Знание-сила, 2009 № 04 (982)

Справедливость — в таблетке

Руслан Григорьев

Эмоции властвуют над нами, а кто же властвует над эмоциями? Гормоны, вестимо. Те самые маленькие молекулы, что производятся специфическими клетками в нашем мозгу и в теле и переносят химические сигналы от одних клеток к другим. По сигналу таких молекул меняется характер работы клеточных генов и, как следствие, клеточный метаболизм, результатом чего становится активизация самых разных телесных и психических процессов. Вот конкретный, хотя и неполный перечень того, что «модулирует» (меняет) в нашем организме такой, например, гормон, как серотонин: уровень гнева, сонливости, агрессивности, сексуального возбуждения, аппетита и т. д. и т. п., включая перепады настроения вообще и температуры тела в частности.

Научные исследования все больше и больше расширяют картину власти гормонов над нашими чувствами, а этих чувств — над нашим поведением; и недавно список влияний упомянутого серотонина тоже пополнился, и к тому же весьма неожиданным образом: оказалось, что этот гормон влияет на такое наше, казалось бы, совсем уж отвлеченное чувство, как чувство справедливости. Обнаружила это группа нейропсихологов из Кембриджа (Великобритания) под руководством Молли Крокет. Они изучили поведение 20 добровольцев во время особой экспериментальной игры, которая среди специалистов именуется «ультимативной».

Игра состоит в следующем. Играют двое, и один партнер предлагает другому разделить некую сумму денег неким определенным образом — например, «мне восемьдесят процентов, а тебе двадцать, а если ты не согласен, то нам обоим ничего». Почему он так предлагает, каковы обстоятельства — не важно, важен ответ второго партнера. Чаще всего он говорит: нет, двадцать — это несправедливо, уж лучше совсем ничего. Если предлагают тридцать процентов, многие начинают колебаться: все-таки какие-то деньги, а начнешь сражаться за справедливость — и этих не получишь. И наконец, сорок процентов, как показывают эксперименты, берут почти все.

Это — в нормальных условиях. Но британские ученые повторили игру еще и в измененных условиях: части добровольцев была дана пустая таблетка (плацебо), а другой части — таблетка, резко снижающая (на время) уровень производства серотонина. (При этом ни участники, ни исследователи не знали заранее, кто что получил.) Та же игра в новых условиях показала иные результаты. Среди людей, получивших антисеротониновую таблетку, количество отказов от 20 и 30 процентов разделяемой суммы резко возросло, тогда как число согласий на 40–45 % осталось тем же. (Плацебо, естественно, на результаты не повлияло.)

В то же время опрос этих участников показал, что таблетка не повлияла на то, какие предложения раздела денег они считают справедливыми, какие нет и какие — резко несправедливыми. Иными словами, понижение уровня серотонина повлияло не столько на само их представление о том, что (в данной игре) справедливо и что несправедливо, а на их готовность или нежелание мириться с тем, что им представляется несправедливым, как будто несправедливость стала теперь казаться им намного более обидной или, возможно, их готовность к разумному компромиссу стала существенно меньше.

Каково бы ни было объяснение, пишут авторы, очевидно, что, манипулируя уровнем серотонина, можно избирательно менять реакцию на несправедливость — например, усиливать желание «должным образом» (отказом от дележа) воздать тому, от кого исходит эта несправедливость (ведь при отказе от дележа он тоже не получает ничего). Любопытно, что это не сопровождается, как показал эксперимент, каким бы то ни было изменением настроения или прежних оценок «справедливого-несправедливого». Нам дали таблетку, с нами ничего заметного не произошло, но мы стали менее сговорчивыми. Серотонин виноват.