Золотая цепь. Юсуф и Зулейха. Книга мудрости Искендера

Перед тобой — весенний сад вселенной,

Где каждый удивителен цветник,

Где несказанной прелестью блистают

И роза и цветущий базилик.

Свои творенья должен ты наполнить

Дыханием нетленных образцов,

А если в сердце вспыхнет вдохновенье,

Читай воспоминанья мудрецов.

Есть в имени твоем, о чаровница, — поток любви.

Письмо напишешь, — каждая страница — поток любви.

Горим, когда проходим мимо дома, где ты живешь,

А с крыши, из окон твоих струится — поток любви.

Не хвастай скромностью: она видна едва,

Как лапок муравья следы в ночную пору.

Пороки гордости не просто одолеть,

Иголкой легче нам сломать большую гору.

Все, что я знал, забыл до основанья:

Лишь о тебе мои воспоминанья.

Увы, я поглощен тобой всецело,

И только о тебе — мои познанья.

Во-первых, ты прощай своих друзей,

К их недостаткам полон снисхожденья,

А во-вторых, так поступай всегда,

Чтоб не пришлось потом просить прощенья.

Тебе из-за подачек ежедневных

Водить с богатым дружбу — не к лицу.

От скряги ты не жди благодеянья,

Как богу, не молись ты гордецу.

Ты, лжеученый, ты, чье сердце грязно,

Зачем меня бранил и унижал?

Душа — кинжал, а тело — это ножны.

Работают не ножны, а кинжал.

Всех ненавидящий, злонравный человек —

Игрушка только лишь в руках свирепой бури.

Ты стража не зови, чтоб взял его в тюрьму,

Он больше, чем в тюрьме, в своей страдает шкуре.

Кто щедрым был, друзьям раздал богатство,

Он золото рассыпал к их ногам,

А все, что накопил проклятый скряга,

В наследство перешло к его врагам.

О ты, кто с мудреца готов сорвать одежды!

Не мни, что ты — Рустам: ты — хищный, злобный волк.

А ты, мудрец, не спорь с ничтожеством презренным:

Нарушишь ты свое достоинство и долг.

О сердце, мудрую послушай речь,

Ее узнал я от мужей бессмертных:

«Кто меч немилосердья обнажит,

Погибнет от меча немилосердных».

«Весь мир, — сказал мудрец, познавший правду мира, —

Народной жизни чистая тетрадь.

Блажен, кто добрые слова, кто добродетель

Сумел в тетради чистой начертать».

Богатством не гордись, глупец, беспечно спящий,

Сравнить его хочу я с тучей проходящей.

Когда из тучи той на нас польется жемчуг,

Разумные поймут, что он — не настоящий.

О сын мой, тайну от врагов скрывая,

Знай, что и другу доверять нельзя.

Враждою может стать былая дружба,

Врагами могут стать твои друзья.

Не пресыщайся ты едою никогда,

Чтоб мудрый врач тебя не порицал с досадой.

Пока не голоден, за стол ты не садись

И долго не сиди: есть досыта не надо.

Кто тайну сохранял, тот не изведал горя.

Кто тайну разглашал, тот каялся не раз.

Молчи! Что может быть спокойнее молчанья?

Раскаешься в словах, что ты сказал сейчас.

Врагам, соперникам не говори о целях,

О замыслах своих, чтоб не пришла беда.

О том, что ты скрывал, еще поведать можно,

А то, что ты сказал, не скроешь никогда.

О тайне, о сокрытой и раскрытой,

Сказал мудрец, чья голова светла:

«Одна лежит, как в ножнах меч; другая —

Из лука выпущенная стрела».

Одна из добродетелей — смиренье,

Но благородней — от поста отказ.

Полезней не поститься, чем поститься,

Когда нам вреден пост и губит нас.

«Жизнь хороша, когда в твоем жилище

Есть пять вещей, — сказал знаток наук: —

Здоровье, мир, покой, достаток хлеба,

Приятный собеседник — верный друг».

Для мудреца то благо и добро,

Что радостно душе, что сердцу мило,

А золото, алмазы, жемчуга

Подобны камню над твоей могилой.

Когда твой сан высок, познай науки,

Учись всему, что понял мудрый век.

Не званье возвышает человека,

А званье возвышает человек.

Тот счастлив, чьи слова жемчужинам подобны,

Тот счастлив, чья душа — с алмазами ларец.

Сокровища твоей души — ларца живого —

Прекрасны, и беречь обязан их мудрец.

Расстанься с ним: не нужен друг, который

С тобой заводит ежедневно ссоры,

Но и враждой себя не оскверни:

Хотя бы призрак мира сохрани.

И книга мудрая и речи мудрецов

Тирана могут обратить ко благу.

Исполнены слова такого волшебства,

Что могут милосердным сделать скрягу.

Не золотом, не серебром прославлен человек, —

Своим талантом, мастерством прославлен человек.

Красивый голос, красота лица

И порознь могут обольстить сердца.

Но если совмещаются они,

То что пред ними знанья мудреца?

Ее краса день ото дня пышнее.

К чему спасаться? Гибель мне милее.

Людей упреки для меня — как ветер,

Что раздувает мой огонь сильнее.

Блестящим златом богатей свое докажет благородство,

Но славен тот, кто жизнью всей свое покажет благородство.

О сердце, если ты затосковало,

Но друг пришел — тоски как не бывало.

В дни горести нам нужен друг хороший,

В дни радости друзей найдем немало.

Тому, кто хочет счастья, нужны четыре вещи, —

Они милей отрад, сменяющих мученье:

Вслед за разлукой — встреча; вслед за изменой — верность;

Вслед за войною — мир; за гневом вслед — прощенье.

Глупцу легко понять деяния глупца,

Хотя б Абу-Али [12] затмил он, мудреца.

Владеет зрением слепец в своих делах, —

О зрячий, о гордец, не презирай слепца.

Не жаль ему отца для блага своего:

Не хочет сын отца, а хочет сын наследства.

Он жаден, этот сын, и в гибели отца

Обогащения он только видит средство.

«Что это за стихи?» — ты спросишь и в ответ

Услышишь на земле одно лишь слово: бред!

Бальзамом для больных стихи ты назовешь:

От жара исцелят, вселяя в сердце дрожь.