Золото Нижнего мира

Глава 18 Битва пяти воинств.

Едва командиры скрылись из вида, Нуггар упер разряженный арбалет в камень и высказал давно наболевшее:

– Парни, самое время делать ноги! Онибабо, снимай волшебную доску. Сир Волосебугу, осталось вырезать один завиток руны, сказать заклинание – и мы дома! Снова будете даггераном, как раньше. Перелетим на доске, как в небесной лодке! Останется прийти в Эльфобанк – и деньги у нас в кармане!

Гоблины молча переглянулись, а Отож с кислой гримасой демонстративно спустился в черепаху и задраил панцирь.

– Сдай арбалет и вали к демонам, трус, – презрительно сказал Боксугр. – Слабаки в нашей армии не служат. И амулет свой можешь выкинуть…

Клюш молча плюнула на сапог Нуггара и отвернулась.

– Да вы что? – опешил Нуггар. – Парни, нас же перебьют как крыс! Квакваса, ты-то что тут забыл? А ты, Рож? Вам же денег вообще не полагается! Минджуку!

– Повар, ты не знаешь Маггута и Твердоствола, как знаю я, – рассудительно сказал Рож.

– И я, – кивнул Квакваса. – Особенно Твердоствола.

– Они кого хочешь уделают, говорю тебе, – поддакнул Цаво.

– Забей свой страх себе в задницу и жди сигнала! – подытожил Боксугр.

– Да ты, Боксугр, вообще кто такой, что тут командуешь? – пошел вразнос Нуггар. – Это я от самого Даггоша в армии служу, а ты только тут примазался! Я вообще ветеран, а вы никто! Ну и воюйте сами, бараны!

– Топай отсюда, жалкий крысеныш. А еще богу Гаунадару понравился…

Гоблин в злобе швырнул арбалет на камни и отошел от соратников – но недалеко, чтобы не потерять их из виду. Клюш даже не подумала приободрить его! Нуггар остро переживал свое одиночество, особенно углубившееся, когда бывшие товарищи принялись от волнения пожирать войсковые припасы. Вяленых ящериц, соленые грибы, печеную козлятину… Не пропадать же добру, когда решается судьба экспедиции и вот-вот все погибнут!

В тревожном ожидании потекло время. Гоблины нервно насыщались, лишь Нуггар поглаживал амулет бога слизи и молился. Вот только голод это ничуточки не утоляло! Однако не минуло и часа, как где-то за стенами монастыря в воздух взметнулся цветной фонтан.

– Это они! – взвизгнула Пунай.

– Стреляйте же скорее! – запричитала Клюш.

Отож разбудил черепаху резким тычком в шею, она дернулась и рванула вперед, задрав голову. Боксугра, который уже прицелился в купол базилики, мотнуло. Полупосохи дернулись вверх. Раскаленные белые кристаллы с оглушительным шипением выплюнули две ветвистые молнии.

– Кабан сухоногий! – заорал бывший тысячник на гремлина. – Держи ровнее! За мной, братцы, зададим жару некромантам! Нуггар, ты очухался?

– Я с вами, парни! Простите, демоны попутали!

Мятежный гоблин стиснул амулет Гаунадара. Великий бог грязи не терпел малодушных и требовал крови врагов.

Озабоченные своими проблемами и предвкушением скорой заварушки, посетители корчмы не обращали никакого внимания на Жрадка и Прыг-Скока. Для маленького колдуна это было непривычно. Чаще всего высокомерные драу шпыняли хоббита-полукровку, иногда снисходительно интересовались его снадобьями, а бывало, и поколачивали. Но чтоб быть совсем безразличными – такое произошло в первый раз. Он допил эль и, сообщив прилично надравшемуся кентавру, что хочет прогуляться, двинул в зал. Ящик с эликсирами прихватил с собой.

– Успехов, братишка! Но захочешь сбежать, пожалеешь, – напутствовал его Прыг-Скок. – Серьезно говорю.

Среди посетителей корчмы имелось немало мужчин зрелого и преклонного возраста, а также молодцев, истощенных разгульной жизнью, поэтому Жрадк все же надеялся получить хоть какую-то прибыль. Он подходил к наиболее вероятным клиентам и так и сяк. То с умильной улыбочкой, то с уважительным «сир», то с панибратским «как поживаешь, старина?». Ни одна методика не работала. Едва услышав, какой товар им предлагается, босяки отворачивались. Им почему-то интересней было следить за кравчим – хромым и на редкость худосочным орком с накладной бородой. Борода у него давно сползла на грудь и болталась там наподобие детского «слюнявчика», но это его совсем не волновало. Орк часто подбегал к окну и выглядывал наружу, явно чего-то или кого-то ожидая.

Так и не заполучив клиента в питейном зале, Жрадк решил навестить «кабинеты». По скрипучей лестнице он поднялся на второй этаж и пошел по коридору, постукивая в двери и выкрикивая:

– Мужские снадобья! Лучшее колдовство для крепкого здоровья! Хоть матрона, хоть девица на тебя не будет злиться!

Из одних комнат орали «пошел прочь, не до тебя!» в других грубо хохотали, но никто не отпирал. Наконец он набрел на комнату, дверь которой была приоткрыта. Жрадк опасливо заглянул внутрь. Сперва он увидел чучело, висящее на стене между окон, и только потом постояльцев. На кровати сидели седовласый мужчина-драу и смазливая девица, тоже из темных эльфов. Всей одежды на мужчине был только кожаный передник да сапоги. А на девице – коротенький плащик, подпоясанный цветастым шарфом. Постояльцы с недовольным видом попивали душистую ягодную настойку из низких серебряных чаш. Видать, не ладилось у них, вот и сердились друг на друга.

Чародей почувствовал, что нашел-таки клиентов.

– Мое почтение блистательной даме и авторитетному босяку!

Те обернулись на его писклявый голос.

– Ох ты, ну и стручок! – удивилась девица. – Чего надо, уродец?

– Хочу предложить кое-что редкое и крайне полезное для здоровья. Желаете услышать, что именно?

– Ну, свисти, – сказал босяк.

Жрадк бочком протиснулся в номер.

– Знаете ли вы, что в Верхнем мире есть страна, навечно погребенная под снегом и льдом? – начал он нараспев. Гипнотизером он был посредственным, но ввести потенциального покупателя в транс ему чаще всего удавалось. – Называется Рошшья. Там не растут ни грибы, ни кораллы, ни черные лопухи. Даже травы нет. Лишь деревья одной-единственной породы. Называется елль-ка. А на этом дереве – плоды, похожие на мужской хорхой. Называются шишшь-ка. А сок этого дерева называется воддь-ка. Жители страны Рошшья питаются только шишшь-ка, а пьют только воддь-ка. И вот что удивительно, даже в самый лютый холод им всегда жарко и хочется любви! На ваше счастье, у меня есть в продаже немного тертых шишшь-ка и несколько капель воддь-ка! – Он изобразил широчайшую улыбку. – Уступлю со скидкой!

– Не интересует! – отрезал босяк.

– Но почему?

– Потому, – сказала девица. – Не до любви нам, строчок. Скоро пойдем на дело. Мсект-кровосос ведет нас на Вэйруна. Этот дерзкий моховик хитростью отнял босяцкие деньги. Сегодня мы их вернем. Так что грызи сам свои шишшь-ка!

– А вот боевой жезл я бы купил, – сказал босяк. – Или мифриловый кинжал. Есть у тебя?

– Нету.

– Ну а пыточные инструменты? А то у нас здесь «друг» заскучал. – Девица мотнула головой, и Жрадк с ужасом понял, что на стене висит не чучело, а прикованный дворф. – Но с инструментиками мы его быстро развеселим.

– Этого тоже нету! – выпалил Жрадк и бросился наутек.

Он сбежал по ступенькам с необыкновенной скоростью, промчался через лабиринт ширм и рухнул на табурет возле Прыг-Скока.

– Не продал? – сочувственно спросил ослокентавр.

Жрадк помотал головой, вырвал у него кружку и большими глотками осушил до дна.

– Я тебе вот что скажу. Бросай ты свой товар. Иди с нами, резать моховиков Вэйруна. Мы там столько добра возьмем, сколько тебе за всю жизнь не выручить.

– Какой из меня вояка? Я боюсь.

– Неужели среди снадобий не найдется такого, которое придает храбрость?

Колдун-недомерок на миг задумался.

– Найдется.

– Ну так выпей! Или съешь.

– Эх, была не была! – бесшабашно воскликнул Жрадк. Он порылся в ящике, вытащил пузырек с прозрачной жидкостью. Откупорил, понюхал и благоговейно проговорил: – Воддь-ка. Ну, дай Ллот, чтоб не последняя!

Волшебная жидкость подействовала мигом. Не прошло и минуты, как полукровке сделалось жарко. Он почувствовал, что стал в три раза сильнее, в два раза выше и в семь раз храбрее. Заметил это и Прыг-Скок. Он показал Жрадку большой палец и одобрительно заржал.

Не успел Жрадк привыкнуть к новым ощущениям, как за окном полыхнуло. В небо взметнулся яркий цветной фонтан, сыплющий искрами. Босяки разом замолчали, а потом все вместе заорали.

– Это был сигнал!

– Пора в атаку!

– Громи моховиков!

Взволнованный кравчий, два раза уронив стул, вскарабкался на стойку и заголосил, размахивая сорванной бородой:

– Завяньте! Чего вы базлаете? Полночь еще не настала! Это я должен подать сигнал! Вот моя петарда! Целая!

Он запустил руку за пазуху и вытянул длинную «сигару», скрученную из сухих листьев лопуха.

Босяки, недоверчиво переговариваясь, стали усаживаться за свои столы. Но тут над монастырем вспыхнул еще один колоссальный фейерверк. И почти – сразу еще один!

Посетители снова вскочили, все как один. Толкаясь, жестикулируя, ругаясь они бросились к окнам и дверям. Засверкали ножи и топоры, загремели цепи кистеней. Орки размахивали страшными моргенштернами, а один даже алебардой. Босяцкая братва была на взводе и успокаиваться больше не желала.

– Это был наш сигнал! – завопили все вразнобой. – Смерть Вэйруну!

Кравчий понял, что может упустить шанс на дирижирование восстанием. Мсект-кровосос непременно заметит его промашку! Скажет: «Часы смажь, моховик. Сало с твоих ягодиц как раз подойдет!» Прямо по стойке бара орк прохромал к окну, ударом кулака распахнул створки. Высунулся по пояс наружу.

– Огня мне! – гаркнул он.

Кто-то вложил в протянутую руку магическое огниво. Щелкнул замок, на фитиле вспыхнуло пламя. Кравчий поднес огонек к запальному шнуру. Шнур вспыхнул, распространяя удушливый дым. Орк взял шутиху обеими руками, вытянул их вверх, отвернулся и зажмурился. С ужасающим шипеньем «сигара» выплюнула в небо длинную дымную полосу. Взлетев на полсотни локтей, заряд взорвался красными и желтыми всполохами.

Босяки закричали, приветствуя начало заварушки. Бежать немедленно на штурм монастыря они не торопились, однако воинственность проявляли завидную. Кравчий сначала вторил им, а потом вдруг вывалился из окна назад.

– Атас, братва! – заорал он, выпучив глаза. – Там спаренный посох! На пол!

И тут же сам сиганул под стойку. Жрадк повернулся к освободившемуся оконному проему. Он сразу понял, что так сильно напугало орка. Вдали, за стенами вражеской цитадели, возвышалась темная громада горы – и на одном из ее уступов набухала ослепительным блеском белая двойная звезда. Это раскаляись перед первым выстрелом фокусирующие кристаллы двуствольного посоха на черепахе золотоискателей.

«Вот идиоты! Они же не пристрелялись!» – мелькнуло в голове у драухоббита.

Ни слова не говоря, он бросился на растерявшегося Прыг-Скока и повалил его под стол. Они еще падали, когда в стену «Пьяного раптора» ударил разрушительный разряд молнии. Слюдяные листы в окнах мигом превратились в блестящую пыль. Ворвавшийся порыв горячего ветра повалил ширмы. Стены зашатались, явно готовясь обрушиться.

Жрадк рванул ослокентавра за шкирку. Тот вскочил, мгновенно протрезвев, и забил по полу копытом. Ближайшая стена начала качаться еще сильнее. Маленький чародей вскочил на кентавра верхом. Потрясая расколовшейся кружкой, которая напоминала теперь босяцкую «розочку», гаркнул:

– Все наружу!

Он пришпорил Прыг-Скока. Тот заржал по-ослиному и с разбега выпрыгнул в окно. Следом полезли вопящие и бранящиеся босяки. Со второго этажа двумя меганеврами рухнули знакомые Жрадку седой босяк и девица в плаще. Спрыгнув, девица вытащила из-под плаща свернутый в кольцо кнут, распустила его и звонко щелкнула. Босяк держал под мышкой «гостя», вопящего как оглашенный. Правда, разобрать его крики было трудновато. Не то «вырежем некромантам сердце», не то «выпустите меня, волки позорные»…

Корчма последний раз содрогнулась. Стены сложились, будто у карточного домика. Оглушительно заскрипев, крыша провалилась внутрь.

На выходе из штаба диверсантов встретил целый взвод зомби. Ожившие мертвецы медленно карабкались из крипты.

Маскироваться дальше смысла не было, вся секретность вылазки пошла прахом.

– Секи их, брат! – закричал Федр и выстрелил переднему зомби в рожу. Тот закрутился на месте. – Скоро наши подоспеют!

Зак взял меч двумя руками и врубился в гущу мертвецов, как совсем недавно – в грибные заросли. Благородный мифрил рассекал плоть с мелодичным посвистом. Гниющие конечности и головы сыпались на мозаичный пол. Федр лупил дубиной ближних врагов, палил из жезла по дальним. Обернуться, чтобы взглянуть, близка ли подмога, времени не было. Вылетевшую из-за стены шутиху Люмьена он заметил боковым зрением. Почти сразу за ней последовало страшное шипение, небо озарилось белым всполохом. Это разорвал воздух залп из спаренного посоха бронечерепахи.

Увы, разряд прошел мимо – неподалеку в городе прозвучал взрыв. В небо взвились куски черепицы. Через пару секунд что-то промчалось над головой политсоветника и врезалось на излете в длинного мертвяка. Тот пошатнулся, с недоумением уставился на торчащий из гнилой груди обугленный обломок доски, где сохранилась надпись «ый рап». Вряд ли зомби успел прочесть имя своей второй смерти полностью – меч орка рассек его наискось от плеча к пояснице.

Отвлекшись на зомби, друзья не заметили, как со стороны экседры примчались новые враги. Вернее, еще не забытые старые. Это были помятые чернокнижники, дворф, оленекентавр, полдюжины ковыляющих на переломанных конечностях гровелов. И непременный Ихуси.

– Берите живьем шпионов! – завопил последний. – Сожрем их теплые мозги! Замучаем до смерти!

Отряд штабных крыс подло наскочил на героев-золотоискателей с тыла. Ползучие гровелы повисли на ногах. Чернокнижники, слаженно метнув заклятие обездвиживания, вспрыгнули на спины и плечи резко замедлившимся диверсантам. Запоздавший «олень» с разбега врезался в образовавшуюся кучу-малу. Все повалились на песок.

Торжествующий Ихуси занес над людьми две передние ноги. Как у всякого драйдера, они были оснащены множеством крючьев и шипов. Мерзавец явно наслаждался триумфом – принял картинную позу и не спешил покончить с противниками.

Связанный заклятьем Федр медленно, словно во сне, поднимал руку, чтоб защитить от удара хотя бы голову. Зак по миллиметру продвигал к брюху драйдера-упыря острие меча. Даже заторможенное, оно было способно продырявить шкуру Ихуси. Но комдив трагически не успевал.

«Где же Люмьен?» – промелькнула у Федра мысль.

Апсида храма, украшенная пауком, взорвалась. Разряд спаренного посоха за мгновение превратил ее в клокочущий огненный шар. Похоже, там и впрямь хранились боевые кристаллы. Раздался чудовищный рев высвобожденной магии. Ударная волна сначала прижала всех сражающихся к брусчатке, а затем разметала в стороны, как щепотку грибных спор.

Федра протащило на спине и прижало к осветительному столбу. Заклятье обездвиживания, личину псоглавца, всю магическую шелуху сорвало взрывом, как коросту. Политсоветник вскочил и тут же с воплем рухнул на брусчатку от нестерпимой боли в ноге. Из разодранной штанины торчал окровавленный обломок бронзового паука, стоявшего на вершине апсиды – его лапа с саблей.

«Опять штопать!» – разозлился Федр. Сознание помрачилось.

Придя в себя, Федр почувствовал, что его несут. Он открыл глаза, словно припорошенные белым песком. Над ним мерно покачивалась голова гомункулуса.

– Где комдив?

– Не нашел, сир!

– Немедленно отпусти меня и марш искать!

– Есть! – Люмьен бережно опустил Федра на землю под развесистым кораллом, чудом уцелевшим при магическом взрыве. – Я извлек осколок и сделал инъекцию обезболивающего из своего НЗ! Наложить повязку не успел.

– Плевать. Бегом искать Зака!

Гомункулус развернулся и убежал.

Федр наклонился над раненой ногой. Паучья лапа рассекла кожу на боковой поверхности бедра и вошла на десяток сантиметров в мышцу. Видимо, укол гомункулуса обладал и кровоостанавливающим действием – кровь сочилась едва-едва. Федр вытащил орочий нож, отсек от полы плаща полосу, но забинтовать ногу не успел – со всех сторон накатил многоголосый лай, вокруг политсоветника образовалось кольцо псов. Белые чолльсинские овчарки и черные мастиффы смотрели на этруска с преданностью и обожанием. Им был безразличен его облик, они по-прежнему видели за человеческой внешностью своего собрата-пса. Вожаки приблизились и, попросив взглядом разрешения, начали поочередно зализывать рану. Кровь остановилась окончательно. Федр наложил тугую повязку и поднялся на ноги. Псы встали слева и справа, готовые выполнять приказы большого брата.

«Как бы пролаять что-нибудь дельное и не облажаться?» – подумал политсоветник.

В монастыре творилась ужасная неразбериха.

Из распахнутых настежь ворот на территорию ворвалась разномастная толпа драу и орков. Впереди бежала эльфийка с кнутом, рядом – низенький толстый кентавр с двумя хоббитскими телами над ослиным крупом. Одно тело принадлежало Жрадку, другое Прыг-Скоку. Атакующие размахивали оружием и вопили:

– Золото – драу! Землю – хорхоям! Смерть – Вэйруну! Долой зомбаков!

От солдатских казарм к штабу несся другой вал, – не меньше сотни драу в униформе АОТ. Мелькали новенькие лампасы, малиновым светом калились рубины боевых жезлов. Хоть этими руководил десятник Героаг, но клич у них был похожий:

– За босяцкую правду! Режь некромантов!

Сквозь пролом в монастырской стене наступал экспедиционный корпус Даггоша. Впереди – бронечерепаха, за ней – отчаянные гоблины таха и воинственно визжащие гоблинши. Отшельник Волосебугу вздымал над головой кулаки. В каждом была зажата украшенная перьями погремушка. Несмотря на скромные размеры, погремушки рокотали, будто боевые барабаны.

Возле полуразрушенного храма кипела сеча. Озверевший после взрыва Зак, начисто утративший образ минотавра, с ревом и руганью сек мифриловым мечом. Подле него крушил врагов Люмьен, который разжился двумя увесистыми дубинами. Они мелькали с необычайной скоростью и били врагов с невиданной силой. Попавшие под удар гровелы рассыпались ворохом костей, гнилые тела зомби пробивались насквозь. Чернокнижники давно попрятались по щелям, Ихуси также скрылся в неизвестном направлении.

Войско Вэйруна, оказавшееся без командарма и значительной части солдат-босяков, не готовое к внезапному нападению, в панике отступало к полигону. Контратаки отчаянных кентавров уже не могли переломить ход битвы. Полдюжины офицеров-драу на вивернах метались над полем брани, стреляли из жезлов и метали файерболы, но их одного за другим ловко «снимал» Боксугр. Бывший тысячник наконец-то приноровился к спаренному посоху и разил врага с точностью снайпера, грамотно дозируя мощь выстрелов. А внизу вэйрунцы попадали под безжалостные удары босяков.

Кое-где началось братание и слегка преждевременные славословия в адрес Мсекта-кровососа.

– Добьем некромантскую гадину! – рявкнул Федр. – Р-р-р-гав!

Во главе стаи завывающих псов он ринулся в гущу сражения. Забыв про боль в раненой ноге, политсоветник бегом пересек плац, затормозил около Зака и Люмьена. От бедра пальнул из жезла, затем перешел к прицельной стрельбе. Собаки по двое-трое рвали последних мертвяков, будто прелые тряпки.

– Ты жив, брат! – воскликнул черноорк.

Наконец-то можно было остановиться и оглядеть поле триумфальной победы. Последние вэйрунские недобитки в страхе сдавались, лишь бы не пасть под клыками четвероногих убийц. Покорившихся врагов псы не трогали.

– А то! И мы побеждаем!

– Клянусь обширной задницей Матери Грязи! Погоди-ка… А это еще что за дерьмо?

На полигоне, куда отступили жалкие остатки Армии Огненной траппы, возник гигантский чернильно-черный пузырь. Он быстро набухал как нарыв – и вдруг лопнул!

– Это портал! – закричал Федр.

Из прорехи в боку «пузыря» хлынула серо-зеленая лавина зомби. Но отнюдь не тех жалких дохляков, что массово гибли под ударами золотоискателей и босяков. Это были отборные мертвецы из самого Ядра, прекрасно обмундированные и вооруженные. Зомби двигались четким строем. Позади каждого каре шагала шеренга упырей с боевыми жезлами. Из-за спин взлетели паокаи, несущие на спинах драу в некромантских плащах. В глубине портала, словно картина в траурной раме, виднелся всадник на хорхое. Это был сам Вэйрун. Он медленно, но неотвратимо приближался.

– Боксугр! – воскликнул комдив, перекрывая рев холодного ветра и гром вражеской поступи. – Жги их, храбрец!

Гоблин вышел из ступора, повернул турель и выстрелил. Разряд спаренного посоха проделал в наступающих порядках мертвецов дымящуюся прореху. Те, не дрогнув, сомкнули ряды. Второй выстрел, третий! Все было напрасно. Зомби размеренно шагали вперед. Некроманты на паокаях начали бомбардировку сгустками тьмы, особенно не стараясь угодить в скопления врагов – но босяки все равно в ужасе попятились к выходу.

– Заряды кончаются! – завопил бывший тысячник. – Отож, задний ход!

Гоблины стали отступать к пролому в стене, через который проникли в монастырь. Против целой армии зомби они были бессильны. Волосебугу с брони попытался сотворить заклятие, но порыв ветра от портала, пропитанный смрадом могильного тлена, сдул старика, словно пушинку.

Взрывы коконов тьмы выжигали в брусчатке глубокие воронки. Но по-настоящему страшно стало, когда на месте воронок поднялись столбы-порталы. Закончив бомбометание, некроманты на паокаях отлетели к большому порталу. Зомби по неслышимой команде остановили наступление и словно к чему-то приготовились.

И тут из «малых» порталов полезли горные тролли с дубинами.

К золотоискателям подбежал запыхавшийся десятник Героаг.

– Надо отступать! – выпалил он. – Какой-то дурак дал команду раньше времени. Колдуны из горсовета не успевают подойти! Мои босяки уже смываются! Они же не настоящие солдаты, Ллот им в глотку!

– Твои босяки? Да ты кто такой вообще, мужик?

– Друзья зовут Мсектом. Враги – Кровососом. Предлагаю вот что. Вы с собаками сдерживаете Вэйруна, пока мы отступаем за стену. Потом оттуда прикрываем ваш отход. Иначе погибнем все!

– Ллот с тобой, командуй, – решил Зак.

– Я слову хозяин!

Мсект бросился к своим подопечным, на ходу выкрикивая команды. Те с чистой совестью рванули отступать, да так проворно, что казалось – будут драпать до самого Чольссина. Однако за воротами самые смелые босяки все-таки сдержали стремительный бег, остановились и залегли.

Золотоискатели и выжившие псы сгруппировались вокруг черепахи и продолжили медленно пятиться. Заряженных кристаллов для посоха почти не осталось. Боксугр последними редкими выстрелами валил самых безрассудных троллей да отпугивал некромантов на паокаях. И все же не уследил за небом – небольшой, быстрый монстр спикировал, бросил в тыл золотоискателям бомбу и полетел прочь. Вспышка, столб черного пламени – и вот уже из портала выпрыгнул закованный в костяные доспехи орк.

– Я нашел тебя, самозванец! – заревел он. – Маггут, гадюка тебе в кишки, выходи на честный бой.

– Каратель Узгаг? Какого хрена, брат орк? Почему ты не в Кор-Наргитте?

– Чумной раптор тебе брат! Из-за тебя я потерял не только ухо, но и авторитет в Ямах Кровавой тени. Если бы не великий Вэйрун, издох бы под забором. Но сейчас ты поплатишься за свою подлость. Вся армия Огненной Траппы увидит, как я выпущу тебе кишки!

Комдив оглянулся. И впрямь, мертвое воинство Вэйруна остановило наступление. Зомби ждали схватки, которая при любом исходе сулила пополнение в их ряды. Похоже, бывший Пузо выторговал себе право сразиться с обидчиком один на один.

– Пристрелить его? – спросил Федр. – Затравить собаками?

– Нет, это подло. Он все-таки мой собрат по крови.

Зак вышел на открытое место, поднял меч. Узгаг, гремя доспехами, бросился в атаку. В отличие от уставшего комдива он был свеж и полон сил. И его дубинки в этот раз никто не обмотал мягкой тканью. Наточенные шипы сверкали, будто кристаллы.

Зак встретил клинком удар одной из дубинок, несколько шипов с хрустом вылетели из гнезд и рассыпались по камням. От взмаха второй ему пришлось отскочить – но и эта дубинка потеряла часть «боеголовки» в столкновении с мифрилом. Каратель взвыл от ярости, замолотил сразу обеими дубинками и очертя голову кинулся на комдива. Тот снова увернулся, выполнив пируэт на одной ноге, коротко махнул мечом. Второе ухо орка, сея кровавые брызги, закувыркалось в воздухе. Узгаг ослеп от боли. Не соображая, что делает, он ринулся вперед, беспорядочно размахивая оружием

Зак едва успел отскочить с пути обезумевшего Карателя.

Может, Узгаг и был честным бойцом, но его командиры – нет. Из воронки в тылу золотоискателей под шумок вылез тролль, вооруженный двумя крупнокалиберными жезлами. Безухий орк, не успев остановиться, на полном ходу врезался в него. Оба со страшными воплями повалились в портал. Черный столб заколебался, истончился и растаял.

Федр помотал головой. Наверное, взрывом в храме его все-таки контузило, а сейчас проявились последствия – в глазах начало двоиться. Откуда ни возьмись, перед воителями возникли два золотых Пожирателя Плоти. У одного на спине сидел Пуп. Другой был стройнее, изящнее и без всадника. Прекрасная грива струилась по ветру, на боках переливались радужные пятнышки. Козлиная бородка у стройного Угря отсутствовала.

– Федр, мне мерещится или их правда двое? – спросил ошеломленный Зак.

– Двое, брат.

– Мать моя Грязь! Сир Пожиратель, кто это с тобой?

– Величайшее сокровище Мертвых шахт. Божественная Оу-Итта! Она томилась в целой куче золота, среди каких-то безвкусных безделушек, слитков, монет и прочего хлама… А вы все-таки не удержались, полезли в это некромантское логово? Что за пустоголовые балбесы! Радуйтесь, мы можем вытащить вас из заварушки. Чуть не опоздали! Мы с Оу-Иттой были заняты… э-э-э… важным делом в шахтах.

– Ты прибыл вовремя, могучий Ил-Лаарт! Сможешь увидеть наше бесславное бегство, – с горечью сказал Федр.

Золотоискатели приготовились удирать от лавины зомби, которая вновь пришла в движение. Зарядов в кристаллах у воинов добра не оставалось, сил тоже. Псы тяжело дышали, высунув языки, и виновато жались к черепахе. Даже неукротимый гомункулус потерял часть своей пиявочной обшивки и одну дубинку.

– П-п-п!.. – забулькал вдруг Пуп. – П-приветствую вас! Друзья, соратники! – Речь его набрала силу. – П-послушайте мое последнее желание! В этот час смертельной опасности, когда сама судьба п-п-п!.. П-подтеменья находится в ваших руках и зубах, я страстно желаю вам п-победы над злобными некромантами из Ядра!

Пуп говорил впервые в жизни, с пылающим взором и развевающимися на ветру волосами. Матерый чревовещатель Волосебугу при первых же словах гоблина наскоро поколдовал, и голос бельмастого, мощный, низкий, пробирающий до печенок, прибавил в громкости. Теперь он летел над полем битвы, словно древний дракон – и жег глаголом сердца живых.

А из черного провала поднималась фигура Вэйруна – обрастала зримой плотью, набухала кровавыми венами-молниями, клубилась аспидно-черными мышцами-тучами. Над рядами зомби пронесся единый вздох. Они благоговейно замерли, будто слушая предсмертную речь гоблина – а на самом деле собираясь для решительного рывка во имя своего самозваного бога.

– Вы можете убежать сейчас – но через неделю или месяц зомби явятся в ваш дом и сожрут ваших отцов и детей! Они надругаются над вашими женщинами, съедят вашу похлебку и выкурят ваши споры! – провозгласил страстный оратор Пуп.

Рев оскорбленных босяков стал ему ответом. Самые доверчивые и впечатлительные двинулись под командованием Мсекта обратно в монастырь, чтобы сразиться с тварями из Ядра.

Небо прорезала ветвистая молния. Исторгнутая ладонью Вэйруна, она пронзила грудь пламенного трибуна, проделав в ней обугленную дыру размером с дыню. Пуп рухнул на камни, словно куль с углем.

– Я услышал твое последнее желание, друг! – загрохотал Ил-Лаарт, подхватил погибшего гоблина и в одну секунду заглотил его целиком. – Смерть некромантам!

Поле битвы заново пришло в движение. На стороне Подтеменья встали новые бойцы. Из бреши в монастырской стене хлынули ополченцы Диллреана!

Во главе войска на ревущем рапторе мчалась неукротимая Фундис, за ней широкой волной вступило ее воинство. Ополченцы органично влились в босяцкую армию, возглавив ее, укрепив и образовав мощный кулак сил добра. Тут и там среди мертвяков вспыхнули и задвигались огненные элементали, призванные магией Хино. Наездницы на стрекозах ввязались в воздушный бой с паокаями.

– Охренеть! – вскричал Маггут. – Откуда взялись эти шустрые бабы?

Задаваться риторическими вопросами было некогда. Настал час последней, решительной баталии с некромантскими порождениями Ядра. Федру даже не дали полюбоваться прекрасной маджаи – какой-то добрый чольссинский пес призывно ткнул его мордой под колено и тут же ринулся на битву, вслед за вожаком.

Рассвирепевшие полубоги творили в рядах зомби подлинный погром, прорываясь к главному врагу, но и сами страдали от гнева Вэйруна. Тот успевал повсюду, «раздавая» смертоносные молнии всем желающим. Погиб от прямого попадания вороной раптор Фундис, разорвавший тролля и нескольких зомби. Сама маджаи успела перепрыгнуть на пролетавшую рядом меганевру… Завыла, подброшенная разрядом, командирская черепаха золотоискателей – с нее сорвало и отбросило прочь спаренные посохи. Вместе с оружием отлетел и Боксугр, выжимавший остатки магической энергии из последнего кристалла… Завалило обломками стены целую группу босяков…

Но и сам Вэйрун страдал от непрерывных магических ударов. Уцелевшие чернокнижники из числа драу, проявив дальновидность, переметнулись на сторону Мсекта. Наконец-то подоспели члены горсовета и прочие мощные маги из Дома Кровавого Мрака. В полную мощь «работала» по некроманту Хино. До ломоты в зубах верещали гоблинши. Вкладывал в дело свою ломаную квачу старина Волосебугу.

И все же этого было недостаточно. Армия Ядра прирастала мертвяками не только за счет смертей в рядах живых подтеменцев. Из портала вновь и вновь прибывали зомби!

– Нужны идеи, брат! – взревел предельно измотанный комдив. – Еще немного, и проклятый Вэйрун нас поджарит!

Несмотря на всю ярость Пожирателей, им никак не удавалось всерьез навредить Шаману. Слишком много усилий требовалось от золотых полубогов, чтоб сдерживать горных троллей. Некромантский прихвостень воздел могучие, словно вековые дубы, руки к небесам и оглушительно захохотал в предвкушении скорого торжества. Его противники дрогнули.

К Федру спикировала на меганевре-переростке неустрашимая Фундис.

– Садись мне за спину, любимый! – крикнула она. – Я спасу тебя!..

Делать на поле брани Федру было больше нечего. Ни руки, ни ноги уже не слушались, с каждой секундой все более жестоко болела рана. Еще минута – и он пал бы под ударами мертвой лавины.

– Помни о нашем бессмертном подвиге, брат! – крикнул Зак. – И расскажи о нем своим потомкам!

– Выше меч, брат! – рассердился политсоветник. – Ты просил идею? Она есть у меня!

Федр вскочил на шерстяную спину стрекозы и вцепился в талию воительницы.

– На крышу, быстро!

– Не поднимемся, – усомнилась маджаи, но все-таки повела вихляющую от напряжения меганевру вверх, к полуразрушенному куполу базилики.

К счастью, девушка была прекрасной наездницей. По пути ей даже удалось увильнуть от молнии. На последнем усилии, едва трепеща крыльями, стрекоза зацепилась лапами за край храма. Фундис с опорой на руки перекувырнулась на покатую крышу и помогла вскарабкаться насекомому.

Федр шагнул на базилику и распахнул плащ. Маска Мауззкила в потайном кармане буквально вибрировала от обилия некромагии вокруг. Политсоветник положил на артефакт ладонь. По руке прокатилась горячая дрожь. Едва сдерживая нетерпение, Федр поднес маску к лицу.

Время словно замерло.

Поле боя предстало перед Федром в истинном свете. С одной стороны сражались полные жизни существа, яркие и прекрасные, с другой – омерзительные твари и приспешники некромантов: паокаи, тролли, кентавры и прочее пушечное мясо. Сам Вэйрун увиделся ему не тем чудовищным гигантом, что мог одним взглядом испепелить толпы солдат, а прежним гоблином. Бесноватым Черным Шаманом, престарелым политиком, окруженным мертвящей силовой аурой – будто толстой коркой из некромагии, пылающего оливина и овеществленного ужаса.

Эту кожуру следовало немедленно содрать. Если потребуется – с мясом и кровью.

Федр поднял раскрытые ладони к плечам. Сейчас в его жилах будто бы струилась магма. Мышцы были словно из гибкого мифрила, а кости из алмазов. Он медленно протянул руки вперед.

Его движение почувствовали все – и живые и мертвые. Само мироздание дрогнуло от столкновения магических потоков. У живых прибыло сил, стали рубцеваться раны, вырастать опаленные волосы, проклюнулись выбитые в драках зубы. Зомби застыли и начали разваливаться на куски. Паокаи развернулись, тяжело махая крыльями, с пронзительными криками полетели к порталу. Туда же попятились тролли, ревя от боли под магическими ударами Хино и Эззматских чародеев. Оставшиеся на стороне лже-Вэйруна некроманты и чернокнижники с визгом валились на землю, хватаясь руками за уши.

Маджаи опустилась на колени, прижала ладони к груди и смотрела на Федра с благоговением и ужасом, не в силах отвести взгляд.

Гнусный недомерок, что с подачи некромантов присвоил себе имя древнего божества, задрожал. Аура вокруг него затрепетала, стала рыхлой и пористой. Теперь она напоминала испорченный, почерневший апельсин. Федр «взял» ее обеими руками и начал выкручивать, словно губку.

Черный Шаман внутри некро-кокона оцепенел от ужаса.

Федру показалось, что, стоит ему захотеть – и «семечко»-гоблин будет выковырнут из оболочки. Что мощь накачанного Ядерной магией лже-Вэйруна неспособна противостоять его белому волшебству. А самое главное – этруск понял, что маска гораздо старше самого Мауззкила и всегда сама выбирает своего обладателя, кто бы он ни был. И ей безразлично, чего именно желает ее господин.

Федр ошибся, сочтя Шамана проигравшим. Ответный удар гоблина был подл и ужасен. От некро-кокона отделился черный клочковатый протуберанец мертвящей магии, взвился к куполу базилики и окутал меганевру. Насекомое мгновенно взбесилось. Молниеносным прыжком стрекоза переместилась к Федру и вцепилась в него всеми шестью лапами – словно колючей проволокой связала. Лапки задвигались, разрывая плащ, полосуя стильный наряд псоглавца.

Не будь Федр под «допингом» маски, охмуренное насекомое содрало бы с него одежду вместе с кожей. Но даже сейчас стрекоза умудрилась надежно сковать действия политсоветника. Оказалось, что алмазные кости и мифриловые мышцы Федра – всего лишь воображаемые. В огромных фасетчатых глазах меганевры не мелькало и тени страха или готовности подчиняться. Ее нервный ганглий был попросту «выключен» – а скорее, выжжен дотла.

Тугие крылья бешено задвигались, зажужжали, слились в два слюдяных круга. Меганевра пошла на взлет. Федр с маху врезал головой по ее морде. Мифриловый кант маски рассек челюсти, смял поверхности выпуклых сферических глаз. Но подъем ничуть не замедлился! И тут политсоветник почувствовал, как ему в щиколотки вцепились руки Фундис. Федр ударил насекомое еще раз.

Противники лже-Вэйруна в пылу сражения ничего этого не видели. Воодушевленные явным ослаблением черного гиганта и отступлением вражеского воинства к порталу, за избиение лживого бога взялись все защитники Подтеменья.

Хлестко ударила в «кокон» ослепительно-белая молния жрицы Хино. Паучьей сетью оплели его голубые разряды Эззматских чародеев. Мифриловый меч Зака сек шатающиеся ноги-столбы, а псы рвали их зубами. Люмьен молотил по зыбкой спине вырванным с корнем осветительным столбом. Босяки метали ножи и вывороченные из мостовой булыжники. Яростно вопящий Отож подскочил к гиганту вплотную и за один прием разрядил ему в пупок весь кристалл парализующего жезла. Даггошские гоблины дали залп из арбалетов. Но аура колдуна была крепка – все арбалетные болты скользнули по «оболочке» и ушли в стороны.

Попал только один, выпущенный Кваквасой. Пророчество о торговце «живыми» трусами оказалось правдивым. Снаряд – вершитель истории, сверкнув оперением из крыла даггошского попугая, проскользнул в крошечную язвочку в некро-коконе и впился Шаману в пах. Стрела везучего гоблина угодила ровно в то место ауры, откуда к Федру метнулся магический протуберанец!

Этот выстрел оказался последней песчинкой, склонившей чашу весов на сторону добра. Аура Черного Шамана лопнула, как проколотый иглой воздушный шарик, некромагия грязными волнами плеснулась в стороны. Обезумевшая меганевра вздрогнула и начала снижаться. Бережно опустив политсоветника и маджаи на крышу базилики, стрекоза разжала лапки и упорхнула в сторону. Уселась в ожидании команды, смирная, как и прежде.

Сморщенный и жалкий, лже-бог брякнулся на плац. Перевернулся на живот, вскочил на колени, вытянул дрожащую руку и направил кривой палец в сторону меткого гоблина.

– А ведь я хотел сделать тебя десятником, глупый Квакваса! – скорбно заверещал он. Тающая аура пузырилась вокруг колдуна и на нем самом, словно жир на горячей сковороде. – Такова же твоя благодарность, обезьянье отродье!

– Да что сразу я-то? – стушевался Квакваса и быстро спрятал арбалет за спину. – Все стреляли, и я тоже…

– Не смей порочить моего друга! – ощерился Рож. – Сам ты мартышка!

Он подскочил к Шаману и звонко ударил клеветника погребальным золотым членом Мауззкила по лбу. Тонкий металл сплющился от удара. Пустотелый фаллос стал короче в два раза.

– Хватит возиться с этим убийцей! – прорычал подскочивший Пожиратель Плоти. – Разойдись!

Воины прыснули в стороны. Ил-Лаарт скрутился тугим штопором, резко распрямился. Мощный толчок Угриного хвоста подцепил тающую оболочку Шамана и его самого. Лже-бог с воплями ужаса полетел через монастырскую стену, в сторону залива.

Способный в маске видеть на многие мили, Федр рассмотрел бесславный финал, постигший лже-Вэйруна. Гоблин не успел упасть в воду. На поверхности залива вспух огромный водяной холм. Он рос навстречу падающему Шаману, блистая зеркальной водяной пленкой. Наконец вершина холма раскрылась, как жерло вулкана. Украшенный пенными валами и мириадами брызг, из пучины озера восстал монструозный соратник золотоискателей и личный друг Федра, бывший гиппопотам Булька.

Распахнулась титаническая пасть. Черный Шаман в последний раз дрыгнул ногами и ухнул в нее, как в могилу.

С громоподобным «А-а-ам!» пасть закрылась. Медленно и величаво гигант погрузился обратно в пучину, унося в чреве несостоявшегося поработителя Подтеменья.

Между тем «нарыв» черного портала закручивало смерчем. Федр сорвал маску. Стылый ветер свистел вокруг него, пытаясь сбросить с крыши. Победители бросились прочь от портала, который перед схлопыванием как будто стремился затянуть в Ядро все, что сможет. В серой мгле растворились солдаты-зомби, гровелы, тролли, упыри, несколько раненых паокаев… Болтая паучьими ногами, исчез в жерле Ихуси. Легко, будто рыбьи чешуйки, воронка затянула влюбленных полубогов Ил-Лаарта и Оу-Итту. Увы, не удержался по эту сторону и ослабленный ранами гомункулус.

– Держись! – крикнул Федр и спрятался за каменным блоком, прикрывая собой легкую Фундис.

Воздушный поток, неся обломки зданий, кристаллов, песок, ошметки плоти, с воем крутился над их головами. Яростный порыв ветра вырвал у Федра маску Мауззкила и швырнул вверх. Этруск кинулся было ловить ее, но маджаи вцепилась в него руками и ногами. Он оставил безумную попытку.

– Ты здоров! – крикнула маджаи и впилась в губы Федра поцелуем.

В ближайшие долгие минуты, пока ветер постепенно утихал, а портал затягивался словно рана, ошеломленная меганевра, засевшая в щели между обломками, могла наблюдать еще одно сражение – но в нем не имелось ни врагов, ни победителей, ни побежденных, а незримые всполохи молний любви сеяли не боль и страдание, а чистую радость.

Наконец Федр поднялся и подал руку Фундис. Они подошли к краю базилики. Черный портал окончательно исчез, оставив после себя глубокую воронку в скале. Легкий ветерок с озера трепал отросшие в Подтеменье волосы политсоветника, перебирал полоски его разодранного плаща, относя в сторону едкие запахи дыма и тлена.

– Тотуан! – послышался радостный голос Мсекта. Главарь босяков торжествующе вскинул кулак, ладонь же левой руки прижал к сердцу и легко поклонился. – Победитель!

– То-ту-ан! То-ту-ан! То-ту-ан! – нарастая, загремело отовсюду мощным крещендо.

Это выжившие приветствовали нового духовного лидера Эззмата, спасшего город и все Подтеменье от гибели.

Федр поднял руки и широким жестом отпустил тысячи героев по домам, залечивать раны и рассказывать друзьям и сородичам о своих подвигах. Вскоре толпа рассеялась.

Бывший монастырь лежал в руинах, среди которых бродили отдельные босяки, собирая трофеи. Всех погибших в сражении засосало черным вихрем в Ядро.

Но картина разрушений навевала отнюдь не печаль. Тем более что внизу, помимо развалин, имелись и островки позитива. Привычные ко всему гоблины уже начали обустраивать лагерь, выкатили из черепахи котел. Отож врачевал животное, девушки ухаживали за ранеными, Нуггар хлопотал с огнем. Вокруг них обосновались временным лагерем диллреанские ополченцы, числом около сотни.

Зак устало стирал с меча кровь и слизь. Рядом с комдивом пристроилась Хино. Жрица гладила одну из псин и с улыбкой поглядывала в сторону базилики. Федр и Фундис помахали ей. Хино кивнула в ответ, украдкой от ревнивого орка послала влюбленным воздушный поцелуй. Федр обнял маджаи за талию, притянул к себе.

– Смотри, – сказал он, протянув руку в сторону залива. Далеко за водным простором трепетало ярко-оранжевое полотнище света. – Занимается заря нового мира. Его сегодня основали мы с тобой!

– Мой наивный герой! – Фундис звонко расхохоталась. – Мы вчера там проплывали. Это извержение вулкана!