Зверь 3

Глава 20

В огромном тронном зале взошедшее солнце пускало веселых зайчиков на золотую вязь предметов. Желтые солнечные пальцы проникали даже туда, куда обычно пауки затаскивали своих жертв, чтобы насладиться ужином в гордом одиночестве, пока жалкие двуногие решали свои мелкие делишки.

Двое таких жалких двуногих сейчас неторопливо распивали поданный утренний кофе. Ромуальдыч не смог отказаться от привычки выпивать по утрам большую чашку ароматного напитка. Кощей же, сейчас прозываемый князем Старицким, тоже был не прочь взбодрить древнюю кровь этой бодрящей жидкостью.

Два старика распивали этот напиток немного в стороне от трона, сидя за специально принесенным журнальным столиком. На самом столике расположились шахматные фигуры, и сейчас Ромуальдыч прикидывал — как лучше взять ладью князя Старицкого так, чтобы не потерять потом преимущество.

— Вся наша жизнь похожа на шахматную партию, — проговорил Старицкий, делая глоток горячего напитка. — Кому-то суждено быть слоном, кому-то конем, а кому-то ладьей. Кто-то рождается пешкой и проходит большое испытание, чтобы стать одной из фигур, а может быть даже и ферзем.

— Но ни одна пешка никогда не станет королем, — криво усмехнулся Ромуальдыч. — И это делает шахматы королевской игрой. Она словно намекает: каким бы ты не был умелым игроком — тебе никогда не поставить на поле третью главную фигуру. Всегда только два короля — всегда только битва до конца или же временное перемирие.

Он сделал ход и потянулся за чашкой. Князь Старицкий усмехнулся в ответ. Этот безумный прыжок слоном был отвлечением, чтобы оттянуть силы от препятствования выстраивания основной атаки. И даже охота на ладью была всего лишь прикрытием. Такая вот многослойная ловушка, выстроенная для того, чтобы при одном ошибочном ходе король черных тихо лег на поле.

Князь Старицкий всегда играл за черных. Ему нравился этот цвет.

— Ну да, всегда нужно спасти короля и разыграть партию так, чтобы противник остался в проигрыше. Для этого и создано упражнение для ума в виде этих фигур. Король посылает своих герое в бой для того, чтобы самому получить контроль над полем. А если появится ещё один король, допустим, у черных, то уже им придется бороться между собой за власть над доской. Междоусобица никому ещё не приносила пользы, один только вред.

Князь Старицкий поставил коня с намеком на королевскую вилку. Тоже отвлечение, но оно показывало, что жертва слона не принята и князь разгадал первую ловушку.

— Но ведь двух королей труднее поймать, — склонил голову к плечу Ромуальдыч. — Их разметал по разные стороны и вот тебе свобода выбора. Простор и разгул стратегии.

Он двинул вперед своего ферзя, выводя его из-под возможной вилки, а также блокируя прыжок излишне прыткого коня. И вместе с тем, этот ход был нужен для обозначения атаки на ладью. Второй слой ловушки для атаки.

Старицкий постарался не улыбнуться. Долгая жизнь научила справляться с эмоциями.

— Двух королей труднее поймать, но вместе с тем — труднее защитить. Если будет поставлен мат одному из них, то это автоматически ознаменует победу в партии. Развести двух королей одного цвета по разные стороны означает сопровождение каждого из них. Это свита, охрана, вельможи и прочие слуги. А разделение сил всегда было ослаблением…

Старицкий перепрыгнул конем на свободное место и тем самым атаковал «безумного» слона. Да, освободил место для будущего развития атаки, однако, всё ещё можно было остановить, достаточно лишь выдвинуть вперед тяжелую артиллерию.

— Я не совсем понимаю вашу аналогию, князь, — поднял бровь Ромуальдыч и начал атаку.

Атака началась с невинного хода пешки. На первый взгляд она всего лишь освобождала поле для слона, но это только на первый взгляд…

— Я говорил про Тора и его братьев. Любой из них в какой-нибудь момент может поднять восстание. Кровь Всеотца в них сильнее, чем в вас и остальные боги Сумеречного мира охотнее пойдут за ними, чем за вами, — Старицкий взял «безумного» слона и тем самым открыл возможность главной атаки. — Поэтому и следует разделить королей, чтобы не возникла междоусобица. Или вы не из-за этого послали троицу туда, не знаю куда?

— Я послал их только за жар-птицей. Думаю, что такая диковина пригодится в тронном зале, — Ромуальдыч двинул вперед ладью.

— Но всё-таки, если Тор, Бальдр и Видар сгинут в том путешествии… — Старицкий не закончил, отпив глоток кофе и вместе с ним проглотив невысказанные слова.

— Значит, судьба их такая, — вздохнул Ромуальдыч. — Но я надеюсь, что они вернутся…

В последнее предложение вряд ли поверил бы даже только что рожденный младенец. Старицкий младенцем давным-давно не был, но, сохраняя на лице учтивую маску, коротко поклонился и закрыл короля слоном.

— Однако, без них Рагнарёк пройдет гораздо быстрее и менее болезненно, — покачал головой князь.

— Но это же неправильно, — Ромуальдыч двинул следующую фигуру вперед.

Через три хода намечался несомненный мат. И только один ход мог спасти Старицкого от поражения.

— Неправильно, что с вами так поступили в реальном мире. Неправильно, что вы остались одни. Неправильно, что вы царствуете один, а рядом с вами должен сидеть не я, а ваша жена. Когда случится Рагнарёк, то она вернется. Сумеречный мир возродится, как возрождался ранее, но уже с мудрым королем и мудрой королевой. И это будет правильно, — Старицкий не поставил коня на нужную позицию.

На лице Ромуальдыча расцвела довольная улыбка. Он поставил ферзя и произнес:

— Шах! Через два хода мат. Значит, вы послали Бабу-Ягу для того, чтобы всё случилось наверняка?

Старицкий сделал вид, что задумался. Он склонился над доской, потом поднялся, прошелся вокруг журнального столика, как бы оглядывая партию со всех сторон. После этого сел на место и отпил. И уже только потом положил черного короля на деревянное поле.

— Сдаюсь. Вы выиграли, Всеотец, — Старицкий коротко поклонился Ромуальдычу.

— Приятно выигрывать. Ну да ничего, в следующий раз удача может быть и на вашей стороне, — кивнул в ответ Ромуальдыч. — Что же, мне нравится ваша задумка. Думаю, что если птицу мне не принесут, то я не очень сильно расстроюсь.

Князь Старицкий коротко улыбнулся. Он совершенно точно знал, что порой можно проиграть битву, чтобы выиграть войну.

Локи протянул Тьяцци золотую клетку. От клетки уходил едва заметный провод, он переплетался с цепочкой и становился невидимым на её фоне. На конце цепочки провод сворачивался в кольца и завершался черной коробочкой.

Оба существа стояли в небольшом чулане возле странной конструкции из металла, отдаленно напоминающую человеческую фигуру. Сама конструкция была увенчана суровой рожей мужского лица в том месте, где у людей была голова. Только приглядевшись можно было понять, что это было вовсе не лицо, а искусная маска.

— Как сказали гномы — эта коробочка будет верещать так, что проснутся даже камни. Так что как только Тор возьмется за клетку, то сразу же поднимется гром, будет звенеть и переливаться всеми голосами. Тут-то ты и появишься во всей красе, великан Тьяцци. Сдвинешь брови, оскалишь пасть и…

— И получишь по пасти? — спросил Тьяцци.

— Нет, как раз тут не получишь, — покачал головой Локи. — Этот самый провод даст разряд электричества и шарахнет Тора хорошим разрядом.

— Бога молнии и грома шарахнет электричеством? И что, ему тогда поплохеет? — с сомнением уставился на бога огня Тьяцци. — Ты сам-то в это веришь?

— Ведьмак говорил, что в его мире был фильм, где бога грома и молний как раз били электрическим током, так что способ проверенный. Вроде какая-то валькирия прицепила электрошокер к шее Тора и периодически шарашила его током, — уверенно сказал Локи. — Тем более, что это электричество приправлено магией гномов, а они известные умельцы строить всякие козни.

— Ну, раз так… А что мне делать дальше?

— Вот на этой коробочке нажмешь синюю кнопку, — Локи перевернул коробочку и показал, что на дне было две кнопки, красная и синяя. — Тогда Тора отпустит и вы поговорите. Конечно же ему захочется взять у тебя птицу просто так, но… Как только нажмешь красную кнопку, так ему сразу же расхочется.

— А если не расхочется? — буркнул Тьяцци.

— Кому угодно расхочется после такого разряда, — уверенно произнес Локи. — После того, как он спросит — чего ты хочешь взамен, ты сразу же посылай его ко мне. Пусть он выкрадет у меня коня…

— Коня? — недоуменно уставился Тьяцци. — Какого коня?

— Свадильфари, — зевнул Локи так, как будто имя отца жеребца Всеотца было обычным делом.

— Но это же конь…

— Да-да, того инеистого великана, который построил стену вокруг Асгарда. Ну, да это когда было-то? Чего смотришь? Осуждаешь? Подумаешь, украл. Пусть в меня бросит камнем тот, кто сам никому не сделал ничего плохого… Эй, ты чего поднял булыжник? Ты вон сам держишь взаперти богиню Идунн! А это, между прочим, преступление ещё похуже воровства коня! Брось камень, а то попадешь и лишишься союзника!

Тьяцци с сожалением отбросил поднятый было камень. Как бы ни хотелось залепить в рыжую голову Локи, но с этим придется повременить.

— А ты что, отдашь ему коня? — спросил Тьяцци.

— Нет, конечно, — фыркнул в ответ Локи. — Я пошлю его к Хёду, чтобы Тор украл у него жену и привел мне. Ну, а когда он добудет у Хёда Сиф, то старые чувства всколыхнут сердце Тора и ему вовсе будет ни до какого Рагнарёка. А дальше уже останется только их послать двоих подальше, сказать, что Всеотец прогневался и отослал эту пару в изгнание. А дальше…

— А дальше? — с интересом спросил Тьяцци, когда пауза затянулась.

— А дальше Золотой трон займет тот, чей зад больше достоин сидеть на нем, — с пафосом ответил Локи. — И место по правую руку займет тот великан, который помог этому заду укрепиться на Золотом троне.

— Что? — Тьяцци вскинул брови.

— Да-да, или ты думаешь, что я в аферу ведьмака пошел только ради отмены Рагнарёка? О нет, мой дорогой ледяной друг! Тут открываются гораздо большие перспективы! От них захватывает дух и… И я понимаю, что никогда не займу трон по праву наследования, но зато могу его занять, когда наследники все сгинут…

— Но остальные дети Всеотца… — неуверенно произнес Тьяцци.

— Они все лягут под меня! — уверено произнес Локи. — А кто не склонится, тот лишится головы. Я буду править мудро и справедливо. Я буду самым добрым правителем Сумеречного мира, пусть для этого мне и придется вырезать половину его жителей.

Тьяцци посмотрел на оскал Локи, на его вытаращенные глаза, и почему-то ледяному великану в этот миг стало грустно оттого, что он решился попросить у бога огня свой долг. Подумаешь, долг… Там и было-то всего ничего. А сейчас…

Сейчас придется иметь дело с безумцем, который к тому же собирается сесть на Золотой трон. Пусть он и говорит, что Тьяцци сядет рядом, но как-то в это слабо верится. Точно также, как в возвращение долга.

— Ну это… А как у Хёда Тор сможет выкрасть Сиф? Пусть Хёд и слепой, но зато слышит, как за километр мышь чихает, — чтобы не гонять в голове неприятные мысли, Тьяцци решил сменить тему разговора.

— А в этом должна помочь вот эта вот штуковина. Ведьмак сам про неё договаривался с гномами и сам же будет ею управлять, — Локи похлопал по металлической фигуре с суровым лицом. — Сказал, что это великий разлучатель семей, и что по поводу Сиф беспокоиться не стоит.

— Ведьмак то, ведьмак сё, — буркнул Тьяцци. — А когда всё закончится — не вздумает ли он свой зад посадить на Золотой трон?

— Ну уж нет, — покачал головой Локи. — Как только Тор и Сиф отправятся в изгнанье, так тут же ведьмаку и придет конец. Неужели ты думаешь, что я позволю кому-то быть хитрее меня?

— Но ведь его можно просто отправить в реальный мир, — возразил Тьяцци.

— Да, но гораздо легче просто свернуть шею и выбросить на мусорную кучу, — снова оскалился Локи. — И его летающую мерзость тоже туда отправить. Вот ещё, думать об этих смертных червяках…

После этого Тьяцци не хотел возражать. Локи накинул простыню на металлическую конструкцию и подмигнул великану:

— Скоро они уже будут здесь, так что помни наш разговор и держи в голове, что будущий правитель Сумеречного мира всегда благоволит к своим друзьям и помощникам. Но если пойдет не по тому пути, какой выбрал будущий правитель Сумеречного мира…

Локи не стал заканчивать предложение, а создал портал и вместе с конструкцией растворился в бушующем пламени.

Тьяцци остался один. Он почесал голову, а после начал пристраивать клетку. Скоро должна прилететь «птица», так что к представлению должно быть всё готово. Под нос великан ругал себя за то, что невовремя отправился к Локи…