Зомби-рок-н-рольщицы из исправительной школы

10. ШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ

"Gimme Gimme Shock Treatment" (The Ramones, 1977)

Уэйн прекрасно осознавал необходимость снова поставить толстяка на ноги, прежде чем какой-нибудь благонамеренный водитель остановится и протянет руку помощи. Или еще хуже, коп. Конфликт с законом, пусть даже если вы вооружены незаряженным пистолетом, может плохо кончится.

Пассажирская дверь "Чероки" со скрипом открылась, и вскоре Уэйн услышал хруст гравия под ботинками. Он поднял глаза и увидел Стива, склонившегося над бесчувственным телом мужчины. Дождь прибил его начесанные волосы, отчего его длинная тощая фигура стала смутно напоминать растрепанное пугало.

- Этот чувак мертв?

Уэйн посмотрел на грудь мужчины, и увидел, как та слегка поднимается и опускается.

- Слава Богу, нет. Но нам нужно быстрее засунуть его в этот гребаный "Кадиллак".

- Ага. - Стив поднял голову и посмотрел сперва налево, затем направо, проверяя дорогу на предмет приближающихся машин. - Пробовал шлепать его по щекам?

- Ага.

- И что?

Уэйн издал раздраженный звук.

- Ничего. Все равно, что шлепать шар для боулинга.

- Вот, дерьмо.

Стив присел с другой стороны от тела и поднял одну из пухлых рук. Просунул свою под мокрую подмышку. Указал кивком на другую руку мужчины.

- Нам придется тащить его.

Уэйн застонал.

- Черт. Чувак, наверное, весит сотни три фунтов.

- Ага, поэтому, чем быстрее мы начнем, тем лучше.

Уэйн подчинился. Тащить сотни футов мертвого груза по скользкой от дождя дороге было работой, больше подходящей для Арнольда Шварценеггера или какого-нибудь другого бодибилдера. Уэйн не был Шварценеггером. Он был тощим парнишкой из пригорода. Основная доля его физических упражнений приходилась на манипулирование джойстиком "Атари". Но выбора у него не было. Он сунул незаряженный пистолет за пояс мокрых джинсов и схватился за другую руку мужчины.

Стив посмотрел ему в глаза.

- Готов?

Уэйн кивнул.

- Ага.

- Тогда, на счет три. Раз, два...

Когда Стив досчитал до трех, Уэйн крепко уперся ногами в землю и что было сил потянул назад. Тело проскользило по обочине добрые два фута. Самое сложное было начать. Потом нужно было лишь сохранять внимание и прилагать все усилия. Когда они добрались до открытой водительской двери "Кадиллака", плечи у Уэйна ныли. Ему казалось, будто кто-то приложил его по пояснице тяжелым гаечным ключом. Но они дошли до финиша, и дорога в обоих направлениях оставалась пустой. Все же расслабляться было нельзя - везение в любой момент могло закончиться.

Когда они придали бесчувственному телу сидячее положение, Стив поспешил к другой стороне машины, открыл дверь и перелез через переднее сиденье. Протянул руку вниз, нашел рычаг и опустил спинку назад. Затем просунул руки подмышки мужчины и посмотрел на Уэйна.

- Я тяну, ты толкаешь.

Уэйн поморщился.

- Черт побери. Думаешь, он очнется?

- Очнется, рано или поздно. Давай уже сделаем это.

Уэйн присел и крепко ухватился за внушительные ляжки толстяка. Затем дал знать о своей готовности, и Стив снова начал отсчет. Стив изначально постарался приподнять тело, чтобы Уэйну было легче толкать. Торс мужчины оторвался от сырого гравия, и через некоторое время они втиснули его за руль. Затем потратили еще какое-то время, чтобы разместить его ноги в пространстве под водительской консолью. Затем Уэйн захлопнул дверь, открыл заднюю и залез на заднее сиденье.

Стив посмотрел на него через спинку переднего сиденья.

- Я скоро вернусь, чувак. Заберу пистолет и закрою твою тачку.

- Забери еще мои ключи.

- Хорошо.

Затем Стив исчез, а Уэйн остался в машине наедине с толстяком из ЮИЦМП. Он вытащил из-за пояса пистолет и наклонился вперед, чтобы рассмотреть пухлое лицо мужчины. Голова у того завалилась на бок, рот раскрылся, между губ торчал розовый кончик языка. Уэйн задумался, относится ли этот тип к администрации центра, или он играет активную роль в промывании мозгов якобы заблудших детей. Не то, чтобы это имело значение. Он определенно там работал. А этого Уэйну было достаточно, чтобы считать его виновным в тех ужасных вещах, которые случились с Мелиссой.

Машину слегка качнуло, когда передняя пассажирская дверь распахнулась, и внутрь запрыгнул Стив. Он передал Уэйну ключи и закрыл дверь. Такого серьезного выражения лица Уэйн никогда раньше у него не видел.

- А теперь начинается самая "жесть", чувак.

Он нажал на прикуриватель.

Глаза у Уэйна расширились.

- О. Хм... Не знаю насчет этого, чувак.

- Ты про что?

Уэйн заморгал. - Ты хочешь попугать его этой штукой, верно? Попугать его пыткой?

Стив закатил глаза.

- Пыткой? Ага, если так тебе угодно. Есть предложение получше? Можешь попробовать еще пошлепать его.

Уэйн повторил попытку.

Мужчина не шевелился.

- Похоже, он в коме, мать его.

- Может, у него случился удар или типа того, когда ты навел на него пистолет.

Лицо у Уэйна покраснело.

- Черт, не говори так.

Прикуриватель выпрыгнул, и Стив вытащил маленький цилиндр из круглого гнезда на приборной панели. В полумраке его кончик светился ярко-красным светом. Желудок у Уэйна сжался. Он смотрел как его друг прижал ту раскаленную спираль к тыльной стороне правой руки мужчины. От звука шипящей плоти к горлу подступила желчь, а от запаха горящего мяса заслезились глаза. Прошло несколько секунд, и он начал думать, что Стив не ошибся насчет удара. И тут мужчина резко очнулся, пронзительно вскрикнув и отдернув руку от прикуривателя. Он захныкал и тупо уставился на обожженную плоть. Несмотря на сильную боль, он, казалось, какое-то время был все еще дезориентирован. Затем сознание вернулось к нему. Мужчина увидел, что снова находится в своей машине, и что рядом с ним сидят два хулигана, которые протаранили ему зад.

Он схватился за дверную ручку.

Уэйн направил пистолет мужчине в лицо и мысленно пожелал, чтобы засранец снова не грохнулся в обморок.

- Не надо.

Этих двух слов хватило, чтобы рука мужчины замерла. Глаза у него наполнились слезами, и он снова захныкал.

- О, пожалуйста, пожалуйста... не убивайте меня. О, пожалуйста...

Стив помахал перед ним светящимся прикуривателем, и мужчина прижался к двери.

- Хватит ныть, как баба. Нам нужно, чтобы ты сконцентрировался и слушал.

Глаза мужчины готовы были выпрыгнуть из орбит, метались из стороны в сторону, не способные сфокусироваться на пистолете или на прикуривателе дольше чем на секунду. Толстый второй подбородок подрагивал. Мужчина учащенно дышал, и Уэйн испугался, что тот находится на грани гипервентиляции. Но потом толстяк немного успокоился. Он не был идиотом. Водил красивый "Кадиллак" и носил костюм. Да, он был засранцем, но, хотя бы, относительно успешным. А это значит, что в конечном счете он перестанет "дурковать" и задумается над тем, что ему нужно сделать, чтобы выпутаться из этой ситуации.

По крайней мере, Уэйн на это надеялся.

В противном случае, им придется придумать что-нибудь еще. Возможно, перейти в "боевой режим". Вырубить парня и засунуть его в багажник. Затем протаранить "Кадиллаком" ворота и прорваться сквозь охрану, припугнув их незаряженными пистолетами. Он очень надеялся, что до этого не дойдет. Всякий раз, когда он обдумывал этот вариант, его желудок завязывался в узлы. Он пытался представить себе ситуацию и видел лишь, как охранники смеются над ним, после чего отнимают у него пистолет.

Но их пленник сумел успокоиться, после того как сделал несколько глубоких вдохов.

Уэйн с облегчением вздохнул. Восприятие имело значение. Он не хотел, чтобы этот парень догадался, что "крутость" их напускная.

- Чего вы, панки, от меня хотите?

Уэйн рассказал ему.

После этого мужчина тупо таращился на них какое-то время. Затем его червеобразные губы скривились в ухмылке.

- Болваны. Вы действительно думаете, что ваш план сработает?

Стив ухмыльнулся.

- В твоих интересах, чтобы он сработал, ублюдок.

Теперь лица толстяка напоминало выражением лицо Стива, только высокомерия в нем было больше.

- Или что?

Стив какое-то время молча смотрел ему в глаза. Затем его лицо приняло бесстрастное выражение, взгляд стал пустым и холодным. Уэйн начал подозревать, что под личиной его друга скрывается реальный отморозок. Сейчас он походил на Клинта Иствуда из одного из тех спагетти-вестернов. Хладнокровный сукин сын. Чувак, с которым не захочешь связаться, едва встретишься с ним глазами. Не меняя выражение лица, он вернул прикуриватель в гнездо на приборной панели. Не изменил он его и когда вытащил из кармана куртки пистолет, который Уэйн дал ему ранее.

Не изменил, когда сунул дуло пистолета в огромный живот толстяка и, наклонившись к нему, со всей силы надавил.

- Ты сделаешь это, мужик. И сыграешь главную роль своей жизни. Я знаю это, потому что все время ты будешь под прицелом. И едва я пойму, что ты дурачишь нас, я спущу курок и проделаю в твоем пузе огромную дырку. - Уголки его губ приподнялись вверх. Такой фальшивой и холодной улыбки Уэйн никогда еще не видел. - Ты понял меня, мужик?

Толстяк снова запыхтел. Уэйн догадался, что он близок к психическому приступу. Но потом он с трудом сглотнул и прохрипел одно единственное слово:

- Ладно.

Стив отстранился от него и, убрав пистолет, вернулся на свое сиденье. Его улыбка стала немного шире, но глаза оставались холодными.

- Круто.

Он посмотрел на Уэйна.

- Видал? С ними нужно быть жестче, сбить с них спесь. Так нам не придется валить кучу ублюдков, как тогда, когда мы ограбили тот банк в Кливленде.

Уэйн поджал губы. Черт возьми. Ограбили банк в Кливленде?

Я не засмеюсь, - сказал он себе. Ни за что.

Каким-то образом он сумел подавить рвущийся наружу хохот. Это оказалось чертовски трудно. К счастью, внимание мужчины было все время приковано к Стиву. Если даже он знал или догадывался, что упомянутое Стивом ограбление банка было фикцией, то никак это не проявил.

Он прочистил горло и сел прямо.

- Нам потребуется "легенда". Что-то, что объясняло бы ваше нахождение в моей машине.

Уэйн уже думал об этом.

- Мы - братья. Двое несовершеннолетних преступников. Вы везете нас в центр в качестве личного одолжения нашим родителям, которые являются вашими старыми друзьями. Завтра вы оформите нас должным образом, но наши родители хотят, как можно быстрее убрать нас с улиц, поэтому вы собираетесь разместить нас на ночь в какой-нибудь комнате или камере.

Бровь толстяка удивленно выгнулась, а толстая нижняя губа выдвинулась вперед. Он задумался.

- Хмм. - Он издал странный звук горлом и покачал головой. - Боже милостивый, а это может сработать.

Стив хихикнул.

- Ты - гений, братан.

Мужчина почесал подбородок и кивнул.

- Но вам понадобятся имена.

Уэйн нахмурился.

- Хм?

- Имена. Нам нужно будет записать вас на проходной. Поскольку вы явно собираетесь совершить какое-то гнусное преступление, как только окажетесь в здании, то, полагаю, не захотите использовать свои настоящие имена.

Уэйн ненадолго задумался, затем рот у него медленно растянулся в улыбке.

- Мы - Ангус и Малкольм Янг. Я буду Ангусом.

Стив хихикнул.

- Ты будешь анусом.

- Заткнись, чувак.

Мужчина вздохнул, нисколько не удивившись. Очевидно, фэном "Эй-Си Ди-Си", он не был.

- Сойдет. - Затем он прищурился и сморщил лоб. - Вероятно, я смогу провести вас в центр. Могу я поинтересоваться, что вы собираетесь там делать?

Уэйн пожал плечами.

- Мы собираемся вызволить мою подружку.

- Понимаю. Могу я узнать ее имя?

- Мелисса Кэмпбелл.

В глазах мужчины что-то вспыхнуло. Уголок рта дважды дернулся. Он заерзал. Уэйн посмотрел на него более внимательно. Очень странно. Но в этом не было никаких сомнений. Мужчина сейчас нервничал сильнее, чем минуту назад. Уэйну хотелось списать внезапное волнение мужчины на простое совпадение, но его подруга была в беде. Что-то плохое происходило с ней там. И вполне возможно, что этот тип как-то к этому причастен. Рука Уэйна сжала пистолет. Он испытывал желание раскроить толстяку череп рукояткой.

Но он сделал глубокий вдох, заставив себя успокоиться.

Все равно, он ничего не знает наверняка. А одной интуиции недостаточно. Сейчас главное держать себя в руках и попасть в центр. Потом они найдут Мелиссу и тогда узнают всю правду.

Он постучал толстяка пистолетом по затылку.

- Как тебя зовут, дядя?

Мужчина поморщился от прикосновения холодной стали к лысому черепу.

- Чейни. Марк Чейни.

- Ладно, Марк Чейни. Хватить валять дурака. Давай уже сделаем это.

Уэйн удобно устроился на своем сидении и сунул пистолет за пазуху. Марк Чейни снова заерзал, потянулся к ключу, все еще торчавшему в замке зажигания, повернул его, и огромный двигатель люксовой тачки с урчанием ожил. Толстяк переключил передачу и нажал педаль газа. Вскоре они петляли по извилистой подъездной дорожке, ведущей к Южно-Иллинойскому Центру Музыкального Перевоспитания.