Зов

8

Питер улыбнулся ей сочувственной улыбкой, но в ней читалось то же выражение, какое она наблюдала на лице Лу — покорное принятие факта: она больна.

— Раньше ты не верила в Бога, — заметил он.

— Но раньше я не была проклята.

Питер помолчал, соображая, как бы поубедительнее возразить.

— Ты считаешь, что заслужила проклятье?

Забавно — он и теперь использует ту же тактику, как и много лет назад, стирая ее мелкие вины и страхи.

— Как знать…

— И что же такого ты совершила?

— Ничего.

— Тогда за что же тебе проклятье?

— Я не знаю, Питер. Кого-то же надо проклинать, — жалко улыбнулась Сьюзен.

— А вероятность совпадений отпадает абсолютно?

— Абсолютно.

— А вероятность, что все кто-то подстраивает? Кто-то, кто…

— Питер, — перебила она, — ты сам прекрасно знаешь, существуют лишь две возможности: или меня наказывает Бог, или я свихнулась.

Он промолчал.

— Но ты меня обследовал. У меня все в порядке.

— Сьюзен, да ведь мы только так, поскребли на поверхности. Очевидных нарушений нет, но кто знает? Ты же умная здравомыслящая женщина. Подобные галлюцинации безусловно сигналят — что-то в неисправности. Что-то, чего мы еще не выявили.

Сьюзен позавидовала его уверенности.

— Питер, ты не веришь в Бога?

— Нет. Решительно.

— Послушай, а может, ты и есть сумасшедший? Не могут же двести миллионов американцев ошибаться.

— Могут. И ошибаются. По-моему, ты и сама прекрасно знаешь, Сьюзен… — Он взял ее за руку. — Ты не из тех женщин, кто подвержен нервным расстройствам. Натура ты сильная, нормальная. И раз у тебя такая бурная реакция, причина не эмоциональная, а физическая. Что-то дерьмовое… сорвалось…

Ни разу за те два года, что она ходила к нему, Питер не ругался. Ругательство прозвучало странно симпатично — словно ее проблема наносит ему личное оскорбление.

— Поверь мне, Питер, все происходит на самом деле. Не какая-то экстрасенсная чепуховина или кризис среднего возраста. Тут все — от и до — реальность.

— Или представляется реальностью.

До конца сеанса они проспорили, а потом Сьюзен, все еще тронутая его озабоченностью, поцеловала его в щеку и ушла, пообещав завтра придти снова. Но перед следующим сеансом у Питера ей предстояло перенести еще одну пытку. Похороны Джимми.

На следующее утро Сьюзен, Лу и ее мать вошли в Риверсайдскую часовню, поднялись лифтом на третий этаж, где встретились с остальной семьей. Первой она увидела Иду, мать Джимми, та сидела в другом конце зала, застывшая, с красным лицом. Она медленно кивала всем, кто старался утешить ее. Кто-то плакал, она — нет. Гроб стоял в углу, за выступом в стене: кто хотел, мог подойти, других пощадили. Сьюзен разговаривала мало, боясь, что, увлекшись, выложит всем, что Джимми погиб не из-за того, что что-то совершил, а из-за нее. Как составная часть ее проклятия — кровь, кузнечики-акриды, смерть перворожденного.

— Давай подойдем к Иде, — позвала мать. Сьюзен повиновалась, но когда Ида обняла ее, промолчала. Вскоре их проводили вниз, в небольшую приемную, смежную с часовней. Горе Сьюзен смешалось с невинными слезами других, но никто ни в чем не заподозрил кузину, на которую так сильно подействовала трагедия.

Через несколько часов, еще в темно-синем траурном платье, Сьюзен приехала к Питеру.

— Сьюзен, — сказал он, после того как они проанализировали похороны и она справилась со слезами. — Я хочу, чтобы ты сделала мне одолжение. Знаю, прошу многого, но, пожалуйста.

— Что же? — удивилась она его настойчивости.

— Я говорил тебе когда-нибудь про своего брата?

— Гения Джека?

— Вчера мы с ним обедали и он, как обычно, бахвалился…

— А ты, как обычно, обижался?

— На этот раз — нет. Мне кажется, Джек сумеет помочь тебе…

— А-ах, я и забыла. Джек ведь тоже врач.

— С большой буквы. Он — научный сотрудник довольно большого заведения на Лонг-Айленде. Там испытывают новый прибор — сканнер мозга. Джек считает, сканнер перевернет диагностику психики. Но действует аппарат просто — снимает изображения функционирования мозга, определяя, нормально тот действует или нет…

— Вроде рентгена?

— Нет, нет. Рентген показывает лишь строение, структуру, а не процессы. Послушай, как это делается: в тебя вводят глюкообразное вещество…

— В меня?

— Надеюсь, что да, — замялся он, — если ты разрешишь. Мне на голову пришлось встать, мелким бесом рассыпаться, чтоб уговорить Джека сделать тебе сканирование мозга. Это ведь не бесплатный рентген грудной клетки. Но нужны пациенты и…

— А я — верный кандидат в больные, — добавила Сьюзен.

— Если что-то не так, аппарат определяет.

— А как сканнер действует?

— На удивление просто. В основе своей вводимое вещество это пища, перерабатываемая мозгом при нормальном метаболизме, и пока мозг работает, фотографируются его сечения. В результате получается серия компьютерных снимков, отражающих точки поглощения сахара. И тут самое невероятное — различные участки мозга сахар поглощают по-разному — в силу физических или эмоциональных проблем. Что и фиксируется на снимках!

— А как фотографируются сечения мозга? — Сьюзен уже рисовались скальпели-иголочки, которые втыкают ей в череп.

— Глюкоза радиоактивно заряжена, — он заметил ее страх. — Но уровень радиации совсем низкий. Бояться нечего, разве что ты уколов не переносишь.

— А если ничего не обнаружится?

— А если обнаружится?

И Сьюзен согласилась подумать.