Золотошвейка для оборотня

4 глава. Полярная

Полярная спешила через монастырский сад на свидание с Либертасом. Полуэльф должен был ждать её, как обычно, в коморке со старым учебным инвентарем. Она находилась в северной части стены на первом этаже. Любовники выбрали её потому — что она не соединялась с другими помещениями и оттуда вела отдельная дверь в сад. Либертрас достал от неё ключ и сделал дубликаты для Полли и себя. Комнату очень редко посещали, туда лишь раз в год сносили ненужные вещи, когда летом делали ремонт или генеральную уборку классов в приюте. По своему расположению, комната была идеальным местом для коротких, послеобеденных свиданий парочки. В ней пахло пылью и временем, на окнах не было штор, но они были такие грязные, что сквозь стекла ничего нельзя было рассмотреть. В углах комнаты пауки сплели многослойную паутину, она оплетала и потолок, и старые учебные плакаты, висевшие на огромном гвозде. В классах их заменили новыми, а эти не успели еще выбросить.

Девушка тихо прошла мимо, сидевшей на скамейке под яблоней, наставницы Домахи, обогнув её сзади по кругу, и осталась незамеченной. Пожилая, сварливая гномка что-то недовольно бубнила себе под нос, спарывая с куска шелка, видимо, чью-то неудачную работу. Поли по привычке, вжала голову в плечи, хотя она уже три года не была воспитанницей, но страх перед строгой мастерицей въелся в кожу и не хотел отпускать.

Домаха была первой принятой в монастырь на работу, мастерицей. Старая гномка всегда носила на голове синий платок, прикрывающий заколотые в узел седые волосы и темные ему в тон однообразные платья. Лицо некрасивое еще в молодости, с возрастом покрылось глубокими морщинами, сделав её внешность ещё более отталкивающей. Наверно поэтому она так и не вышла в свое время замуж и, наверное, поэтому у нее был такой скверный характер. Одиночество было причиной того, что в своем деле она стала лучшей. Варди нанял её в одном дорогом эльфийском слоне по пошиву готового платья. Домаха была рада подальше оказаться от заносчивых и безупречных эльфиек. Здесь за стенами монастыря, среди изуродованных болезнью девушек, она нашла, наконец, свое место в жизни и не чувствовала себя ущербной.

Домаха сразу стала в приюте старшей наставницей по искусству золотой вышивки. Каждый стежок сделанный воспитанницами, был ей лично просмотрен. Она заставляла снова и снова переделывать работу, если её что-то не устраивало. Требования у неё были высокие и младшие девочки, только начинавшие учится этому трудоемкому искусству, много пролили слез из-за старшей наставницы. Не выполнившие задание как надо, оставались после уроков в мастерской и при свете свечи, слушая язвительные комментарии мастерицы, вышивали, пока не выходило идеально. А как болели по ночам от иголки кончики пальцев, не давая уснуть! Она редко улыбалась, а это была, пожалуй, лучшая награда для учениц. Получить похвалу и улыбку Домахи означало, что работа сделана на высшем уровне. На последних годах обучения Полярная удостаивалась их довольно часто, она стала её любимицей. Это помогло девушке остаться в монастыре, получить работу в качестве помощницы наставниц и дождаться отбора своей младшей сестры.

Полярная попала сюда с младшей сестрой тринадцать лет назад, когда ей было девять. Разница в возрасте у них составляла четыре года. Глядя, как девушка плачет в мастерской после занятий, старшая мастерица расчувствовалась и помогла ей уговорить Варди отложить её замужество и отправить девушек на отбор через четыре года и в одну семью. Полли ненавидела себя за лицемерие, ведь расставание с сестрой было не единственной причиной её слез и даже не самой главной. Она была влюблена… Сильно, как можно любить в первый раз, полностью отдаваясь чувствам. Не она одна, половина воспитанниц вздыхала по неотразимому учителю видологии полуэльфу Либертасу. Нечеловеческой красоты мужчина, буквально купался в женском поклонении, но с воспитанницами всегда держал дистанцию, не позволяя себе ничего лишнего. Такой недосягаемо прекрасный, идеальный. Полярная в отличии от других девушек замуж за оборотня не хотела, отдаться кому-то другому, незнакомому, чужому, казалась ей просто святотатством. И она горевала сидя на мягкой скамеечке в золотошвейной мастерской, четко понимая, что мечта о зеленоглазом красавце была несбыточной.

Сейчас старушка не одобрила бы её поведение. И она тоже… Хоть Полли уже не была воспитанницей и была совершеннолетней, также она сама себя обеспечивала и не зависела материально от монастыря. Либертас мог бы женится на ней, девушка очень надеялась на это. Если Либ попросит, дядюшка Варди не откажет ему. Но они продолжали скрывать свои отношения. Он настаивал.

— Это может бросить тень на мою репутацию как учителя. — Говорил ей возлюбленный, умалчивая, что её жизнь будет просто разрушена, если станет известно о их связи. Но она старалась не думать об этом, Полярная была без памяти влюблена.

Либертас бросил всё свое обаяние на штурм этой крепости. Когда-то он поклялся Варди самой страшной клятвой, не иметь связей с воспитанницами. И с кем прикажете удовлетворять своё либидо? Шлюхи — очень дорогое удовольствие. А иметь постоянную любовницу было, во-первых неудобно (не набегаешься за стену), во вторых ещё более растратно для кошелька. Как только Полярная закончила обучение, руки у него были развязаны. Это был лучший для него вариант. Смотреть на её лицо он брезговал и предпочитал встречи в ночное время или в темных местах. Впрочем, фигуркой она вышла что надо. И характер свой ершистый, она с ним усмиряла. Но главным её достоинством было бесплодие. Детей Либ ненавидел.

Полукровки от людей и эльфов рождались редко. Дело было совсем не в совместимости генов. Просто остроухие были от природы высокомерны и не одаривали своим вниманием человеческих женщин. Хотя случаи были, например его отец, Либертас старший. Он слыл романтиком и проповедовал равенство среди рас. Он путешествовал по миру, изучая народы и их обычаи. Так в одной деревушке он и встретил мать Либерта. Та была чудо как хороша. Эльф женился на ней по настоянию её родни, не упомянув, что для него это, не имеет никакого значения. Брак у эльфов заключался по своим законам. Влюбившись, он прожил с девушкой семь лет и успел даже научить, родившегося у них, сына читать и считать. Потом люди стали казаться ему примитивными. Девушка утратила юношескую свежесть и страсть прошла. Он исчез в одно прекрасное, солнечное утро, оставив после себя лишь данное сыну имя, тощий мешочек серебра и ставшие ему не интересными теперь, записи о народах, сделанные им во время путешествия.

Либертас, долго ждал возвращения отца, но тот так и не вернулся. Даже теперь мысли о нем отзывались болью в его душе. Мальчик рос красавцем — весь в отца. Дивного цвета, не по-человечески яркие, зеленые глаза, белые как снег волосы и острые уши были причиной насмешек в детстве. Но как только он сбрил первый пух под носом, среди женщин началось настоящее помешательство.

Его возвела в ранг «мужчина» замужняя соседка, когда ему было шестнадцать. Она попросила его чем-то помочь в сарае, когда мужа не было дома. Свалив его в свежее сено и оседлав сверху, она что-то жарко стонала, когда скакала на нем как сумасшедшая. Первый оргазм был размытым и не привел в восторг. После того как хвастливая баба растрепала о связи с полукровкой, его буквально стали осаждать поклонницы. И он отпустил свои инстинкты на свободу. Все было хорошо пока на свет не стали появляться остроухие дети.

По настоянию матери, собрав скудные пожитки, он отправился на обучение в ближний город. Отцовское серебро, они сохранили, им он расплатился за обучение в академии. После её окончания он нанимался на работу в богатые дома учительствовать. Все всегда заканчивалось примерно одинаково. На свет появлялся ребенок с особыми приметами, чаше несколько, и ему приходилось срочно сниматься с места.

С Варди он встретился, случайно — на висельнице. Он преподавал около года в деревенской школе, пока местные мужики не поняли, что стали рогоносцами. Они решили разобраться с проблемой радикально. Тролль, узнавший, что помирает ученый «человек», ели, успел перерезать веревку на шее неудачливого полукровки. Он взял его с собой в путешествие по человеческим деревням. Потом убедившись в отличных знаниях Либерта, тролль решил нанять его в качестве учителя, пообещав отрезать не только уши, но и яй… не важно. В общем, взял с него страшную клятву: с воспитанницами не спать, а удовлетворять свои потребности в местах специально для этого отведенных. С тех пор, вот уже больше десяти лет, эльф преподавал в монастыре Видологию, которую знал в совершенстве, благодаря записям своего папаши.

Он опоздал на полчаса. Полярная сидела на покосившемся столе, стоявшем когда-то в одном из кабинетов и следила за частичками пыли, плывшими в луче солнца прочертившего в воздухе дорожку. Она пальцем протерла на стекле маленькое «окошко», чтобы видеть поднимающегося по ступеням Либертаса. Её серое платье наставницы, аккуратно было расправлено на коленях, выдавая в ней прилежную ученицу. Любовник подошел к девушке сбоку, не говоря ни слова, обнял за талию и стянул с парты, прижимая к себе. Они уже виделись сегодня в замке, поэтому он не поздоровался. Либ не стал особо уделять время прелюдии. Зажмурившись, пару раз поцеловал, глубоко проталкивая язык. Потом развернул её лицом к стене. Здесь он часто так её брал, чтоб при свете дня не видеть изуродованную кожу. Темно-шоколадные волосы Полярная были, как всегда собраны в строгий учительский пучок, лишь короткие прядки завивались на шее. Он задрал ей подол и спустил до колен бельё. Одной рукой пробрался между её ног, второй расстегнул несколько пуговиц на вороте платья, жадно зашарил по высокой аппетитной груди. Девушка уперлась руками в стену и покорно выгнулась, позволяя ему ласкать себя пальцами и проникать ими внутрь. Когда лоно стало влажным, он вошел в неё резко, на всю длину. Полли охнула, это были не самые приятные ощущения от близости с ним.

— Я тороплюсь милая. — Поцеловав нежное местечко за ушком, проговорил Либертас. — Понежимся в следующий раз.

Он стал врываться в неё мощными толчками, удовлетворяя своё желание, и через минуту все было кончено. Девушка почувствовала, как обмякший член выскользнул из ее лона и по ногам, потекло семя, пачкая приспущенное бельё. Либ оперся спиной о стену, рядом с ней, глубоко дыша, он вытер себя платком и застегнул брюки.

— Ну, все, я побежал. Некогда. О следующей встрече договоримся потом. — Он чмокнул её в щеку, поморщился, почувствовав, неровность на коже и ушел.

Полярная стояла, все также прижавшись щекой к стене. Юбка сползала вниз, прикрывая голую задницу. Почему-то хотелось плакать. Её серые, с темно-синей каёмкой глаза, заблестели непролитыми слезами.

— Ну и пусть. — Сжимая руки в кулаки, думала девушка. — Пусть сегодня он был грубоват, Либ просто спешил.

Вот когда она оставалась у него на всю ночь… Тогда он был нежен. Долго, по нескольку раз, они занимались любовью, и ей случалось тоже, получить удовольствие. Правда, такие встречи бывали не частыми, Либерт уставал на работе, у него было много дел, и на нем лежала большая ответственность за проведение отбора. В глубине души девушка знала, что полукровка просто пользуется ею. Но она все равно любит, хоть и любовь это была со вкусом горечи.