Зов одинокой души

ГЛАВА ПЕРВАЯ

С опозданием, примерно, секунд на восемь Уиллоу Анастасия Нельсон осознала, что в ее плане есть существенный просчет.

Она приехала к неприлично огромному особняку Тодда Эстона Третьего, чтобы высказать этому типу все, что она о нем думает. Но, в сущности, она с ним ни разу не встречалась, поэтому толком не знала, как он выглядит.

Разумеется, она имела некоторое представление. Высокий, смазливый, богатый. Но разве у него не черные волосы и карие глаза? А если так, то кто же тогда этот верзила-блондин, стоящий перед ней?

— О, здравствуйте, — сказала она мужчине, который открыл входную дверь, надеясь, что не выглядит полной дурой, какой себя чувствовала. — Я хотела переговорить с Томом. Это ведь его дом, верно? Моя сестра упоминала, что он живет здесь и…

О, черт, мысленно застонала Уиллоу. Она, наверное, сейчас похожа на безмозглую поклонницу.

— Моя сестра его знает, — с готовностью добавила она.

Блондин не отошел в сторону, чтобы впустить ее, хотя сложил руки на груди жестом, который привлек се внимание. Парень был большим, очень мускулистым, хоть и не таким накачанным, как герои боевиков. Он выглядел сильным и гибким, как ягуар. Она могла поспорить, что ему бы ничего не стоило сломать ей руку.

Глаза у него темные, немного кошачьи, рассеянно подумала она, продолжая свою аналогию. Лицо хорошее — красивое, но в то же время заслуживающее доверия. Впрочем, она же ничего о нем не знает. Уиллоу покачала головой. Надо сосредоточиться на своей цели.

— Послушайте, — сказала она как можно внушительнее, стараясь не показать, насколько его присутствие выводит ее из равновесия. — Мне нужно поговорить с Тоддом. Впрочем, поговорить — это мягко сказано. Он вмешался в дела моей сестры. Правда, в конце концов все уладилось, но что, если бы нет? Я так злюсь, когда думаю об этом, что прямо руки чешутся поколотить его.

Мужчина в дверях вскинул бровь, затем отодвинул в сторону полу своего пиджака. Уиллоу почувствовала, как вея кровь отхлынула от лица — без сомнения, сбежала в какое-нибудь более безопасное место в теле.

У мужчины был пистолет.

Она отчетливо разглядела его в кобуре под рукой. Прямо как в кино, промелькнуло у неё, если не считать холодного ужаса, комом вставшего у нее в желудке.

— Какое у вас дело к мистеру Эстону? — поинтересовался мужчина низким голосом, от которого у нее мурашки побежали по спине.

Значит, это не Тодд. Она, в общем-то, догадывалась, но теперь убедилась окончательно.

— Я… э… он…

Самым умным было бы уйти. Ей хотелось всего лишь накричать на Тодда, а не быть пристреленной. Но упрямство заставило ее оставаться на месте.

— Мне кажется, вы переигрываете, — пробормотала она, заставив себя оторвать взгляд от пистолета, которым он ей угрожал. Ну, не угрожал, но пугал. Что у него очень хорошо получалось.

— Мне за это платят.

— Этот подлый тип уже уехал в офис? — любезно спросила она. — Я поймаю его там.

— Вы нигде его не будете ловить. Кто вы и чего хотите от мистера Эстона? — Говоря это, он собирался схватить ее за руку.

Несмотря на свой маленький рост, Уиллоу была вполне тренированной и юркой. Она сделала ложный рывок влево, затем рванула вправо, поднырнула под руку парня и внезапно оказалась в доме.

Бурная радость охватила ее. Если Тодд здесь, она найдет его. Потом она скажет ему все, что о нем думает, и спокойно заживет дальше.

Она понеслась по широкому холлу, слыша, как мистер Большая Пушка бежит следом, затем пролетела через огромные комнаты с высоченными потолками. Это место больше напоминает музей, чем дом, подумала она, пробежав через помещение, похожее на кабинет, и выбежала в длинный коридор. Парень с пушкой гнался за ней. Она была совершенно уверена, что он не выстрелит в нее, но на всякий случай все-таки петляла и держалась поближе к стенам.

— Тодд, — крикнула она, — вы дома? Выходите немедленно! Вы не имеете права вмешиваться в жизнь других людей. Это неправильно.

Возможно, не те слова, которые нагонят на него страху, но она должна была высказаться.

Настигающие ее шаги и праведный гнев прибавили ей скорости. К несчастью, она привела ее в комнату, где больше не было выходов.

Паника придала ей сил. Она быстро бежала, ища дверь, окно, что-нибудь. Заметив портьеры от пола до потолка, помчалась в ту сторону.

Победа! Французские двери вели в патио размером с начальную школу, в которую она ходила. Она выскочила наружу и огляделась.

Вид был потрясающий. Из патио вниз вели ступеньки, плавно перетекающие в великолепный парк, который напоминал ей сады Версаля. За ним простирался лес деревьев.

Неужели это центр Лос-Анджелеса?

— Стойте! — потребовал парень с пушкой, выбежав вслед за ней из дома. — Стойте или я заставлю вас остановиться!

Ха! До сих пор ведь не смог, не так ли? Но что, если он уже позвонил в полицию? Уиллоу не собиралась ждать. Она устремилась к деревьям.

К сожалению, открытое пространство давало ее преследователю преимущество, в основном потому, что ноги у него были гораздо длиннее, чем у нее. Это в сочетании с ее нерегулярными занятиями спортом означало, что он настигал ее слишком быстро.

Праведное негодование, которое она испытывала, больше не придавало ей скорости. Она задыхалась от быстрого бега, стук сердца отдавался в ушах, и она чувствовала, как холодные пальцы поражения смыкаются вокруг нее.

— Живой я не дамся, — выдохнула она, сделав рывок к деревьям. Там у нее еще может быть шанс. А что касается того, чтобы не сдаться живой, то тут, пожалуй, она слегка драматизирует.

Она почувствовала, что он вот-вот схватит ее, и метнулась влево, где из травы торчал корень дерева. Она споткнулась о него, потеряла равновесие и начала падать.

При этом произошло несколько вещей одновременно. Она ощутила сильную боль в левой лодыжке, увидела что-то серо-белое и пушистое в выемке у основания дерева и почувствовала, как что-то, похожее на танк, врезалось в нее сзади.

Она шлепнулась оземь, от удара весь воздух выбило из легких, и все завертелось у нее перед глазами.

Очнувшись, она почувствовала, как кто-то перевернул ее на спину и велит сделать вдох.

Вдох? Она не может дышать. Ей уже не выбраться отсюда живой. О боже, это, конечно же, глупая шутка. Она не хочет вот так умирать здесь и сейчас.

— Вдохните, — повторил мужчина. — С вами все в порядке.

Откуда он знает? Как он может быть уверен?

Уиллоу открыла рот и втянула воздух. Он наполнил легкие. Она делала это снова и снова, пока головокружение не прекратилось и она не смогла сосредоточиться на окружающем.

Парень с пушкой сидел рядом с ней. Он снял пиджак. Хорошая новость заключалась в том, что он был мускулист, и это производило впечатление. Плохая новость состояла в том, что теперь его пистолет был ничем не прикрыт, и она уже не могла притвориться, что его нет.

— Кто вы? — спросил он. — Какая-нибудь сумасшедшая бывшая подружка? Обычно я знаю их, но быть может…

Уиллоу приподнялась на локте.

— Бывшая подружка? Еще чего. Да я бы не стала встречаться с Тоддом, даже если бы от этого зависело продолжение жизни на земле. Ну, разве что это спасло бы какие-нибудь исчезающие виды. Все мы должны делать то, что в наших силах. Всем нам важно понимать, что для восстановления ресурсов планеты мы должны соблюдать некоторые основные правила.

Он вскинул руки.

— Тайм-аут. Кто вы? — снова спросил он.

— Ой, извините. Уиллоу. Моя сестра — Джулия Нельсон. Она помолвлена с Райаном, двоюродным братом Тодда. Но эта крыса Тодд делал всё, чтобы разлучить их, и я не могу этого так оставить. Я знаю, что должна смириться и жить дальше, но это неправильно. Он считает, что если богатый, то он пуп земли. Идиот. А вы кто?

— Кейн Деннисон. Отвечаю за безопасность.

— Здесь, в доме?

Выражение его лица ожесточилось, словно она только что оскорбила его.

— Во всей компании.

— О, ну конечно. Это объясняет пистолет.

Она села, стряхивая травинки со свитера.

— Вы же понимаете, что я ничего бы ему не сделала. То есть, я хочу сказать, посмотрите на меня. Разве похоже, что я представляю серьезную опасность?

Он наклонил голову набок, словно раздумывая над ее вопросом.

— Вы маленькая и тощая, поэтому, думаю, нет.

Что маленькая — с этим она согласна, от этого никуда не деться, но тощая?

— Прошу прощения? Я изящная.

— Сейчас это так называют?

— У меня есть все полагающиеся женщине изгибы, — парировала она раздраженно и немного обиженно. Возможно, изгибы у нее не слишком впечатляющие, и их не так много, но они есть. — Это из-за свитера. Он мешковатый. Поэтому вы не видите, что под ним, но я очень сексуальная.

На самом деле нет, не слишком. Она старалась, разумеется, но без особого успеха. Однако то, что этот парень так пренебрежительно отозвался о ней, раздражало.

— Уверен, вы потрясающая, — пробормотал Кейн с таким видом, словно предпочел бы сейчас оказаться где угодно, только не здесь. — Мне очень жаль, что вы сердиты на Тодда, но нельзя заявляться в дом к человеку и угрожать ему. Это неправильно и незаконно.

— В самом деле? — Она нарушила закон? — Вы собираетесь сдать меня в полицию?

— Нет, если вы тихо уйдете и больше не придете.

— Но я должна поговорить с ним. Должна высказать все, что о нем думаю.

Уголок рта Кейна дернулся.

— Думаете, вы можете напугать его?

— Может быть. — Хотя, говоря по правде, она уже растеряла весь свой энтузиазм. — Я могла бы вернуться позже.

— Уверен, Тодд будет счастлив это слышать. У вас есть машина?

— Что? — спросила она. — Конечно, у меня есть машина.

— Тогда давайте доставим вас к ней и сделаем вид, что ничего этого не было.

Вполне разумный план действий' Вот только на пути его выполнения встает парочка проблем. И главная заключается как раз в том, чтобы встать.

— Я не могу, — заявила она и покрутила ногой. В тот же миг боль пронзила лодыжку, заставив ее стиснуть зубы от боли. — Мне кажется, я сломала лодыжку, когда падала.

Кейн пробормотал что-то себе под нос и подвинулся к ее ноге. Он осторожно приподнял ее и, держа в одной руке, другой стал расшнуровывать кроссовок.

Она носила шестой размер обуви, что, учитывая ее пять футов три дюйма роста, было не так уж мало. И тем не менее ее стопа практически утонула в его большой ладони. Что там говорят про парней и большие руки?

Она не знала, то ли засмеяться, то ли покраснеть от этой мысли, поэтому оставила ее и стала наблюдать, как он осторожно снимает ее кроссовок.

— Пошевелите пальцами, — велел он.

Она пошевелила. Боль заставила ее поморщиться.

Он снял носок и стал ощупывать ее ногу. Уиллоу опять поморщилась, но на этот раз совсем не от боли. Даже ей, далекой от медицины, было видно, что лодыжка распухла.

— Какой ужас, — пробормотала она. — Теперь я все оставшуюся жизнь буду хромая.

Он взглянул на нее.

— Вы растянули лодыжку. Пару дней надо прикладывать лед и не нагружать ее, и все пройдет.

— Откуда вы знаете?

— Я видел достаточно растяжений.

— Они часто встречаются в охранном бизнесе? Вы работаете с особенно неуклюжими людьми?

Он сделал длинный вдох.

— Я просто знаю, ясно?

— Эй, это же я здесь с потенциально опасной для жизни травмой. Если кому и требуется деликатное обхождение, так это мне.

Он пробормотал что-то вроде «почему я?», затем придвинулся к ней и, не успела она понять, что происходит, поднял ее на руки.

Последний раз Уиллоу куда-то несли, когда ей было семь и ее тошнило после того, как она объелась на сельской ярмарке. Она взвизгнула и обхватила Кейна руками за шею.

— Что вы делаете? — возмутилась она. — Поставьте меня.

— Я несу вас в дом, чтобы приложить лед к лодыжке. Затем я забинтую ее и подумаю, как доставить вас домой.

— Я могу вести машину.

— Я так не думаю.

— Вы же сказали, что ничего страшного, — напомнила она ему, заметив, что он несет ее без особых усилий. Очевидно, эти мускулы настоящие.

— У вас в некотором роде шок. Вам нельзя садиться за руль.

Шок или нет, но ей не нравилось ощущение, будто ее уносят в неизвестном направлении. Она предпочитала быть хозяйкой своей собственной судьбы. Кроме того, были и другие соображения.

— Вы оставили мой носок и кроссовок, — сказала она. — И свой пиджак.

— Я принесу их, когда разберусь с вами.

— А как насчет кошки?

Ее спаситель посмотрел на нее взглядом, который говорил, что он сомневается в ее нормальности. Ей жутко не нравилось, когда такое происходило.

— Той, что под деревом. Думаю, она рожает. Я видела ее, когда падала. Мы не можем оставить ее там. Найдется у вас коробка и какие-нибудь старые полотенца? Или, быть может, вначале газета, а потом полотенца. Во время родов выделяется много жидкости.

Он ступил на выложенную камнем дорожку и направился к небольшому домику на въезде в усадьбу. Уиллоу оставила тему кошки и уставилась на симпатичное строение. Состоящее сплошь из окон и дерева, оно идеально вписывалось в окружающий пейзаж.

— Эй, куда это вы меня несете? — возмутилась она, внезапно представив мрачную темницу, цепи и наручники на стенах.

— К себе домой. У меня есть аптечка.

А, ну да. Это разумно.

— Вы живете на территории поместья?

— Так удобнее.

— Сокращает путь до работы и обратно, во всяком случае. — Она оглядела двор. — Южная сторона. Вы можете выращивать здесь все что угодно. — Садоводство было ее самым любимым времяпровождением. Она обожала копаться в земле.

— Верю вам на слово.

Он медленно опустил ее на землю, но продолжал поддерживать.

Он был выше шести футов и весил пару сотен фунтов. Он казался крепким как скала, и она подумала, что с этим мужчиной любая женщина будет чувствовать себя как за каменной стеной.

Он выудил ключи из кармана брюк, отпер дверь и внес ее внутрь.

— Если б мы встречались, это было бы романтично, — со вздохом сказала она. — Не могли бы мы притвориться?

— Что встречаемся? Нет.

— Но ведь я ранена. Я могу умереть, и, по правде говоря, это ваша вина. Это потому, что вы женаты?

Он опустил ее в кресло возле камина, затем положил поврежденную ногу на пуфик.

— Это вы убегали, — сказал он, — поэтому сами виноваты. Я не женат и не двигайтесь.

Он исчез в соседней комнате, по предположениям Уиллоу, в кухне. Итак, Кейн согласен побыть в роли спасителя, но не в восторге от этого. Ну, с этим-то она справится.

Она оглядела комнату, с интересом отметив высокий балочный потолок и приглушенные, теплые тона. Дом был просторнее, чем ей показалось снаружи, но тем не менее уютный. Большим окнам, выходящим на юг, явно недоставало комнатных растений.

На столе рядом с ней был журнал по Среднему Востоку. Всевозможные финансовые журналы были разложены на журнальном столике перед диваном. Интересное чтение для охранника.

— Помолвлены? — крикнула она.

Он пробормотал что-то, что она не расслышала, затем сказал:

— Нет.

— Значит, нежелание притвориться — это личное. Вы достаете лед?

— Да.

— Не забудьте про коробку для кошки.

— Никакой кошки нет.

— Кошка есть. На улице слишком холодно. Может, ей и ничего, но как же котята? Они новорожденные. Не можем же мы бросить их умирать.

— Да нет никакой кошки, черт возьми.

Кошка есть, угрюмо думал Кейн, уставившись в углубление поддеревом. Бело-серая с тремя котятами. Она выглядела тощей и облезлой.

Бездомная, решил он, недоумевая, за что ему все это. Он приличный парень. Добропорядочный гражданин. Он старается жить правильно. Все, чего он просит, это чтобы мир оставил его в покое. И, по большей части, мир соглашался. До сегодняшнего дня.

Поскольку шансы, что кошка залезет в коробку, были равны нулю, он поставил ее на землю и обдумал ситуацию. Он не любитель домашних животных, но ему хорошо известно, что у кошек имеются когти, зубы и дурной характер. Однако эта кошка только что родила, поэтому, возможно, слаба и таким образом, окажется более сговорчивой. Но она также новоиспеченная мама Хиа и, скорее всего, будет защищать себя и своих детенышей.

Так или иначе он знал, что прольется кровь, и это будет его кровь.

Он протянул руку в углубление и взял первого котенка. Кошка уставилась на него и положила лапу ему на руку. Когда он качал поднимать крошечное тельце, когти вонзились ему в кожу.

— Послушай. Я должен отнести тебя и котят в дом. Здесь холодно, а ночью еще и туман будет. Я знаю, что ты устала и проголодалась, поэтому просто заткнись и не возражай.

Кошка медленно моргнула. Когти убрались.

Он подхватил котят и положил их на полотенца, которые настелил на дно коробки, затем потянулся за кошкой. Она зашипела, затем встала, грациозно запрыгнула в коробку и клубочком свернулась вокруг котят.

Кейн схватил свой пиджак, носок и кроссовок Уиллоу и коробку и направился к дому.

Не так должен был проходить его день. Он сам выбрал тихую и спокойную жизнь. Он любит этот дом — он стоит в уединенном месте, и у него не бывает гостей. Уединение — его друг, и никто ему не нужен. Тогда откуда же это неприятное ощущение, что это вот-вот изменится?

Он вошел в дом и обнаружил, что Уиллоу разговаривает по телефону.

— Ну все, — сказала она. — Кейн вернулся с кошкой и котятами. Угу. Нет, отлично. Спасибо, Марина. Я очень тебе признательна.

— Вы кому-то звонили? — спросил он, поставив коробку возле камина.

— Вы же дали мне телефон. Разве мне нельзя было им воспользоваться?

— Я дал вам его на экстренный случай.

— Вы этого не сказали. В любом случае звонок был местный. Я звонила сестре. Она привезет кошачий корм и наполнитель. Да, и несколько мисок, потому что едва ли вы захотите использовать ваши для кошачьей еды. Могу поспорить, она позвонит маме и расскажет, что случилось, а это значит, что доктор Гринберг, скорее всего, захочет осмотреть меня.

— У вас есть домашний врач?

— Моя мама уже сто лет с ним работает. Он классный. — Она взглянула на часы. — Мы закруглимся совсем этим часам к двум или трем. Правда. Но если вам куда-нибудь нужно, не позволяйте мне вас задерживать.

Как будто он оставит ее одну в своем доме.

— Сегодня я могу поработать и дома.

— Ну, тогда хорошо.

И она улыбнулась ему так, словно все это было нормально. Словно она была нормальной.

— Вы не можете этого делать, — сказал он ей. — Не можете вторгаться в мой дом.

— Я не вторгалась в него. Вы сами меня сюда принесли.

И она снова улыбнулась ему этой улыбкой, которая превращала ее в красавицу и придавала глазам озорной блеск.

— Кто вы, черт возьми? — нахмурился он.

— Я же вам сказала: сестра Джулии.

— Почему вы не на работе?

— О, я тоже работаю дома. На самом деле я карикатурист. У меня есть собственный рассказ в Картинках. Я публикуюсь. У вас есть что-нибудь поесть? Умираю с голоду.

— Пойду посмотрю. — Он направился на кухню.

— Только ничего мясного. Я вегетарианка.

— Ну, разумеется, — буркнул он.

Кошка пришла за ним на кухню. Осмотрев пустые полки своей кладовой, он нашел банку тунца,

открыл ее, выложил содержимое на тарелку и поставил на пол. Кошка проглотила еду почти мгновенно.

— Должно быть, она ужасно голодная.

Он поднял глаза и увидел Уиллоу, стоящую в дверях. Она балансировала на одной ноге, держась за косяк, и смотрела на кошку.

— Бедняжка. Одна во всем мире и с котятами. Кто бы ни был этот кот, ее дружок, он не счел нужным быть рядом. Как типично. Истинное изложение сути современного общества.

Кейн потер виски, чувствуя, что начинает болеть голова.

— Вам следует сидеть, — сказал он. — Нужно держать лед на лодыжке.

— Я от него уже замерзла. У вас есть чай?

Он хотел резко ответить, что у него тут не ресторан и что нет у него никакого чая. И что она должна радоваться, что он не оставил ее и эту чертову кошку замерзать.

Вот только в Лос-Анджелесе трудно замерзнуть, ибо здесь никогда не бывает очень холодно, да и в голубых глазах Уиллоу было какое-то ожидание доброты и доверия, которое остановило его.

Она из тех женщин, которые ждут от людей только хорошего, и он готов был поспорить на большую часть своего изрядного банковского счета, что ей не раз приходилось разочаровываться.

— Чая нет. Она кивнула.

— Вы не любитель чая, да? Как и полагается настоящему мачо.

— Мачо?

— Ну да, мачо, настоящий мужчина. Впрочем, это всего лишь моя догадка. Тут я могу ошибаться. Похоже, в вашей жизни нет женщины.

' У него возникло почти непреодолимое желание зарычать.

— Ну, знаете! Вы портите мне день, угрожаете моему боссу, убегаете от меня, обвиняете меня в том, что упали, а теперь еще и подвергаете сомнению мое…

— Мужское достоинство? — любезно подсказала она. — Я довожу вас до белого каления. Такое случается. Я стараюсь этого не делать, но не всегда знаю, когда это происходит.

— Это происходит сейчас.

— Тогда больше не буду. Будет лучше, если я попрыгаю обратно к своему креслу?

— Более чем.

— Ладно.

Она повернулась, затем покачнулась и ухватилась за дверной косяк, чтобы удержать равновесие. Он чертыхнулся и перешагнул через кошку, чтобы взять ее на руки.

— Это просто из-за кровопотери, — сказала она, положив голову ему на плечо. — Скоро пройдет.

— Особенно если учесть, что вы не теряли крови.

— Но могла.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее, и только тогда осознал, насколько близко их губы. Его взгляд остановился на изгибе губ девушки, и он ощутил непреодолимое желание прижаться к ним своим ртом. Всего лишь на секунду. Чтобы узнать, какая она на вкус.

Он не имеет права. Он только причинит ей боль — это неизбежно, как рассвет, но все же соблазн так велик.

— Я была бы не против, — прошептала она. — Я знаю, я не в твоем вкусе, но я никому не скажу.

Он не понимал, о чем она говорит, и ему было все равно. Потому что единственный раз в жизни он собирался сделать то, что делать не должен.

Он собирался поцеловать ее.