «товарищу Вакуле», начальнику местной ЧК, и сказала, что она готова разделить участь своего мужа. Начальник был так этим тронут, что освободил генерала. В Крыму в то время случалось много удивительных историй.

Врангель присоединился к Добровольческой армии. Это был, бесспорно, талантливейший военачальник, и он очень быстро вырос до командующего Добровольческой армией. Когда соединились донские части и деникинские, и Краснов признал главенство Деникина, образовались Вооруженные силы Юга России, и Деникин стал их главнокомандующим. А Добровольческая армия должна была получить другого командира. Им стал Врангель. Но Врангель заболел тифом, и, казалось, перспектив на выздоровление у него нет. Но выжил. И тут выяснилось, что Добровольческой армией командует уже генерал Май- Маевский. Врангель получил под командование Кавказскую армию, которая вела наступление на Царицын, — это был важнейший, ключевой пункт, и Врангель его взял. Эта победа принесла ему славу и необычайную популярность в войсках. И вот тогда начинаются трения и разногласия между Деникиным и Врангелем. Разногласия по стратегическому вопросу — в каком направлении наступать? Деникин (он прибыл в Царицын, когда город взяли войска Врангеля) считал, что наступать надо по кратчайшему пути вперед, на Москву. Врангель, наоборот, полагал, что нужно идти на восток, идти на соединение с войсками адмирала Колчака. И, объединившись, вести наступление на Москву.

Зная, чем кончилось наступление на Москву, кажется, что Врангель был прав. Но, на самом деле, к тому времени войска Колчака под натиском красных уже отступали. И, чтобы соединиться с ними, нужно было проделать тяжелый путь без каких-либо гарантий на окончательную победу. А наступление на Москву казалось вполне реальным. Тем более, что летом 1919 года белые одерживали одну победу за другой, один за другим брали города, стратегические пункты, захватили Донбасс, затем почти всю Украину и, казалось, шли к Москве победным маршем. Победный марш этот в октябре 1919 года обернулся поражением, а потом — и катастрофой деникинских войск.

И вот тогда Врангель начинает распространять послания, адресованные Деникину, а фактически — направленные на его дискредитацию. Это, кстати, один из штрихов Гражданской войны: невозможно себе представить, чтобы в императорской армии ка-кой-то командир мог обращаться с критическими письмами к своему непосредственному начальнику, да еще эти письма предавать огласке. Гражданская война списывала все. Врангель был очень честолюбив и уверен, что он, а не Деникин, лучше подходит на роль вождя белого движения. Кончилось тем, что Врангель был уволен в отставку и, по существу, выслан в Константинополь. Откуда он впоследствии «триумфально» вернулся. Триумфально в кавычках, какой уж тут триумф, когда возвращаешься к разбитому корыту — к разбитым и деморализованным войскам. Вернулся, потому что Деникин решил уйти в отставку, это был март 1920 года, по новому стилю — начало апреля. Крым. Военный совет высказался в пользу Врангеля, но назначил его своим приказом все-таки Деникин. И Врангель из Константинополя на британском броненосце «Императрица Индии» прибыл в Севастополь и возглавил остатки Вооруженных сил Юга России.

Петр Врангель

Врангель сделал невозможное — подтянул войска, наказал сурово казачьих и не казачьих генералов, пытавшихся проводить самостийную политику. Вооруженные силы Юга России были полностью преобразованы и переименованы в Русскую армию. И самое главное — Врангель по-другому стал строить стратегию Гражданской войны. Первое: он допустил возможность будущего федеративного устройства России. Лозунг «Единая и неделимая» был отброшен. Врангель пытался заключить союз с кем угодно, лишь бы они были противниками большевиков. И второе. Он решил проводить социальную политику более решительно. Струве, назначенный Врангелем министром иностранных дел (называлось министерство скромно — Управление внешних сношений), выдвинул такой лозунг: «Левая политика правыми руками». Нужно дать крен влево, но чтобы эту левую политику проводили профессионалы. Бюрократы. Хотя бы и царские, но те, которые умеют делать дело. Кадеты, как и другие либеральные советники и консультанты Деникина, были отставлены, во главе врангелевского гражданского правительства встал Александр Васильевич Кривошеин, бывший царский министр, соратник Столыпина. Во врангелевском правительстве оказались и многие другие деятели царского времени, в том числе Климович, бывший директор Департамента полиции, сенатор Глинка, ставший начальником Управления землеустройства, и другие. Они начали с земельной реформы. Было объявлено, что земля останется в собственности крестьян. Правда, крестьяне должны были заплатить некоторый выкуп, чтобы не опасаться, что полученное даром у них так же даром и заберут. Но, с другой стороны, ведь мужики и так землю получили, чего же еще платить? Сложный момент.

Похоже, что Врангель учел некоторые достижения советской власти. Собирались, например, проводить выборы в сельские, волостные советы. Кстати, сама по себе идея советов совсем не вредна. Другое дело, какую форму, какой вид она приобрела. Это ведь не больше, чем органы местного самоуправления.

Деникин на вокзале в Ростове

Деникин

И самое существенное: Врангель не собирался идти на Москву, он не собирался завоевывать Россию, понимая, что в его ситуации это убийственно и нереально. И он сформулировал такую идею: Крым станет очагом, образцом нормальной жизни в отличие от большевистской России. Но «остров Крым» получился только в романе Аксенова, реальность была гораздо прозаичнее, а соотношение сил было вовсе не в пользу Врангеля. Хотя поначалу ему сопутствовали некоторые успехи. Его войска вышли за пределы Крымского полуострова. Были моменты, когда они захватывали Юзовку, нынешний Донецк, и в Екатеринославе, нынешний Днепропетровск, красные уже готовились к эвакуации. Захватывали Мариуполь на какое-то время. Захватывали территории, которые относились к Таврической губернии. Задача была еще, между прочим, набрать как можно больше хлеба, продовольствия, для того, чтобы в случае чего перезимовать в Крыму.

Чем объяснялись эти успехи Врангеля? Отчасти тем, что армия была действительно в хорошем состоянии и ею командовал не просто талантливый военачальник, а вождь — Врангель был настоящим вождем в несколько даже средневековом смысле этого слова. Высокий, статный, он носил во время Гражданской войны черную черкеску с газырями... Затянутый в эту черкеску человек с зычным голосом умел разговаривать с войсками, умел издавать какие-то «вопли», как писали современники, которые приводили в неистовство войска. Врангель был обожаемым военным вождем, даже не начальником, не главнокомандующим, а именно вождем, за которым шли в смертельные схватки. И это отношение к Врангелю у многих осталось на долгие годы. Но основная причина побед, думаю в том, что главные силы красных были на польском фронте. Не случайно Франция признала правительство Врангеля де-факто, что было полнейшим парадоксом, — ни Колчака, ни Деникина не признал никто из великих держав; Врангеля признали. Почему? Потому что он был очень нужен, чтобы оттягивать войска красных, которые в противном случае пошли бы на польский фронт. Франция всячески поддерживала Польшу, любопытно, что молодой капитан де Голль воевал на стороне поляков. Когда же с Польшей было заключено перемирие, войска красных двинулись против Врангеля, и он очень быстро был вынужден отступить в Крым, поскольку нависла угроза, что его войска отрежут и просто уничтожат.

И вот здесь начинается история о Перекопе, который считался неприступным, но никогда таковым, конечно же, не был. Однако о неприступности Перекопа и печать врангелевского Крыма трубила, и сам Врангель неоднократно заявлял, что его армия сможет отсидеться за перекопскими укреплениями и продолжить борьбу. Думаю, что он не верил в это с самого начала. Во всяком случае, скрытно готовилась эвакуация, настолько скрытно, что даже Кривошеин, глава врангелевского правительства, не знал об этом. Подготовкой судов и подготовкой эвакуации руководил ближайший соратник и друг Врангеля, начальник его штаба генерал Павел Николаевич Шатилов.

Перекопские укрепления были прорваны — красные превосходили белых только в живой силе в шесть раз на направлении главного удара, и шансов удержать эти укрепления практически не было. Командование красных действовало довольно искусно, хотя и положило очень много людей при штурме Перекопа, и распространились слухи среди белых и даже в Париже, что красными командуют немецкие офицеры. Думаю, что за немецкого офицера приняли Василия Константиновича Блюхера, который никакого отношения к немцам не имел. Впрочем, красные тоже говорили, что Врангель — немец и в армии Врангеля полно немецких офицеров. Интересно, что последнее не так фантастично, как кажется.

Потерпевшая поражение Германия очень хотела заключить союз с Россией для ликвидации Версальского договора, и к Врангелю действительно приезжала немецкая делегация во главе с Шойбнер-Рихтером, одним из идейных наставников Гитлера, который вел переговоры о возможном союзе. Но союз не состоялся, Врангель получал поддержку от Франции, а обещания помощи со стороны немцев носили не слишком реальный характер.

Перекоп отстоять не удалось, «зато» была проведена образцовая по тем временам эвакуация. Ушли из Крыма за пределы России, по разным данным, от 135 тысяч до 150 тысяч человек, из них половина — военнослужащие. То, что показывали в советских фильмах — чудовищная паника, стреляющиеся офицеры, люди, берущие корабли штурмом (например, фильм «Служили два товарища»), — все это не соответствует действительности. Кроме Феодосии, где действительно были неполадки при посадке на корабли, везде все проходило организованно и в полном порядке.

Врангель взошел на борт крейсера «Генерал Корнилов» одним из последних. Уехать практически могли все желающие. Командование, правда, распространило информацию, что те, кто считает, что не подвергается лично непосредственной опасности, может оставаться в Крыму, никто не настаивает на том, чтобы люди уезжали. Оставшихся, как известно, постигла печальная участь — офицеров расстреливали сотнями, если не тысячами. Называют чудовищные цифры, но даже если речь шла о нескольких тысячах, все равно это было чудовищное по жестокости избиение.

Севастополь 1920 г. Групповое фото третий слева направо — П. И. Врангель, последний — А. В. Кривошеин, глава «Правительства Юга России»

Суда с врангелевской армией прибыли в Константинополь. А дальше начинается другая история — история Русской армии в изгнании и попытки сохранить армейскую организацию в форме Русского общевоинского союза (РОВС). Замечу, что и в эмиграции Врангель не хотел слагать с себя регалии вождя. Он попытался создать правительство в изгнании, называлось это квази-правительство Русский совет. Но популярностью этот совет не пользовался, и через год был распущен. Армия в тяжелейших условиях перезимовала в Галлиполи и на Лемносе.

В советской историографии сложилось устойчивое представление, что Антанта только и ждала, чтобы начать новую интервенцию против Советской республики, и потому содержала и кормила армию Врангеля, сохраняя ее в резерве. Ничего подобного, никому в Европе новая война была не нужна. И Европа была не способна эту войну вести. Поэтому Франция содержала армию Врангеля до апреля 1921 года, но постоянно пайки урезались и делались попытки армию ликвидировать. Более того, произошел знаменательный эпизод: итальянское судно врезалось в яхту «Лукулл», на которой жил Врангель. Врезалось как раз в то место, где была его каюта, но генерала в это время там не оказалось. Распространились слухи, что это было покушение.

Впоследствии Русская армия расселилась в Болгарии и Сербии. Отчасти это было не бескорыстно: болгарское и сербское правительства получили серьезные деньги от российского посла в Вашингтоне Бахметева — речь шла о сотнях тысяч долларов, что по тогдашнему курсу лева и динара было гигантской суммой. Врангелевских солдат принимали в сербскую пограничную стражу, в сербских университетах появилось много квалифицированных профессоров-эмигрантов.

Армия Врангеля после эвакуации из Крыма

Врангель жил в Сремских Карловцах, в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев, потом, когда уже от его армии ничего, по существу, не осталось, перебрался в Брюссель. Армия перешла на трудовое положение, постепенно рассасываясь в разные странах, прежде всего во Францию, где были востребованы рабочие руки, да и мужчины вообще, поскольку огромные потери мужского населения во Франции были таковы, что многим француженкам просто не за кого было выходить замуж.

Врангель поселился в Брюсселе. Он получал содержание из особых фондов, созданных РОВС, до конца своих дней, как и некоторые другие ветераны белого движения.

Не дожив до 50 лет, 25 апреля 1928 года Врангель скончался в Брюсселе. Он умер как будто от скоротечного туберкулеза, осложненного гриппом. Врангель впал в истерическое состояние, был очень возбужден, не мог спать, постоянно кричал, отдавал какие-то команды... Есть версия, что он был отравлен, что большевистский агент заразил его палочкой Коха. Но эта версия ничем не подкреплена. Тело генерала Врангеля перезахоронили в Белграде. Все-таки там, в Сербии, оставалось много бывших воинов русской армии, и в Сербии к нему отно-

(отсутствует продолжение текста, брак издательства)