Звездная дочка. История одной фанатки (СИ)

Глава 16

Женя

— Жень, — Юля залазит ко мне на колени. — Не стоит расстраиваться. Я уверена, это какое-то недоразумение. Ты со всем разберёшься.

— Я не привык, что за меня платит девушка. Ты понимаешь как это унизительно?

— Не за тебя. Это продукты были для нашей семьи.

— Самое чудовищное, что я привык хранить все деньги на карточке. У меня есть наличка, но там копейки какие-то.

— Это не важно. У меня есть небольшие накопления. Зарплату скоро получу. А еще подработки.

Я морщусь, как будто съел лимон. Дожили! В Альфонса превратился. Живу за Юлин счет. При том, что она перебивается с копейки на грош.

— Ты не понимаешь, — качаю головой. — Я с ранних лет привык, что у меня есть свои деньги. Во Франции бассейны чистил, соседские дворы подметал. Дрова колол. А потом карьера певца приносила приличный доход.

— И что теперь делать? — строже сказала она. — Твои счета заблокированы и это свершившийся факт. У нас в семье принято помогать друг другу и поддерживать в любых неприятностях.

— И в радости и в горе? — печально усмехнулся.

— Вот именно, — она прижалась лбом ко мне. Я сжимаю тонкую талию сильнее. Правда. Чего я раскис? Уверен, что это недоразумение быстро разрешится.

В дверь раздается звонок.

— Адвокат пришел.

— Я открою.

Через минуту Юля возвращается с адвокатом. Лощеный, в дорогом костюме он жёстким взглядом осматривает помещение.

— Садитесь, пожалуйста, — Юля указывает на диван.

— Дмитрий Петрович, вы выяснили, почему заблокировали мои карты? — он расстегивает пуговицу на дорогом пиджаке и занимает место в кресле напротив.

— Узнал. Решение вынес суд. Часть средств списали из-за расторжения контракта с Сергеем.

— Хорошо, но там довольно приличная сумма оставалась.

— Милана подала в суд на арест средств из-за развода.

— Что за чушь! Это мои деньги, как они могли их заблокировать?

— Из-за ваших махинаций с офшором. Ее адвокат мотивировал это тем, что вы их выведите за границу, а потом перестанете перед судом голым как сокол.

— Точно! Есть же еще деньги в офшоре! — преждевременно обрадовался я.

— Не трудитесь. Их тоже арестовали.

— Значит у меня сейчас нет ни копейки? И когда их разблокируют?

— Когда вы разведетесь и будет раздел имущества и денежных средств. Я полагаю, что сама дележка им не важна. Главное возможность прогнуть вас. Чтобы вы сдались и отказались от развода. Они будут всячески затягивать процесс.

— И сколько это может продлиться?

— Месяцы, а может годы.

— Годы?! А жить мне это время на какие шиши?

— Хороший вопрос. В связи с этим я должен сообщить вам, что не могу больше заниматься вашим делом. Ищите другого адвоката.

— Что? Вы же получили аванс.

— И я его отработал. Сбор документов, ведение дела в суде. Перелет сюда опять же. Бесплатно работать я не собираюсь. Он резко встал и передал мне папку. — Тут все мои наработки по делу.

— Вы меня бросаете? Где я найду нового адвоката?

— С этим возникнут большие проблемы. Ваш тесть очень влиятельный человек и в нашей адвокатской коллегии, как и в менее крупных все знают, что связываться с вами не стоит, а то будут иметь дело с Сергеем.

— Подождите, — поймал его за рукав. — Скажите честно. Вы продались моему тестю! — адвокат ничего не ответил, но по лицу понял, что я прав. Он резко вырвал свою руку и смерил меня ледяным взглядом.

— Всего доброго вам, Евгений.

Дверь за ним захлопнулась, я схватил со стола кружку и запульнул в дверь, чуть по Юле не попал. Она стояла перепуганная, прижимая руки к груди.

— Прости. Нервы сдали.

— Ничего. Я никогда не любила эту кружку. Плохие новости?

— Да. Жёнушка с тестем постарались, — с презрением выплюнул. — Они пойдут на все, чтобы я приполз к ним на коленях, моля о прощении. Как Мила и грозилась.

— Прости, но твоя жена такая стерва.

— Не извиняйся. Тут я с тобой полностью согласен. Какой черт меня дернул на ней жениться. Ведь видел, что она из себя представляет, — нервно взлохматил волосы.

— Жень, — она обняла, подняла подбородок. — Ты только не сдавайся. Мы со всем справимся. Не уходи от нас. Ты нам нужен любым. Даже если у тебя не будет и гроша за душой.

Грудную клетку распирало неизвестное чувство. Огромное, всеобъемлющее, а ласковый взгляд зеленых глаз придавал уверенности.

— Пап, — мы обернулись на голос дочери. Она стояла, прижимая к груди всех своих драгоценных кукол. — Я слышала, что говорил тот дядька. И вот, — положила кукол на диван, кусая губу, смотрела на нас стеклянными от непролитых слез глазами. — Мы можем продать их. Я знаю, они очень дорогие куклы. Только, — сглотнула и посмотрела жалобно. — Не бросай нас.

У меня от такой жертвы самого защипало в глазах. Я ведь знаю, как часто Настя хвасталась коллекцией кукол. Как любила, и не пожалела их для меня.

— Иди ко мне, моя Звездочка, — Настя подбежала, усадил ее на колени и прижал к себе. Футболка тут же промокла от ее слез.

— Ну что ты, дурочка моя. Я никогда от вас не уйду, — успокаивающе гладил ее по голове.

— Папуль, я тебя очень люблю, — прошептала она, сжимая меня маленькими ручками.

— И я тебя, Настен, — сказал дрогнувшим голосом и посмотрел на замершую в нерешительности Юлю. Шмыгающую носом и стирающую слезы.

— И ты иди ко мне. Что это вы, девчонки, решили устроить потоп? Никто никуда не уйдет. Хватит плакать, пойдемте лучше есть блинчики с земляничным вареньем.

Юля

Неприятности свалились на нашу голову, но я иду на работу сияя от счастья. Вчера мы стали с Женей еще ближе. Я ощущала его благодарность, и словно мы втроем за одно, против всего мира. И я чувствую в себе небывалый подъем и силу. Готова горы свернуть на своем пути.

— Здравствуйте, Мира Альбертовна, — воодушевленно поздоровалась я, снимая одежду и доставая халат из шкафчика.

— Здравствуй, — хмуро ответила она.

— Что-то случилось?

— То, что я от тебя такого не ожидала. Мне казалось, что ты хорошая девушка, Юля. А ты! — сунула газету мне в руки. Я пробежалась взглядом по статье на первой полосе. Она была о Жене, Милане и их разводе. И обо мне. Даже фотография моя красовалась в открытом купальнике. Из соцсетей взяли.

— И что?

— А то, что я не знала, что ты такая циничная. Разрушила брак Райса. Увела из семьи мужика.

— Мира Альбертовна, вы же ничего не знаете!

— Да что я не знаю? Я про таких, как ты, все прекрасно знаю! Моего тоже молоденькая вертихвостка увела.

— Выбирайте выражение! — пихнула газету обратно.

— Что тут выбирать? Я всегда честно говорю все в лицо, а не шушукаюсь за спиной. Трудно тебе придется здесь. Подумай, чтобы сменить работу.

Стою размазанная по стенке. Мне очень нравится моя работа, и старшая медсестра стала для меня второй мамой. Я очень ценю ее мнение и часто прислушиваюсь к ее советам. А теперь она меня презирает.

— Мира Альбертовна, да как вы можете! — вступилась Света. — У них брак наладом дышит. И что делать, если Юля и Женя любят друг друга? — она волчьим взглядом посмотрела на подругу и вышла. — Не переживай, Юль, — успокаивала Света.

— Я и не переживаю, — резко застегивала пуговицы, так что самая первая оторвалась. — Мне все равно, что обо мне думают другие.

— Да уж! — раздался голос Алочки. — Молодец какая, Юлька. Увела такого богатого мужика. А я тебя за тихоню считала.

— Он не теленок, чтобы я его уводила, — похвала прохиндейки Аллы меня в конец убила.

— Ну-ну. Ты подумай об уходе. Если Грымза решила тебя выжить, то считай, это свершилось.

Уйти? Сейчас? Когда мне так нужна работа? Мало неприятностей у Жени, так если он еще про мои узнает — трындец будет.

— По поводу нашего пациента, Дамира Алиевич. Я поставила ему укол. Максим назначил новое лечение. Вымотал он меня за ночь, — она кокетливо взбила гриву и вышла цокая каблуками.

— Стерва, — презрительно фыркнула Света.

— Я сейчас же пойду все объясню Мире.

— Брось, — схватила ее за локоть. — Есть проблема поважнее.

Рассказала ей про адвоката.

— Арсений сможет защищать его?

— Женю? Ты с ума сошла, Юль?

— Я понимаю, у нас нет таких денег для оплаты, но я заработаю.

— Да не в этом дело! Арсений никогда такими крупными делами не занимался.

— Зато я в нем уверена. Он очень дотошный и ответственный. Женя вчера обзвонил многих адвокатов, но услышав его имя, все тут же отказывались.

— Хорошо. Я поговорю с ним.

— Спасибо, я буду тебе очень благодарна.

Ободренная новостью, пошла к пациенту.

— Дамир Алиевич, как вы себя чувствуете? — пациент не отозвался. Мне сразу не понравилась его реакция. Подойдя, потрясла его за плечо.

— Ну? Как у нас дела? — обернулась на голос Максима.

— Он без сознания.

— Что? Почему?

— Ты лекарство новое назначил, у него анафилактический шок. Что ты стоишь? Действуй! — Максим победил, а его зрачки испугано бегали по палате.

— А что делать?

— Чему вас только учат в этих институтах?

— Я телефон здесь не забыла? — Алла испуганно смотрела на меня.

— Вы чего все замерли? У нас пациент умирает! Максим! Быстро за реаниматологом! Алла, эпинефрин неси! И кислород. Дыхание спонтанное, — освободила грудную клетку.

— Что? — Алла стояла хлопая ресницами, а Максим бесцельно метался по палате, роняя по дороге стетоскоп. Своей несобранностью взбесили меня окончательно.

— Вы что такие нерасторопные то! Я сама сбегаю. Максим, пульс измеряй!

По дороге чуть не сбила Миру Альбертовну.

— Что случилось?

— Анафилактический шок.

— У сына министра?!

— Реаниматолога вызовите!

Взяла необходимое и вернулась в палату. Пока я вводила адреналин, и делала массаж, парочка продолжила горячее обсуждение.

— Ты поставила укол и не заметила, что он сознание потерял? — кричал на Аллу Максим.

— Я думала он уснул! Устала после нашей ночи. Максим, миленький! Скажи, что это я его спасала!

— Раз, два, три! — делала массаж сердца. — Сердцебиение восстановлено. Жить будет.

Переведя дыхание, впилась яростью взгляд на коллег.

— Вы стояли как вкопанные, ничего не сделали! А сейчас еще и требуешь о невозможном? — вытерла пот с лица. У меня впервые такой случай и только когда опасность миновала, я поняла, как испугалась на самом деле. В тот момент эмоции отошли на второй план.

— Юлечка, миленькая, — Алла упала передо мной на колени. — Не губи! Если грымза узнает, что я не заметила такое, она меня уволит. А у меня мама больная.

— Перестань!

— Прошу тебя, — она молитвенно сложила руки, обливаясь слезами.

— Ладно! Скажу, — процедила сквозь зубы.

— Спасибо тебе, Юлечка.

Она встала и вытерла черные от потёкшей туши щеки.

— Что случилось? — прокашлялся пришедший в себя Дамир.

— У вас анафилактический шок был, — ласково пропела Алла. — Но не переживайте. Необходимые реанимационные действия я провела.

Я презрительно фыркнула и отошла в сторону. Максим измерил пульс и проверил зрачки.

— Спасибо тебе, Аллочка, — поблагодарил Дамир. — Но твоя смена уже закончилась.

— Ничего. Как я могла уйти? Юлька растерялась, не знала что делать. Мне пришлось действовать. Это наша работа — спасать людей, — сжала кулаки, а от негодования перед глазами появилась красная пелена. Я согласилась помочь Алле, но ее бахвальство просто вымораживает.

— Растерялась значит, — он зло сузил глаза, попытался сесть.

— Вам нельзя двигаться, — предупредила я.

— Ты хоть понимаешь, что если бы не Алла, мне бы кранты? — я беспомощно открывала рот.

— Вон пошла! И ты здесь больше не работаешь! Я, как сын министра здравоохранения, это тебе обещаю.

— Но Дамир Алиевич… — попыталась защититься я.

— Вон! — я вышла, хлопнув дверью. К палате бежали реаниматологи и заведующая отделением.

— Воробьева! Ты почему здесь?

— Он меня выгнал.

— Ладно. С тобой разберусь позже.

Поковыляла на пост, кляня себя последними словами. Это крыса Алла только что медом растекалась, а в следующую секунду выставила меня крайней.

— Юль, вся больница гудит. Это правда? — положила кружку в пакет, вместе со сменкой.

— Что именно?

— Твое увольнение, — Света оценила обстановку и мой хмурый вид.

— Значит правда, — бухнулась на стул. Я рассказала ей как все было в действительности.

— Заведующая и рта не дала мне раскрыть. Видимо впечатлилась общением с орущим министром. Вот так вот. Уволена по статье.

— Это несправедливо! Поговори с Мирой, она поможет.

— Ага. Ты слышала ее сегодня утром? Она четко дала понять, что не хочет видеть меня в отделении. Зачем ей за меня впрягаться?

— Тогда иди к Максиму. Он то был при этом. Пусть все честно расскажет.

— Думаешь?

— Не глупи! Как ты сейчас без работы, в вашем то положении.

Я отложила сбор пожиток, и отправилась на розыски Максима. Обошла все отделение, последним местом был процедурный кабинет. На стуле лежал стетоскоп и халат с его бейджиком.

— Максим, ты здесь? — робко вошла внутрь.

— Черт! — послышалось из-за ширмы. Я прошла туда. Максим был не один, а вместе с Аллой, которая снова стояла на коленях.

— Чего тебе? — он отвернулся, раздался вжик молнии.

— Кхе-кхе, — прокашлялась та и стерла размазанную помаду. — Ты еще здесь?

— Не твоего ума дело! Я смотрю ты перед целым батальонам готова стоять на коленях. Шкура! — сдержала порыв вырвать ей волосы. Как я могла проникнуться сочувствием к этой Галине. Кто знает, может она и про больную маму наврала. С нее останется.

— Отблагодарила Максима Сергеевича? Свободна!

— Фу, грубиянка.

— Я тебе позже позвоню. Аллочка, — меня сейчас стошнит от этих двоих!

Выдра послала ему воздушный поцелуй.

— Что ты хотела, Юль? — он принялся за заполнение карт, старательно делал вид, что меня здесь нет.

— Хотела попросить тебя. Расскажи как все было на самом деле.

Он откинулся на спинке кресла.

— А зачем это мне? — с видом хозяина жизни закинул ноги на стол.

— В смысле зачем? Потому что это правда! Это вы с ней стояли как сопливые школьники. Не бойся, тебе ничего не будет.

— Знаю. Но не расскажу.

— Из-за Аллы? Хорошо благодарила?

— Неплохо, — самодовольно улыбнулся.

— Дело не в ней. А в тебе. Ты вечно ходила, нос задирала, а теперь ты в дерьме. Каково тебе, а?

— Ты мне так мстишь за отказ? Это подло!

— Да перестань ты! Чего тебе бояться? У тебя есть богатый папик, который сможет тебя содержать. Так что я тебе одолжение делаю.

— Ну и козел же ты, Максим! Как хорошо, что я не связалась с тобой. Как чувствовала твое гнилое нутро.

Развернулась и пошла к двери.

— Иди, Воробьёва! А то в центре занятости разберут все вакансии санитарок, — громко рассмеялся своей шутке.

— Скоро сам там окажешься, твою профнепригодность однажды раскусят!

Нехотя поплелась домой. По дороге заскочила в садик и забрала раньше времени Настю. Я долго думала, но решила скрыть от Жени свое позорное увольнение. Ему и без меня хлопот хватает.

В коридоре стояли две пары дорогих кроссовок, а из кухни раздавались голоса Джема и Флайя.

— Привет, — Женя выключил плитку и снял фартук.

— Все на свете отдал, чтобы увидеть, как звезда Женя Райс готовит, — Джем рассмеялся.

— Да нет больше никакой звезды. Погасла.

— Ты брось хандрить, брат, — Флай похлопал его по плечу.

— Мы что-нибудь придумаем. И адвоката тебе обязательно найдем. И про деньги ты понял? Если что….

— Спасибо, парни. Мы сами справимся.

— Кстати про адвоката, — вмешалась в разговор. — Света спросит у Арсения. Думаю, он сможет тебя защищать.

— Арсений? — Женя почесал указательным пальцем щеку. — Думаешь?

— Перестань. Он отличный специалист. И мы ему не чужие люди. Твой крутой адвокат продался за три копейки. С Арсением такого не случится. Он порядочный человек.

— Хотя ты права. Лучше хоть какого-нибудь адвоката, чем совсем без него.

Я закончила писать объявление о подработке медсестры. Шеи коснулся нежный поцелуй, а Женины руки ласково водили по животу.

— Ой, — захлопнула ноутбук.

— Ты напугал меня. Настена спит?

— Да, уснула на третье страницы книги. Ищешь подработку? — проговорил металлическим голосом отстраняясь. Я крутанулась на кресле.

— Да. Ты же сможешь присмотреть за Настей? — задрав футболку, чмокнула в живот.

— Юль, не надо. Я найду способ заработать нам на жизнь.

— Не сомневаюсь, Жень. Но я хочу получать свои деньги.

— Ты и так работаешь медсестрой, — напряглась.

— Меня в отпуск отправили. Появилось свободное время.

— Ты какая-то напряженная. Что-то случилось?

— Нет, все в порядке, — постаралась изобразить улыбку. Из-за вранья на душе скребли кошки. — Устала немного. ЧП на работе. Давай лучше продолжим то, что ты начал.

Задрала футболку и продолжила целовать живот, царапая ноготками кубики. Женя смял мои волосы, а потом поднял на руки и понес на кровать.

— Насть, собирайся быстрее! В гости к тете Нине опоздаем!

— Мам, а это что за коробочка?

— Ты рылась в моем ящике?

— Хотела найти украшение. И вот, — открыла коробочку. В ней лежал браслет с маленькой Эйфелевой башенкой. Нахлынули теплые воспоминания.

— Это подарил мне твой папа, когда мы еще были подростками, — посмотрела на застывшего в дверях Женю.

— Ты все еще его хранишь?

— Да.

— Красивый, — Настя провела пальцем по браслету.

— А можно мне? — дочка протянула руку. — Он очень подойдет к моему сарафану.

— Конечно. Жень, помоги надеть браслет, а я за цветами.

Достала из вазы букет красных роз. Я немного волнуюсь. Знаю отношение сестры к Жене. Но она очень настаивала, чтобы мы пришли.

Нина встретила нас при полном параде. В любимом белом платье, на каблуках. Даже надела мамины серьги.

— Здравствуйте, Нина. Это вам, — Женя протянул букет. Я обвила его руку и прижалась со счастливой улыбкой.

— Очень милые, — сухо проговорила она. — Спасибо. Проходите в гостиную.

За столом сидел усатый дядечка. При нашем появлении он прокашлялся и встал.

— Это Павел Валерьевич. Директор школы в которой я работаю.

Нина представила нас мужчине, а потом утащила меня на кухню.

— Павел Валерьевич? Директор? — улыбнулась. — Он живет здесь?

— Да, — Нина нарезала хлеб немного покраснев. — Мы встречались, а потом решили съехаться.

— Ничего себе! Я тебя поздравляю. Он, на первый взгляд, хороший.

— Да. Так и есть. Я поспрашивала коллег в школе о том, что ты ищешь работу. Ольге Петровне, учительнице русского языка, как раз нужно проставить курс уколов, а по больницам ей некогда бегать.

— Класс! — чмокнула ее в щеку.

— Погоди благодарить. Так много она не может платить.

— Ничего. Я согласна и на полцены. Деньги очень нужны.

— Юлия, — она строго посмотрела на меня. — А что происходит? Ты живешь с одним из самых богатых мужчин и нуждаешься в деньгах?

— Так сложились обстоятельства.

— Рассказывай! — покривившись, выложила все Нине. — Ничего себе! Тебя уволили с работы, а твоего Звездуна ни гроша за душой.

— Его Женей зовут! Это временные трудности. Только, пожалуйста, не говори ничего ему. Он не знает о моем увольнении.

— Скрывать от человека, с которым живешь свое увольнение, по-твоему, нормально?

— У него и так хватает проблем. А свои я сама как-нибудь решу.

— Ну и зачем он тебе? Тебе проблем что ли в жизни не хватает?

— Нин, я люблю его. Если уж за столько лет не смогла его забыть, то уже бессмысленно пытаться. Порадуйся лучше за меня. Я так счастлива.

— Счастлива она! Дурёха!

Мы возвращаемся в гостиную. Женя увлеченно разговаривает с Павлом Валерьевичем. А Настя слушает их, прижавшись к отцу. Дочь буквально не отлипает от Жени, боится что он пропадет однажды. С Женей они стали проводить больше времени. Пока я бегаю по халтурам, он водит ее в детский сад, кружок вокала.

Мы садимся обедать. Женя ухаживает за мной, подкладывает салат, наливает сок. Иногда ловлю на себе хмурый взгляд сестры. Потепления в их отношениях так и не наметилось.

Настя убегает в другую комнату и сестру прорывает.

— Женя, я буду говорить с вами прямо. Вы приносите Юле одни проблемы.

— Нина! — пытаюсь заткнуть ее, но она останавливает меня взмахом руки. По вашей вине ее шпынял Ромка Селиванов и она впоследствии попала в больницу. По вашей вине она забеременела так рано, с трудом закончила медицинский. А где были вы, когда она считала последние копейки, вкалывала беременная? Жили своей сытой жизнью!

— Нина…

— Не перебивайте меня! И сейчас вы повисли мертвым грузом на шее безработной матери одиночки. Вы вообще планируете как-то меня ситуацию?

— Безработной? — переспросил он, и посмотрел на меня взглядом, пробирающим насквозь.

— Да! Ее уволили!

— Хватит! — зло кинула салфетку на стол. — Я никому не позволю вмешиваться в нашу жизнь. И если ты пригласила нас лишь для того, чтобы разлучить, ноги моей больше не будет в этом доме! Спасибо за обед, но я сыта по горло!

Выскочила из квартиры не слушая Нининых слов оправдания.

— И когда ты собиралась мне рассказать об этом? Мы же договорились, что будем доверять друг другу и делиться проблемами?

— Попозже. Когда все наладится. Я не хотела тебя расстраивать. Жень, — обняла его. — Не сердись. Обещаю, что впредь буду делиться с тобой всем.

— Твоя сестра права. Я приношу тебе одни неприятности.

— Глупости! Скоро все изменится. Арсений же взялся за твое дело. Скоро разблокируют счета и вы разведётесь с Миланной.

— Я наметил одно дело, если все выгорит, то получу приличную сумму. Потерпишь?

— Глупенький, — чмокнула его в губы.

— Мам! Пап! Ну вы идете? — Настя пару раз дернула за ручку, пытаясь открыть дверь.

У меня появился личный водитель в лице Жени. Очень удобно, если учесть, что подработка была в разных частях города и не до всех можно было добраться на машине. За день получилось объехать пять-шесть клиентов. Многие расплачивались со мной каждый день.

— Ты посмотри, сколько я за день заработала! — гордо помахала бумажным веером. Ещё немного и мне хватит денег, чтобы оплатить ипотеку. Здорово да? Я столько лет впахивала в больнице, гоняли все кому не лень, а надо было давно уволиться и жить спокойно. Уже бы расплатилась за квартиру.

По дороге домой заехали в магазин и купили продукты.

— Настены не будет до вечера, — кокетливо промурлыкала я, обнимая его. И забирая из ящика письма и квитанции.

— Ммм, и чем мы займёмся?

Женина рука сползла ниже талии.

— Думаю, ты что-нибудь придумаешь.

В квартиру мы ввалились целуясь. Женя бросил сумки на пол, его губы оставляли горячие следы на шее. Ахнула, обнимая его за шею. В глаза бросилась надпись на конверте.

«Досрочное истребование задолженности».

— Подожди, — отталкиваю Женю и трясущимися пальцами открываю конверт.

— Что там?

— Чушь какая-то!

— Что?

— Они требуют с меня всю сумму по ипотеке. Мне нужно срочно в банк!

Сотрудник банка быстро печатает на компьютере и хмурит брови.

— В связи с задолженностью банк расторг договор.

— Без суда?

— Был суд. Месяц назад. Письмо припозднилась просто.

— На каком основании! — вмешивается Женя. — Как мне известно, на это должны быть серьезные причины.

— Юлия просрочила платеж на две недели. Банк счел ее неплатежеспособной.

— Но я тогда в отпуске была с дочерью. Я же все вернула!

— К сожалению ничем не могу помочь. Банк уже выставил вашу квартиру на торги. Не переживайте. Разницу от торгов мы вам вернем. У вас есть три дня, чтобы покинуть квартиру. Всего доброго и удачного дня, — мило пожелал сотрудник, но под моим яростным взглядом опустил голову.

— О какой сумме идет речь? — Женя забрал выписку. Глянув на цифры, побледнел. — Я что-нибудь придумаю. Не переживай, Юль, — приобняв, чмокнул меня в висок, пока я бесцельно перебирала ногами.

— Что ты придумаешь? — безэмоционально проговорила я. — Все твои счета заблокированы. У меня нет работы. Я скоро стану бомжом.

— Я машину могу продать.

— Она арестована.

— Часы.

— Этого будет мало. Ты их слышал. Им нужна полная сумма.

Придя домой, монотонными движениями собирала коробки.

— Поживем пока у Светы в дачном домике. Настю она пообещала забрать из садика. Пусть побудет у них. Не хочу, чтобы Настя видела меня в таком состоянии. Мне нужно прийти в себя.

Только подумала, что все устаканилось, и увольнение не такая уж трагедия, как новый удар судьбы.

Душа обливается кровью, когда я положила в коробку фотографию с новоселья. Счастливая, довольная, я чувствовала себя самостоятельной, самодостаточной и жутко гордилась собой.

— Юль, — глухо проговорил Женя, обнимая меня. — Я все исправлю. Верну вашу квартиру, как только это станет возможным.

Я уткнулась носом ему в грудь.

— Все будет хорошо, — как мантру повторяла я, не веря собственным словам. Женя принес мне горячий чай, а потом уложил к себе на грудь, поглаживая по голове. Я проваливалась в дремоту, мечтая чтобы все это было просто ночным кошмаром.

А проснулась от женского смеха. Голос девушки мне был смутно знаком. Жени рядом не было. Осторожно на цыпочках я подошла к двери и приоткрыла, оставляя щелку.

— Я говорила, что ты еще пожалеешь! Меня нельзя просто так бросить!

Милана! Вспыхнула я.

— Квартира Юли дело рук твоего отца?

— Бинго! — она щелкнула пальцами. Женя ринулся на нее, схватил за шею.

— Тебе мало было оставить меня без денег, так еще и до Юли добралась! Квартиру забрала, работы лишила.

— Я простила бы тебе интрижку с любой, но не с Жужу. Пусти, Райс! К увольнению Юли, я правда, не причастна. Но как все удачно сложилось! Не правда ли, любимый? — полным яда голоса пропела она.

— Не смей называть меня так, змея.

— Отпусти! Задушишь.

Женя отскочил от нее тяжело дыша с лютой ненавистью глядя на Милану.

Она потерла шею и с больной улыбкой посмотрела не него.

— У тебя есть только один вариант. Вернуться ко мне. Отец восстановит контракт, ты снова станешь звездой. Все счета разблокируют. Признайся, тебе тяжело жить такой жизнью, — она с брезгливостью обвела взглядом прихожую.

— Мне плевать!

— А еще банкир, однокашник папы, вернет квартиру. Ты же не хочешь чтобы твоя драгоценная Жужу и ваша дочка оказалась на улице? — руки Жени сжались в кулаки. — Не хочешь. По взгляду вижу. И как бонус, ее восстановят на работе. Папа дружен с министром здравоохранения.

— Думай, муженек. Я всего два часа здесь. Примешь правильное решение, сообщишь мне. Я остановилась в гостинице. В Люксе.

За Миланой захлопнулась дверь, а я быстро юркнула в постель, притворившись спящей.

Я лишусь квартиры из-за Миланы. Это должно меня волновать сейчас. Как мы будем жить? На что? Сколько Света будет проявлять гостеприимство?

Но это все уходит на второй план. Больше всего на свете я боюсь потерять его.

Стоя за дверью и наблюдая за их ссорой, я чувствовала, что Женя на грани и готов сдаться. Что наглая Милана на пару с папочкой способна продавить его. Боюсь услышать хлопок двери и понять, что это конец.

Прислушиваюсь к мертвенной тишине. Полоска света бросается в глаза, я жду, когда Женя матрас рядом со мной прогнется под тяжестью его тела и он прижмет меня к себе. В его объятьях все неприятности окажутся мелкими и незначительным. Он мне так нужен сейчас.

Но этого не происходит. Я не знаю сколько прошло времени, час, полтора. Мне кажется целая вечность. Я жду своего приговора — его решения.

Он долго смотрит в окно, потом на меня. Внутри нарастает дребезжание и тревога. Когда слышу вжик молнии и шуршание одежды. Встаю и включаю ночник. Он замирает с джинсами в руках. Лицо серое, взгляд пустой и безжизненный.

Он уходит.

Во мне пробуждается праведный гнев. Как он может бросить меня сейчас, когда так нужен?

— Уходишь, — помедлив он пораженно опускает взгляд и запихивает джинсы комком. Стыдно смотреть мне в глаза?

— Да.

— Долго думал? — говорю тихо, спокойно, а внутри клокочет ярость.

— Ты ведь все слышала! Я делаю это для вашего блага. Какой у меня выбор? Жить годами за твой счет? Стать причиной того, что тебе и Насте придётся бомжевать? Знаю, что ты сейчас скажешь, что все однажды наладится. Что Арсений добьётся успеха и все вернется ко мне. И мы заживём счастливой долгой жизнью. Поженимся.

— И не подумаю, — подхожу к шкафу и достаю его вещи, сложенные стопочкой.

Женя потускневшим взглядом следит за мной, пока я аккуратно укладываю все в его чемодан.

— Хочешь идти — валяй! Я тебе даже помогу. Я никогда тебя не держала, и не собираюсь этого делать сейчас. Ты все твердишь о благих намерениях. О своей жертвенности. Знаешь, что я думаю на самом деле? — смотрю на него с яростью.

— И что же?

— Ты просто трус! И мы тебе не нужны на самом деле, — глаза цвета карамели наполняются опасным блеском.

— Что ты сказала? — Женя хватает меня за талию и прижимает к шкафу.

— Трус! Ты просто трус! Женя Райс. Ты спасовал при малейших неприятностях. Ты не нужен такой ни мне, ни дочери! А если так, то можешь валить к своей жене и к своему влиятельному боссу! Приползешь к ней побежденный и униженный. Будешь их марионеткой до конца жизни. Будешь купаться в роскоши и тратить огромные деньги на курорты и французского повара. А спустя время просто поймешь, что презираешь сам себя. Ты уже пропустил первые шаги Насти, пропустишь и другие важные, по-настоящему ценные события, потому что побоялся быть счастливым.

— Юль, это жестоко. Думаешь я ухожу ради своего финансового благополучия? Мне плевать на это! Я делаю это для тебя и Насти. Ведь твоя сестра была права. Я порчу тебе жизнь. Что тогда, когда спровоцировал Ромку Селиванова и ты попала из-за меня в больницу, что сейчас, когда благодаря моему тестю ты теряешь квартиру.

— Тогда мы справлялись с ним, потому что были вместе. И сейчас бы выдержали все. Выбор есть всегда. Сдаться или послать всех к чертовой бабушке. Подумать о себе. Что ты хочешь не для нас, а для себя?

— Что я хочу? — руки на моей талии сжимаются.

— Да.

— Этого, — впивается в губы, жадно сминает их. Я отвечаю, прижимаясь ближе и зарываясь пальцами в густые волосы. Чувствую вкус победы на губах.

— Значит послать всех к черту? — взгляд веселый, полный задорных бесенят. Живой, ни тот мертвецкий, что пару минут назад.

— Именно, — он цепляет бретельку топа и тянет вниз, с жадностью пожирая меня. — И ты ни о чем не пожалеешь и не упрекаешь меня?

— Никогда, — снимаю с него футболку и с восторгом поглаживая горячую кожу.

— Последуешь за мной как декабристка на конец света?

— Да.

Он отвлекается на звонок.

— Милана, — с ухмылкой объясняет мне, продолжая раздевать. — Что ты хотела? Я сейчас очень занят, — кусает меня за ухо. Щекотно. Я не могу сдержать смешок. Она наверняка это слышит. — Ты говоришь два часа прошло? Какая жалость, — говорит с притворной жалостью. — Нет, Милана. Я не пойду на твои условия. Завтра я перееду с семьей в мой загородный дом. Как с какой семьей? С дочерью и Юлей, — я удивленно открываю рот. Мне сейчас не послышалось?

На том конце раздается визг, что даже мне слышно. Женя убирает трубку от уха и морщится.

— Твоими стараниями у Юли нет больше квартиры. Поэтому они будут жить у меня. Где ты будешь жить? Если честно, мне плевать. Главное не смей появляться в доме, — он сбрасывает вызов, целует толкая к кровати.

— Погоди, — останавливаю его. — Ты это серьезно? Мы переезжаем к тебе?

— Если ты не против.

— А как же садик и кружок?

— Переведем в местный. Кружок тоже не проблема. Пусть Настя выбирает любой. Тебя же больше ничего здесь не держит?

— Ничего.

Работы нет, квартиры тоже. С Ниной снова в ссоре. Есть подруги. Но проблему с расстоянием мы как-нибудь решим

Возвращаюсь к поцелуям, увлекая его на кровать.