Звезда YouTube. Назад в прошлое. Россия 2007

Глава 12

Да! Наконец-то финальное испытание! Неужели дождалась? Когда финал близок, все чувства обостряются. Ожидание столь томительно и одновременно прекрасно, но вытягивает все силы!

Оставшуюся четверку счастливчиков сегодня вновь везли в глубокое Подмосковье. Чтобы скоротать время в дороге, привычно расположилась чуть в отдалении и читала книгу по физиогномике.

Заинтересовал раздел об использовании этой науки изучения человеческих черт лица, применимо к выбору жизненного пути.

Автор рассказывал, что часто люди тратят всю жизнь, чтобы понять свое предназначение. А кто-то под напором родителей или «доброжелателей», попадает не на свое место, и безрадостно влачит существование. А ведь каждому человеку уже при рождении дается именно тот арсенал качеств, который ему необходим для прохождения своего жизненного пути. Но как часто и происходит — мы заложники обстоятельств. Хотя, в теории, если вовремя это понять и рассмотреть, можно сделать свою жизнь счастливой и успешной, причем в любом возрасте.

Открыла небольшое зеркальце и стала рассматривать свои черты лица. Интересно, вот была юная девушка, со своими печалями и невзгодами, но в то же время полна юношеского энтузиазма. И тут в ее тело перенесли женщину, прожившую долгую, насыщенную событиями жизнь с колоссальным опытом, с собственными мыслями, чувствами, отношением к происходящему вокруг. Теоретически, это не может не отразиться на внешности моего аватара. Конечно, еще прошло мало времени. На меня из зеркала все также смотрела молодая, симпатичная девушка. Но я-то видела, как выдавал серьезность и целеустремленность настороженный, чуть прищуренный взгляд, чуть поджатые губы показывали недовольство, а чуть сведенные, напряженный брови — задумчивость.

Увиденное мне не понравилось. Эдак хмурые думы меня за пять лет превратят в сморщенный персик! Надо чаще отдыхать и отвлекаться. Работа двадцать четыре на семь мало кого красила.

Тем временем мы приехали на место. И вновь оно не стало для меня загадкой. С одной стороны, мне, конечно, хотелось испытать себя, свои силы. Даже несмотря на испытываемый ужас при магическом погружении в событие, при использовании кристалла, я была готова повторить подобное, чтобы расширить грани своих возможностей, чтобы вынести крупицы бесценного опыта. Но здесь и сейчас ставки были слишком высоки. Нельзя экспериментировать. Только действовать наверняка!

Древнее родовое поместье, куда нас привезли, хранило в себе множество тайн.

Встречал нас мужчина чуть за сорок. Местный житель близлежащего поселка и историк по совместительству, Павел. Его дед своими глазами видел, как разоряли поместье после того, как его хозяев «декабристов» сослали в Сибирь, как надругивались над оставшимися там слугами, как выбрасывали останки захоронений в овраг.

Сейчас же мужчина был немногословен, попросил описать, что это за место и, по возможности, какие события здесь происходили.

Здание было некогда реставрированно после пожара, но вновь заброшенное. Даже странно, что до сих пор никто на него не позарился и не прибрал к рукам. Вокруг раскинулся огромный парк, сейчас тоже запущенный и угрюмый.

Сквозь стрельчатые распашные двери мы прошли внутрь. Огромное помещение холла с уходящим ввысь потолком было завалено строительным мусором и поломанной мебелью уже советского периода. Здание пережило не одну эпоху. Атмосфера стояла гнетущая. Некогда роскошь и величие сейчас были подавлены запустением и унынием.

— Что ж, — начала я, — говорить, что некогда здесь жила дворянская семья, думаю, не имеет никакого смысла, все очевидно и так. Рассчет пришелся на девятнадцатый век. Это стиль ампир, мужи и дамы в многослойных одеждах, отороченных бархатом, кружевом и драгоценными камнями. Это время пафоса и игры на публику. В доме в повседневной жизни была жесткая дисциплина в отношении супруги, отпрысков. Слуги ходили по струночке, как шелковые. Я бы сказала военная муштра. Но, в то же время, при появлении зрителей, на публику пушились перья, искрило блеском все, что только возможно, пускалась пыль в глаза. Подчеркивание достатка было обязательным атрибутом. И вот, в один прекрасный день, праздник закончился.

Мы с Павлом прошли вглубь помещения. Где-то здесь был спуск в подвал. Нам нужно было попасть туда.

— Эти стены помнят пышные балы, но эти воспоминания уже совсем слабо пробиваются сквозь бесчеловечное море боли и страданий. Раскулачивание. Надругание. Публичное унижение. Смерти. Здесь в подвале был семейный склеп. Хранились останки рода. Все это выгребли и выкинули, как мусор. Насильственные смерти остро чувствуются. Борьба за жизнь, боль страданий. Очень тяжелое место.

— Может, выйдем на улицу? Мне нужно еще кое-что вам показать. — Павел переминался с ноги на ногу, было видно, что ему здесь находиться тоже некомфортно.

— Да, конечно, — на обратной дороге я продолжила рассказ, — на этом надругательства не заканчиваются. Какое-то время здесь была то ли казарма, то ли общежитие. Ощущение пренебрежения в месту, негатива не проходит. Еще позднее… даже не пойму что это. Идет запах дешевой харчевни. Вот прям «жратва, жратва всюду», море какой-то еды, и толпы голодных, алчных людей. Неприятно даже погружаться в такое. — я брезгливо встряхнула руками.

— Да, Анна, вы абсолютно правы. Здесь одно время был санаторий и столовая при нем. Сами участники хохмили, что пируют на костях князей.

— Вот эта чернота и идет. Осквернение, зубоскальство.

Мы вышли в парк и прошли немного по аллее. Подошли к трем надгробиям, накрытым сейчас тканью. Чуть постояла в тишине парка, и посмотрела прямо в камеру.

— Это надгробия. Их вынесли из подвала, из склепа. Но они пусты. Мощей здесь нет. Это просто камни.

Павел подтвердил мои слова:

— Да. Вы все верно рассказали. Сейчас мы находимся в усадьбе Волконских. Князя с женой, как декабристов, сослали в ссылку, даже разлучив с детьми. Детей в ссылку брать не полагалось. А все имущество разворовали и уничтожили. Над останками захоронений семейного склепа надругались, вывалив те в овраг, как мусор. Из саркофагов позже кормили свиней, которых держали при столовой. Эти плиты были найдены и установлены здесь уже позже, как дань памяти.

— Мне жаль. История во все времена имеет свои темные пятна.

— Что же делать? — Соня ходила в растерянности взад и вперед по залу нашей квартиры, то и дело всплескивая руками. — Как так-то?

— Может, хватит уже мельтешить? — прикрикнула на нее Рита. — Сделанное назад не воротишь.

Я сидела на диване и тупо пялилась в одну точку. И действительно, как же так произошло, что меня выкинули из проекта в самом финале?! Победа была перед носом, лишь руку протяни!

— Давай напишем жалобу! Не! Запишем и опубликуем видео, что они жулики! Они не имеют права так с тобой поступать!

— С чего бы? Тебе же сказали: в контракте все прописано. Или добровольный уход, или конская неустойка. Предлагаешь такие деньжищи отвалить? Это же почти стоимость квартиры! — Рита нервничала не меньше Сони, но все время косилась на меня и пыталась держать себя в руках.

Девушки были настолько в отчаянии от чувства вины, что уже который час не находили себе места.

— Угомонитесь вы уже? Никто не виноват. Значит, так распорядилась сама судьба. Ведь уже не в первый раз мое участие было под вопросом. То я болела, лишь повезло с непогодой, простой случился у всех и я не вылетела. Затем Север меня «в гости пригласил».

— Он все? Пропал? Не дергали тебя больше?

— Был от него человек. Какие они все-таки дурные! Перепугал меня до икоты. Подкрался, да как схватит за локоть. Не понимаю, как можно так бесшумно ходить? Сунул записку в руку, обдал своим смрадным дыханием, буркнул в ухо «Привет от Севера» и испарился. Я потом весь день оглядывалась и шарахалась.

— И что там в записке той?

— Ой, кстати, я же на испытании была, прочитать не смогла. Она так запаяна крепко в целлофан какой-то. Сейчас найду.

Я сбегала в прихожую, порылась в карманах пальто. Слава богу, не выпала! Ведь реально забыла о ней!

— Что там? — Сонечка нависала над моим плечом, поторапливая меня и притоптывая от нетерпения.

— Да я никак не открою… Тут ни ногтями, ни зубами не подцепишь. Это не скотч, а прям запаяно. Так странно.

— Вот ножницы маникюрные, попробуй.

С колюще-режущими дело пошло веселее, и вскоре записка была зачитана вслух:

«+7-777-777-XX–XX. Эти люди тебе помогут. Они мне должны, с тебя не спросят. Позвони. Скажешь от меня. Мы в расчете.»

В комнате на некоторое время воцарилась тишина.

— А-ань, ты же не собираешься опять ехать к уголовникам? Я что-то боюсь, — Соня так и стояла за моим плечом, сложив вместе ладони.

— Почему? — воодушевилась Рита. — Они же не причинят вреда. У них с понятиями строго! Я могу с тобой поехать! Давай их натравим на организаторов съемок! Чего те беспредел такой творят? Это не попонятиям. Они тебя не уважают! — Рита не выдержала, рассмеялась. — Сонька, ты меня уважаешь? Ты смотришь без уважаения, я вижу!

— Я тебе говорю как есть — не унималась Соня, — им проплатили, чтобы тебя убрали под любым предлогом! — девушка шутки не поддержала и вновь начала заводиться. — Это же очевидно! Ты там лучшая!

Я тоже не выдержала — улыбнулась.

— Да с чего ты взяла?

— Я видела уже три серии! Мне все про всех понятно! Одни шарлатаны. А эта… как ее… тетка эта толстая, взятку дала!

— Кончайте балаган. К ворам я пока не поеду. Жаловаться на телевизионщиков не буду. Точнее, у меня есть проблемы поважнее, которые никуда не делись, несмотря на то, что притаились и выжидают. Я чувствую.

— Ох, Анька, я боюсь за тебя, — Соня прижалась ко мне и крепко обняла, — Может Сенсея спросить что нам делать?

— Что толку его спрашивать? Он сразу был против моего участия в битве. Говорил «пустое». Сейчас думаю о его словах, и могу сказать, что отчасти он был прав. Я думала, что буду реально себя испытывать, стараться что-то почувствовать, учиться контролировать силу. Увы, мечтать не вредно — в трех случаях из пяти я просто устраивала цирк. Но! — я подняла палец вверх и хитро улыбнулась, — Мои старания не прошли зря. Я увидела новые грани своих возможностей, а, главное, обзавелась очень полезными знакомствами. Ну, и в телевизоре засветилась. А нашему каналу это только на пользу. Когда придет время, запишем таинственное, будражещее душу видео о том, как злой рок не дал наполную раскрыться моему таланту. Буду так завуалированно говорить, чтобы слова приобрели сотню смыслов, и к ним было не подкопаться. Они ничего не докажут, а кому надо — поймут, что дело нечисто.

— А что за полезные связи? Ты про… воров? — Соня выдавила последнее слово из себя почти шепотом.

— И про них тоже, но не только.

— Главная моя цель «Засветиться в телевизоре» достигнута. Все остальное — мелочи. Я помелькала достаточно. На меня многое завязано, совсем вырезать меня они не смогут никак. Это коммерчески невыгодно.

— Да ты там самая эффектная! Как ангел!

— Только вещи говорила совсем не ангельские! Точно! Надо было в черном выходить и с черными крыльями. Ангел возмездия!

— Да! И корону или нимб черный!

— Нет, крылья лучше белые. Или какой передник кружевной, как у школьницы, для контраста. Но это уже что-то из аниме…

Я вскочила и встала посередине комнаты, уперев руки в бока:

— Выхожу я такая вся в черном перед камерой, — я прошлась, виляя бедрами, — с короной на башке, и давай предугадывать будущее: «В черном-черном городе, на черной-черной улице, стоит черный-черный дом…» — и тут я осеклась, потому что такую картинку в будущем я уже видела.

А вот девчонки повеселели. Да и я сама себя осадила, выдохнула, подуспокоилась.

Новость, конечно, не радужная. Быть вышвырнутым в самом финале — удовольствие мало приятное, но, ведь, объективно, шансы на первое место у меня были не стопроцентные.

Может, оно и к лучшему. Это пройденный этап, что хотела, я получила. Нужно двигаться дальше.

— Что случилось?

— Да ничего не случилось. С чего ты взяла?

— А куда ты собралась? Мы же еще не обедали. — Соня стояла в проходе, вытирая руки полотенцем.

— Марина позвонила, наш организатор. Сказала срочно зайти к ней. Так-то съемки сегодня ночером. Наконец-то, финал! У нас же все готово?

Девушка посмотрела с укором.

— Обижаешь! Ты будешь блистать, моя девочка! Там такой супер-секс, а не платье! Они тебя запомнят надолго! — от разгоревшихся бесовских огоньков в глазах подруги я напряженно сглотнула.

— А что там? Мы же хотели пиджак и брюки?

— Это в прошлом! Я закончила то, с разрезом!

— Соня! Я его не надену! Я же не в рекламе эскорт услуг снимаюсь! Ладно, вернусь и поговорим, — смерила подругу тяжелым взглядом, — костюм тоже приготовь. И не спорь!

Пройдя по улице, зашла в здание «общаги» и прямиком направилась в офис управляющей…

Марина сидела за своим рабочим столом и старалась выглядеть грозно, но на самом деле получалось жалко.

— И как же вы объясните это телезрителям, которые за меня голосовали? Ни за что не поверю, что за меня было меньше голосов, чем за Петра или Наталью?

— Анна, ты же понимаешь, что от меня это не зависит. Мне пришло распоряжение свыше. И твои… «уважаемые» друзья, тут совершенно не смогут помочь.

— А что все-таки с результатами голосования?

— Подтасуют голосование. Тебе отдадут почетное четверное место. В контракте четко прописаны все запреты и штрафы. И всем неоднократно об этом напоминалось, так что… Других участников шоу в известность ставить не будут. Это единственное, чем я смогла помочь и выбить для тебя возможность не платить огромный штраф. Прости…

— Понятно.

А что тут может быть непонятного? Интернет прекрасный инструмент для распространения информации. Особенно, нежелательной и провокационной.

— Совсем нельзя ничего сделать?

Марина подняла на меня взгляд, неопределенно поведя плечом.

— Сколько?..