Зверь 3

Глава 25

— Господин, — взмолилась Баба-Яга, когда на тарелочке проявилось лицо князя Старицкого. — Я больше так не могу! Когда была во дворце, то не обращала на них внимания, но… Это звери какие-то, а не боги! Я не выдержу!

— Чего ты ноешь? — резко оборвал её Старицкий-Кощей. — Что случилось опять? Они снова ушли в запой?

— Нет, гораздо хуже. Они отказываются что-либо делать! Только жрут, спят и срут! Как паразиты какие-то! Говорят, что им надо отдыхать побольше, а то вдруг завтра Рагнарёк, а они уставшие? Вон, нажрались селедки, запили её молоком, да ещё соленым огурцом закусили — спорили, у кого желудок крепче? Теперь оба спорят — кто больше кучу навалит! Фу, прямо говорить противно!

— И что? Пусть себе тешатся… Ты нашла Тора? — сдвинул брови Старицкий.

— Нет, как сквозь землю провалился…

— Тогда иди под землю и ищи его!

— Что? В царство Хели? Да мы же там пропадем!

— Мне плевать! Всё равно этим богам на роду суждено погибнуть в Рагнарёке, а Бальдру даже раньше. Но Тора ты должна найти! Пусть они вместе сыщут Жар-птицу, а потом будут доказывать, что это только один из них сумел её отыскать. Триединство не должно разрушаться! Так что утри сопли и в бой!

— Да какой бой, господин? Тут и без боя к ним никто не приблизится. Один обожает лук, а второй в восторге от чеснока… Когда летим в ступе, то у меня глаза слезятся вовсе не от порывов ветра! Я так больше не могу! Увольте меня, господин. Стара я стала для подобных затей.

Баба-Яга видела, как резко очертилось лицо Старицкого, превратившись в подобие черепа. И у этого черепа глазницы вспыхнули алым:

— Я могу тебя уволить! Могу отправить на вечный покой, старая ты кляча! Вот только попроси и твоего следа не останется, как в этом мире, так и в реальном. Никто не вспомнит, что в лесу жила одинокая ведьма. Всего лишь слово, Великая Вёльва и твой прах будет развеян с самой высокой горы. Так что скажешь?

— Я буду стараться, господин, — буркнула в ответ Баба-Яга.

— Старайся лучше! И найдите наконец этого бродягу Тора. Не мог же он никуда запропаститься? Ищите его, а по дороге узнавайте, где находится Жар-птица. Ох, что-то не нравится мне, что всё так долго тянется. Да ещё пропажа норн и той богини… Неспроста это, ох и неспроста.

— Вы думаете, что против нас снова строят козни?

Перед глазами Бабы-Яги встал тот самый недавний эпизод, когда их продуманному плану помешал какой-то ведьмак. Всё было спланировано от и до, но тонкий и отточенный план сломался под тяжелым сапожищем грубого ведьмака. И тот ведь даже не пострадал, если не считать нескольких ушибов и царапин!

— Да кто будет это делать? Кому это нужно? Нет, я думаю, что это сами боги настолько расслабились, что их вообще можно взять голыми руками. Ну не могли просто так норны взять, да и бросить свою работу. А богиня Идунн? Она взяла, да и забила на всё. Оставила богов без вечной молодости…

— А разве она никогда раньше так не делала? Не брала кратковременный отпуск? Или не уезжала на море по системе «всё включено»? — спросила Баба-Яга.

Люди должны отдыхать. А судя по тому, как вели себя боги, то уж они-то должны отдыхать в два, а то и в три раза больше. Ведь так гулять и так себя вести… Это же какие нервы нужны! Для их восстановления нужно два раза в год по месяцу отдыхать! И молоко получать за вредность!

— Ну, один раз её похищали в прошлом… — задумчиво почесал голову Старицкий. — Был такой инеистый великан Тьяцци. Он при помощи Локи и похитил красотку. Кстати, почему-то Локи давно не видно. Что-то опять задумал этот рыжий стервец. С ним надо держать ухо востро — он в любую секунду может в спину ударить… Мда, вот насчет Тьяцци я как-то не подумал. В общем так, ты бери своих зас… то есть богов и тащи их к этому великану. Может быть, на месте что выясните. Может, туда Тор заглядывал? Кто знает, что на уме у этих богов?

— Хорошо, господин. А как там наш подопечный, Ромуальдыч? Не передумал ещё нам помогать? — спросила Баба-Яга.

— Да какое там. Он так жаждет вернуть свою зазнобу, что готов весь мир пустить под откос, лишь бы она была рядом. Верит, что если супружница вернется, то сумеет дочке мозги вправить. Тогда дочка поймет, что папка хотел как лучше. Что для дочки старался и для внуков… В общем, сумасшедший старик, что с него взять? — на всякий случай оглянулся Кощей.

— Жалко его немного, — вздохнула Баба-Яга. — Намыкался за жизнь-то, бедолага.

— Себя жалеть надо. Нас никто не пожалеет, вот проклясть всегда готовы, а жалеть — никогда! И вообще, перестань нести чушь! Мы делаем одно общее дело и всякие сантименты нам только во вред.

— Да, господин, — склонила голову Баба-Яга. — Я сделаю так, как вы говорите. Как только эти двое просрутся, так сразу же и рванем к Тьяцци. Может и в самом деле что узнаем. А то мыкаемся по Сумеречному Миру как перекати-поле и нет нам… Господин? Господин? Вы что, отключились?

Она с удивлением посмотрела на помутневшее блюдечко. И в самом деле князь Старицкий грубо оборвал разговор, даже не попрощавшись. Баба-Яга вздохнула. Вот в этом весь Кощей — только о себе думает, только под себя гребет. Остальных ни во что не ставит и ни с кем не считается.

Так было в реальном мире, так есть и в Сумеречном. Всё одно и тоже. И ведь метит во властелины мира! Будет командовать мертвецами…

А она?

Кем будет при его дворе она, Баба-Яга? Девочкой на посылках?

Или девочкой, которую послали?

Ну да, если во всем мире останутся только послушные мертвяки, то не будет ни войн, ни границ, ни каких-либо конфликтов. Ведь мертвецам плевать на политику, плевать на войны и какие-либо границы. Они будут только разлагаться и распадаться.

И так будет до тех пор, пока в мире не останется только Кощей и, может быть, Баба-Яга. А что им вдвоём делать? Вечно бродить по пустынным землям?

Малоприятная перспектива. Сказать честно — вообще неприятная. И почему она раньше об этом не задумывалась? Была очарована Старицким?

Может быть. А сейчас, в отдалении, когда осталась наедине со своими мыслями и двумя не совсем адекватными богами, это очарование понемногу улетучивается, словно…

Словно зелье влюбленности! То самое, какое она дала в своё время ведьмаку, чтобы тот не смог ей навредить!

Её словно молнией прошибло так, что на лбу выступил пот. Неужели Кощей позволил себе такое? Её, верную спутницу и соратницу? Да как он мог? Да как же так-то?

Она помотала головой. Нет, не может быть. Уж кто-кто, а она должна была почувствовать наличие эликсира в питие. Старого воробья на мякине не проведешь!

И всё равно — тоненьким комариком звенела мысль, что Кощей просто её использует в своих целях. А как только достигнет главной цели, так сразу же выбросит свою верную служанку на помойку…

Или нет? Или всё это она надумала?

Баба-Яга сдавила голову — от прыгающих мыслей та разболелась не на шутку. Даже показалось, что вот-вот взорвется и всё кругом забрызгает.

— Смотри, моя куча больше! — донеслось со стороны кустов.

— Ты шишку положил! Так нечестно!

— А ты на муравейник сел! Это честно?

— Давай по новой?

— А давай!

Баба-Яга вздохнула и подумала, что несмотря ни на что — остаться вдвоём с Кощеем не такая уж плохая идея. В любом случае, никто больше не станет принимать участие в таких диких соревнованиях.

Мертвецам наплевать на соревнования!

Зато мертвецам не плевать было на свою дальнейшую судьбу! Особенно, если дух не может покинуть землю, где главенствуют живые!

И это точно знал один из призраков, который совсем недавно был чем-то вроде швейцара у вредного гнома, который даже имя сменил, когда прибыл в Сумеречный Мир. Он знал, что если не выполнит указание ведьмака, то рискует остаться в этом самом Сумеречном Мире и быть на побегушках если не у гнома, так у кого-нибудь другого, не менее ухватистого.

Именно поэтому Кузьма затаился и ждал своего часа. Ждал того момента, когда сможет проявить своё актерское мастерство и талант лицедея. Возможно, раньше такого таланта и не наблюдалось, но если хочешь жить… Нет, если хочешь умереть окончательно, то умей вертеться.

Да, не один раз ведьмак прогнал вместе с Кузьмой возможные ситуации, а также пробежались по тем проблемам, которые могут возникнуть. Не один раз давала наставления многоопытная в деле обмана и лжи Чопля. Также внес свою лепту и Локи, но Кузьма всё равно очковал.

У него были очень хорошие учителя, но его всё равно не покидала мысль — сдаст ли он экзамен? Получится ли изобразить всё так, что поверят даже такие хитромудрые существа, как боги?

Да-да, боги…

Но, обо всем по порядку.

Прекрасным днём, когда солнце старательно красило холодные верхушки гор в теплые оттенки света, перед замком Хёда появилась телега, запряженная конем. На телеге возвышалось странное сооружение, закутанное в черное полотно. На телеге сидела Сигюн, жена Локи.

Она сама вызвалась забросить «троянского коня» к одному из сынов Всеотца. На немой вопрос Локи, она ответила, что помнит, как их детей убили боги за провинность отца почти перед самым Рагнарёком. Помнит, как сына Вали превратили в волка и тот разорвал в клочки другого сына Локи — Нарви. А потом кишками Нарви привязали Локи к скалам для вечного мучения от яда змеи, какую боги присобачили сверху. Как она держала посудину, собирая яд и не давая каплям падать на лицо мужа… Помнит и ни капли не жалеет богов, которые сделали это…

Локи тогда только обнял жену. Она уткнулась ему в плечо, но ни капли не показалось на её глазах. Все слёзы остались в прошлом. Сейчас вместо них появилась ледяная корка мести. И вот она теперь стоит у ворот замка Хёда…

— Великий Хёд, услышь Сигюн, жену Локи! — громко крикнула она.

Уж что-что, а кричать боги умели хорошо. Научились за такой долгий период времени.

К тому же, Хёд был слепым, но вовсе не глухим, поэтому должен был услышать. Вскоре, он сам показался на стене замка.

— О, какие боги! И без охраны! — выкрикнул он, когда принюхался к свежему ветерку. — Сигюн, заходи, конечно! Мы всегда рады такой гостье. Сиф, прикажи накрыть на стол! У нас гости!

Два земляных драугра тут же сноровисто распахнули ворота. Сигюн тронула лошадь за уздцы и двинулась внутрь замка. Вскоре показался и сам хозяин замка. Крепкий и здоровый мужчина средних лет, но в его бороде уже появились ручейки седины. Слепые глаза закрывала белоснежная повязка. Домашний халат и мягкие тапочки завершали картину радушного хозяина, который безошибочно двинулся к Сигюн.

За мужем следом шла Сиф, бывшая жена Тора. Они разбежались на бытовой почве, но такая красавица недолго была одна — она нашла о ком заботиться и теперь жила со слепым богом судьбы. Зрелая, красивая, статная Сиф вышагивала так, как будто шла не по двору собственного дома, а по красной ковровой дорожке. Шла и улыбалась, как довольная жизнью мартовская кошка.

У щуплой Сигюн немного зазвенело внутри, ведь эту пару с её подачи нужно будет разрушить. Однако, этот звон тут же заглох при воспоминании о прошлом…

— Рада видеть вас, друзья мои, — произнесла Сигюн, широко улыбаясь. — Мы так редко видимся, что я решила сама навестить вас. А так как ходить с пустыми руками не принято, то я привезла вам подарок!

— Ого, что за подарок? — нос Хёда зашевелился, втягивая воздух. — Пахнет нагретым металлом и смазкой.

— Какой же ты любопытный, милый, — сказала Сиф звучным грудным голосом. — Мы не должны держать нашу гостью на пороге. Проходи, Сигюн, милости просим. А Локи… Он разве не с тобой?

— Нет, он остался дома. У него какие-то важные дела. Вот я и отправилась одна, — ответила Сигюн. — Прикажите слугам расседлать коня и накормить его, а то он немало проехал. Сейчас же сами знаете, какая ситуация с транспортными коридорами.

На самом деле конь проехал около десяти километров, чтобы успел вспотеть. Конечно, Сигюн могла появиться и ближе, но тогда бы чуткий нос Хёда не почувствовал резкого запаха конского пота. Пришлось прыгать раньше, чтобы видимость поездки была полной.

— Да после того, как норны пропали, в самом деле стало дико неудобно. И, как назло, мы не набрали нитей и пряжи на будущее. Эх, знали бы, что так случится, — покачал головой Хёд.

— Да уж, знали бы, что так всё произойдет, — Сигюн тяжело вздохнула, показывая, как она сожалеет о произошедшем.

И чуть дернула за край полотна на телеге. Полотно колыхнулось, но не показало того, что находилось внутри.

— А что там, Сигюн? — не смогла удержаться от вопроса Сиф.

Сигюн еле заметно улыбнулась. Всё-таки женское любопытство сыграло свою роль. Так говорил тот молодой смертный, с которым её муж задумали остановить Рагнарёк. Похоже, смертный знал толк в женской психологии, да и по уму, хоть не мог сравниться с мужем, но был гораздо умнее многих смертных, если не сказать богов.

— Вы точно хотите это знать? — прищурилась Сигюн.

— Я сгораю от нетерпения! — признался Хёд. — Там какая-то конструкция… Может быть одна из тех, что позволяют смертным быстрее передвигаться в реальном мире? Её вроде бы мопедом называют…

— Нет, не совсем так, — хитро улыбнулась Сигюн. — Но можно сделать ещё одну попытку.

— Там металлический куст, позвякивающий при приближении хозяина? — спросила Сиф.

— И снова не угадали. Я не буду больше вас томить и признаюсь честно. Тут металлический оракул, безошибочно трактующий карты Иггдрасиль. Игрушка, которую нам продали дверги-кузнецы! — торжественно заявила Сигюн и дернула за край полотна.

Полотно немного потянулось, обнажив край постамента. Постамент был настолько отполирован, что создавал впечатление зеркальной поверхности. В этой самой поверхности отразились заинтересованные глаза Сиф и белая повязка Хёда.

— Ого, должно быть забавная игрушка. А уж дарить подобное богу судьбы — вдвойне забавнее, — улыбнулся Хёд и спросил: — Сигюн, ты очень голодна? Просто мне не терпится взглянуть на такое чудо…

— Я по пути перехватила пару горстей морошки, так что не умру от голода прямо сейчас, — ответила жена Локи.

Сиф пыталась что-то сказать в защиту гостеприимства, но снедаемая любопытством проглотила слова. Ей тоже была интересна новая игрушка. А уж если она предсказывала будущее и могла увидеть, то, что скрыто под покрывало неопределённости…

Сигюн улыбнулась и сильнее дернула за покрывало. Оно сползло, обнажив то, что под ним было.

Ведьмак правильно говорил, что женское любопытство и вера в гадалок всегда играли на руку мошенникам. Поэтому и выбрали образ гадалки для своей аферы. А гномы-дверги быстро соорудили металлическое подобие благообразной старушки в платочке. И у этой старушки из кармана вылезали карты колоды. Карты падали в подставленную ладонь, а уж как их трактовать…

— Что там, Сиф? — спросил Хёд. — Что это?

— Это напоминает сидящую в окне старушку, которая смотрит на нас по-доброму и улыбается, — ответила Сиф. — У неё такое располагающее лицо… А что нужно делать?

— Подойди, проведи по плечу и что-нибудь спроси, — сказала Сигюн. — У нас всё сбылось. Мы назагадывали на будущее, проверили прошлое, убедились в настоящем и теперь у нас нет причин оставлять гадалку у себя. Поэтому и решили подарить вам. Возможно, вам она будет нужнее…

Хёд подошел ближе, ощупал бюст старушки чуткими руками, а после провел по плечу.

— Что тебе нужно, рогоносец? — неожиданно грубым мужским голосом спросила добрая старушка.

Читатели Автор Тудея узнают в этих отзвуках голос Кузьмы, но вот Хёд читателем Автор Тудея не был, поэтому уронил челюсть на булыжную поверхность двора, да так и застыл. Рядом шмякнулась челюсть Сиф. Сигюн постаралась удержаться от смешка — слишком уж уморительными были рожи богов…