Золотая жила для Блина

Глава XXXI КОЕ-ЧТО НОВЕНЬКОЕ О СТАРШЕМ БЛИНКОВЕ

— Тут я и побежал. Нервы сдали, — признался Блинков-младший. Пашка с пониманием кивнул:

— Бывает. Я сам эти два дня… Ладно, замнем.

Они сидели в сарае, символически запертом на подпиравшее дверь полено. Как сказал Пашка, уголовники сразу всем объяснили, что им нужен один пилот, а остальных можно и шлепнуть, если дадут повод. Автомат убитого охранника подтверждал, что угроза не пустая. Поэтому пленники договорились не бежать поодиночке.

В сарае было душно. Сквозь дырявую крышу пробивались солнечные лучи с танцующими в них пылинками. Ржавела огромная машина с зубастыми пилами. Блинков-младший решил, что это пилорама, но не был уверен, потому что раньше не видел пилорам, а просто знал это слово. На земляном полу прели горы старых опилок. Сидеть на них было тепло и мягко. Митька устроился в углу и сразу начал клевать носом. А Пашка часто вскакивал и возбужденно расхаживал от стены к стене.

— А чего ты из-за топора испугался? — спросил Пашка. — Он какой-нибудь особенный?

— В том-то дело. Вообще обычный топор, но сточен сильно. А этот, с автоматом…

— Его Артуром зовут, — подсказал Пашка.

— Кличка?

— Наверное. А второй — Жора Диплодок.

Митька усмехнулся:

— Какой он Диплодок? Хилый, спина горбом. — Зато тупой, как древний ящер… Ты про топор не договорил, — напомнил Пашка.

— Понимаешь, я сказал, что мы плывем на плотах из какой-то Сосновки. Артур поверил. И вдруг видит, у меня под ремнем сточенный топор. Он сам таким же или даже этим топориком лес валил. Ну и спросил, откуда он у меня. Мне бы сказать «это не мой» или «ребята где-то нашли». А я понял, что вранье мое накрылось, и побежал. Топор-то из барака, в котором вы ночевали… — вздохнул Блинков-младший.

— А ты откуда знаешь?

— Догадался по кое-каким следам. Я там гильзу нашел. — Митька достал из кармана гильзу и подбросил на ладони. — Сначала думал, автоматная, а потом решил, что от вашего карабина.

— Автоматная. Мы выстрелить не успели. Артур пришел, говорит: «Я здесь живу, сторожу зимовье. Пшена вам принес». Мы и расслабились. А он — хвать карабин. А Диплодок врывается с автоматом — бабах в потолок!.. Эх, ты, сыщик, гильзу не мог узнать! — упрекнул Блинкова-младшего Пашка. — Она же калибра пять сорок пять, а карабин — семь шестьдесят две.

Митька развел руками:

— Ну, виноват. Но я и без гильзы почти обо всем догадался.

За стеной сарая взревел мотор. Пашка успел по секрету шепнуть сыщику, что его давно наладили и теперь, обманывая уголовников, впустую жгут бензин. Сейчас этим благородным надувательством занимался Самвел Самвелыч. Отца Лины и Пашки увел на берег Артур, чтобы выставить его как приманку и перехватить плот с Линой. В щели сарая был виден сидящий на солнышке Жора Диплодок. Он присматривал за Самвел Самвелычем и за Митькиным папой, который готовил обед на костре.

— Тушенка, — тревожно дергая носом, сказал Пашка. — А нам объедки дают, гады. Твой отец заваривает какие-то травы, держимся пока.

Митька думал о другом:

— Надо мне было не слушать Лину и причаливать к берегу. Связал бы ее, в конце концов!

— Что, до этого дошло? — сочувственно поинтересовался Пашка. — Сильно вы собачились?

— Да нет. Не больше, чем с другими. Знаешь, сколько раз я слышал: «Это все твои выдумки, ты заигрался в сыщика»? Обычные люди считают, что преступники всегда ходят по другой улице.

Пашка усмехнулся:

— А ты необычный?

— У меня мама контрразведчица. Я всю жизнь знал, что она утром позавтракает, пойдет на работу и будет ловить преступников. — Блинков-младший хотел добавить, что сам их поймал десятка два. Но сейчас это прозвучало бы как жалкое хвастовство неудачника, и он только вздохнул: — Кругом я облажался!

— Нас было трое с оружием, и то мы облажались, — утешил его Пашка. — Не мучайся, ты все правильно делал. А что мою сестрицу фиг переспоришь, в этом ты не виноват.

— Если бы я был не виноват, — сказал Митька, — то сейчас наш плот стоял бы у берега, а я сидел бы в кустах и думал, как вам помочь.

— И что бы ты надумал? Лезть с топориком на два ствола?

— Зачем? Дождался бы ночи…

— До ночи мы, наверное, улетим. Отец с Самвелом третий час им пудрят мозги. Артур сечет в моторах, может догадаться.

С реки послышался выстрел. Пашка подскочил к щели в стене и восторженно крикнул:

— А плотик ваш — тю-тю! Уплывает! Васьки не видно, наверное, в воде спряталась.

Блинков-младший нашел себе дырку от выбитого сучка и тоже посмотрел на реку. По берегу, размахивая автоматом, скакал разъяренный Артур. Сергея Ивановича он предусмотрительно держал от себя шагах в десяти. Митька заметил, что летчик, глядя на плот, как бы невзначай сделал шаг к Артуру.

— Кажись, моя сестрица поумнела, — довольным голосом заметил Пашка.

Артур выстрелил вслед плоту от пояса, скорее срывая злость, чем надеясь попасть.

«Догонит, — подумал Митька. — Автомат воды не боится…» Как будто подслушав его мысли, уголовник забросил автомат за плечо и стал разуваться. Сергей Иванович подвинулся к нему еще на шаг. Дремлющий Жора Диплодок, лениво глянув на реку, поглубже надвинул на лоб капюшон папиной энцефалитки, чтобы не лезли комары. А папа, Митькин бывалый папа, уже понял, что сейчас будет, и голой рукой схватил с костра ведро с варевом.

— Освобождаемся! — сказал Блинков-младший, подскакивая к двери. — Как Жора заорет, выбиваем дверь и бежим к твоему отцу.

— Почему это Жора заорет? — удивился Пашка. Он глядел на плот и не обратил внимания на не заметные маневры пленников.

— Потому что папа ему башку обварит и отнимет карабин. Иди сюда, вдвоем навалимся.

Пашка пожал плечами и встал рядом с Блинковым-младшим. Выламывать дверь раньше времени было нельзя, а то уголовник обернется на звук и увидит, что папа хочет ошпарить его из ведра. Папа, в свою очередь, ждал, когда Сергей Иванович набросится на Артура. А Сергей Иванович ждал, когда Артур войдет в воду, чтобы его можно было толкнуть в спину и притопить.

Прошла минута, и Блинков-младший понял: что-то сорвалось. Пашка разочарованно махнул рукой и отошел к щели в стене:

— Вон твой папа, жрачку бандитам варит.

Его тон сильно не понравился Блинкову-младшему. Похоже, что Пашка не оговорился, когда сказал: «Нас было трое с оружием», а нарочно исключил четвертого — папу.

— Он вас кормит, — напомнил Митька.

— А я ничего плохого не говорю. Нам сначала даже кипятку не давали, а твой отец с ними договорился: готовит на всех, они жрут, пока не отвалятся, а нам отдают остатки. Он Артуру лечит язву на ноге, а Диплодока научил шаманские грибы нюхать. Вот человек, нигде не пропадет, — осуждающе сказал Пашка.

Блинков-младший окончательно понял, что между экипажем и пассажиром пробежала черная кошка.

Он вернулся в свой угол и заглянул в смотровую дыру. С реки возвращался взбешенный Артур с ботинками в руке, гоня перед собой Сергея Ивановича. Опомнился, не полез в воду. Освобождение не удалось, зато хоть Лина спаслась. Летчик обернулся, махнул рукой уплывающей Лине, и тогда Артур ударил его по лицу ботинками.

Кипящее ведро, которое Митька уже представлял надетым на голову Диплодока, опять висело над костром. Папа мирно помешивал в нем деревянной ложкой. Митька лучше вернулся бы в шахту нюхать тухлого оленя, чем смотреть, как его отец за жратву прислуживает уголовникам. Нет, не так все просто. У папы есть какая-то тайная цель.

— А что за шаманские грибы? — спросил Блинков-младший, оторвавшись от дыры.

— Я их целыми не видел. Твой отец их сушит и в порошок толчет. Диплодок ныл, что кайфа нету, а он пошел в тайгу…

— И его отпустили?! — удивился Блинков-младший.

Нас всех отпускают. Разденут до трусов — и гуляй, корми комаров. Лично я выдерживаю пятнадцать минут, сбегать в кустики и обратно. А твой отец вчера уходил на полдня, пока мы строили плот, — искал какой-то мох для Артуровой ноги.

— Сфагнум.

— Да, он говорил, только я не мог вспомнить название, — кивнул Пашка. — Мы думали, что комары его насмерть загрызут, а он возвращается — кожа чистая, укусов не видно. Диплодок пристал к нему: почему да как, может, есть какая травка от комаров? И застрелить грозился, и банку тушенки обещал, а твой отец только смеется: «Мойтесь чаще, Жора». Так и не открыл секрета.

— Да нет, это правда, чистого человека комары меньше кусают, — подтвердил Блинков-младший. — Значит, говоришь, Жора грибки нюхает?

— Мы тоже надеялись, что они оба нанюхаются, — с полуслова понял его Пашка. — Твой отец столько наготовил этого порошка, что двух слонов можно свалить. Но Артур не дурак: отнял порошок и выдает Диплодоку по чуть-чуть перед сном. А сначала нас всех заставил нюхать — боялся, что твой отец их отравить хочет.

— Это когда вы уже плыли, километрах в пятнадцати отсюда? Там заводь и осиновые заросли? — спросил Митька.

— Ага. Все-то ты знаешь! — удивился Пашка. — Скажи еще: «Я догадался по кое-каким следам». На воде.

— На берегу, — коротко уточнил Блинков-младший, не сказав про заброшенную шахту. Теперь стало ясно, почему Артур и Диплодок не побоялись оставить пленников без охраны. Вдвоем пошли за золотом — не доверяют друг другу.

— Ну и как тебе шаманские грибки? — спросил Блинков-младший.

— Да ну! Самвел во сне виноград кушал, а я ничего не помню. Сначала все шатается, с ровного места боишься скатиться, потом лежишь как бревно, потом голова болит. А твой отец…

— Моего папу зовут Олег Николаевич, — перебил Митька. — Почему ты все время говоришь «твой отец»? У вас какие-то нелады?

— В общем, нет… — Пашка глядел в пол.

Я имею право знать. Говори! — потребовал Блинков-младший.

— К тебе это не относится. Ты молодец, если сумел мою сестрицу сюда дотянуть. Да и он тоже… Кормит нас, это ты правильно… Самвела, считай, спас, а то Диплодок издевался над ним страшно, а после грибов он вялый… — помямлил Пашка и выложил: — Мы ему не верим.

— Почему?

— А почему он все время с этими гадами?.. — Пашка прямо взглянул на Блинкова-младшего и заговорил, торопясь и сбиваясь: — Диплодок хвастался: «Пожизненные сроки мы себе заработали, когда убили часового. Теперь я вас могу замочить для потехи, все равно хуже нам не будет». Артур как услышал — бац ему прикладом под ложечку, а перед нами извинился: «На дураков не обижаются». Только раньше, когда Диплодок бил Самвела, Артур не извинялся… Теперь смотри: документы у нас отобрали, куда полетим, не говорят. Вообще-то ясно, что к железной дороге. Кассиры не смотрят на фотокарточки в документах. Артур и Диплодок купят билеты, сядут на поезд… А нас куда? Мы же позвоним в милицию, как только доберемся до телефона… Убьют нас, Дима! — с тоской заключил Пашка. — Им надо выиграть время. Самолет подожгут. Пока милиция разберется, что к чему, Артур с Диплодоком далеко уедут.

«С золотом», — про себя добавил Блинков-младший и сказал:

— Это я понимаю, только чем виноват мой папа?

— Надо драться! — не слушал Пашка. — Мы все решили. Поднимемся в воздух, и отец начнет крутить фигуры высшего пилотажа, а остальные накинутся на Артура и Диплодока. Ты с нами?

— Само собой, — кивнул Блинков-младший. — Но ты не сказал, почему вы не верите моему папе.

Пашка опять замямлил:

— Видишь ли… Я не могу сказать про него ни чего плохого… Пока… Но жить всем хочется, а он… Он безвольный какой-то. Мы боимся, что, когда дойдет до драки, он будет против нас, чтобы выслужиться перед этими гадами!