Зов одинокой души

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Тебе нравится работать со мной и с Райаном? — неожиданно спросил Тодд после того, как они обсудили кое-какие проблемы с установлением новой охранной системы в одном из филиалов компании.

Кейн окинул босса внимательным взглядом. В чем дело? Тодд не их тех, кто любит вести душещипательные беседы.

— А почему ты спрашиваешь?

— Ты отличный специалист. Мы не хотим потерять тебя. Я знаю, у тебя много предложений вернуться на службу.

— Меня это больше не интересует, — сказал Кейн.

— Мало платят?

— Платят хорошо. Но здесь я получаю акции, и это тоже очень неплохо.

— Может, я ошибаюсь, но мне кажется, что твоего капитала уже вполне достаточно для того, чтобы отойти отдел.

Восемь миллионов, подумал Кейн. Ему нужно по крайней мере вдвое больше, прежде чем он сможет почить на лаврах в своем собственном раю.

— Мне нравится то, что я делаю. Кроме того, у меня дорогие вкусы. Я пока задержусь.

— Это именно то, что я хотел услышать. — Тодд с минуту разглядывал его. — Как Уиллоу?

— А почему ты спрашиваешь?

— Просто так. Я видел ее машину возле твоего дома пару дней назад. Вы с ней…

— Нет, — быстро ответил Кейн. — Мы не встречаемся. — Они не могут встречаться. Он не заводит длительных отношений с женщинами. И тем не менее он пригласит ее в свою постель во второй раз. Он хотел, чтобы она осталась на ночь, и теперь с нетерпением ждет, когда снова ее увидит. Если это не отношения, то что?

— Это интересно, — продолжал Тодд. — Мужчины, женщины. Посмотри на Райана. Еще несколько месяцев назад он был таким же циником во всем, что касается сердечных дел, как и я, но теперь нет. Он без ума от Джулии. Никогда не видел его таким счастливым.

— Завидуешь? — спросил Кейн.

— Нет: Я столько раз обжигался, что больше у меня нет желания наступать на те же грабли. Я не собираюсь жениться. Когда постарею, заведу себе собак или рыбок, или еще кого, и оставлю все свои деньги им.

Кейнусмехнулся,

— Никто в это не поверит.

— Знаю, но разговор об этом терзает моих родственников. Особенно тетю Рут. Вроде я уже не в том возрасте, чтобы получать от этого удовольствие, но время от времени не могу удержаться, чтобы не приколоться. Она все еще решительно настроена женить меня.

— Джулия больше не представляет угрозы, — заметил Кейн, вспомнив предложение в миллион долларов той из сестер Нельсон, которая выйдет за Тодда.

— Полагаю, что и Уиллоу тоже, — ухмыльнулся Тодд.

Кейн оставил это без внимания.

— Но остается еще Марина.

— Я ничего о ней не знаю, кроме того, что намерен держаться от нее подальше.

— Она во многом такая же, как ее сестры.

— Ты встречал ее?

— Один раз. — Когда она пришла на выручку к Уиллоу, принеся кошачий корм и еду.

— Привлекательная?

Не такая красивая, как Уиллоу, но вполне ничего.

— Угу.

— Впрочем, это не имеет значения, — пробормотал Тодд. — О чем только думала Рут, предлагая им за меня деньги? Если б я хотел жениться, я бы женился.

— Может, она пытается помочь.

— Скорее уж надавить. Но все равно, я моложе, сильнее, решительнее. Но если увидишь Марину где-то поблизости, дашь мне знать?

— Непременно.

Кейн направился обратно в свой кабинет. Войдя, он обнаружил там хорошо одетую пожилую женщину, ожидающую его.

— Вы, должно быть, Кейн, — сказала она.

— Мэм.

Она поднялась и пошла ему навстречу.

— Я Рут Джемисон. Бабушка Уиллоу.

Они пожали друг другу руки, и он предложил ей сесть.

— Чем могу вам помочь? — спросил он, присев в кресло напротив, хотя у него было нехорошее чувство, что он уже знает, что вдохновило ее на этот визит.

— Вы производите впечатление приятного, прямого человека, поэтому я не стану ходить вокруг да около. Насколько я понимаю, вы встречаетесь с моей внучкой Уиллоу.

Кейн открыл рот, затем закрыл его. Гораздо проще было обмануть Тодда, чем эту женщину.

— Я знаю ее, — осторожно сказал он.

— Да, довольно близко, я слышала. — Рут вскинула руку. — Позавчера я обедала с Джулией, и она упомянула кое о чем. Я не шпионю. Я больше не намерена слишком вмешиваться в жизнь своих внучек. Это моя вина, что мы почти не знаем друг друга, и я должна быть терпеливой. Я не могу силой навязать доверие за несколько недель. Однако вы мне любопытны, а любопытство — не грех.

Кейн не имел представления, что на это сказать. К счастью, Рут, кажется, не возражала против того, чтобы самой вести весь разговор.

— Я начинаю думать, что никто из моих внучек не выйдет за Тодда, хотя, разумеется, счастлива за Джулию и Райана. Поскольку вас я совсем не знаю, мне не ясно, подходите ли вы Уиллоу или нет: Как по-вашему, вы не собираетесь скоро расстаться?.

— Мы не… Я не… — Он выругался про себя. — Я не знаю, — наконец проговорил он.

— Жаль. И все-таки, если вы хороший человек, все может получиться. Конечно, тогда остаются только Марина и Тодд, и я понятия не имею, как свести их вместе. Теперь, когда он знает мой план, он будет настороже.

— Я думал, вы не собираетесь вмешиваться.

— Я не вмешиваюсь. Я просто немножко помогаю. Молодые люди нуждаются в такого рода помощи. Если я буду ждать естественного развития событий, то умру задолго до того, как увижу своих правнуков. А мне этого не хочется.

Она поднялась.

— Приятно было познакомиться с вами, Кейн. Хорошо заботьтесь об Уиллоу. Она хорошая, особенная девушка.

Рут направилась к двери, затем оглянулась.

— Кажется, у вас есть котята.

— О, да. Три.

— Хорошо. Когда они достаточно подрастут, я возьму одного. Мне всегда хотелось кошку. Фрейзер не любил животных, но так как теперь я отвечаю только перед собой, я могу себе это позволить. — Она вздохнула. — Это одно из преимуществ одиночества. И все же, если б я могла его вернуть… — Она пожала плечами. — До свидания, Кейн.

— До свидания, миссис Джемисон.

Уиллоу принесла пакеты из своей машины к входной двери Кейна.

— Я привезла еду, — сказала она, входя в дом.

— Я вижу.

Она прошла на кухню и начала располагаться как дома. Убрав продукты в холодильник, выставила хлеб и вино на стол, затем повернулась к не слишком гостеприимному хозяину.

— Я звонила тебе и сказала, что заеду пообедать, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос не звучал оборонительно, когда на самом деле она немного нервничала.

— Я получил сообщение.

— Это празднование, — добавила она.

Он отнюдь не выглядел счастливым, но, с другой стороны, Кейн вообще не из улыбчивых. Однако радовало то, что и несчастным он не выглядел.

— Я хотела сказать «спасибо», — тихо пробормотала она. — За то, что помог мне в трудную минуту и указал правильное направление. — Она улыбнулась. — Я только что закончила первую неделю работы у Беверли, и мне ужасно нравится. — Она протянула руки.

Он усмехнулся.

— Десять пальцев. Это радует.

— Нет же глупый. Мои ногти. Смотри. Их нет. Во всяком случае, длинных. И у меня появились мозоли. Я целыми днями вожусь с растениями. Я счастлива как никогда в жизни, и все благодаря тебе.

Он смутился.

— Ты и сама бы до всего этого дошла.

— Может быть, но на это могла уйти куча времени. Это то, чем я должна была заниматься с самого начала, и теперь я знаю это благодаря тебе. Отсюда и торжество.

— В самом деле? — он насмешливо вскинул бровь.

Он поддразнивает ее, что означает, что он не расстроен. Кейн не задумываясь бросил бы ее, если б захотел, но он этого не делал, значит… Приятное

тепло растеклось от живота по всему телу.

— Я был в Нью-Йорке на прошлой неделе, — сказал он.

— Я знаю.

— Верно. Ты присматривала за кошкой.

Она внимательно разглядывала его. Что-то было не так. Кейн выглядел… странно. Но ведь он всегда такой уверенный, такой непробиваемый. Как это возможно?

— Я благодарен тебе за то, что ты согласилась присмотреть за ней.

— За Жасмин.

— Точно. Поэтому я э… привез тебе кое-что.

Она почувствовала, как внутри у нее все затрепетало.

— Ты купил что-то для меня? Подарок?

— В знак благодарности.

Она почувствовала себя пятилетним ребенком в рождественское утро.

— А что это? Оно большое?

Он на минуту исчез в задней части дома и вернулся с большим подарочным пакетом, который вручил ей. Она поставила его на стойку и заглянула внутрь.

Она представления не имела, чего ждать, но это оказалась прекрасная кожаная сумка с цветочной аппликацией всех цветов радуги.

— Она бесподобна, — сказала Уиллоу, не в силах поверить, что это для нее. Должно быть, сумка стоила целое состояние. Одно только имя дизайнера внушало благоговейный трепет.

— Я подумал, что цветы и все такое… в общем, что тебе понравится.

Она заглянула внутрь. Там были отделения для ручек, сотового телефона и солнечных очков. Подкладка на ощупь была шелковистой, а кожа гладкой и мягкой.

— Какая прелесть, — выдохнула она, взглянув на него. — Но это чересчур для простого подарка в знак признательности.

— Это я купил тебе. Если нравится, она твоя.

— Нравится? Да я, возможно, буду настаивать, чтобы меня с ней похоронили.

— Хорошо. — Он улыбнулся. — Я увидел сумку и подумал о тебе. Вот почему я ее купил.

Он думал о ней? Этот кусочек информации был почти таким же бесценным, как и сам подарок.

— Спасибо, — сказала она. — Сумка прекрасная, и я в восторге от нее.

Судя по тому, что она знает о его жизни, Кейн не часто покупает женщинам подарки. Для этого нужно, чтобы они были рядом больше, чем день. Означает ли это, что она немного дорога ему? Что она начинает что-то для него значить? Уиллоу разрывалась между надеждой и потребностью защитить свое сердце.

Он открыл вино и налил им по бокалу.

— Мне показалось или ты положила бифштексы в мой холодильник? — спросил ей, подавая ей бокал.

— Ага. У тебя в патио есть барбекю. Я знаю, о чем ты думаешь, но мясо, приготовленное в барбекю, не считается.

— Разумеется, нет, — пробормотал он. — Кто же этого не знает?

Она улыбнулась и легонько стукнула своим бокалом о его.

— За наши мечты. Пусть они сбываются.

Позже, когда они закончили с обедом и сидели в гостиной перед камином, Уиллоу, уютно свернувшись в кресле, старалась не придавать слишком большого значения этому вечеру. Кейн привез ей подарок, они пили вино, чудесно пообедали и о многом говорили. Они были мужчиной и женщиной, которые были вместе больше, чем один раз. Во многих смыслах это можно было бы назвать свиданием, хотя у нее было такое чувство, что Кейн не согласился бы с ее оценкой.

Проблема в том, что он ей нравится. Очень. Снаружи он такой суровый, но внутри мягкий, как масло.

— Для вегетарианки ты слишком любишь бифштекс, — заметил он.

— Я знаю, это недостаток. Я могу обходиться без мяса по многу месяцев, но время от времени просто не могу удержаться.

Она улыбнулась. Он не улыбнулся в ответ, но было что-то. такое в его глазах что-то горячее, наполняющее ее удовлетворением и желанием. Внезапно ей представилось, как они занимаются любовью перед камином.

— Ты опять меня хочешь, — счастливо констатировала она. — Это одно из твоих лучших качеств.

— Это только твое предположение.

— Не совсем. Я вижу это по твоим глазам. Они вспыхивают огнем. Это так бесподобно! Я вся начинаю трепетать и думаю о том, чтобы снять одежду.

Его взгляд сузился.

— Ты пьяна.

Она посмотрела на свой бокал, не имея представления, сколько уже выпила.

— Ну, может, слегка навеселе. — Она хихикнула. — А откуда ты знаешь?

— Сомневаюсь, что ты стала бы говорить про огонь в моих глазах, если бы была трезвой. Или про раздевание.

— О, верно подмечено. Ты такой логичный и прямолинейный в своем мышлении. Мне это нравится. Настоящий мачо. Подозреваю, что поперечное сечение моего мозга будет похоже на калейдоскоп. Красиво и интригующе, но далеко от мирового порядка.

— Никто не хочет, чтобы ты изменилась.

— И ты в том числе?

— И я.

О, это звучало обещающе, хотя обещающе для чего?

Она потеряла нить мысли.

— И часто это случается? — Он указал на бокал.

— Почти никогда. Не люблю терять над собой контроль. Это так пугающе. Но здесь, с тобой я в полной безопасности. Ты единственный человек, с которым я чувствую себя особенной и ничего не боюсь. Ничего не могу с этим поделать.

— Не доверяй мне, Уиллоу. Я не очень хороший парень.

— Разумеется, ты хороший. Ты никогда не причинишь мне боли. Во всяком случае, физической. Эмоционально — я не уверена. Возможно, в будущем меня ждут ужасные страдания, но я ни о чем не пожалею.

У нее возникло ощущение, что она сказала слишком много, но не знала, как остановиться. Кроме того, если бы он не был хорошим, то зачем бы стал предостерегать ее?

Он встал, подошел к ее креслу, затем протянул руку и поднял ее на ноги. Поставив ее бокал на столик, заглянул ей в глаза.

— Мы не встречаемся, — сказал он.

— Конечно, нет.

— Это ни к чему не приведет.

— Можно я буду напевать, пока ты это говоришь, потому что у меня такое чувство, что это требует музыкального сопровождения.

Он вздохнул.

— Ты достаточно трезвая, чтобы принять разумное решение насчет того, чтобы остаться на ночь?

А, наконец-то они пришли к чему-то хорошему.

— Нет, но я достаточно трезвая, чтобы сказать «возьми меня, мой герой».

Он притянул ее в свои объятия.

— Это мне подходит.