Звездная дочка. История одной фанатки (СИ)

Глава 5

Звонок. Долго смотрю на надпись: «номер не определен», прежде чем принять.

— Да, — на другом конце тишина. Нервы натягиваются канаты. — Я знаю, что это ты. Нин, поговори со мной. Сколько можно вот так звонить и молчать в трубку?

Всю беременность сестра звонит и молчит и всё равно, что номер не определен. Я знаю, что это она, чувствую.

Нет, чтоб сказать хоть что-то, она снова бросает трубку. Тупо смотрю на экран телефона, в горле першит, я часто моргаю.

Чем ближе час «икс», тем больше становится страшно. Рядом со мной мои девчонки, Арсений помогает, Светина мама, но мне одиноко.

Хожу на курсы для беременных, читаю литературу, общаюсь на форуме, но все равно боюсь, что не справлюсь. У меня нет опыта по уходу за маленькими детьми. А с сестрой так и не помирились. Рядом нет родного человека, того, кто бы поддержал, помог, придал сил и уверенности.

Особенно тяжело даются походу в больницу. Когда вижу семейные пары, заботу будущего отца, чувствую себя обделенной. Злюсь на Женю еще больше. Он лишил мою девочку самого ценного.

С практики ушла в декрет. Осталась подработка. Тамара Ивановна порекомендовала меня своим подругам, и теперь я хожу к ним. Ставлю уколы, иногда капельницы. Решила работать до последнего дня, скопила приличную сумму, но и на ребенка немало нужно.

Из тяжелых мыслей меня вырывает вошедшие подруги. Несколько месяцев назад дала им запасной ключ от комнаты. На всякий случай.

— Смотри, Юльчик, что мы тебе купили, — Таня с горящим взглядом достает из пакета белое пальто и платье. — Вчера в торговом центре были и не удержались.

— Да не стоило так тратиться.

— Ага, конечно. Твоя куртка едва на пузе сходится. А еще сколько ходить осталось?

— Две недели.

— Давай, — поторапливает Таня. — Примерь.

Одеваю обновки. Вязаное кремовое платье не жмет в животе. Главный мой критерий в выборе одежды.

Таня обходит меня кругом.

— Просто отлично! Я даже завидую твоим пышным формам. Тоже что ли забеременеть, чтобы грудь побольше стала?

— Завидовать нечему. Ты к этой груди прибавь отекшие ноги, растяжки на животе и нехилую прибавку в весе.

— Жалеешь, что забеременела?

— Нет, Настеньку я уже люблю больше жизни. Но фигуру я долго буду возвращать в норму.

Мы с девчонками выпили чаю. Проводила их и отправилась к новому клиенту.

Инесса Филатова жила в огромном доме за городом. Шикарный роскошный особняк в элитном поселке, купленный ее внучкой.

Сегодня последний день, когда я еду к ней на автобусе. Чему я рада безгранично. Женщина она хорошая, утонченная, по-доброму ко мне относится, но живет слишком далеко, в моем положении длительные переезды уже опасны.

Ставлю укол, она настойчиво предлагает мне пообедать.

— Соглашайтесь, Юлечка. Внучка со своим женихом приедут не скоро, а мне одиноко. Уважьте старуху.

— Прекратите. Какая же вы старуха. Вы отлично выглядите.

Пока слуги накрывают на стол, Инесса ищет фотоальбом.

— А вот дочка со своим новым мужем во Флоренции, — объясняет она, переворачивает страницы. — Сейчас я найду тебе внучку. Она просто красавица. Мисс Мира, модель! Завтра должны приехать вместе с женихом. Прямо из Милана. Хм, — озадачена она. — Видимо в другом альбоме. Давай посмотрим после обеда. Тем более, что на стол уже накрыли.

— Хорошо. Я сейчас только руки помою.

Мою руки душистым мылом, рассматриваю дорогие баночки на полочке, просторную ванную комнату, вытираю руки мягким полотенцем. Инесса говорила, что именно внучка купила ей дом, обставила все со вкусом. Привозит косметику прямиком из Франции. Что ж, действительно молодец.

Наверняка хорошая девушка. Модель. Возможно она даже знает Милу, невесту Жени. И общается с ними.

Мысленно ругаю себя, что зашла на запретную территорию. Мне то какое дело? Его личная жизнь не моя забота. Я вычеркнула его из своей жизни, как он это сделал с моей Настенькой. Не желаю знать, как ему прекрасно живется с красавицей невестой, какие страны они вместе посещают. Что наверняка они были на Эйфелевой башне, целовались на самом верху, хотя это обещал мне. Да вообще плевать! Его не существует больше для меня.

Настенька больно пнула меня в живот.

— Звездочка моя, ну ты чего? — успокаивающе гладила по животу. Последнее время Настёна стала не такой активной, пинается редко. Я даже в испуге прибежала к гинекологу, но она меня успокоила, сообщив, что это нормально.

Живот каменеет и внизу как-то неприятно тянет. Нет, пожалуй закончу, пока, с работой. Хватит с меня и учебы.

Осторожно вышла, услышала приятный женский голос и смех.

У Инессы гости? Тогда лучше я поеду домой, только попрощаюсь.

Пока шла по холлу, чувствовала нарастающее волнение, причину которой так и не могла понять.

— Что ж ты внучка не сообщила, что приедешь раньше? — говорила Инесса.

— Вот, хотели с Женей сделать тебе сюрприз, — с Женей? Только не говорите, что внучка Инессы это и есть невеста Райса.

— Отлично выглядите, Инесса, — от знакомого, пробирающего до мурашек голоса Жени, встала как вкопанная на пороге гостиной. Он и его красавица невеста сидели на диване. Он привычным движением зачесал волосы назад, скрестил пальцы, опираясь на колени.

— И еще один сюрприз, — Милана передала бабушке пакет, та поспешила распечатать.

— Приглашение на свадьбу? Милочка, я так рада! Наконец-то вы решились. Почему так долго медлили?

— Нужно было подготовиться. Платье от лучшего дизайнера ждали. Столько забот! От выбора торта до украшений.

— Надеюсь с внуком вы не будете так долго тянуть? — пожурила Инесса.

— Женя очень ждет. Просит малыша, а я, пока, не готова. У меня контракты, подиум, фотосъемки. Какой ребенок? — с бешено колотящимся сердцем прислонилась к стене.

Значит от нее он хочет ребенка, а моего убить хотел.

— Вы как раз вовремя. На стол уже накрыто. Вы не против если с нами пообедает одна девочка?

— Какая еще девочка? — в голосе Миланы послышались капризные нотки.

— Хорошая девочка Юля.

— Юля? — переспросил Женя.

— Да, она ставила мне уколы. Такая молодец. Беременная, рожать уже на днях, а она все работает. Мужа нет.

Мое имя произнесенное им, заставило подскочить пульс до предела.

Нет, я не могу, не хочу выходить к ним. Чтобы он сравнил свою красавицу невесту и меня. Потолстевшую, с отекшими ногами и темными кругами под глазами. Ну уж нет!

Поспешила в коридор, схватила пальто.

— Уже уходите? — спросила служанка.

— Извинитесь за меня перед Инессой. Но мне пора. Нужно успеть на автобус. Не хочу мешать им.

Выскочила из дома, как будто за мной гнались тысяча чертей. Неужели думала, что он будет меня искать, а потом устроит допрос, почему я не сделала аборт.

Хотя чего я боюсь? Он же писал, что даже не вспомнил меня.

Увидев подъезжающий рейсовый автобус, побежала, придерживая живот рукой. Запыхавшись, села внутрь.

Живот словно молнией прострелило. Я закусила губу.

Неужели началось?

— Я, кажется, рожаю, — говорю Тане по телефону. В автобусе, где до сих пор звучали разговоры, смех, все затихает. Десятки пар глаз устремляются на меня.

— Как рожаешь? Где? — в панике кричит Таня.

— В автобусе.

— В автобусе?! — растерянно переспрашивает Таня. — А-а-а, что делать? Юль, ты там притормози, — легко ей говорить, будто это от меня зависит. — Скажи что мне делать то?! — если бы я знала. Сама в панике кусаю губы. И живот сжимает спазмами так сильно, что все мысли просто улетучиваются.

— Рожает? — фоном слышу голос Светы. — Дай сюда телефон.

И уже мне:

— Юль, спокойно. Всё хорошо. Мы как раз все вместе. Сейчас сгоняем за твоей сумкой роженицы. Встретим тебя с Арсом на остановке и отвезем в роддом. Все будет хорошо. Держись там, — уверенный голос Светы и план действий, немного успокаивает. Ко мне подходит женщина преклонного возраста.

— Началось деточка? — ласково спрашивает она.

— Кажется, да, — давлю из себя улыбку.

— Так, ты! Малахольный, — командным тоном говорит моему соседу. — А ну-ка встал! — вытаскивает его из кресла. — А ты ложись. Нельзя сидеть сейчас.

Она укладывает меня на соседнее кресло, подложив под голову свою куртку.

— Спокойно, скоро приедем, — на очередной кочке я подпрыгнула, боль становится ярче, аж до ярких вспышек перед глазами. Сморщилась.

— Тебя как зовут?

— Юля, — тихо просипела, мысленно умоляя Настеньку не торопиться с появлением в этом мире.

— Эээ, Юля! — кричит водитель, поворачивая голову. — Ты мне там сиденья не испачкай!

— Да цить ты, Ирод! — одергивает его бабушка. — За дорогой смотри! И нечего все кочки по дороге собирать. Веди свою таратайку аккуратно. О сиденьях он печется! Нет ты только подумай! — возмущается бабушка, ласково поглаживая морщинистой рукой по голове.

Когда подъезжаем к остановке, меня уже встречают Света и Арсений. Уводят, держа под руки. Под чутким руководством бабушки, укладывают на заднее сиденье.

— Ну ты даешь! Как все началось? Ведь утром всё нормально было? — спрашивает Света, пока испуганный Арс гонит на всей скорости.

— Я Женю встретила. Инесса, оказывается, бабушка его невесты.

— И что он сказал, когда увидел тебя? Хоть капля совести проснулась у этого звездуна?

— Он не видел меня. Я сбежала.

— А чего так? Высказала бы все, что думаешь о нем прямо в лицо. Алименты потребовала.

— Они о свадьбе говорили, о том, как он хочет ребенка Миланы, — боль заныла где-то в груди. — И тут я такая со своими претензиями. И не нужно нам ничего! Он все сказал в письме. Мы ему не нужны. А навязываться я не собираюсь!

Женя интересовал меня сейчас в последнюю очередь. Подо мной стало вдруг мокро, бросило в пот.

— Мы скоро? Боюсь, что не успеем, — пыталась сглотнуть сухость во рту.

— Успеем, — ответил Арсений решительно и надавив на газ.

— Срочно! Каталку! — Арс вносит меня внутрь приемного покоя.

— Что случилось? — спокойно спрашивает медсестра.

— Рожаем, — кивает на меня.

— Вы оба? — улыбается она. Юмористка, блин. — Так, спокойно, папочка. Рожаем или нет тут буду решать я.

— Да я не папа, — оправдывается Арсений, осторожно поглядывая на Светку.

— Кладите ее на кушетку.

Через несколько минут приходит врач. Осматривает. Она что-то диктует, а медсестра записывает. Что именно не могу разобрать из-за шума в ушах и накатившего страха.

Почему они не торопятся? Вдруг я рожу прямо здесь? Вдруг Настя там задыхается, ей нужна помощь.

После врач с чистой совестью уходит, а меня продолжают опрашивать.

— Замужем? — Я уже стою, вцепившись в спинку стула, готовая от боли отгрызть ее.

— Нет. Не замужем, — стоном выдаю я, возводя глаза к потолку.

— Папа есть?

— Да нет у нас никого! В обменной карте все же написано. Когда уже поедем в родильный зал?

— Скоро. Сейчас только закончу.

Но это она сделать не успевает. В приемный покой влетает мужчина и кричит, что у его жены начались схватки. Мужчина оказывается не простым. Сыном министра здравоохранения. И как тут все дружно забегали вокруг них, напрочь забыв обо мне.

Тут тебе и каталку сразу подкатили и главврач вместе акушеркой лично проводили роженицу.

— Ты еще здесь? — в приемную робко заглядывает Света. — Юль, ты извини, но я не удержалась.

— Что?

— Нина звонила и я ей сказала, и… она здесь.

— Хватит меня представлять. Не королева английская, в конце концов.

Нина отодвигает Свету в сторону и растерянно осматривает пустое помещение.

— Ты почему здесь одна? Где все врачи?

— И тебе привет, сестрёнка. Столько месяцев не виделись. Что вдруг прибежала с выпученными глазами? — она виновато смотрит на меня.

— Прости, Юль. Дурой была.

— А сейчас поумнела? — новая волна схваток и я начинаю голосить во все горло.

Нина накидывается на вернувшуюся медсестру, угрожает прокуратурой, если со мной и с ребенком что-то случится.

Меня тут же увозят до лифта, потом на третий этаж, передают акушерке. Видимо, сработали угрозы сестры. Через пятнадцать минут, а по моим ощущениям спустя целую вечность, мне дают голубоглазую девочку.

— Привет, звездочка, — ласково шепчу, поглаживая по мягкому пушку на голове, пока Настёна настойчиво ищет грудь. — Красавица моя, — внутри маленький взрыв счастья. Рассматриваю крохотный носик, пересчитываю маленькие пальчики на руке. Дочка так же изучающе смотрит на меня, продолжая жадно чмокать.

Она просто идеальная. Я так долго ждала ее, представляла какой она будет. И просто не верю счастью, что все закончилось благополучно.

Настигает ощущения, что мой мир изменился и он никогда уже не будет прежним. Мой мир это она, моя Настёна.

— Смотри, как ловко справляется, — говорит соседка по палате другой, с усмешкой кивая в мою сторону, пока я пеленаю Настю.

Соседки — мамочки опытные, многодетные. Вчера весь вечер слышала их лайфхаки по уходу за ребенком. Много, кстати, полезного узнала.

— Так нас на курсах учили, — поясняю я, перекладываю Настюшу в кроватку. Она зевает, мило дует губки.

— Тише, Вера, детей разбудишь нашей болтовней, — шепчет Соня. — И прекрати приставать к девочке.

— Да я без злого умысла, — подается вперед. — Признаться, думала, что нам с тобой не повезло. По первости придется тебя будить.

— С чего вдруг? — возмущается Соня.

— Молоденькая совсем. Студентка наверное. Думала, что не услышит малышку свою. Извини, была не права.

— Да всё нормально. Я сама боялась, что Настеньку ночью не проснусь. Я в медучилище то с третьего будильника вставала. А тут только начинает кукситься, я сразу просыпаюсь.

В палату заходит медсестра, с кучей пакетов и цветов.

— Воробьева! — передает мне пакет и букет цветов. Другой отдает Соне.

— А мне цветы мой не принес что-ли? — обижается Соня.

— Принес. Самый большой букет лилий притащил. Мы обратно отправили.

— Ну, Леша же! Я ему говорила, что их нельзя! Как в первый раз!

— А почему? — спрашиваю, ныряя носом в букет. Цветы красивые, но без запаха.

— Пахучие. У наших деток может быть аллергия. Да, мой сладкий, — ласково обращается к сыну. — Пойдем, папочка уже под окном.

Соня показывает сына в окошко, разговаривая с мужем по телефону.

— О, Юль! Иди сюда. Это кажется к тебе.

Я с улыбкой подбегаю к окну. Внизу мои девчонки держат в руках разноцветные шары и плакат с надписью «поздравляем, Юла, с рождением дочки!» Я машу им рукой. В стороне замечаю Нину. Она тоже машет мне.

Я так счастлива, что даже не могу на нее злится. Она все же пришла.

Девчонки с визгом запускают в небо воздушные шары.

— Какие молодцы, — продолжает Соня. — Подруги?

— Ага, — счастливо улыбаюсь я.

— А этот красавчик папа Настёны? — интересуется Соня.

— Нет, у нас нет папы, — отвечаю, чувствую острые иголки раздражения.

— Бросил? — подходит Вера, чтобы тоже посмотреть.

Настроение портится. Понимаю их любопытство, но не хочу ничего рассказывать.

— Отстань от девочки, Вера! — накидывается Соня.

Пока разбираю пакеты, слушаю их разговор.

— Мой, наверное, во всю отмечает, — сердится Вера. — Опять сбагрил детей на маму и свалил к друзьям. Как же! Гордый папаша.

— Успокойся, Вера. Придет он, — подбадривает ее Соня. — Отпразднует и объявится. Мой, наверняка так же в загул пустится.

— Да все они такие! Мы в муках рожаем, а они расслабляются. Как будто перестарались! Сделали один раз свое дело и балдеют. А ты ходи девять месяцев, потом рожай, ори от боли на всю Ивановскую, зато устали они! Так что это даже хорошо, Юль, тебе такое не грозит. Папаньки это еще одни дети. За ними глаз да глазоньки.

— Угу, — отворачиваюсь к окну.

Женя, наверное празднует. Только не рождение дочери, про которую он ни сном, ни духом, а свою свадьбу с красавицей женой.

— Какая ты баба противная, Верка! — осуждающе шепчет Соня, укладывая сына в прозрачную кроватку. — Довела девчонку!

— Да нет, все нормально, — давлю из себя улыбку.

От неприятного разговора меня отвлекают девочки. Забирая друг у друга трубку, кричат как они за меня рады и какая Настя на фотографиях лапочка. Мы болтаем об учебе, рассказываю как провожу время. Про Настеньку. Тема про дочь — это надолго, могу болтать часами, не могу остановиться. Меня в ней всё восхищает, а грудную клетку разрывает от гордости. Подруги уже нервно смеются. А я все рассказываю, сколько она раз поела, как смешно трет кулачками пухлые щечки. Не знаю, сколько бы это продлилось, нас прерывает звонкий плач.

— Это Настя? — спрашивают подруги.

— Ага.

— Какая звонкая и мелодичная. Точно певицей будет и переплюнет своего горе-папашу, — быстро прощаюсь с ними и беру малышку на руки.

Я готовилась, к вопросам про папу, но не думала, что это будет так неприятно.

Моя красавица дочка лишена полноценной семьи, лишь потому, что я пошла на поводу чувств, не думая о последствиях. Я хочу подарить ей целый мир, но главное дать не в состоянии.

А что будет, когда Настя вырастет? Будет ли она ощущать себя так же, как я сейчас, когда соседки болтают об отцах детей? Будет ли задавать вопрос: «а где мой папа?»

Утро выдается суматошным. Три дня мы провели в роддоме и сегодня выписка. Сдаю постельное, жду выписку. И волнуюсь.

Я и хочу домой и боюсь, что не справлюсь. Тут все же медсестры, врачи. Помогут, подскажут, а там я останусь с дочкой один на один и некому будет помочь, подсказать.

Наконец, медсестра берет Настю на руки. Она в красивом конвертике, куксится, ей явно не нравятся все эти переезды, толстое одеяло и незнакомая тетенька. И то, что ее куда-то несут.

Я орлицей вьюсь рядом, с желанием забрать ее, успокоить. На моих руках она так не нервничает.

Внизу меня встречают друзья. Света передает магарыч в пакете и букет цветов медсестре.

— Ну, папа! Принимай дочку! — обращается она к смутившемуся Арсу.

— Он не папа, — отвечаю я.

— А можно мне? — робко просит Нина. Я вижу как ей хочется поддержать племянницу на руках.

— Хорошо.

— Привет, моя лапочка, — сюсюкает она. — Какая красавица! Тьфу-тьфу на тебя, — я все же злюсь на нее.

Не было ее столько месяцев, а тут пришла, как ни в чем не бывало. Словно не она меня выгнала на улицу. С этой самой лапочкой, на которую смотрит с такой любовью.

Настя начинает голосить, с облегчением забираю ее. Нина поджимает губы, смотрит виновато.

— Такси уже ждет, — перебивает Света нашу борьбу взглядами. — Я подумала, что на восьмерке с ребенком было бы неудобно.

— Правильно ты подумала. Мне хватило того, что я со схватками туда еле залезла.

Мы с Ниной, Таней садимся в комфортную иномарку. Арсений со Светой едут за нами следом.

— Вот зачем было на последнем месяце ездить на работу? — не может промолчать Нина.

— А то ты не знаешь? — закипаю я. — Любимая сестра выкинула меня на улицу, предпочитая своего Толика, только потому что не хотела слушать правду! Так что нет у тебя такого права меня упрекать. Мне нужно было самой зарабатывать на жизнь. Знаешь сколько всего нужно? Ванночка, коляска, кроватка, пеленки, распашонки. Шезлонг для дочки.

— Шезлонг?

— Да, это такая штука прикольная! Малыши в ней сами качаются! Такие смешные! Я в интернете видела и на форуме отзывы читала. От него все в восторге. Вот и решила, что и нам нужно, — срывается радостный комментарий.

Я тут же прикусываю щеку. Это моя гордость неуместная, что у моей дочки будет не хуже, чем у других, и на это я сама заработала. Говорю, напрочь позабыв про обиду.

— И как же ты оставила своего драгоценного Толика одного?

— А нет больше никакого Толика, — с печальной улыбкой сообщает Нина. — Я его выгнала. Давно уже.

— Почему? — какая мне разница?

— Застала его с крановщицей. Прямо в нашей кровати. Молоденькая совсем девчонка, как на этого мудака повелась? Ты прости, что не поверила тебе тогда. Он мне уходя во всем признался. И про нашего ребенка и про то, что к тебе приставал, — Нина говорит хрипло, глаза полны мольбы и отчаяния.

— Давно все узнала, — вдумчиво тяну. — А что ж не пришла?

— Я не знала как приду, после всего того, что сделала и наговорила.

Отворачиваюсь к окну. Вроде она получила по заслугам, а торжествовать не могу. Жалко ее.

— Так что? Простишь.

— Простила, уже давно.

— Так может поедем к нам в квартиру?

— Нет. Я не готова к таким переменам, — да и люблю я свою комнатку. Арсений сделал в ней ремонт, у меня там все обустроено. Я чувствую себя свободной, самостоятельной. Мой личный уголок. Мне никто не указывает, никто не запрещает. Все решаю сама.

— Я понимаю, — Нина опускает взгляд и протирает запотевшие очки платком. — Но приходить к племяннице разрешишь? — прижимаю Настеньку к себе.

— Приходи, — скупо отвечаю я, но Нина, по-моему, и этому рада.

Нам предстоит непростая работа, чтобы вернуть прежние отношения и доверие. Но в праве ли я лишать Настю тети? Хватит и того, что у нее будет отца.