Знание-сила, 2008 № 07 (973)

Якуты

В середине 50-х годов поселок N в Якутии состоял из взлетно-посадочной полосы и «колдуна» рядом с ней, нескольких чумов якутов и избы под красным флагом, олицетворявшей местную власть. Но осенью к ВПП сходились отряды московских геологов, проведших в тайге и тундре полгода. До глаз заросшие бородами, несколько одичавшие, да и изголодавшие на концентратах, они добирались до аэродрома кто пешком, кто на надувной лодке. До Якутска оставалось каких-нибудь два часа лету — а там рейс Чита — Новосибирск — Москва, такси, дом, праздник, пир! Но однажды случилось так, что из-за низкой облачности никакие самолеты за геологами не прилетали. Ждать тоскливо. Выскребать из прорех вьючных сум и рюкзаков макаронную крошку — тоже. Кому-то пришла в голову шальная мысль: «Ребята, ведь если у якутов свадьба, то они и оленей заколют, и водку из-под земли достанут. Давайте это дело устроим. Они же дикие, не знают, что по закону между подачей заявления о намерении вступить в брак и регистрацией должно пройти два месяца, они сразу пировать начинают. А за два месяца, да какой там месяца, больше недели нелетная погода не продержится, а там поминай, как звали!

— А кого ж поженим?

— Да хоть тебя, ты у нас холостой, радист, недавно с флота, чем не жених?

— Да погодите, на ком?

— А какая разница, их тут много бегает, все косоглазые, все с косичками, черт их разберет, сколько им лет...

Обстановка была такая, что мысль не показалась безумной, пошли разговоры о свадьбе, нашли невесту, от чумов потянуло дымом и жареным мясом, и вот уже толпа ведет суженых к избе под красным флагом подавать заявление. Якут под флагом развернул документы, посмотрел на суженых раскосыми глазами и сказал: «Дорогие мои, я вижу, вы друг друга любите, зачем нам разводить бюрократию?» Проставил в паспортах штампы о браке, поздравил молодых и пожелал им счастья и многочисленного потомства.

Первый шок был смягчен последовавшими возлияниями и изобильной едой, но когда по радио пришло сообщение об улучшении погоды, молодой супруг взмолился: «Как же я ее с собой возьму? Ребята, у меня родители пожилые, папа сердечник. » — «Ничего не поделаешь, придется брать, иначе на будущий год в этих краях работать будет невозможно, обиду якуты не простят, не то, что тебя, всех геологов будут постреливать. А план по разведке алмазоносных трубок.»

В общем, взял, прилетел в Москву. Мама плачет, папа пьет валокордин. Молодая помылась в ванной, расчесала косички, достала из портфельчика с приданым аттестат зрелости — видимо, свадебный подарок местной власти — и поступила в геологоразведочный институт.

Через пять лет она стала начальником поисковой группы геологов, где ее муж по-прежнему был радистом. Сейчас у них трое детей, старший заканчивает институт, мама — директор минералогической лаборатории, папа — старший радист в экспедиции.

Иосиф Гольдфаин