Зов

2

Позже, лежа в постели, она недоумевала, почему не взяла трубку, но одновременно радовалась, что не сняла ее.

Знамения начались несколько недель спустя.

Сьюзен уже забыла тоскливые предчувствия, обрела всегдашнюю свою жизнерадостность. Ничего не случилось и вряд ли случится. Они с Тарой иллюстрировали современные готические истории, а в обеденный перерыв планировали слетать на такси к Таре в Виллидж: та приставала, чтобы Сьюзен оценила ее новые обои. Но заботило Сьюзен другое такси. На рисунке женщина — конечно же, красавица, и конечно же, печальная — выходила из такси у особняка, самого, конечно же, зловещего вида. Работа не клеилась. С женщиной и особняком проблем не возникло, но с такси Сьюзен сражалась все утро. Наконец, отчаявшись, она изобразила модель, напоминающую «Эдсел» 50-х годов, и раскрасила желтым. Авто получилось смехотворным, но какая разница — женщины-читательницы редко разбираются в моделях машин.

— Бросай все, линяем! — возвестила Тара над перегородкой, помахивая сумочкой.

Они выскочили на улицу, пошли на стоянку и встали в конец очереди. Приз за долгое ожидание — замызганное желтое чудовище, счетчик которого щелкал, точно зашкаливший счетчик Гейгера.

— … фон такой серовато-коричневый, — расписывала Тара свое новое приобретение, — а по нему цветочки — гвоздики и астры, коралловые и бежевые. Не понравятся, лучше помолчи. Я кучу бабок угрохала…

Сьюзен не слушала ее, она не отрывала глаз от затылка водителя, чувствуя, как тоскливо сжимается сердце. Что же это такое?

— …разыскала у Шумахера материальчик такого же оттенка, теперь вот думаю, надо бы набросать декоративных подушек, обойдется в…

Брайан Колеман! — осенило Сьюзен. По какой-то необъяснимой причине затылок водителя напомнил ей Брайана Колемана, самого близкого друга, еще в начальной школе. Но это невозможно — однажды летом Брайан жил в кемпинге, где подхватил спинальный менингит и умер. Его смерть была первой в жизни Сьюзен. Позже последовали и другие: ее отец, двоюродный брат, пожилой сосед, но потрясение от смерти Брайана осталось самым сильным.

Сьюзен случайно взглянула на фото водителя и прочитала его имя. Брайан Колеман… Внутри у нее что-то оборвалось.

— Простите, вас зовут Брайан Колеман?

— Да. — Водитель обернулся: лицо незнакомца.

— Вы не в шестой школе учились?

— Не-а.

— Меня зовут Сьюзен Рид… Гудман… Сьюзен Гудман, — запиналась она. — Мы с вами раньше не встречались?

— Не-а…

Чувствуя себя круглой дурой, Сьюзен сама заплатила за проезд и чересчур много дала на чай, сглаживая неловкость. Поднялась за Тарой на крыльцо и вошла в дом.

— Ну ты даешь, Сьюзен! Хоть бы красивенький был! — подмигнула Тара.

Второе знамение случилось через несколько дней.

Было воскресенье, роскошный весенний денек; наконец-то удалось уломать Лу увезти Андреа, и Сьюзен выпала редчайшая жемчужина в драгоценной короне матери и жены — свободный день. Первый час она сражалась с кроссвордом в «Таймс», наконец, решив, что жизнь не находится все-таки в прямой зависимости от заполненных квадратиков, бросила газету и стала размышлять, как бы полнее насладиться одиночеством.

Она решила прогуляться и пошла к Центральному парку.

Сьюзен бродила среди веселых гуляющих, выбрав дорожку вдоль озера, и вдруг к ней подскочила белка. Она тут же пожалела, что не прихватила с собой еду.

— Прости, маленькая! — извинилась Сьюзен. Но белка последовала за ней, она скакала вокруг, заступала дорогу, клянча подачку, и не отставала. У выхода из парка Сьюзен снова заметила белку: та прыгала обратно к озеру и казалась какой-то грустной. Чувствуя себя преглупо, Сьюзен помахала белке и двинулась по Пятой авеню, наслаждаясь хорошим днем и видом нарядно одетой толпы. Вдруг она снова увидела белку: она бежала по каменной ограде параллельно Сьюзен и поглядывала на нее. Сьюзен остановилась. Белка — тоже. Она двинулась дальше. Зверек поскакал следом.

— Нет, такую преданность непременно надо вознаградить! — вслух проговорила Сьюзен и огляделась: к счастью, неподалеку стоял уличный торговец. Она купила белке кренделек, несоленый, чтобы той не захотелось пить, и приблизилась к ней. Белка протянула лапки, взяла угощенье, сунула в рот, поморгала в знак благодарности и прыгнула с ограды в кусты.

Сьюзен захотелось снова вернуться в парк и прогуляться вдоль озера. Здесь было прохладно и сыровато. Она брела по берегу, наслаждаясь этой прохладой и тишиной. И тут заметила что-то плывущее по воде. Разглядев плавающий предмет, Сьюзен резко повернулась и побежала к выходу. Поймав такси, она помчалась домой, будучи в жутком смятении.

В озере плавала мертвая белка.

Третье и последнее предзнаменование.

Они с Лу лежали в постели.

— Я люблю тебя, — шепнул он.

— Я тебя тоже, — отозвалась Сьюзен.

Из открытого окна потянуло свежим ветерком. Шторы были наполовину подняты, и комната освещалась лунным светом и городскими фонарями. Сьюзен лежала с закрытыми глазами, но если бы открыла их и взглянула в окно, то увидела бы женщину на крыше противоположного дома, наблюдавшую за ними.

— Люблю тебя, — снова шепнул Лу, и Сьюзен сцепила руки у него на спине.

А женщина, наблюдая, медленно забралась на бортик крыши.

— О, милый… — шептала Сьюзен.

— Детка… для меня…