Зов смерти

Глава 17

21 ноября, воскресенье, 20:00

Три часа спустя детективы сгрудились вокруг отца Глендиннинга, а тот, даже не успев раздеться, принялся читать компьютеру Джил Юн о сущности земных благ на латыни. Ровно в восемь вечера у Хейзел зазвонил сотовый телефон. Она прислушалась к голосу детектива Севиньи, льющемуся ей в ухо с другого конца страны. Француз был сильно возбужден.

— Постой-постой! — попросила его она. — Остановись! — Хейзел повернулась к Уингейту: — Джеймс, у тебя на телефоне есть громкая связь?

— У меня дома нет даже радиоприемника с будильником не то что телефона с громкой связью!

— У меня есть, — сказала вдруг Юн, и взгляды присутствующих тут же устремились в ее сторону. — Продиктуйте своему сотруднику мой номер, и я приму его звонок на компьютере.

Джил передала Хейзел свой номер, и та немедленно сообщила его Севиньи. Минуту спустя в динамиках ноутбука вместо звонка прозвучал отрывок из песни «Адская дискотека», и Джил ответила на вызов.

— Давай рассказывай все заново, — попросила француза Микаллеф. — Только помедленнее.

Детективу Адьютору Севиньи не хватало воздуха, словно он принимал участие в марафонском забеге. Его голос проявился на холодильнике Уингейта в виде черной полосы с волнистой линией посредине.

— Его зовут Саймон Маллик! Он священник и возглавлял секту под названием… — последовала небольшая пауза, пока детектив уточнял сведения, — Западная церковь прихода Мессии.

— Что-что? Вроде как ковбои Христовы? — переспросил Грин.

— Они радикальные вегетарианцы, — продолжал рассказывать Севиньи. — Чудаки, одним словом. По непонятной причине Саймон убил своего брата, а потом начал искать людей, которые хотят умереть. Связаться с ним не так просто, и только те, кто действительно отчаялся, его находят. Саймон оставляет ссылки на других сайтах, где больные обычно ищут альтернативное лечение. Он пишет «перестаньте страдать», «полное освобождение от боли» и все в таком же духе, хотя этих ссылок уже не найти. Если перейти по его ссылке, попадаешь на сайт «Анастасис», откуда, заполнив специальную анкету, можно написать ему письмо. На этом сайте только бланк анкеты и никаких сведений. Так что желающий сам отправляет ему сообщение.

Отец Глендиннинг, который явился на квартиру Уингейта с явной неохотой и не пытался скрыть свое неудовольствие, вдруг встрепенулся и стал прислушиваться к разговору.

Как только анкета заполнена и отослана, происходит автоматический переход на другой сайт, который называется «Гефсимания». На нем нет ничего, кроме изображения черного каменного столба. Такой же камень торчит из груди убитого. Итак, если Саймон выбирает вас…

— Для чего выбирает? — перебила его Хейзел.

— Если он вас выбирает, то присылает остальную часть адреса сайта «Гефсимания», и тогда столб исчезает!

Джил Юн уже открыла эту страницу. Все присутствующие обступили ее, рассматривая огромный черный камень на экране.

— Эй, Адьютор, мы видим картинку. Давай остаток ссылки.

Севиньи по буквам назвал его, а Юн набрала в строке адреса. Камень исчез. За ним оказался текст. Они пригнулись, всматриваясь в него.

— «Mashach» с древнееврейского языка переводится «миропомазанный», — объяснил для всех отец Глендиннинг добавку к ссылке. — От этого слова произошло слово «Мессия».

Хейзел принялась читать стихи, укрытые за черным камнем, и вдруг почувствовала, как по спине пробежал холодок.

Юн провела курсором по тексту, однако не нашла активных ссылок. Они еще раз перечитали стихи. В комнате повисла мертвая тишина — впервые за всю неделю ни у кого не нашлось подходящих слов, чтобы разрядить обстановку.

— Послушайте, — обратилась Хейзел к священнику, — вы посмотрели на меня, когда Севиньи сказал «Анастасис». Вы знаете, что это значит?

Священник весь взмок и дрожащими губами ответил:

— В переводе с греческого это означает «день воскресения мертвых».

— Так, Адьютор, ты еще на связи?

— Да.

— А что в электронных письмах, которые ты нашел?

— Что-то наподобие контракта, — объяснил он. — Указано время и место встречи. Со всеми жертвами Саймон заключал договор.

— Джил, вы можете назвать свой электронный адрес, чтобы детектив переслал нам письма? Адьютор, записывай, что тебе продиктует Джил Юн.

— Посылаю вам все, как и договаривались, — через минуту доложил Севиньи, и все увидели, как на экране монитора Джил постепенно стали появляться письма с именами жертв, выделенными синим шрифтом. — Боюсь, мы не успели предотвратить еще одно убийство, — добавил француз.

— Где и кто?

— Ее зовут Тамара Лоуренс. Она из Пиктоу в Новой Шотландии. У них с Саймоном назначена встреча на двадцать первое, а это было вчера. Потом у него намечается последнее убийство в Ньюфаундленде, мужчину зовут Карл Смоутс. Усыпитель написал, что приедет к нему завтра в два часа дня. В Тринити-Бей. Я знаю это местечко. Несколько лет назад отдыхал там с бывшей женой. Очень красиво. — Вдруг его голос стал тише.

— Севиньи?

— Да, я здесь.

— Перешли нам все, слышишь? Перешли все, что нашел!

— Конечно, сейчас.

— Как себя чувствуешь? Все нормально?

— Нет, мне что-то не по себе. Un vrai malheur de tristesse.

— Что это значит? — переспросил Грин.

— Сердце не выдерживает, — прошептал Уингейт, и Реймонд смерил его удивленным взглядом.

Хейзел наклонилась ближе к микрофону и, как умела, приободрила Севиньи:

— Детектив, ты молодец, проделал колоссальную работу!

— Они все мертвы. Понимаете, все!

— Твоя работа закончена. Конная полиция уже в курсе того, что происходит на острове Ванкувер?

— Думаю, нет.

Юн разъединилась. Волнистая линия, отображающая голос Адьютора Севиньи на холодильнике, стала ровной. Все присутствующие внимательно за ней наблюдали.

— Держу пари, что конная полиция Порт-Харди придет в восторг от косточки, которую ей подбросили копы Порт-Дандаса, — с издевательской ухмылкой заметил Грин.

— Не волнуйся, им работы хватит, — отрезала Хейзел и повернулась к отцу Глендиннингу: — Что скажете?

— Он обещает открыть их могилы, — откликнулся побледневший священник.

Хейзел просмотрела электронные письма, которые для нее по очереди открывала Джил Юн, и оглянулась на Грина, который кивком ответил на немой вопрос шефа.

— Он всегда держит слово!

— Нужно, чтобы кто-нибудь съездил в Пиктоу и оформил необходимые документы о смерти. Преступник уже уехал оттуда, но можно настигнуть его в Тринити-Бей, — сказала Хейзел и, посмотрев на часы, которые показывали восемь вечера, добавила: — У нас на все про все шестнадцать часов, за которые нужно перехватить Усыпителя. Если упустим его в Ньюфаундленде, он исчезнет навеки. Каждый полицейский в радиусе трехсот километров от Тринити-Бей должен нестись за ним со скоростью сто восемьдесят километров в час. Джеймс, ты лично отвечаешь за безопасность Карла Смоутса. Укрой его в надежном месте, а потом свяжись с Севиньи и вместе с ним найди информацию о Западной церкви прихода Мессии. Рей, ты поедешь со мной в участок — там мы скоординируем наши действия с полицией Новой Шотландии и Ньюфаундленда. А вы, святой отец… — Хейзел повернулась к дрожащему от страха Глендиннингу.

— Да?

— Вы останетесь с мисс Юн и никуда не уйдете, пока не услышите хоть что-нибудь осмысленное из уст убитых.

— Нет, не могу… Не хочу участвовать в этом. Я пришел, когда меня позвали, и сделал все, что мог. В конце концов, тот французский детектив сообщил, где искать убийцу.

Хейзел села рядом с ним и взяла за руку. Вообще-то священник никогда не вызывал у нее особой симпатии — ей казалось, что Порт-Дандас заслуживает более терпеливого и отзывчивого пастора, но он неразрывно связан с городом и его жителями, которые тоже стали частью его жизни.

— Не смотрите на меня так. Знаю, такая странная просьба пугает вас.

— Вот именно. Тут вы абсолютно правы.

— Понимаете, мы знаем, где искать преступника, но до сих пор не понимаем, чего он добивается. Если погибшие люди и могут что-то сообщить, вы единственный, кто их поймет.

Священник совсем сник.

— Простите, Хейзел! Я не хочу этого знать, — тихо признался он, стыдясь своего страха. — Я почти полтора часа читал катехизис этой машине и не желаю знать результаты своих трудов. Ничего не хочу слышать!

— И вы простите меня, пастор, тем не менее я не могу вас отпустить.

Она встала и переглянулась с Джил Юн. Та молча кивнула в ответ, давая знать, что сумеет уговорить священника. Все остальные занялись телефонными звонками.

— Lemma, — произнесло лицо на холодильнике Уингейта.

— Нет, не то. — Отец Глендиннинг всмотрелся в экран компьютера и предложил: — Начните со слова «libera».

В участке Пиктоу никто не отвечал на звонки, что не вызвало удивления, так как было воскресенье и уже приближалось время ужина. Хейзел пришлось позвонить в Нью-Глазго, что в двадцати километрах от Пиктоу, где отыскался дежурный диспетчер, который сообщил, что патрулирование в данный момент осуществляет констебль Нэвин и делает это в одиночестве.

— А вы не могли бы соединить меня с ним? — попросила Хейзел диспетчера и через минуту услышала незнакомый мужской голос. — Я детектив Хейзел Микалдеф, Я представилась она. — Звоню из участка в Онтарио.

— Добрый вечер, детектив.

— Констебль Нэвин, по имеющимся у нас сведениям, в Пиктоу вчера вечером, вероятно, произошло убийство.

Здесь все спокойно, мэм, — ответил Нэвин. — Пара подростков угнала гольфмобиль с площадки в Иглэ-Нест и устроила гонки, вот и все. Даже ни одного пьяного за рулем не поймали — короче, ничего интересного.

— Возможно, об убийстве еще не известно. Предполагаемая жертва проживает в доме одна.

— Откуда вы знаете, детектив?

— Мы получили некоторые сведения. Можете проехать до Пиктоу и проверить? Макки-роуд, дом номер шестьдесят один.

— Буду на месте через пятнадцать минут, — согласился он. — Я как раз выезжаю из Трентона.

— По правде говоря, я не представляю, где это находится, констебль Нэвин, но верю вам на слово. Вот мой номер телефона. Позвоните, когда доберетесь до места.

— Хорошо, — откликнулся полицейский.

За соседним столом Грин спорил по телефону с конной полицией. Когда подошла Хейзел, он нажал кнопку ожидания.

— Участок в Сент-Джонсе выразил желание выслать машину.

— Нам нужен полк!

— Ну, не знаю, есть ли у них полк!

— Грин, хватит дурачиться! — рассердилась она. — А где Джеймс?

— Ты же сама приказала ему заняться Карлом Смоутсом.

Хейзел привстала и оглянулась. Уингейта на месте не было.

Она увидела, как он разговаривает с сержантом и каким-то незнакомым полицейским у входа в приемную.

— Алло! — закричал Грин в трубку. — Послушайте, нам нужно не меньше двух машин. Одна поедет к дому жертвы, а другая… Да, я прекрасно знаю, что жертвы еще нет, но, ради Бога, поймите…

Хейзел забрала у него трубку.

— Добрый вечер, я детектив Хейзел Микаллеф. С кем я разговариваю? — Говоривший представился старшим сержантом. — Завтра к этому времени, сэр, у вас в Тринити-Бей окажется на руках труп мужчины, и, возможно, к этому же времени все газеты будут пестреть сенсационными статьями о том, что вас, ребята, предупреждали заранее о готовящемся убийстве. Поверьте, я вовсе вас не пугаю. Сейчас нужно бросить все дела. — Заметив размахивающего руками Уингейта, она подняла палец, прося немного подождать. — Да, я понимаю, у вас не хватает личного состава, а у кого его достаточно? Это не причина, чтобы отмахиваться от моих слов. Пожалуйста, — попросила Хейзел, — отправьте туда людей. Кто-то должен находиться в доме, наблюдать за ним со стороны и держать под контролем все ведущие туда дороги. Мы вышлем вам портрет предполагаемого преступника. — Выслушав ответ, она вскипела: — Я и не думаю учить вас, как надо работать, а только говорю, что если вы поймаете этого преступника, то точно получите ордена, обещаю!

Хейзел передала трубку Грину и большими шагами направилась к стойке, где, засунув руки в карманы, дожидался незнакомый полицейский.

— Извините, что пришлось оторвать вас от разговора, — сказал Уингейт. — Кажется, здесь тоже важное дело. Это сержант Гэри Уорнсби из Садбери.

Сержант и Хейзел обменялись рукопожатиями.

— Скажите, детектив Севиньи здесь? — спросил Уорнсби.

— Он скоро вернется из Британской Колумбии, — ответила она.

— А разрешите узнать, что он там делал, черт возьми?

— Что случилось, сержант?

Уорнсби огляделся вокруг и пояснил:

— Вчера утром Севиньи должен был предстать перед судом, однако не появился там.

— Я ничего об этом не знаю. Его прислали посреди недели. — Наступила короткая пауза. Полицейский кипел от гнева. — И что кто-то ушел с неоплаченным штрафом за превышение скорости.

— Детектив, его вызвали в суд не как свидетеля, а в качестве обвиняемого.

— Что?!

— Две недели назад он избил до полусмерти полицейского и был временно отстранен от службы.

— Матерь Божья! — в замешательстве пробормотала Хейзел. Внезапно у нее возникло желание что-нибудь разбить. — Все из-за этого проклятого Мейсона…

— Простите?

Она мгновенно взяла себя в руки.

— Севиньи прилетит в Торонто завтра утром. У моей секретарши узнаете номер рейса. Извините, сержант, но мы ничего не знали.

— Ну, наверное, он не горел желанием поделиться с вами этой информацией.

— Точно, не горел! — Краем глаза Хейзел заметила Мелани и обратилась к сержанту: — Вот моя секретарша. Мелани, это сержант Уорнсби, ответишь на все его вопросы.

— Извините, босс, на прямой линии констебль Нэвин, — сообщила секретарь.

— Бегу! — Хейзел повернулась к сержанту и снова пожала ему руку. — Извините, у нас здесь такие дела!

— Да уж вижу!

— Извините за недоразумение с Севиньи.

Сержант повернулся, чтобы уйти, но его остановил Уингейт:

— Погодите секундочку.

— Я вас слушаю.

— Мне просто интересно, — сказал Джеймс. — По поводу нападения, которое якобы совершил Севиньи.

— Он напал на полицейского, и я тому свидетель.

— А что тот полицейский, ну тот, на которого напали?

— А что тот полицейский?

— Похоже, он заслужил хорошую трепку, верно?

Хейзел не удержалась от довольной улыбки.

— Джеймс, отстань от сержанта — ему нужно в Торонто.

В конференц-зале три детектива собрались вокруг телефона с громкой связью. Хейзел нажала на кнопку приема звонка и сказала в микрофон:

— Детектив Хейзел Микаллеф на линии.

— Я уже на месте, — отозвался констебль Гарри Нэвин. Он как раз поворачивал на дорожку, ведущую к дому Тамары Лоуренс. — Вроде все спокойно.

— Констебль, как я понимаю, вы не знаете эту женщину? — спросил Рей Грин.

— Нет, сэр. Диспетчер Кевин сообщил только, что она врач.

Хейзел опять потянулась к микрофону.

— На вашем месте я бы расстегнула кобуру. Смотрите в оба.

— Так и сделаю, мэм! — Детективы услышали тихий шорох шагов по песку. Видимо, Нэвин подходил к дому. — Свет в окнах не горит…

— Который у вас час? — спросил Уингейт.

— Девять тридцать. На час позже, чем у вас. — Послышался стук в дверь, потом на некоторое время наступила тишина и стук повторился. — Не открывают!

— Вам нужно проникнуть внутрь, констебль, — посоветовала Хейзел.

— Извините, детектив, я не могу без особых на то причин вламываться в частное владение. Понимаю, вас предупредили об убийстве, но мне кажется, настало время рассказать об этом деле подробнее.

— У меня нет времени, чтобы ввести вас в курс расследования. Скажу одно: возникли чрезвычайное обстоятельства, и если в доме остался кто-то живой, нужно его немедленно спасать.

Детективы слышали свист холодного ноябрьского ветра в трубке, но Грин напряженно прислушивался к другим звукам.

— Вы, кажется, сказали, что женщина мертва.

Хейзел поколебалась с секунду и объяснила:

— Я расскажу, что знаю о Тамаре Лоуренс. Она смертельно больна. Возможно, она связалась с кем-то, кто обещал ей помочь — оборвать ее жизнь без мучений. Если она в доме и еще жива, значит, убийца пока сюда не добрался. Вот почему так важно, чтобы вы вошли в дом.

В трубке наступила тишина.

— Чтобы войти в дом, нужно освободить две руки, — отозвался Нэвин. — Я вам скоро перезвоню.

Он повесил трубку.

— Нужно вызвать подкрепление, — забеспокоился Грин. — Должен же быть еще один полицейский участок в пятнадцати минутах езды от этого места. У меня плохие предчувствия по поводу паренька. Идет в дом убитой с одним пистолетиком и сотовым телефоном!

— Дадим ему минуту, — предложила Хейзел. — Если он найдет Тамару, то вызовет подкрепление по рации раньше нас.

Две минуты тянулись как два часа, а когда наконец зазвонил телефон, все подпрыгнули от неожиданности. Хейзел ответила:

— Хейзел Микаллеф у телефона…

Она едва расслышала Нэвина, который, задыхаясь, словно ему не хватало воздуха, прошептал:

— Белая женщина! Лет сорок пять! Убита, я нашел труп…

— Нэвин! Нэвин, слушай меня…

— Да что там происходит? — спросил Грин, склоняясь над столом и пытаясь поймать взгляд Хейзел. — Переключи на громкую связь! Он нашел Тамару?

Она нажала на кнопку и положила трубку.

— Нэвин? Ты меня слышишь?

— Кровь, повсюду кровь!..

— Успокойся, слышишь…

— Вы вызвали подкрепление? — выкрикнул Уингейт.

— Я иду к машине, — сказал в ответ Нэвин, и они услышали, как хлопнула дверца патрульного автомобиля.

— Позвони сейчас же своему начальнику участка… Нэвин, ты слышишь меня?

— Мне надо уехать отсюда, — отозвался потрясенный констебль. Послышался шум заводимого двигателя, на миг перекрывший голос полицейского. — Одиннадцатый вызывает диспетчера!

В ответ на заднем плане послышался чей-то голос:

— Гарри? Что случилось?

— Кевин, я тут в Пиктоу, на Макки-роуд. Необходимо вызвать экспертов и подкрепление…

— Что случилось?

— Здесь убийство, жуткое… эй, а это что такое…

Удивление, прозвучавшее в голосе констебля, холодной волной обдало Хейзел.

— Бог мой, — не выдержала она. — Нэвин? Что там?

— Дорогу загородила какая-то машина! — Констебль нажал на гудок. — Эй, немедленно освободите проезд! — Он опять нажал на клаксон, а потом они услышали, как Нэвин открывает дверцу машины.

— Не выходи из машины! — закричал Грин.

— В машине никого нет, — ответил тот, — она пустая.

— Нэвин, — обратился к нему Грин, сжав рукой край стола, — убирайся оттуда сейчас же! Скорее садись в автомобиль и вали оттуда!

— Мне кажется… — сказал констебль, и связь прервалась.

— Констебль Нэвин? — переспросила Хейзел.

Телефонная связь оборвалась. Хейзел яростно нажимала на кнопки, но аппарат молчал.

— Бог мой… — прошептала она. — Убийца там! Там!

Отец Глендиннинг оттолкнул стул ногой, и тот с грохотом ударился о плиту. Он встал лицом к механическому мертвому рту, снова и снова повторявшему ужасные слова. Руки пастора побледнели, почти сливаясь с белыми манжетами.

— Вызывайте своего босса! — глухо выдавил он. — Немедленно.