Золото Нижнего мира

Глава 15 Золотоискатели больше не армия, но всё ещё движутся вперёд. Колдовской эльфийский секс. Расхитители гробниц.

Золотоискатели сошли со шмака в нескольких десятках миль от городской окраины. Там, где и посоветовала им высадиться маджаи.

Теоретически по воде можно было за пару месяцев добраться и до Эззмата, он стоял на связанном с Турром озере. Это был долгий окольный путь. Сейчас, по обмелевшим водам, проплыть этими извилистыми протоками и не напороться на скалы, можно было разве что под водительством монструозного Бульки. Но бывший гиппопотам давно жил собственной жизнью в бурном море Турр. Завел семью или пугал мореходов ради удовольствия.

При расставании Фундис подошла к Федру и проговорила с неподдельным волнением: «Не вздумай погибнуть в Эззмате, этруск. Ты мне кое-что задолжал, притом с процентами!». Затем повисла на политсоветнике и едва не разревелась. Но все же она была командармом – а потому сдержала эмоции. Как расстались Зак и Хино, никто не видел, однако комдив всю дорогу хранил грустное молчание, хотя улыбался порой собственным мыслям.

По ущелью в периоды высокой воды наверняка бежал поток, сейчас же тут пышно расцвела растительность. Грибы на тонких ножках вымахали под три метра высотой, тут и там кустились заросли черных лопухов, чьи стебли начинали отливать лиловым – близилась пора цветения. В небе то и дело мелькали светящиеся мухи и дикие меганевры, слишком мелкие для наездника. Черепаха ела досыта, Отож отдирал от ножек грибов огромных сочных улиток и кормил свою последнюю подопечную. Да и золотоискателям, которые запаслись рыбой и патиссонами из армейского обоза, еды хватало…

– Ума не приложу, как мы отберем у Шамана золото, – признался Федр во время привала. Он устроился рядом с мечтательным соратником, под раскидистым грибом, на мягкой мшистой подстилке. – Солдаты меня о том же спрашивают, но ответить им нечего. Не разбежались бы наши верные гоблины! Эй, ты в порядке, брат комдив? Вижу, Хино тебя капитально околдовала!

– О, это великая жрица, – очнувшись, кивнул орк. – Лет через триста она станет Верховной.

– Буду рад за нее, когда доживу. А нам-то что делать? Прямо сейчас?

– Да что ты напрягаешься? Расслабься. Прихватим где-нибудь сундук с кордобами и свалим домой, – беспечно отмахнулся Зак.

Нет, обсуждать дела с романтичным орком было решительно невозможно. Того и гляди на хвост сядут преследователи из Мензэр-Теггура, план спасения казны Даггоша выглядит уже совсем безнадежным, а он переживает расставание с возлюбленной. Ладно бы не был импотентом! А вдруг уже вылечился? Федр с подозрением покосился на соратника. Да нет, комдив непременно поделился бы с товарищем рецептом исцеления.

Если преследователи из столицы и собирались настичь опасных для страны пришельцев, что-то им помешало. Скорее всего, присутствие среди беглецов Пожирателя Плоти, который легко разметал бы любой отряд. А может, снова провели ритуал предсказания, и «гоблинская опасность» исчезла.

– Эй, братишка, а ты не против того, что твоя супруга Клюш завела шашни с Нуггаром? – предпринял еще один подход Федр.

Он нимало не погрешил против истины – ветреная девчонка и в самом деле оставила попытки расшевелить холодного комдива и после боев в грязи увлеклась бравым поваром, обладателем стильного амулета Гаунадара.

Но даже такой подлый удар со стороны прекрасной гоблинши не смог поколебать влюбленного черноорка.

– Конечно, нет, – рассеянно ответил Маггут. – Простое счастье граждан Даггоша – наша главная забота, брат!

Федр скрипнул зубами от досады.

– А я-то думал, ты уже забыл об этом, – проворчал он вполголоса.

На ночлег решили остановиться в деревушке Эйли. Или на ее окраине, если жители запретят грязным и невежественным гоблинам разделить с ними кров, стол и ложе.

За милю до деревни уши экспедиционеров принялся услаждать странный свистящий напев, раздававшийся сразу отовсюду. Растительность стала еще выше, просветы между грибными ножками меньше, мхи гуще. Скалистые отроги слева и справа светились множеством кристаллов, причем не только лунно-желтых, но даже голубых и зеленоватых.

Золотоискатели дружно клевали носами. Только властные тычки и громогласные призывы Пожирателя Плоти, от которых стаями срывались в небо мухи, позволили отряду выйти к околице. Убаюкивающая песня ветра продолжала звучать, сливаясь с сознанием и расслабляя тело.

Но даже старания Угря сделались тщетными, когда экспедиция остановилась в ложбинке с особо густым и приветливым мхом, который так и манил прилечь. Ил-Лаарт плюнул на все, ссадил безвольно обвисшего Пупа – и золотоискатели в полном составе погрузились в глубокий сон.

Джадог-кошмаров Федр благополучно избежал. После того, как воображаемый недруг взорвался искрами в «колодце» портала, во снах он больше не появлялся. Снился политсоветнику цветущий луг его исторической родины, солнце и звездное небо. А когда его разбудил слабый колокольный звон, Федр почувствовал, что утомление от каждодневных тягот похода, копившееся весь последний месяц, осталось в прошлом. Казалось, сделай несколько шагов, и сможешь распахнуть калитку родного двора. Услышишь приветливое ржание приемной матери, увидишь пушистую зеленую бороду отчима-друида.

Одно Федр еще помнил – он остается политсоветником и отвечает за боевой дух личного состава.

– Эй, Нуггар, ну-ка свари каши! – Он откатил вбок спящую Клюш и приподнял за шиворот отяжелевшего на казенных харчах повара. – Подъем! Кто не проснется, будет два часа париться в перцовой бане!

Гоблины и без того были готовы пробудиться от долгого сна. Угроза же гигиенических процедур вмиг заставила их шевелиться. Вместо невнятного мычания послышались бодрые возгласы, все повскакивали на ноги.

– Парни, признавайтесь, у кого в ушах как бы песня звенит? – спросил Боксугр.

Воины нестройно загалдели, подтверждая наблюдение бывшего тысячника.

– Эти песни неспроста, – сказал политсоветник. – Я на разведку, а вы приведите себя в порядок. Да варите завтрак. Или обед! Отож, выдай-ка Нуггару сухого навоза для костра. Цаво, Рож, Квакваса – на сбор лопухов! Остальные марш помогать Отожу и Нуггару. Девушек немытыми руками не лапать!

Пока Зак нежился в черепахе, Федр успел отдать еще пару распоряжений, прихватил жезл, проверил, легко ли ходит кинжал в ножнах, и выдвинулся в сторону поселения. Ил-Лаарта нигде видно не было, а вот Пуп продолжал дрыхнуть под боком черепахи. Будить смертника даже толстокожие гоблины посчитали слишком безжалостным.

– Я с вами, сир, – подхватился Жрадк и повесил на плечо свою котомку с целебными снадобьями.

В Мензэр-Теггуре полукровка успел пробежаться по центральным улицам и пополнить свой арсенал средств. В том числе и новыми продуктами для интимного здоровья. Но Федр пока не спрашивал его о помощи. А сам Жрадк, памятуя о фиаско в Кор-Наргитте, с предложениями не лез.

Деревушка Эйли прилепилась на уступе с правой стороны ущелья, у сбегающего по скале ручья. Среди приземистых бараков из грубо обтесанных глыб туфа возвышалась каменная башня.

– О, это Дом Эйлистраи, – сообщил Жрадк.

– Кто такая? Верховная жрица?

– Богиня в эльфийском образе! У них тут, по слухам, полная гармония. Никто никого не угнетает, рабов нет, стражников и банкиров тоже.

– Фантастика, – с сомнением сказал Федр.

Жителей они нашли в храме. Политсоветник потянул плетеную из соломы дверь и шагнул в жаркое помещение, полное ароматных курений и расплывчатых световых пятен. Мерцали кристаллы и шелковые фонарики со свечами внутри. В уши проник ясный хрустальный напев, словно ветер перебирал колокольчики. В глазах у Федра помутилось, ноги стали подкашиваться, но Жрадк пнул его по голени, прошипел какое-то неразборчивое заклятие, и все вернулось в норму.

Из марева возникла женская фигура в белом тонком балахоне.

– Помолись с нами богине Эйлистраи, путник, – проворковала эльфийка.

Федр заметил, что она испытывает откровенный интерес к необычному гостю, и на всякий случай притворился одурманенным. На карлика-колдуна жрица глянула брезгливо, явно желая вытолкать полухоббита вон. Но тот проскользнул к алтарю и был таков.

Похоже, в храме собрались все взрослые жители поселка. Эльфы разбились на пары и тройки. Большая часть возлежала на моховых подстилках или тканых покрывалах, а то и на голых скамьях. Присмотревшись, Федр понял, что практически все ласкают друг друга. «Что за массовая оргия?» – удивился этруск.

– Иди за мною, прекрасный юноша. – Жрица повлекла его в полумрак, проводя между одетых, полуобнаженных и обнаженных драу.

Пока они шли, заклятие Жрадка рассеялось, а самого полукровки поблизости не оказалось. Федру померещилась его карликовая фигура с загребущими ручонками возле алтаря – вроде бы колдун собирал плохо лежащие там снадобья.

– Ты пришел домой, славный путник, – услышал Федр сквозь полузабытье.

С него принялись стягивать одежду. Перед глазами плавали цветные огни кристаллов, а дурманящая дымка завивалась вокруг змеиными кольцами. Два белых горячих тела прижались к политсоветнику, повлекли на пол. Он почувствовал колкий холод, идущий из самой глубины тела. Затем кожу начало жечь, будто Федр сутки пролежал в ледяной пещере и внезапно очутился посреди жаркой траппы. Обильный холодный пот прошиб политсоветника, стало легко и покойно…

Увесистый удар по уху сбил с Федра остатки ледяной корки. Даже, как будто, звон раздался. Разуму возвратилась кое-какая ясность.

– Хочешь остаться здесь жить, этруск? – ехидно спросил Жрадк.

Неожиданно крепким захватом карлик поднял обессилевшего Федра. Эльфийские ладошки, только что державшие его, с шелестом опали, будто прошлогодние листья. Послышался протяжный разочарованный вздох. Белесое море тел заколыхалось, неохотно отпуская жертву. Ступая между многочисленными конечностями, а порой и по ним, золотоискатели выскочили за дверь.

– Держи, командир… – Жрадк подал Федру его одежду, небрежно свернутую в комок. – Скажи спасибо, что все подобрал, а то бы голым в лагерь вернулся.

– У меня такое ощущение, что я здоров, – задумчиво проговорил политсоветник, одеваясь. – Еще бы минута, и я пустил бы свой клинок в дело. А ты все испортил! Какой ты после этого лекарь?

– Я спас тебя от пожизненного рабства! Да и подтянул кое-что полезное с алтаря! – Карлик потряс котомкой. – Пора бежать отсюда, пока у них ритуал не закончился. А то гоблины у нас парни нестойкие. Заманят их местные в любовную ловушку.

Они быстро двинулись прочь от храма в сторону невидимого за грибами лагеря. И почти сразу наткнулись на золотого бога Ил-Лаарта. Тот пристально осмотрел обоих ходоков, удовлетворенно хмыкнул и снова ускользнул по своим неведомым делам.

– Воды бы набрать! – озаботился Федр.

– Дальше по пути есть озерцо. Всех вас я тут не удержу, – возразил колдун. – Знаешь, какие прилипчивые эти сектанты? Пока все соки не выпьют, не отстанут. А ты, сир, к тому же неоднократно заговоренный. Они тебя в рабство мигом обратят – и убежать не сумеешь, потому что все время одурманен.

Сытых и раздобревших гоблинов припугнуть оказалось непросто. Однако приказной тон политсоветника и зловещие намеки маленького колдуна сделали свое дело. Уже к вечеру золотоискатели удалились от опасного поселка на десять миль.

Зак не возражал против внезапного марш-броска, витая в своих любовных эмпиреях. Хотя Федру казалось, что пора бы уже орку вернуться в грешное Подтеменье, дабы подготовиться к решительной сече с держателем сундука.

Веселые грибные долины, ручейки, светящиеся насекомые и радужные кристаллы вскоре остались позади. Как ни грустно было золотоискателям покидать радостные и умиротворяющие места, великая миссия вела их вдаль, навстречу неизведанному. Началась унылая скалистая равнина с высокими отрогами вдалеке, с расселинами и плато, под низким серым небом, где кристаллические «звезды» редки, а сталактиты темны. Отряд продвигался к цели с трудом, черепаха начала сдавать. Частенько приходилось помогать ей в преодолении препятствий.

Федр посматривал на карту и недоумевал, зачем маджаи отметила именно этот путь, через Эйли и Чольссин. Можно было выбрать дорогу длиннее, но и легче. Похоже, Фундис совсем не знала эти места.

На третий день изнурительного марша, когда корм для черепахи и вода стали подходить к концу, впереди наконец-то вознесся покинутый город Чольссин. Пополнить запасы, судя по заметкам на карте, можно было здесь. В храме Отца-Покровителя города – чародея Мауззкила – располагалась гигантская яшмовая чаша. С неба в нее капля за каплей падала священная вода. Чтоб достичь храма, предстояло взобраться на крутую гору с остатками древних строений по склонам и черным бастионом на вершине.

Зак наконец-то пришел в себя и вновь начал интересоваться незамысловатой походной жизнью. Радость гоблинов по этому поводу была искренней. Все-таки изощренное политическое руководство политсоветника Твердоствола простых солдат угнетало. Молодецкие окрики комдива нравились им больше.

– Зловещее тут место, – сказал Федр после того, как золотоискатели встали лагерем в самом светлом месте у подножия горы. – Недаром его назвали Город Шепчущих Теней. Вон и Угорь куда-то утек. Не иначе искать себе пару.

– Заброшенной, говоришь? – Зак почесал макушку. В глазах у него вспыхнул нездоровый блеск. – Это что же получается, пустой город… И никто нас за руку не поймает!

– Кому и зачем надо хватать нас за руку? – не понял политсоветник. – Мы всего лишь хотим набрать воды.

– Да затем, что в той воде мы намоем старинное золотишко!

Федру оставалось только покачать головой. Остановить приступ золотой лихорадки Зака было нереально. Хуже того, опасно. Почуяв сокровища, черноорк становился неуправляемым.

И точно, после ужина комдив объявил набор в летучий отряд золотоискателей. А когда не получил однозначного отклика, попросту воспользовался правом комдива и призвал тех солдат, кого посчитал нужным. Ими оказались: прорицатель Волосебугу, исполняющий роль непревзойденного биокомпаса, Боксугр и Нуггар – ум и сила гоблинского отряда, а также Минджуку и Рож. Федр записался в отряд сам, для моральной поддержки. Бросить подчиненных в пасть неведомым чудовищам политсоветник не имел права. Он обрадовался бы компании гомункулуса, но Отож с первых минут привала занялся его оптикой. Люмьен давно докладывал, что фокусировка нарушена и телескопические объективы заедают, а тут заявил, что вообще перестал видеть одним глазом. Гремлин считал, что гидравлическую жидкость засорили грибные споры. Требовалось их отфильтровать.

Вооружившись испытанными еще в Чед-Насаде шанцевыми инструментами и заплечными мешками для сокровищ, отряд двинулся в гору. Волосебугу гордо отказался от путешествия на плечах соплеменников и пошел сам. Однако терпел лишения он не слишком-то долго. Вскоре на вершину стоящего возле тропы коралла уселся толстый жук-двоебрюх и отчетливо протрещал надкрыльями:

– Отшельник устал. Пора сажать его на носилки!

Минджуку обреченно вздохнул, а разозленный Рож метнул в жука камень. Только чудом правдивое насекомое избежало гибели. А вот сам Рож участи носильщика не избежал. Кряхтя от натуги, гоблины поперли прорицателя вверх.

Подъем, казавшийся почти бесконечным, закончился совершенно внезапно. Секунду назад золотоискатели угрюмо карабкались в гору, обливаясь потом и проклиная все возвышенности на свете, и вдруг оказались на самой верхотуре. До которой по скромным прикидкам оставалось брести милю, а то и больше. Обернувшись, впечатлительные гоблины не смогли сдержать крик изумления. Склон вновь виделся необыкновенно длинным. Тропа внизу превращалась в тонкую ниточку, а оставленный лагерь выглядел крошечным, словно букашка в траве.

– Что такое? Мы где-то прошли через портал? – спросил Федр.

– Нет, это оптический фокус. Обман зрения, – хрустнули камешки под ступнями слезшего с носилок прорицателя Волосебугу. – Древняя магия, призванная вводить в замешательство врагов города.

– Неплохо придумано! – похвалил чольссинских колдунов Зак. – Надеюсь, золото у них будет настоящим.

– Чольссинская золотая проба до сих пор считается в Подтеменье эталонной, – пискнула пробегавшая мимо ящерица.

– Так пойдем и возьмем наше сокровище, парни! – воскликнул Зак. – Начнем с храма. Если там и не найдется монет, то хоть свежей воды напьемся.

Он двинулся первым. Гоблины вприпрыжку устремились следом, едва поспевая за размашистым шагом комдива. Федр шел замыкающим, рядом с Волосебугу.

Город располагался преимущественно на склонах горы. Восемь строгих прямых проспектов звездой расходились от бастиона, защищающего храм Мауззкила. Все дома на проспектах были одного размера. Все крыши одинаковой формы. Все шпили – равны по толщине и высоте. Двумя сотнями шагов ниже каждый проспект двоился, затем еще и еще. Каждое такое ветвление было геометрически безупречно. Его не нарушали ни шрамы поперечных улиц, ни отростки проулков. Вся красота обрывалась ровно на половине горы. Почти идеальную полусферу возвышенности опоясывала фиолетовая стена. Скорей декоративная, чем защитная. Ниже были только дикие склоны, усеянные коралловыми «рощами».

– Почему жители покинули город? – спросил Федр. – Следов войны не видно…

– Это тайна, – хлопнул ветерок накидкой прорицателя. – Говорят, дома бесследно опустели за одну ночь. Хотя в Подтеменье тысячи драу, которые уверяют, что их предки обитали здесь. Да и чолльсинских овчарок-альбиносов полно. Но когда и как они очутились в других местах, никто не знает.

– И никто не пробовал поселиться вновь?

– Пробовали. Но быстро возвращались.

– А почему?

Старик остановился и показал пальцем на большую статую, изображающую голенького, нечеловечески мускулистого младенца, играющего со скорпионами. Рот у малютки был распахнут – он заливался от смеха. Из этой черной дыры донесся глухой ответ:

– Потому что страшно. Очень страшно.

Федр покачал головой и невольно положил руку на жезл. Матерь Грязь и ее черные дойки! Опять Маггут ведет бойцов туда, где нормальным людям нет места.

Но самого Зака подобные проблемы не волновали. Он как раз подошел к величественным воротам храма и без затей долбанул по ним кулаком. Створки начали плавно открываться. Как будто расторопные служители или хорошо отлаженные механизмы тянули их в стороны. Только вот не осталось в базилике служителей, и не слышна была работа механизмов.

– Эта магия мне тоже нравится, – сообщил черноорк и шагнул внутрь.

Его появление вызвало немедленную реакцию. Вспыхнули сотни световых кристаллов на уходящих ввысь колоннах. Откуда-то полилась приятная тихая музыка, сотканная из шепота ветра. Наибольшее количество лампионов было сосредоточено вокруг грандиозной каменной чаши, что покоилась на основании в виде ступенчатой пирамиды, опутанной цепью. Потолок над чашей отсутствовал. С каменных «небес» в углубление, где без проблем разместилась бы пара транспортных черепах с прицепами, падали капли. Водное зеркало лежало вровень с краями, но влага наружу не выливалась.

Истомившиеся гоблины бросились пить и наполнять фляги. Скоро их радостные возгласы сообщили, что вода оказалась отменной.

Федр пока не спешил к сакральному источнику. Он озирался и прислушивался – не приближается ли какая-либо опасность? Он и впрямь чувствовал тревогу. Музыка стала казаться ему не умиротворяющей, а грозной. Свет кристаллов как будто окрасился недобрым багрянцем. Тени в отдаленных углах колыхались, а в воздухе ощущался слабый запах тлена.

Куда менее чувствительный Зак, впрочем, тоже пренебрег жаждой. Первым делом он бросился осматривать храм в поисках дорогостоящей утвари и богатых приношений. Комдив метался среди высоких колонн, покрытых прихотливой резьбой, запрыгивал на алтари, опрокидывал скамьи и простукивал стены. К его огромному разочарованию, вся утварь была изготовлена из красивых, но малоценных камней – нефрита, жадеита, бирюзы. Но дело было даже не в этом – чольссинские мастера явно страдали гигантоманией. Самая скромная статуэтка Мауззкила в детстве, того самого мускулистого младенца со скорпионами, была высотой в человеческий рост. Самый легкий кубок из оникса весил килограммов пятьдесят. Декоративной цепью из посеребренной бронзы, что опутывала основание чаши, можно было надежно сковать дракона – каждое звено у нее было диаметром с тележное колесо.

– Грязь твою по губам! – выругался орк, вернувшись с пустыми руками. – Ничего полезного. Наверно, до нас разграбили.

– Тогда двинули в лагерь? – предложил Федр. – Воды уже набрали…

– Ни за что! – оборвал его Зак. – В самой дальней стене есть дверь. Была замаскирована каким-то комодом. Опрокинул его, чтоб долго не копаться, а там – ниша! А в ней медная дверь! Ведет в подземелье, уверен. Наверняка главные сокровища там.

– Это вход в усыпальницу, где сотни лет хоронили правителей и главных жрецов, – прошелестел под сводами храма бесплотный голос. – Погребальные костюмы в Подтеменье немыслимы без золота и драгоценных камней…

– Ручаешься? – подступил Зак к прорицателю, безошибочно признав в нем источник информации. – Факты проверенные?

Тот кивнул. Другого орку и не было нужно. Он решительно повел отряд к обнаруженному тайнику.

Дверца скрывалась в глубокой узкой нише. Медная, даже на вид очень толстая, она была украшена рельефным изображением Смерти. Тощая фигура в обтрепанном балахоне, с черепом раптора на месте головы и серпами в четырех длинных руках. Ногами Смерть попирала корчащихся людишек. В середине груди у жуткой фигуры виднелась затянутая паутиной замочная скважина.

– Тревожить мертвецов – не слишком хорошая идея, – попытался в последний раз остановить друга Федр.

– Неужели боевого политсоветника напугала эта картинка? – Зак ободряюще хлопнул Федра по плечу. Тот в досаде скрипнул зубами. – Брось, мужик. Лучше подумай, как отпереть замок. Воровского амулета у нас сегодня нет.

Словно в ответ на его слова, пятна света и тени на двери шелохнулись. Череп раптора как будто шевельнул челюстью.

– Я открою…

Над плечом Зака мелькнул деревянный посох отшельника Волосебугу. Украшенный связкой перьев набалдашник с гулким звоном ударился в дверь. По ней, сверху донизу, прокатилась волна вибраций – и вдруг дверь осыпалась тающей в воздухе золотистой пылью. Из открывшегося черного прохода потянуло затхлым могильным холодом.

– Спускайтесь без страха, – сказал Минджуку. – У вас есть целый час. После чего дверь появится вновь. Сир прорицатель останется здесь и будет стеречь вход, чтоб он не закрылся прежде времени.

– Он-то останется, а ты пойдешь с нами, – сказал Федр и подтолкнул Минджуку к входу в усыпальницу. Политсоветник до сих пор не избавился от подозрений относительно этой парочки. Оставлять снаружи их обоих он счел верхом беспечности. – Вперед, боец!

Помощник отшельника обреченно опустил плечи и шагнул во мрак.

– Постой-ка. – Зак вручил первопроходцу отломанный с колонны кристалл. Выворотил еще один для себя и зычно скомандовал: – Солдаты, всем взять светильники!

Гоблины с рвением выполнили приказ командира. Спускаться в крипту без света не хотелось никому.

Цепочка золотоискателей втянулась под низкий дверной свод. Некоторое время двигались по коридору, грубо вытесанному в толще известняка. Затем открылся круглый провал, наверняка очень глубокий. В центре провала возвышалась граненая колонна. Вокруг нее вилась, уходя вниз, лестница из темного металла. На каждой ступени было выбито какое-то слово или таинственный знак. Перила у лестницы отсутствовали.

В стену возле прохода была вмурована железная штанга с лебедкой у основания и блоком на конце. Когда-то с помощью этого устройства опускали в усыпальницу покойников. Но веревка давно сгнила, грузовая корзина отсутствовала. Да и вряд ли нашелся бы в отряде безумец, что отправился бы вниз на «лифте», предназначенном для мертвецов.

Зак мгновение поколебался, затем махнул рукой – и золотоискатели начали спуск по винтовой лестнице.

Ступени гремели, отчетливо стучали зубы у малодушного Рожа, светильники едва рассеивали плотный мрак. Нуггар шепотом молился Матери Грязи. Боксугр для поднятия духа повторял статьи Боевого Устава армии таха. Зак фальшиво напевал что-то по-орочьи. Федр держал наготове боевой жезл. Минджуку отсчитывал ступени. На двести пятьдесят шестой он радостно, но очень тихо вскрикнул:

– Кончилась!

Федр нахмурился. С его позиции дна еще не было видно. Сплошная чернота. Минджуку шагнул в сторону и как будто повис над бездной.

– Ого, какой здесь черный пол, – сказал шедший за ним Нуггар. – Интересно, из чего он?

– Да какая разница? Крепкий – и ладно!

Зак с топотом сошел с лестницы, поднял кристалл повыше. Осветилось круглое помещение шагов пятидесяти диаметром. В его грубых известняковых стенах открывалось множество тоннелей. Одни были забраны толстыми решетками, другие свободны. Над выбором орк раздумывал не больше пары секунд.

– Самые большие сокровища – за самыми крепкими запорами. Правильно я говорю, парни?

Солдаты скрепя сердце согласились с командиром. Зак подошел к одному из забранных решетками проходов, подергал прутья. Результаты проверки его не устроили. Он перешел к другой двери, затем к третьей. Лишь возле четвертой Маггут удовлетворенно рыкнул, вытащил из-за голенища небольшой ломик и начал ковырять стену. Мягкий камень крошился без особого труда. На помощь Заку поспешил Нуггар с молотком.

Дело пошло веселей. Вдвоем золотоискатели быстро расправились с преградой. Проскрежетав в выдолбленных пазах, решетка упала на пол. Взвилось облако известковой пыли. Прокашлявшись и прочихавшись, взломщики первыми вошли в тоннель. Федр приказал гоблинам не отставать и шагнул за ними.

Этот коридор разительно отличался от того, что остался наверху. Пол был выложен базальтовыми брусками, стены и потолок отшлифованы и расписаны сценками из жизни какого-то влиятельного драу. Даже под многолетним слоем пыли и паутины краски оставались яркими. Судя по сюжетам росписи, жизнь у нынешнего покойника была насыщенной до предела. Он побеждал орды гигантских пауков, насланных на него Ллот, даровал подданным ценные предметы и еду, скакал куда-то на рапторе, а то и летел на виверне. Предавался любви с множеством дев под водопадом, казнил врагов на вершине горы, пил вино из витого рога, писал указы на пергаментах, чеканил монету…

– Как думаешь, что за парень на этих картинках? – заинтересовался Зак.

– По-моему, сам Мауззкил, – отозвался Федр. – Отец-Покровитель города.

– Считаешь, он тут и похоронен?

– Не исключено.

– Значит, мы на правильном пути. Уж для его-то могилки здешние жители наверняка не поскупились. Может быть, сделали золотой саркофаг…

– Так и есть! – вскричал шедший первым Нуггар. – Вот он!

Рож и Минджуку, которым предстояло нести добычу, застонали.

Перед золотоискателями открылось большое помещение, вырубленное в форме знакомой уже ступенчатой пирамиды. Потолок грандиозного склепа терялся во мраке. Вдоль стен располагались каменные скамьи, заставленные многочисленными сосудами. Тянулись ряды сундуков. Прямо на полу лежали груды оружия и истлевшей одежды. В центре, на спине отлитого из бронзы раптора, обосновался саркофаг.

Последний приют для Отца-Покровителя благодарные чольссинцы изготовили в форме золотого жука-носорога, сплошь усеянного драгоценными камнями. Особенно прекрасны были глаза – два бриллианта чистейшей воды и безупречной огранки.

– Какой здоровенный сарко-жуко-нахрен-фаг! – восхищенно выдохнул Зак. – Мы наконец-то богаты, мужик!

– Не мы, а Даггош, – поправил друга Федр. Хоть он и старался быть невозмутимым, голос от волнения сорвался.

– Ага, это я и имел в виду. – Орк с трепетом провел рукой по гладкому боку жукофага. – Да здесь не меньше тонны золота!

– За час нам его не вытащить…

Тем временем в склепе собрались все гоблины. Обмирая от восторга, они глазели по сторонам, однако хватать сокровища без команды не решались.

«Хороших все-таки солдат мы воспитали из шаманских бандитов, – подумал Федр. – Вроде и гробокопатели, а до чего культурные!».

– Понесем частями, – решил Зак. – Начнем с крышки. Сейчас я ее спихну.

Комдив вскарабкался на бронзового раптора и подковырнул крышку ломиком. Сначала она не поддавалась, но черноорк напряг свои немалые силы, и крышка начала понемногу сдвигаться. Сначала медленно, по миллиметру, потом быстрее и быстрее. Наконец окончательно сорвалась и с колокольным звоном упала на пол.

Маггут заглянул в саркофаг и присвистнул.

– Что там? – спросил Федр.

– Сам взгляни, братишка. Фараоны отдыхают.

Федр запрыгнул к нему.

Внутри «жука» лежала мумия, спеленатая широкими серебристыми лентами. На лице у нее находилась маска, выточенная из цельного изумруда в строгой оправе из металла. Цвет оправы напоминал серебро в патине, радужно-узорчатая структура – булат. Наверное, то был легендарный эльфийский мифрил. Под маской виднелись очертания полуистлевшего лица – голову почему-то оставили без «бинтов». В левой руке мертвец держал многократно изогнутый, будто язык пламени, золотой кинжал. В правой – небольшой сосуд из рубина с плотно притертой крышкой. На чреслах мумии возлежала еще одна «маска», только золотая. Изображала она гигантское мужское достоинство. На ногах у покойного были сандалии из растрескавшейся от старости змеиной кожи.

– Ты прав, брат, – сказал Федр. – Один этот камешек может стоить больше, чем весь твой сарко-жуко-фаг.

Рука его, словно повинуясь непреодолимой силе, сама потянулась к артефакту. Не в силах сопротивляться, политсоветник ухватился за изумрудную маску, рванул на себя. Над головами раздался душераздирающий вой. Свет кристаллов замерцал.

Мумия в саркофаге резко села. Сухонькая рука с необыкновенной скоростью взмахнула «пламенным» клинком. Но не для того, чтобы кого-то пырнуть. Кинжал вырвался из руки, пролетел через усыпальницу и вонзился в стену. От него тотчас побежали ветвистые трещины.

Мумия протянула освободившуюся руку и схватила Федра за горло. Захват не был удушающе-крепким, но зато крайне цепким и неприятным. Вторую руку покойник рывком поднес к истлевшему лицу, зубами сорвал пробку с флакона и плеснул его содержимое себе в рот. В тот же миг пустые глазницы наполнились кровавыми отблесками, словно в черепе кто-то раздул уголья.

Опомнившийся Зак хватил не в меру шустрого мертвяка кулаком по голове. Тот даже не покачнулся. Федр, не выпуская драгоценной маски, вырвал орочий кинжал из ножен и одним взмахом перерубил цепкую ручонку возле локтя. Кисть так и осталась болтаться на горле, словно колючка на собачьей шкуре. Друзья спрыгнули на пол, Федр оторвал прилипчивую гадость от шеи.

Мумия встала в полный рост. На месте отрубленной руки у нее стремительно вырастала другая – с длинными черными когтями. Пламя полыхало уже не только в глазницах, но и в пасти.

Золотой фаллос свалился с мертвых чресл, упал на пол, дребезжа покатился в сторону и остановился возле под ногами остолбеневшего Рожа. Тот сразу очнулся, проворно схватил добычу и спрятал под плащ.

Штукатурка со стен начала отваливаться крупными кусками, открывая множество вертикальных ниш. В каждой на кожаном ремешке, охватывающем шею, висел скелет. Грудную клетку каждого закрывал темный панцирь, на черепах вкривь да вкось сидели бронзовые шлемы. Каждый имел при себе короткое копье и удлиненный щит.

Мумия издала дикий вопль.

Скелеты встрепенулись и, обрывая сопревшие ремни, шагнули из ниш наружу. На сундуках откинулись крышки. Тут и выяснилось, что это тоже саркофаги. Погребенные в них мумии вставали, поднятые призывом своего полуистлевшего господина.

С криками ужаса расхитители гробниц бросились наутек.