Золотое королевство

ГЛАВА 8

Плимут, Англия, 24 мая 1572 года.

В капитанской каюте «Паско» за столом сидели четверо мужчин. Фрэнсис Дрейк поднял кубок и произнес тост:

– Пусть наше третье путешествие в Новую Испанию принесет нам несметные сокровища.

Джон Дрейк, брат Фрэнсиса, со стуком опустил на стол серебряный кубок – трофей, полученный им в предыдущем предприятии.

– Правильно! Правильно!

Эван и другой офицер присоединились к их энтузиазму и осушили бокалы.

Легкий ветер наполнял паруса «Паско» и «Лебедя» – двух кораблей-близнецов, неумолимо толкая их прочь от Плимута в бурные воды открытого моря. Семьдесят три человека находились на этих двух небольших парусных судах. Они намеревались захватить большой город и увезти его сокровища.

В отличие от других членов команды, Эван понимал, что захват сокровищ Номбре-де-Диоса – не главное задание в этой экспедиции.

«Найдите мне этого ребенка».

Приказ королевы, ясный, как звон корабельного колокола, до сих пор стоял у него в ушах.

«Найдите мне этого ребенка». Непостижимый, как чудо, ответ уже был в пределах досягаемости Эвана. Кэроу уже встречал наследницу Тюдоров – оплакивающей своего погибшего отца, работающей секретарем в казначействе, освобождающей рабыню. А в их последнюю встречу он сам угрожал принцессе убить ее.

Что бы он ни делал – спал, ел или пил, – в голове у него возникал один и тот же вопрос: должен ли он рассказать обо всем Фрэнсису?

Джон Дрейк хлопнул Эвана по плечу. Медленно, нехотя расставаясь с мыслями о наследнике, которого с таким упорством ищет королева, он вернулся к реальности.

– Опять ты где-то далеко, мой друг?

– Да так, вспомнил кое-что.

– Ты, мореплаватель, – со смешком вступил в разговор Фрэнсис. Но тут же став серьезным, спросил: – Ты снова ездил домой?

Эван утвердительно кивнул:

– На этот раз было гораздо приятнее. Моя доля из последней экспедиции позволила заплатить ренту за шесть лет.

Он снова закрыл глаза и ясно представил себе выражение радостного удивления на лицах отца и соседей, фермеров и рыбаков.

– Это только начало, – пообещал он им тогда, думая о нагруженных сокровищами караванах, двигавшихся из Панамы в Номбре-де-Диос.

– Ты заслужил это щедрое вознаграждение, – сказал Фрэнсис.

– Да, – Джозеф, второй брат Дрейка, дружески кивнул. – Наверное, это было не так-то просто – войти в логово льва.

– И выйти оттуда, выведав все его тайны, – добавил Джон Оксенхем.

– Эти тайны плохо охранялись, – признался Эван. – Последнее, чего боятся испанцы – это нападения на Номбре-де-Диос. Они так давно царствуют в нем, что утратили всякую бдительность.

– Ну и отлично, – Фрэнсис жестом приказал юнге наполнить кубки вином, – что они не ожидают визита лучших английских моряков.

Хотя Эван был сильно удивлен, узнав, что Андрэ Скалия действует с ведома и по поручению королевы, он понимал: такое сотрудничество всем только на пользу. Оба корабля, «Паско» и «Лебедь», полностью отремонтированы и снабжены всем необходимым на целый год.

Отплытие из Плимута совпало с хорошей солнечной погодой. Ни разу сомнение не омрачило мыслей путешественников, и они быстро, опережая торговый флот, пересекли Атлантику. Для этого потребовалось всего двадцать пять дней. Они зашли на непокоренный остров Гваделупу, знаменитый славными пляжами из белого песка. В течение трех дней Моряки плескались в его кристально чистых водах, подставляя свои белые тела жаркому тропическому солнцу.

Потом, подстегиваемые разносившимися по всем палубам командами Дрейка, они взяли курс на залив Дарьена, открывающий путь в Испанскую империю.

Оба корабля через узкий залив вошли в порт Фэзан, и пираты высадились на берег.

– Что здесь такое? – закричал Дирк, подойдя к огромному дереву. – Я не силен в грамоте, адмирал Дрейк, но кто-то оставил сообщение.

Эван и Дрейк поспешили к нему и обнаружили прибитую к стволу дерева дощечку. Дрейк прочел вслух:

«Капитан Дрейк, если вы доберетесь сюда, поскорее уходите. Испанцы обнаружили это место и захватили все, что вы здесь оставили. Я покинул эту стоянку 7 июля 1572 г. Ваш преданный друг, Джон Гаррет».

– Мой Бог, – прошептал Джон Дрейк. – Мы разминулись с ним на пять дней.

Фрэнсис ударил по дощечке кулаком.

– Обнаружили! Это была идеальная стоянка! Идеальное укрытие. Обнаружили! – он начал нетерпеливо расхаживать взад и вперед, поднимая тучи пыли. – Неужели это один из моих людей? Клянусь Богом, я найду всех англичан в этой округе и пытками выколочу правду из…

– Фрэнсис, – тихо сказал Эван. – Я должен поговорить с тобой. Наедине.

– Сейчас?

– Да, – Эван многозначительно посмотрел на дощечку.

Они отошли в сторону.

– Знаешь, кто предал нас?

«Черт бы ее побрал», – подумал Эван, испытывая укоры совести. Он хотел бы сохранить тайну девушки даже в нарушение приказа королевы Англии, но Анна Мария Блайт де Карваль сама вырыла себе могилу. Без сомнения, именно она рассказала испанцам о нем, и те, начав поиски, обнаружили их убежище.

Эван смотрел на залив, борясь со своими чувствами. Они с девушкой обменялись тайнами, и он дал ей слово, что не предаст ее.

– Ну так что? – нетерпеливо спросил Дрейк.

Эван поднял с земли кусок дерева и с размаху бросил его в воду. Предательство девчонки – и ее происхождение – меняли все. Первый предательский шаг сделала она, и он снимает с себя обязательство хранить ее тайну.

– Это я во всем виноват. Я должен был убить ее, когда у меня была возможность. Но все же я доволен, что этого не произошло.

– Что ты несешь? Кого ты должен был убить? – Дрейк ткнул Эвана кулаком в грудь. – Наше укрытие обнаружили испанцы, а ты несешь чушь о какой-то женщине.

– Не о какой-то женщине, Фрэнсис. О девочке. Я встретил ее в Номбре-де-Диосе. Кажется, я оплошал. У меня вырвалось английское слово, и она поняла, что я не испанец.

– Ты должен был перерезать ей горло. Девчонка она или нет, она все равно испанка, а значит, предательство у нее в крови.

Волна гнева окатила Эвана, подобно жестокому ветру.

– Если бы я это сделал, то был бы виновен в убийстве ребенка, за которым нас послала королева Елизавета.

Дрейк с интересом посмотрел на Эвана:

– Черт возьми, ты уверен?

– Девочку зовут Анна Блайт де Карваль. Анна Блайт. Ее отец, Филипп, был тогда на корабле наместника. Это он говорил по-английски, помнишь? Он погиб тогда в Сан-Хуане, а его дочь все это время жила с человеком по имени Родриго Бискайно. Для всех она – мальчик, его подопечный и писарь.

Дрейк рукавом вытер пот со лба.

– Хвала Господу, – тихим голосом, в котором слышался восторг, сказал он, – ребенок Филиппа Блайта! И давно ты об этом знаешь?

Эван отвел взгляд. Раньше у него никогда не было секретов от Фрэнсиса, но никогда не было и сомнений в том, стоит ли посвящать друга в то или иное дело.

– Я понял, что это она… в тот день, когда мы отплыли в Англию по вызову королевы.

– Уже несколько месяцев! – Дрейк схватил Эвана за грудки. – Черт возьми, Эван! Почему ты ничего не сказал мне сразу?

Эван освободился от хватки Дрейка.

– Да она еще совсем ребенок, Фрэнсис! Ты думаешь, мне хочется вырывать ее из жизни, которую она знает и к которой привыкла, и бросать ее в пасть английскому льву?

Дрейк покачал головой. Весь его пыл прошел.

– У тебя слишком мягкий характер, Эван. Но почему ты все-таки решил сказать мне об этом?

Эван вспомнил огромные серые глаза, дрожащие от гнева и обиды губы, маленький, усеянный веснушками нос. Усилием воли он отогнал образ Анны Блайт де Карваль и чувства, вызываемые им.

– Я думаю, что именно она предала нас.

Дрейк погладил бороду:

– Ну, если девчонка настолько храбрая, тогда, наверное, она будет достойной заменой Елизавете.

Внезапно Дрейк рассмеялся:

– Господи Боже мой, девчонка! А мы-то все думали, что наследник – мальчик, – Дрейк принялся шагами мерить берег. – Наша добыча в Номбре-де-Диос будет стоить больше серебра и золота.

«Да», – Эван чувствовал себя прескверно. А что, если он ошибся? Что, если их выдала не эта девочка? Да нет, это наверняка она, храбрая девчонка, так внезапно выхватившая кинжал и заключившая соглашение, которое не собиралась выполнять.

– Парус! Справа от нас корабль!

Этот крик впередсмотрящего привел Эвана в замешательство. На горизонте действительно замаячило небольшое двухмачтовое судно. На фоне бледного раскаленного неба его рейковые паруса казались темными. Они побежали к берегу.

– Все к пушкам! По местам! – на бегу отдавал приказания Дрейк.

Канониры поспешно заряжали кульверины,[14] их помощники отчаянно раздували огонь, чтобы накалить запал. На берегу все пришло в движение, но вдруг на приближающемся судне загорелся сигнальный фонарь, появилось облако дыма и послышался звук выстрела.

– Холостой, – облегченно вздохнул Эван. – Но что это за сигнал?

– Это, хвала Господу, Джеми Рэнс, мой старый приятель! – закричал Дрейк и приказал сигнальщикам ответить, что бухта безопасна.

Дрейк сам вошел в воду, чтобы поприветствовать англичанина. Эван разглядывал обветренное ветром лицо Рэнса, его улыбку, демонстрирующую нехватку зубов, и жестокие искорки морского разбойника, поблескивающие в его маленьких глазках. Раньше Рэнс служил вместе с Дрейком и Эваном, под командованием Хокинза. Теперь он часто занимался работорговлей; что очень не нравилось Эвану.

– …решил снова вернуться в Карибское море, – говорил Рэнс, когда вместе с Дрейком направлялся к берегу.

Заметив Эвана, он широко улыбнулся.

– Эван Кэроу! – он хлопнул его по спине. – Вот так радость! Как дела?

– Все в порядке, – ответил Эван, гадая, были ли чувства Рэнса искренними. – Скажи мне, Джеми, откуда ты знаешь об этой бухте?

Рэнс шутливо погрозил ему пальцем.

– Ах вы, уэльсцы, с вашими короткими руками и глубокими карманами! Всегда такие подозрительные! – он пожал плечами. – Но, думаю, вы правы. Это убежище уже ни для кого не секрет. Мне рассказал о нем французский гугенот. А откуда узнал он, мне неизвестно.

Его объяснение было слишком туманным, чтобы быть убедительным. Эвана охватило сомнение. Значит, он ошибался насчет Анны Блайт и слишком поторопился со своим рассказом. Но было уже поздно. Теперь Фрэнсис все узнал о ней.

Сомнения терзали Эвана на протяжении следующих нескольких дней. Дрейк решил не обращать внимания на предупреждение и остаться в бухте: она была очень надежно скрыта и близко расположена к Номбре-де-Диосу. К тому же на поиски нового укрытия могло уйти много времени. А есть гарантия, что оно не будет известно врагу? Нет никакой.

Джеми Рэнс стал партнером в их предприятии. Его люди трудились вместе со всеми, собирая разборные баркасы, имевшиеся у Дрейка, разрабатывали свои дальнейшие планы.

Когда через час баркасы уже были готовы к отплытию, Эван отвел Дрейка в сторону.

– Нам нужна новая стоянка, – тихо сказал он.

– У нас нет времени, Эван. Мы должны действовать быстро и захватить врага врасплох.

– Если ты хочешь захватить врага врасплох, то послушай меня.

– Очередная загадка? – Дрейк удивленно приподнял кустистые брови.

– Не торопись доверять Джеми Рэнсу все свои планы. Он появился здесь неизвестно откуда. Он мог… – Эван внезапно замолчал, пораженный новой мыслью. – Фрэнсис, ты ведь ничего не сказал ему о девочке?

Дрейк откинул голову назад и разразился смехом.

– По-твоему, я – тупоголовый девонширский морской волк, Эван? Ну конечно, о девчонке я ничего ему не рассказал и не расскажу.

Три корабля и баркасы покинули порт Фэзан и взяли курс на север, к островам, расположенным недалеко от Номбре-де-Диоса. Здесь большие корабли встали на якорь, а команды сошли на берег, чтобы подготовиться к атаке на город.

Эван настороженно оглядел маленький, поросший лесом остров. Несколько сосен были срублены. Оставленные после них заостренные пни сиротливо смотрели в вечернее небо.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Дрейк. – Некоторые из этих деревьев равны по высоте грот-мачте. Может, испанцы строят здесь корабли?

– Сомневаюсь, – ответил Эван. – Им гораздо выгоднее отбирать богатства у туземцев или добывать серебро в Потоси.

– Да, деревья, видимо, рубили для костра. Но все равно, нужно предупредить Рэнса, чтобы он был начеку.

– Ты оставляешь Рэнса здесь?

– Да, я оставляю Рэнса, все корабли и тридцать человек из наших, – Дрейк хлопнул Эвана по спине. – Вот видишь, у тупоголового девонширского парня все-таки есть крупица разума. Если Рэнс останется здесь, то не сможет нам помешать, а наши люди последят за ним.

– Ты уже выбрал, кто поедет с нами?

Дрейк энергично кивнул.

– Да, я беру молодых. У них есть сила духа, чтобы драться часами, – он понизил голос. – И да простит меня Господь, они не так дорожат своей жизнью, как старшие…

– Капитан Дрейк! – в голосе моряка слышалась тревога.

Из джунглей вышла группа темнокожих воинов. Англичане в ужасе смотрели на их разукрашенные тела и острые дротики.

– Туземцы! – закричал Робби Пайк. – К оружию! К оружию!

Дрейк хотел подтвердить команду, но Эван остановил его:

– Не бойся, Фрэнсис. Я знаю этих людей.

– Что? Но как…

– Я попросил их встретить нас здесь.

Эван бросил перевязь шпаги и побежал навстречу туземцам. Он никогда не говорил Фрэнсису о Касильде, это была его личная боль. Все эти месяцы он поддерживал связь с ее народом, обещая, что они вместе отомстят испанцам за обиды.

– Это я! – закричал он, проводя рукой по чисто выбритому лицу. – Эван Кэроу!

Охваченный бурей чувств, он подошел к Рико. Воин стоял высокий и прямой, ветер играл перьями, которые украшали его копье. Любовь Эвана к Касильде и горечь ее утраты навсегда связали его с кимарунами. Странным образом эти дикие люди стали его духовными братьями.

– Мои друзья не причинят вам вреда, – заверил он. – Мы собираемся напасть на белый город.

Дрейк встал рядом с Эваном и представился по-испански. Его владение языком еще оставляло желать лучшего, но за последние месяцы значительно улучшилось. Лицо Рико расплылось в широкой белозубой улыбке:

– Ты тот, кого испанцы называют El Draquez.[15]

Дрейк гордо расправил плечи:

– Смею утверждать, что после сегодняшней ночи они будут называть меня еще хуже.

– Итак, вы нападаете сегодня ночью? – спросил Рико. – Хорошо, что вы поторопились.

Англичане стали осторожно подходить ближе.

– Мы уже нападали на белый город, чтобы отомстить за смерть Касильды, – сказал Рико.

Эвану не нужно было смотреть на Дрейка, он и так знал, что его друг разозлился.

– Успокойся, Фрэнсис, – тихо сказал он. – Кимаруны берут свою долю кровью, а не золотом.

– Но теперь город будет настороже, – Дрейк принялся раскачиваться на каблуках. По тому, как ходили у него желваки, было видно, что он очень возбужден. – Они уже наверняка послали за подкреплением в Веракрус и Вента-Крус, а может быть, даже в Панаму.

Дрейк посмотрел на воинов с нескрываемым любопытством и… долей недоверия.

– Послушай, Фрэнсис, – сказал Эван. – Кимаруны – такие же люди, как и все остальные. Они не рабы, не орудия труда, которыми можно торговать. Они разделяют нашу ненависть к испанцам и знают здешние места гораздо лучше нас.

Нерешительность Дрейка исчезла так же быстро, как и возникла. Он твердо кивнул:

– Тогда мы союзники. Солдаты уже прибыли?

– Еще нет, – ответил Рико. – Но прибудут.

– Нужно торопиться, Фрэнсис, – нетерпеливо сказал Эван. – Давай отправлять баркасы, и побыстрее.

В водянистом свете почти полной луны англичане на баркасах вошли в бухту Номбре-де-Диоса, но подход к берегу закрывал испанский корабль, казавшийся на фоне ночного неба совершенно черным. С его борта спустили шлюпку, и команда принялась неистово грести к берегу.

Эван не стал ждать команды Дрейка.

– На весла, в погоню, – приказал он своим людям.

Его лодка рванулась вперед, преградила путь испанцам и прижала их к берегу. Вскоре подоспели и другие баркасы.

Захватить экипаж шлюпки оказалось до смешного просто. С мрачным удовлетворением Эван наблюдал, как его люди связывали испанцев, чтобы те не добрались до Номбре-де-Диоса и не подняли тревогу.

Легкая победа ободрила людей, озабоченных предупреждением Рико о подкреплении.

– Отличная работа, ребята, – Дрейк широко развел руками, как бы желая обнять всех, и кивнул головой в сторону земляных укреплений, возвышающихся к востоку от города. – А теперь к пушечной батарее.

Произошла очередная бескровная победа. Они обнаружили там одного-единственного часового. Как только он увидел вооруженных до зубов англичан, он сразу сдался.

– Возьмем все пушки, – приказал Дрейк, указывая на шесть тяжелых орудий. – Снимите стволы и доставьте их на баркасы.

Жадность Дрейка была его первой ошибкой в ту ночь. Пока его люди занимались пушками, часовой сумел освободиться и во всю прыть помчался в город, крича так громко, как только позволяли ему легкие.

Через минуту в церкви зазвонил колокол и забили барабаны, поднимая горожан с постелей и оповещая город о нападении.

Ругаясь и отдавая короткие приказы, Дрейк разделил своих людей на два отряда.

– Джон! – позвал он брата. – Возьми Оксенхема и начинайте атаку на дальнем конце города.

– Слушаюсь, сэр.

– Подожгите стрелы и прикажите трубачам играть как можно громче. Чем больший переполох вы поднимете, тем лучше.

Глаза Дрейка горели возбуждением, когда он повернулся к Эвану:

– Оставайся с главным отрядом, пока мы не дойдем до площади. Потом ступай и…

– Я знаю, что должен делать, Фрэнсис, – оборвал его Эван.

Уже много раз он все проигрывал в своем воображении. Его заданием было в одиночку захватить принцессу Тюдор.

Годы ожидания и тщательного планирования придали решимости морским разбойникам Англии. Они обрушились на город, как ураган: гудели трубы, били барабаны, полыхали факелы, раздавались боевые выкрики.

Перед ними была главная площадь: широкое, пустынное пространство, залитое лунным светом. Дрейк обернулся к трубачу, двенадцатилетнему парнишке.

– Сердце города! – закричал он. – Труби атаку, мой юный друг! Первым мы возьмем дом губернатора.

Мальчик поднял трубу, Но, не успев взять и двух нот, уже лежал мертвый: пуля мушкета разорвала ему грудь.

– Проклятие! – запрокинув голову, закричал Дрейк небесам.

По его лицу текли слезы. Он даже не пригнулся, когда из дальнего угла раздался очередной залп мушкетного огня.

– Фрэнсис, в укрытие! – закричал Эван, хватая его за рукав.

Дентон поднял тело сраженного паренька и поспешил спрятаться за ближайшим домом.

– Нет! – прорычал Дрейк, пытаясь вырваться из клещей Эвана. – Пусть, трусы, сами покажутся!

Его гневный крик утонул в грохоте третьего залпа. Дрейк споткнулся и, застонав, всей тяжестью навалился на Эвана.

Ругаясь, тот оттащил Фрэнсиса за угол какой-то лавки. Едва тьма успела поглотить их, как на площади показался отряд испанских солдат.

– Ты ранен, – прошептал Эван.

– Нет.

Дрейк разорвал кушак и начал перевязывать ногу. Новый разрыв мушкетного огня на мгновение осветил его лицо. Щеки его побледнели, а со лба стекали крупные капли пота.

– Черт возьми, Фрэнсис, не будь таким упрямым, – прошептал Эван, – отправляйся в безопасное место, пока я не выполню задание.

– Эван, по-моему, ты не расслышал, что я сказал, – проговорил Дрейк, тщательно выговаривая каждое слово, как пьяный, которого не слушается язык. – Я не ранен, – голос его принял угрожающее звучание. Он схватил Эвана за рубашку и притянул к себе. Кэроу ощутил запах пота и крови. – Бог свидетель, если ты посмеешь сказать что-нибудь моим людям, я перережу тебе глотку.

Эван взглянул на руки Дрейка, железными клещами впившиеся ему в ворот рубахи. Он ни секунды не сомневался, что Дрейк выполнит свое обещание. Сейчас, в этот напряженный момент, когда они сидели рядом нос к носу, их дружба имела такое же значение, как пыль под ногами.

Фрэнсис отпустил Эвана. Тот поднялся, чтобы уйти. Кровавая распря изменила и закалила их.

– Куда ты? – грозно спросил Дрейк.

– Пока ты будешь перевязывать якобы несуществующую рану, я собираюсь организовать людей и угостить этих ублюдков лучшей старинной уэльской закуской.

– Какой еще закуской?

– Градом стрел.

Бремя командования перекочевало на плечи Эвана, Он привел главный отряд к самому большому зданию на площади, которого битва еще не коснулась. Держась в тени, они с уверенностью, какую придавало им умение, полученное в результате многочасовой муштры, зарядили длинные луки. По команде Эвана стрелы, как рой пчел, выпустили свои жала в неприятеля. Со стороны противника послышались пронзительные вопли. Следующие три залпа окончательно очистили площадь от испанцев.

С окраины города доносились слабые отзвуки боя: крики и выстрелы. Они с тревогой отзывались в душе каждого солдата. Брат Дрейка и Оксенхем приняли сражение у Панамских ворот.

– К дому губернатора, – прорычал Фрэнсис.

Дрейк снова был на ногах и даже не хромал.

Видимо, он и себя убедил в том, что вражеская пуля не засела у него в ноге. Но Эвану было ясно, что это не так. При неверном свете горящих стрел он видел, что за Дрейком стелется темный след. Кровотечение было медленным, но не прекращалось.

Кэроу знал, что должен воспользоваться временным затишьем, чтобы найти Анну Блайт, но вместо этого, беспокоясь за своего капитана, поспешил за Дрейком к дому губернатора.

Они ворвались в ворота особняка. Оседланная лошадь, видимо, ожидающая хозяина, взрывая копытами землю, в страхе промчалась мимо.

– Мы пришли как раз вовремя, – сказал Эван, пересекая двор и скрываясь в дверном проеме. – Губернатор собирался отбыть, даже не попрощав…

Он не договорил, почувствовав, что все замерли, пораженные благоговейным восхищением. Кэроу проследил за их хищными взглядами. Там, вдоль стены, один на другом лежали слитки серебра, несметные сокровища.

Почти благоговейно Дрейк взял в руку один.

– Это потянет фунтов на сорок, – изрек он. – Друзья мои, мы смотрим на чистый миллион стерлингов! – Он откинул назад голову и разразился гомерическим хохотом: – Джентльмены! Мы находимся с вами в центре мировой сокровищницы! Если нам не удастся завладеть ею, нам некого будет винить, кроме себя.

По крыше особняка забарабанил дождь. Как предостережение свыше, на пальмы обрушился порыв сильного ветра, и через минуту дождь превратился в тропический ураган.

– Давай заберем серебро и уйдем из города, Фрэнсис, – предложил Эван. – Испанцы не смогут стрелять из мушкетов под дождем.

– Нет, – отрезал Дрейк. – Серебро – слишком тяжелая поклажа. Мы сможем унести лишь небольшую часть, а мне нужны золото, жемчуг, изумруды.

– Фрэнсис… – Эван многозначительно посмотрел на пропитавшуюся кровью повязку на ноге друга.

– Приказываю напасть на казначейство! – закричал Дрейк. – А у тебя, Эван, другое задание. И если ты сейчас же не уйдешь отсюда, я предам тебя суду за нарушение субординации.

Увидев фанатичный огонь в глазах друга, Кэроу ощутил неприятный холодок.

– Слушаюсь, сэр, – он повернулся на каблуках и вышел под проливной дождь.