Звёздная Кобылица

ГЛАВА 18

Ничто и никто не могло утешить меня! Я рыдала два дня! Мои слёзы уже стали собирать в тазик, чтобы комната принца окончательно не превратилась в ботанический сад. Сам Фотоас сидел у кровати, низко склонив голову. Его волосы мели полы, но это его не заботило. Моя боль нашла его… знак проявился неожиданно — едва он выбежал тогда из зала, как на его спине стало с болью и жжением появляться то, что и связало нас. Источник. Столб золотого огня и голубой луч, обвившийся вокруг.

— Таи… — боль… Боль во всём! В голосе, в сердце. В моём, а также всех моих любимых.

— Фотоас… Это пройдёт… наверное… — едва слышно прошептала я.

— Мы побывали в башне! — доложил Релль. Они с Раном сразу же тогда кинулись выяснять все обстоятельства похищения Тассиля, — Таини, любовь моя! Там есть кое-что для тебя…

— Что?

— Это… — этим чем — то было блюдо, на котором угадывалось что-то круглое под покрывалом. Мой маг сдёрнул его, и я встретилась взглядом с ненавистным Нан-Гулакхом. Моё рычание дополнилось рычанием и слева и справа. Даже Шарри зарычал утробно, хотя бог огня был покровителем племени долгие столетия.

— Моя наэйни! — зазвучал басовитый голос бога из шара, — Я надеялся на твоё согласие! Но теперь уж прости — я вынужден сделать кое-что, что тебе не понравиться. Твой Лооро побудет пока у меня. Как только вы соберёте все части Кобылицы и доплывёте до Острова с семью вершинами, — я поглядела на Шарри, у которого на спине были семь звёзд над горой, — свяжись со мной через этот шар! Где и когда я отдам тебе провидца, сообщу позже! И поторопись: через полтора года магия Уншеда навсегда покинет Таараму! И тогда воскресить её будет уже невозможно! А так моё предложение должно всех устроить: я ухожу из мира с помощью Табуна, а ты получаешь свою мать и своего Лооро!

Запись закончилась, и шар погас. Я откинула одеяло и встала. Подошла к окну. Мягкая, солнечная зелень приятно радовала глаза. Я вдохнула бесподобный аромат цветов, как тех, что выросли у кровати, так и тех, что росли в саду.

— Таи? — спросили все на разные лады.

— Наэйни? — три бога выразили свои чувства. Я бледно улыбнулась им.

— Рашши, Шанни… Ирнанн и Уншед… Шарри, Ран и Рель… Тааншши, Баатшши… Фотоас… Дилоос и Тунтрой… Поклянитесь мне, что сделаете всё для вызволение Тассиля! Если… — поток слёз снова подступил к глазам и стал комом в горле, — если Нан-Гулакх убьёт его… Мой свет погаснет!

Двенадцать мужчин, разных, сильных, гордых, безумно красивых, встали на одно колено и принесли клятву.

— У нас мало времени! — тут же засуетилась я, — Фотти, ты с нами? — Фотоас отвернулся, застыл у окна.

— Я не помощник тебе в твоих поисках, моя нежданная супруга! — в его словах не было ни капли издевки или иронии, что и спасло его от моего гнева, — Я могу управлять Источником и магией Долины, но я плохой воин, милая!

За последнее слово я и вовсе простила ему всё на свете! Мы шагнули друг к другу, объятие вышло таким робким и несмелым, будто мы два подростка, впервые оказавшиеся близко.

— Прости меня, — прошептала я на острое ухо, тут же ставшее алым от моего тепла. Лизнула его, прикусила, рассмеялась, услышав стон.

— И ты меня, — сказал мой принц, — Я не знал, Таи! Я даже не мог представить, что можно так любить…

— Он — мой свет! Я шла к нему, понимаешь? Я только раз обняла его! Лишь на миг прижала его нежное, хрупкое тело! — страдания едва не пошли по второму кругу. Мой принц грустно вздохнул, погладил меня по волосам.

— Я буду ждать тебя! Береги себя! — нежный поцелуй, горький и сладкий одновременно.

В считанные часы мы запаслись продуктами, вещами, всем необходимым. Путь в порт открыть мог только Фотоас, так что он даром сказал, что из него помощник никакой. В каменном кольце Границы проступила арка. Она вела сразу же на побережье. Там дул морской бриз, слышны были крики птиц, шум волн. И ещё… там были корабли! Я даже о грусти позабыла на время! Запрыгала от нетерпения и вдыхала свежий морской воздух. Мои мужья тоже бледно заулыбались, увидев меня такою.

— Это прямой портал в Соонталь, милая! Боги сказали, что им лучше остаться возле Источника. Так они скорее восстановятся… — растерянно, я бы даже сказала, потерянно говорил Фотоас, — Они сейчас не сильнее самого обычного мага…

— Тш! — я прижала палец к его губам. Полные, сочные, невероятно манящие и соблазнительные! — Мы ведь долго не увидимся, понимаешь? — кивнул. Мужья как-то незаметно отошли в сторону.

— Я… не знаю, как я буду без тебя. С одной стороны, жены у меня не было, и я не знаю, каково это. Дамы были… — заметив мои поднятые в предупреждении брови, принц покраснел и умолк.

Я взяла его за руку и отвела подальше от остальных, поставила щит и кивнула на большой плоский валун, предлагая присесть.

— Жена! — хмыкнула я, — До Шарри и остальных я тоже не знала, что такое муж! Теперь я понимаю… Это надёжность, сила, доверие! Это безумная, огненная и палящая любовь! Мы едины, Фотоас! Что бы ты не думал, но наш союз не так уж плох. Я буду любить тебя, я подарю тебе детей. Ты можешь остаться здесь, в Долине! Устроим портал к нам, в горы, будем удирать к тебе! Любить друг друга у Источника…

По мере моих слов, мой сайн всё больше оттаивал. Наконец, он нежно, безумно ласково и трепетно посмотрел мне в глаза. Увидев там взаимность и одобрение всех его движений, стал смелее. С камня мы навернулись… И уже внизу, в траве, снова испытали и нежность, и любовь! Вихрь сил, моей золотой, его — серебристой, закружился вокруг нас, а на пике нашей любви вошёл в моё тело. Моё, наше дитя получило силу, получило единство и власть над Источником. А я в это время лежала на моём сайне, слушала, как стучит его сердце, ощущала его ласковые руки на спине. Он ещё во мне, и снова наливался силой. Я охнула, затем отдалась в его руки. Не то! Он хочет моего главенства! Выпрямилась, откинула волосы, выставив вперёд грудь.

— Да, вот так! Ещё! Ох, как хорошо! — мой принц нежно, неспешно играл с моими вершинками, то прикусывая их, то накрывая тёплыми губами. Я сама вела нас, поднимаясь и опускаясь на него. Большой, сладкий, горячий жезл моего принца заполнил меня всю, мы так плотно и сладко соединились… Всё быстрее, всё грубее, и он и я подавались навстречу друг другу! Я выгнулась, закричала, а мой Фотоас всхлипнул как ребёнок. Я перевела взгляд на него. Шальные, любящие, восхищённые глаза моего мужа молили о продолжении! Усмехнулась, медленно приблизилась к его шее. Мои губы проложили дорожку от уха до ключицы. Фотоас молил, шептал, как в лихорадке. Клыки вылезли мгновенно! Жёстко и быстро я укусила его. Горячая, сладкая, полная чувств, кровь хлынула в рот. Фотоас забился подо мной, его семя горячим, сильным потоком заполнило меня.

Этот миг, когда я облизывала губы, смакуя его жизненную силу, этот миг, когда Фотоас сверкал счастливыми глазами невинной девы, вкусившей сладкий, запретный плод — его я не забуду, клянусь! Ещё поцелуи, ещё стоны… Мы пришли к порталу сияющие, держащиеся за руки и поминутно соединяющиеся в поцелуе только спустя три часа.

Баатшши был в своей промежуточной форме. Злиться? Он ведь знал, на что идёт? Подняла брови в вопросе. Заиграл скулами, но чешуя понемногу слезала с лица. Поощрительно улыбнулась.

— Я буду ждать тебя, любимая! Да хранят тебя Создатели! — с таким сердечным напутствием мы и нырнули в портал.

В лицо тут же полетели брызги воды — принц открыл портал на берегу, недалеко от города. Точнее, городка. Мы поспешили в Ратушу. Ран и Релль шли первыми на правах хозяев. Шарри был задумчив, но в его глазах мелькала забота обо мне, радость от близкого исполнения мечты. Даже если это его хитрость виновата, я не в обиде.

— Почему у нас нет знака? — спросил Тааншши. Его брат огромной горой мускулов был рядом, создавая своеобразную тень от солнца.

— Он появляется сам, Тааншши! В особый момент, когда я ощущаю доверие и единство с супругом. У нас такого не было…

— Скоро появится! — уверенно заявил горгон и так притиснул к себе, что я только крякнула.

— Вы такие странные, Баатшши! Я о вас ничего не знаю! А вы говорите о доверии…

— Ты знаешь больше других, сладкая! Ты знаешь, что наша мать богиня, знаешь, что мы были в рабстве у Лааршши. Ты даже знаешь, каковы мы в постели.

— Можно подумать, только я об этом знаю! — фыркнула я, представляя толпы женщин, оставленных сумасшедшими горгонами.

— Только ты, Таи! — Тааншши остановился, взял моё лицо в свои руки. Синие озёра печально, но с такой надеждой заглянули в мои, — Только ты! Наша единственная пара… Ты станешь матерью наших детей… Я счастлив, я люблю! Я давно не чувствовал себя живым, моя богиня!

— Тааншши-и… — а дальше все мысли вымело из головы от напора змея. И одного и другого, что прижался сзади, активно показывая, что я теряю вот уже который день. Они оба старались так активно, что я зарычала от сумасшедшего желания взять их здесь и сейчас!

— Таи, милая! Успеете ещё! — выдернули меня как репку из объятий горгонов эмиссы, — Город маленький, но ты ведь захочешь его осмотреть перед отплытием?

— Да-а… — растерянно согласилась я, всё ещё ощущая пульсацию внизу, — Как долго будет длиться посадка на корабль?

— Братья сказали, что принц уже сообщил о нас капитанам, так что нам только нужно сделать выбор между тремя командами, — пояснил Рашш, ревниво оглаживая мои плечи.

— Я не буду гулять в городе, Рашши. Тассиль в плену, каждая минута на счету! И дети… Скоро я стану неповоротливой, огромной! Куда я тогда поплыву?

— Всё будет хорошо! Мы успеем, з-смейка! Моя любимая, сильная змейка! — горячие, настойчивые губы эмиссов ласкали шею. Укусят? Или подождут до корабля? Нет, будут ждать, поняла я.

Городок был буквально в десять домов. Собственно Ратуша, где было Адмиралтейство, дома для команд и семейных пар. Женщины высыпали на улицу, с жадным любопытством рассматривая меня и спутников. Глава города уже стоял на ступеньках и тут же поклонился мне. Знает уже? Конечно знает! Вон братья стоят рядом, строгие такие, торжественные!

— Правительница! Рад приветствовать вас в нашем Соонтале! Я Маэрасс Товиналь, адмирал третьего ранга.

— Рада знакомству, Маэрас! Мы очень спешим, адмирал! Какой корабль готов отплыть тут же?

— Я прошу прощения, госпожа, но я надеялся на торжественный ужин в вашу честь! Наши дамы скучают без общения, да и мы давно не слышали новостей из Долины, — взмолился адмирал.

Ран и Релль примут любое моё решение, остальные тоже, но в глазах Рана была просьба. Он просил один вечер побыть с его сородичами, уважить их.

— Хорошо, лишь до утра! Но нас так много! Найдёте вы место для всех нас?

— О-о, конечно! Наши дома рассчитаны на многих жителей. Нас сейчас в разы меньше. Вон те два домика уже готовят для вас, — кивнул на край города сайн. Небольшие, из орехово-рыжего ракушечника, домики были не очень велики на вид.

— Тогда мы с вашего позволения разместимся там! Позовёте нас, когда будете готовы, — и я кивнула моим сайнам, что мы уходим.

Возле домиков вышла свалка: мои эмиссы отпихивали горгонов, те упирались и уже поотращивали когти и были все в чешуе. Шарри и Ирнанн с ледяным спокойствием взирали на молодых и таких ещё горячих моих супругов. Уж они-то знали, что только я сделаю выбор!

— Братья-горгоны! — залезла я на камешек для усиления эффекта. Побыть вождём нации не получилось — камень вывернулся из-под ног как живой, и быть бы мне на земле, если бы не среагировал Тааншши. Он метнулся ко мне, словил на руки, поцарапал когтями, от чего я вскрикнула.

— Таи, где болит? — взревели сразу пять глоток, а я едва не скончалась от активной заботы! Боги только скалились, но не вмешивались в семейные разборки.

— Так! Горгоны! Вы идёте со мной! — тишина, плотная такая, хоть фигурки с неё вырезай, — Нам надо разобраться со знаками на ваших спинах. Точнее, почему их нет, — с каменным лицом я прошла к порогу, открыла дверь. Сильные руки прижали меня к мужчине. Кто же это?

— Мы подождём, наэйни, но не долго, — Дилоос, — Мы не будем спорить с ними, — намёк на моих мужей, — Только ты решишь, сладкая! Когда и сколько, как долго, как сильно нам любить тебя…

— Да-а, — простонала я от сладкой, нежной пытки водой внутри себя, — Вы следующие! А-ах!

— Адмирал сказал, что ужин через три часа, Таи! Поспеши… — грустно сказал Ран.

— Рани… — я виновато подняла на него глаза, — Я скучаю по тебе и Реллю… Позже… вы мои…

Дальше горгоны затащили меня в дом и захлопнули дверь с такой силой, что она повисла на одной петле. Маленький импульс магии, и она снова в порядке. Мы застыли втроём, они смотрели на меня так пристально, так жадно. Баатшши подхватил меня на руки и поднялся на второй этаж. Ногой открыл дверь спальни, сгрузил на кровать.

— Что? Почему вы так на меня смотрите? — поёжилась я от их пристальных, голодных взглядов.

— Мы до сих пор не можем поверить в то, что ты наша супруга… — присел рядом Тааншши, — Ты обиделась тогда, в пещере?

— С чего ты взял? — отвела я глаза, — Ничуть не обиделась! Ты остался с матерью, это нормально…

— Обиделась, — констатировал горгон, — Прости! Когда я увидел, что Исаноо в порядке, я искал тебя. Искал и не мог найти…

— А меня ты и вовсе ненавидишь… — грустно погладил мою щёку Баатшши.

Я закрыла глаза и впитывала их ласку. Нежно, неспешно раздели они меня, их руки неутомимо порхали то на груди, то на животе. Вот чьи-то пальцы вошли в меня, я выгнулась от удовольствия. А раскрыв глаза увидела обнажённых, невероятных, желанных, уже готовых к любви мужчин! Оба стали по бокам от меня, предлагая оценить их достоинства на вкус, на размер. Я взяла их в руки, зажмурилась от предвкушения.

О-ох, звери!!! После моих губ и языка, они сошли с ума! Два часа невероятных сладких пыток их языком, их руками! Баатшши снова скользнул в меня своим огромным синим языком! Я билась на кровати, как рыба без воздуха! Пытка! Тааншши получил своё: я ласкала его и по очереди, и оба его орудия сразу. Он рычал, но сдерживал инстинкты, шепчущие ему, чтобы он вогнал их поглубже! Я сверкнула глазами, потом впилась в его ноги когтями, понял, перестал сдерживаться. Мы закончили вместе: я полыхнула золотом от безумного оргазма, подаренного умелыми ласками Баатшши, а его брат — от свободы в моём рту.

А дальше они взяли меня вместе! Разве так можно? Огромные, сладкие, фантастически горячие члены заполнили меня без остатка! Если бы не поставленный на автомате щит, все жители Соонталя услышали бы безумный, пронзительный крик моего удовольствия. Я укусила сначала Баатшши, так как он был непосредственно подо мной. И этот укус снова завёл его! Сильные, грубые толчки сразу унесли меня в мир иной. Я уже не могла кричать, только постанывала и всхлипывала. Мои золотые слёзы растекались на его груди масляными, радужными кляксами. Кусты не выросли, и то хорошо!

— А меня, сладкая? Я отдаю себя госпоже! — то, что фраза была ритуальной, я узнала непосредственно во время укуса. Меня повернули лицом ко второму брату, Баатшши получил во владение мою попку и старался сделать её как можно более своей. Его движения сводили меня с ума! Я едва не забыла, что надо укусить Тааншши! Он сам напомнил: его руки сжали мою талию, а оба огромных органа стали сладко и сильно вбиваться в моё лоно! На пике, на моём крике и его рычании в невероятном, сумасшедшем угаре я и сделала то, что они оба хотели! Я впилась в его горло! Я уже кусала его там, в пещере… Нет, и близко не то! Огонь, лава! Эта пылающая смесь его страсти, любви, безумного возбуждения от моих криков, моего тела, моего огня, она хлынула в меня вместе с их семенем. Мои ногти царапали его спину, кровь с неё стекала по моим ногам, Баатшши тоже зарычал. Знаки появляются сейчас же, в этот миг. Я знаю, я вижу их. Я ощущала нас, как единое целое, как что-то родное. Мои горгоны тоже это чувствовали, их руки нежно и ласково гладили меня. Они шептали, что искали меня, что не надеялись даже. И всё в таком духе. Сколько мы так лежали? Час, два? Они во мне, а я в них. Я дала им укусить себя. Было больно, вероятно для горгон не предусмотрен механизм обезболивания. Но я терпела, сколько смогла конечно. За это была вознаграждена ещё одним заходом любви. Искры с моих волос сыпались раз за разом, освещая комнату.

Они встали, чтобы одеться. Сквозь засохшую кровь на их спинах проступали одинаковые знаки. Я махнула рукой, вызывая водное зеркало. Оба повернулись к нему, замерли. Я лежала на животе, помахивая ногами и довольно улыбалась. На их спинах была моя рука, а на ней два змея, они обвились вокруг запястья и кусали его. Как символично, прищурилась я довольно.

— Что означает, что ты отдаёшь себя госпоже?

— Теперь ни один из нас не ослушается твоих приказов. Мы — твои рабы, Таи! — сказал Тааншши, однако без малейших сомнений, боли или сожалений.

— Нет, — твёрдо отказалась я, — Вы — мои супруги! Но я не против, если вы будете исполнять мои приказы… — сползла я с кровати и стала на колени. Как меня заводят мужчины в штанах! Я люблю видеть их возбуждение и медленно, неспешно добираться к самому заветному, сладкому… огромному! Оба судорожно вздохнули, отдаваясь моим рукам… губам и языку. Едва успела закончить с обоими, как в дверь постучали.

— Таи! — это Рашш, — Мы уже идём на ужин! Собирайтесь!

Провела рукой по голым, восхитительно гладким торсам, волна воды омыла нас, я ощущала её, как свои собственные руки. Я гладила ею их спины, их ягодицы, их ноги. Синие глаза с искрами сверкали как четыре Вселенных, я пылала, я любила. В этот миг, я уверена, мои горгоны осознали, что золотые нагини и я — это не одно и то же. Я не отсюда, вот почему я другая. Безумные, сладкие, сносящие все мысли, поцелуи были мне наградой.

— Не знаю, важно ли вам это слышать, парни… Но я люблю вас! Безумно… — прошептала я. Тааншши блестел глазами. Он плачет? А второй? А второй сглотнул ком в горле и просто сжал меня до боли и крика в своих объятиях.

— И мы тебя, малыш…

— Заберём твоего Лооро, чтобы ты была счастлива, — пообещал Баатшши.

Ужин прошёл весело! Я познакомилась с жёнами капитанов, старпомов и всех чинов. Мелкие служащие, вроде юнг и матросов ходили на большую землю в поисках супруг ежегодно, но везло не всем. Выбирали здесь, оказывается, женщины! Так вот почему мои сайны такие! Я обвела Рана и Релля затуманенным взором, мечтая о большой кровати и их сладких, белоснежных телах в моей власти! Оба сверкнули глазами и задышали через раз. Чуют… через знаки.

— Невероятно! Так ты из другого мира! — сказала брюнетка Лаорана, — Расскажи о нём!

— У нас только одна раса, мы развивали технику, а не магию. Жадность, зависть и злость… Здесь лучше, даже несмотря на происки Нан-Гулакха! Здесь я нашла своих супругов… — скатерть стала тлеть, а я обводила любящим, жадным, восхищённым взглядом всех их. Мои! Мои! Знаки передали им мою любовь. Две слезинки вырастили кусты черники на столе, я небрежно махнула рукой, — Дарю! Это навсегда уже, так что можете обрезать эту часть скатерти!

— Ты не хочешь вернуться? — спросила блондинка Милана.

— Нет. Только маму забрать! Здесь у меня дети, любимые. И я снова беременна! — рассмеялась я.

— Сколько же их у тебя? — поразились все дамы. Их было восемь. Все изящные, худенькие. И впрям бюст у меня по сравнению с ними просто шикарный! Мои мысли не остались секретом для моих мужчин: все одновременно согласно хмыкнули и восхищённо стали его рассматривать. Ощущения от их взглядов были едва не материальны, я закусила губу, чтобы не застонать в голос. Что же вы делаете со мною…

— Алидан, мой золотоволосый мальчик! Его папа — король Тамрисса. Он отказался от него…скотина! Дальше мои змейки: Маришша и Тишшана, — я встретила два ласковых взгляда от эмиссов, — сын Ирри — Ниаррас. Такой строгий малыш, только меня любит! Сын Тадалла, паука, что вышел с нами из Подземелья. Помните? — все кивнули. Я вкратце рассказала о нашем путешествии, чем заставила дам вздыхать от сочувствия и зависти к такой моей бурной жизни, — Лаадалл, такой добрый, такой светлый малыш! Всегда улыбается… Я скучаю за ними! Надо сегодня связаться с Луара-кха! Шарри! — взмолилась я, видя тоску в глазах мужа, — Я ведь обещала, помнишь? Их двое, я знаю…

Мой орк ожил на глазах! Расправил плечи, засиял от радости. Я тоже светилась. В прямом смысле слова! Искры от моих волос разлетались по залу — столовой. И они попадали на всех сидящих. Не жгли, нет. Они входили в кровь, глаза капитанов и их жён сверкали от желания! Так вот как они действуют! Коварно улыбнулась, предвкушая через год услышать о демографическом взрыве в Соонтале!

— И последний сыночек от Адонасса… — замолкла, ощущая острую тоску за обоими, оставленными в селении мужчинами. Донни! Сладкий мой, нежный! — Сионнис. Голубая кожа, золотые глазки и коготки! Прелесть моя!

— Ш-шесть? — прозаикалась Лаодана.

— Да, а что? — удивилась я в свою очередь.

— Моя фэрри, за всю свою долгую жизнь наши женщины дарят супругу не более двух детей! — ласково прожурчал Релль. За это удостоился моего учащённого дыхания и обещания горячей ночи сразу по отплытию. Сглотнул, откашлялся, — А вы, моя любимая супруга, уже стали матерью шестерых детей! И станете мамой ещё стольким же!

— Не факт! — все замерли.

— Милая?

— З-смейка наша?

— Жена?

— Я только недавно поняла, что происходит! Магия помогает мне зачать от любого мужчины в этом мире. Возможно, нагиня, настоящая нагиня, не смогла бы стать матерью маленького паучка, мелкого сайна, тем более лунна! А вот с помощью магии… Так что я могу стать мамой — героиней ещё не раз!

— С-сыновья? — прошипели мои эмиссы.

— Да, Рашши. Будут вам сыновья, а Ирнанну — дочь. Я не против.

— Поразительно! А нам вы можете помочь? — робко спросила одна из дам. Я кивнула.

— Что нам надо делать? — скромно теребили они платки в руках, готовясь к моим инструкциям.

— Подайте ваши бокалы! — все тут же передали мне посуду с ещё недопитым вином. Вино кстати то самое, что Ран мне послал. Мы переглянулись с лисом. Люблю тебя, люблю… Сжал пальцы, закрыл глаза. Нет, он не игнорирует меня! Так он тоже признается мне в любви! Там и признание, там и сцены любви…

Я разрезала руку и сдавила по паре капель крови в каждый бокал. Миг, и в каждом закружился золотой вихрь.

— Сегодня же и приступайте! — сказала я, и магия расставила вино возле женщин. Они робко взяли по бокалу в руки. Я кивнула на своих мужчин, показывая, как мужья любят и лелеют свою жену после подаренных детей. Решимости в дамах прибавилось, они мигом опрокинули жидкость внутрь. По их телам прошла волна золотого огня, — Это мой вам подарок, соонтоо! — да, теперь я знала их язык! Просто вдруг стала его понимать и всё. Последнее слово означало… подруги или сёстры по духу. Женщины тут же расплакались от наплыва эмоций. Мы сбежались в кучку и стали обниматься. Капитаны сидели молча, но и они желали высказать свою благодарность.

— В Соонтале нет детей, Правительница! Здесь мы отрезаны от Источника, его благодатная сила там, и это не даёт нам завести малышей. Поездки в Долину ничего не дали… Мы благодарим вас от всего сердца!

— Сила Источника скоро будет не только здесь, — от меня стлались волны магии, золотые искорки облетели зал, — Она будет во всей Таараме! Я отдам магию всем… достойным…

Вечер закончился, мы вышли из Ратуши. Мужчины окружили меня, их тепло, их любовь обвивали меня мягким коконом. Я пылала, я отдавала им свою любовь. Сколько мы так стояли, не знаю. Просто вдруг мои горгоны после сладкого поцелуя тихо-мирно пожелали неспокойной ночи и передали меня моим сайнам. Я поразилась такому!

— И вы вот просто согласитесь? — лучше бы не спрашивала! Жуть какая! По нашей связи меня ожгли такими эмоциями… — Прости, Баатшши, прости! Я не хотела сделать вам больно!

— Важно только твоё счастье, милая! Иди, — подтолкнул меня Рашш. Сайны ласково приняли меня в свои руки, тут же зашептали про то, как соскучились. Как они хотят ощутить мои клыки, мою влажную… э-э, идём скорее!

Краем глаза заметила, как Ирнанн и Шаррдак стали у моря. Закат вызолотил их массивные фигуры. Они выглядели этакими одинокими странниками, встретившимися на дорогах жизни. Что мой райши сказал орку? Передавал меня в его руки? Он ведь уйдёт скоро… Уншед… Поднял чёрные глаза, заглянул в душу. Сказала, как люблю его, своего неожиданного бога. И Ирнанна тоже. По связи пришли его чувства. Всю дорогу к домику я проплакала. Ничего не могу поделать! Жестокий заговорщик, мрачный бог Смерти… со мною он был другим. Он любил, впервые за многие тысячи лет, за все свои жизни и перерождения!

Мы сели на первом этаже в гостиной. Уютно потрескивали дрова в камине, мои сайны сели на шкуру какого-то пушистого и огромного зверя у моих ног. Я гладила их шёлковые волосы, а они прижимались к моим коленям.

— Рани… А ты кого хочешь девочку или мальчика?

— Мне всё равно! Главное, чтобы они были похожи на тебя! — свет, любовь, абсолютное счастье! Мои мужчины не спешили сразу в постель. Я теперь понимаю, что сайны другие. Горгоны — порывистые, страсть в их натуре — основа. Орк у меня один, и его я ещё не узнала до конца. Надёжный, сильный, самоотверженный — это всё он. Эмиссы мудрые и терпеливые. Их ненавязчивая забота и абсолютная преданность подкупают. Боги… знаю лишь одного. И он невероятный! Двое других ещё предоставят случай узнать их…

— Фотоас видит во мне госпожу… — вдруг призналась я.

— И мы… — сказал Релль. Его нежные губы выцеловали дорожку на моей ноге к лону. Я ахнула, приглашая его быть смелее.

— И вы? Рани-и… — лис встал, я не выдержала и запустила руку ему за пояс. О-о-о! Огромный… сладкий мой! Мы дарили друг другу нежность и ласку, потом соединились на шкуре. Отблески огня в их глазах, их кровь, их страсть… Новое всё, необычное! Я приказывала через знак, получая удовольствие от их согласия и покорности. Их нежные руки, сладкие губы, белоснежные шеи, в которые я безжалостно и властно впивалась клыками! Мои сайны были воском в моих руках, они плавились и горели в моём огне! Последний крик, я расцарапала их руки, вырываясь куда-то и ощущая их пульсацию внутри. Их двое сейчас во мне, горячее семя заполнило меня. Мои! Никому не отдам! Убью за вас! И умру… Всё взаимно, пришёл ответ.

— Идём? — недоумение в лучащихся счастьем глазах. Зацеловала обоих, взъерошила их волосы и застонала от желания остаться с ними до утра, — Я хочу связаться с домом! Нам надо быть вместе, чтобы все увидели деток…

— Идём, — решительно встали, мужественно не глядя друг на друга. Волосы Релля скользнули по моей попе. Мой стон? Его? Рана? Ещё час…

Час спустя мы добрели-таки до второго дома. Окна в соседских домах не горели. Я ощущала магию… мою магию, что я дала сайнам! Скоро здесь будет звучать детский смех!

Вся команда была внизу. Тоже у камина. Эмиссы сидели на полу, их лица были печальны. Боги стояли у окна, они всматривались в море. Там и правда творилось что-то невероятное.

— Дилоос, там шторм? Мы не сможем отплыть? — разволновалась я.

— Да. И он надолго. Дня на три как минимум!

— А ты ничего не можешь сделать? — спросила я и подошла к богу воды.

— Могу… — я увидела усмешку, нет он не издевался. Он предлагал мне самой пойти навстречу, возможно даже молить его.

— Ладно, сейчас я хочу связаться с домом! А потом спрошу ещё раз. И тогда ты скажешь мне, чего ты хочешь! — отвернулась обиженно. Здесь я ставлю условия! Если он не будет играть по моим правилам — пусть катиться!

— Дурак, — тихо прошипел Тунтрой.

— Шарри, сумку! — орк подал мою плюшку. Я вытащила блюдо, установила его так, чтобы оно было своеобразным окном. Вызов долго игнорировали. Наконец, в шаре появился заспанный Адонис. Я говорила, что артефакт перенесли к нам? Перенесли. Чтобы мы могли детей и мужчин проведать. Так вот, Адонис в коротких шортиках из шёлка подошёл к шару, потянулся и зевнул. Я с улыбкой осматривала всё моё богатство, то есть его тело. Он открыл свои очи с длинными стрелами ресниц, я непроизвольно застонала. Моё ж ты чудо!

— Госпожа? — мелодичным, слегка хриплым со сна голосом вскричал он.

— Да, мой милый! Это я! Все спят уже? Прости, что разбудила. Я просто долго не связывалась с вами, я скучаю…

— И я… Дети в порядке… Мы недавно почувствовали вашу боль, госпожа. Кто причинил её? — и столько заботы, столько нежности было в его голосе, что ни один из мужчин возле меня даже не вздумал ревновать к моему чуду. Они знали, они чувствовали мою нежность к нему, как я отдыхаю душой, видя эту заспанную мордаху.

— Нан-Гулакх, Донни! Он оказался предателем, милый. Мы вызволили богов из ловушки. Они были в Источнике, в пещере. Теперь у сайнов есть новый Источник! Это большой золотой столб с голубым лучом! — я рассказывала о событиях, произошедших с нами и улыбалась. Ровно до тех пор, как дошла до похищения Тассиля. Лицо Донни тут же исказилось от боли, — Он похитил моего Тассиля! Я едва не умерла на месте…

— Мы с Тадаллом тоже… Госпожа, я… я ничего не значу для вас? Мы вам не нужны больше? Вы только и говорите о том юноше! Это так больно… — его слёзы резанули по сердцу.

— Донни… — растерялась я. А ведь действительно, все мои любимые наверно так и считают! Что они не нужны мне, что я живу одним только провидцем.

— Простите меня! Я позволил себе слишком много! — униженно склонил он голову. Я молча сидела, плакала и осознавала, как сильно обидела своего лунна. И Тадалл… Он ведь тоже так думает.

— Я… ещё свяжусь с вами… — связь прервалась, — Я хочу побыть одна! Там есть свободная комната?

Рашш провёл меня на второй этаж, показал аккуратную спальню в голубых тонах. Я отшатнулась. Донни…

— Он поймёт, Таи… Мы смогли, и он сможет.

— Рашши… Это сильнее меня! Едва я вспомню его, я уже не властна над собой… Простите меня! За всё!

— Поспи! Утром мы подумаем, что делать дальше! Мы решим с Дилоосом, как остановить шторм.

Я долго крутилась в кровати, никак не спалось. Я привыкла ощущать тёплое тело мужа, какого-нибудь из многих моих мужчин. Мысли крутились вокруг Тассиля. Что я знаю о нём? А вдруг он ещё более ревнив и капризен, чем Фотоас? И откажется от меня… Надо быть готовой ко всему. А мой Донни и мой паук… Я люблю их, пусть знают это! Сосредоточилась, всю свою силу направила на единение с ними. Открыла глаза и ахнула!

— Госпожа? — вопросило голубое чудо, укачивая Сионниса.

— Донни! — заплакала я от радости. Мы влетели друг другу в объятия так быстро, что проснулся сын. Я расцеловала нашего малыша, прошипела ему колыбельную, добавила каплю сил, чтобы заснул. В проёме двери, то есть за шкурой, откинутой сильной рукой, застыл чёрной статуей Тадалл, — Я больше не могу без вас!