Звездные битвы галактик

ОСТРОВ БЕЗРАССУДСТВА

Начальник Города 72 в североамериканском секторе 16 вопросительно посмотрел в сторону Помощника.

— Следующее дело — Аллан Манн, личный номер 2473R6, — доложил Первый Помощник. — Он обвиняется в нарушении логики.

— Арестованный готов? — спросил Начальник и, увидев утвердительный кивок, приказал — Введите!

Первый Помощник вышел и тут же вернулся в сопровождении арестованного и двух охранников.

Аллан Манн оказался молодым человеком, одетым в форменную рубаху без рукавов и белые шорты. Белый квадрат на плече указывал на его принадлежность к отделу механики. Он неуверенно осмотрелся в просторном помещении, скользнув взглядом по пультам прогнозирующих вычислительных машин, по телеэкранам визуального контроля за всеми городами мира, по широким окнам, за которыми виднелись громадные кубы зданий Города 72.

Начальник взглянул на бумагу, лежащую на столе:

— Аллан Манн, серийный номер 2473R6, арестован два дня назад по обвинению в нарушении логики. В обвинительном заключении утверждается, что Аллан Манн, в течении двух лет работавший над созданием атомного двигателя нового типа, отказался передать работу Майклу Рассу, личный номер 1877R6, несмотря на распоряжение своего руководителя. Он не смог логично обосновать причину отказа, заявив только, что хотел бы сам завершить работу. Поскольку налицо явное нарушение логики, были приняты соответствующие меры.

Начальник поднял глаза на арестованного.

— Что вы можете сказать в свою защиту, Манн?

Молодой человек покраснел.

— Ничего, сэр. Я хочу только заявить, что теперь понимаю — я был неправ.

— Почему вы восстали против приказа руководителя? Вам разве не сказали, что Расе более подходит для завершения работ по созданию этого двигателя?

— Сказали, сэр, но я так долго работал над ним, что мне очень захотелось закончить работу самому. Даже если бы мне понадобилось больше… Я понимаю, это безрассудство…

Начальник положил на стол бумагу и подался вперед.

— Вы правы, Аллан Манн, это был безрассудный поступок. Вы совершили нарушение логики, а это… Это является подрывом всех основ нашей жизни, нашего мира. Что по вашему, Манн, собрало массу воюющих друг с другом народов в одно огромное государство? Что уничтожило страх, нищету, жестокость на Земле? Что, как не логика? Она, и только она, подняла человека от состояния полузверя до его нынешнего статуса. В былые дни безрассудства на этом месте был город, называемый Нью-Йорк. Жители его вслепую боролись за выживание, не пытаясь сотрудничать и только зря расходовали силы и ресурсы.

Начальник сделал короткую паузу.

— Благодаря логике все изменилось. Эмоции, издавна калечившие и извращавшие разум человека, были покорены, и теперь мы подчиняемся только хладнокровному рассудку. Логика вывела нас из состояния варварства, в котором мы пребывали до XX века. Поэтому нарушение логики стало самым серьезным преступлением.

Под напором неотразимых аргументов Аллан Манн обмяк.

— Я осознаю, что так оно и есть, сэр. И я надеюсь, что мое нарушение будет рассматриваться лишь как временное помутнение рассудка.

— Именно так я к этому и отношусь, — произнес начальник Города. — Я уверен, теперь ты понимаешь ошибочность своего поведения. Но, — добавил он, — осознание проступка не оправдывает его. Ты совершил нарушение и должен получить возможность исправиться законным путем.

— А что это за путь?

— Людей, совершивших подобный проступок, становится все меньше с каждым годом, но все же их еще достаточно много. Поэтому мы выделили им целый остров в двухстах милях от побережья. Там отсутствует даже самый минимальный комфорт, нет никакого управления извне. Там царят законы первобытного общества. Мы отправляем всех безрассудных на этот остров и оставляем их одних. Там они очень быстро на собственной шкуре узнают, каково жить в мире, не подчиненном строгим законам логики. Узнают и больше никогда не забывают, а когда истекает срок и они возвращаются домой, то бывают только рады провести остаток жизни в нормальном мире. Правда некоторые, самые безнадежные, остаются там навсегда. По закону ты должен отправиться на этот остров — Остров Безрассудства.

— На Остров Безрассудства? — На лице Аллана Манна отчетливо проступил испуг. — И надолго?

— Мы никогда не сообщаем ссыльным их срока. Мы хотим, чтобы они знали, что впереди вся жизнь. Благодаря этому урок лучше усваивается. Когда придет время, тот же сторожевой флайер, что доставит тебя на остров, явится за тобой и заберет назад.

Начальник встал.

— Есть у тебя возражения против приговора?

Немного подумав Аллан Манн покорно ответил.

— Нет, сэр, вполне резонно, что я пройду курс исправления в установленном порядке.

Начальник улыбнулся.

— Рад видеть, что ты уже исправляешься. По окончании срока надеюсь увидеть тебя полностью излечившимся.

Сторожевой флайер изящной торпедой рассекал воздух, устремившись на восток над седыми глубинами океана. Берег давно остался позади и теперь лучи солнца освещали только бескрайние просторы, изрезанные волнами. Аллан не отрываясь смотрел в окно и настроение его становилось все хуже. Выросший в большом городе он питал врожденную неприязнь к одиночеству. Чтобы хоть на время избежать его, Аллан завел разговор с двумя стражниками — единственными, не считая пилота, пассажирами флайера. Те отвечали, правда, очень неохотно. Он уже не принадлежал их миру.

— Ты увидишь остров через несколько минут, — сообщил один из них. — Думаю достаточно быстро для тебя.

— А где вы меня высадите? Там есть какой-нибудь город?

— Город на Острове Безрассудства? — покачал головой стражник. — Конечно, нет. Эти люди неспособны сотрудничать друг с другом достаточно долго, чтобы построить хоть какое-то подобие города.

— Но там же есть какое-нибудь место для нас, отведенное под жилье? — допытывался Аллан.

— Ничего кроме того, что ты сам подберешь для себя. — прозвучал равнодушный ответ. — Некоторые безрассудные поставили свои хижины по-соседству и образовали что-то вроде поселка, другие же ушли в глубь острова.

— Но даже они должны где-то спать и есть. — настаивал Аллан с присущей всем людям уверенностью в том, что государство обязательно позаботится о каждом из своих граждан.

— Спят там, где смогут устроиться, я полагаю. А едят… Едят фрукты, ягоды, убивают мелких животных и тоже съедают…

— Едят животных?! — для представителя цивилизации, насчитывающей пятнадцать поколений вегетарианцев, идея показалась настолько возмутительной, что он замолчал и молчал до тех пор, пока пилот не бросил через плечо:

— Впереди по курсу остров!

Сидя между стражниками, Аллан Манн подавленно смотрел вниз, пока флайер по спирали спускался на остров.

Это был крохотный клочок суши, покоящийся среди океанских волн подобно морскому дьяволу. Густой лес покрывал склоны невысоких холмов и неглубоких оврагов, спускаясь к уступчатым песчаным берегам.

Аллану все это казалось диким, запретным.

На западе он заметил жидкие клубы дыма, поднимающиеся к небу. Однако присутствие людей скорее беспокоило его, нежели бодрило. Дым мог подниматься от костров, на которых люди жарили плоть еще недавно живых тварей…

Флайер спустился ниже, пролетел вдоль берега и наконец сел, подняв тучи песка.

— Вылезай, — сказал старший охранник, открывая дверь, — можешь побыть здесь, только недолго.

Ступив на горячий песок, Манн вцепился в дверь флайера, как в последний зыбкий мост, связующий его с цивилизацией.

— Вы вернетесь за мной по истечении срока приговора? — рыдал он. — Как вы узнаете где меня искать?

— Если будешь на острове, отыщем. Но пусть тебя это не волнует. Вполне возможен и пожизненный срок, — улыбнулся охранник. — Если это не так, мы тебя заберем, хотя… знаешь, тебя ведь могут и убить.

— Убить?! — Ужаснулся Аллан. — Вы хотите сказать, что они убивают друг друга?

— Да, и с большим удовольствием. Поэтому уйди с побережья прежде чем тебя увидят. Помни, ты больше не живешь среди нормальных людей!

Одновременно с треском захлопнувшейся двери взревел мотор, и машина взмыла вверх. Одинокий человек, задрав голову, следил за тем, как похожий на серебристую чайку флайер набрал высоту, развернулся и взял курс на запад, направляясь к земле благоразумных людей, живущих мирно и беспечно, без подстерегающих на каждом шагу опасностей.

Тут Аллан вспомнил, что, находясь на открытой местности, увеличивает опасность быть обнаруженным. Он не понимал зачем кому-то убивать его, но все же, приготовившись к худшему, побежал по склону вверх, в сторону леса. Ноги вязли в горячем песке, и, несмотря на идеальное здоровье, двигался Аллан медленно. Ежесекундно ожидая нападения, он совсем не думал о том, что сам является осужденным и в глазах поселенцев представляет опасность не меньшую, нежели они для него. Достигнув леса Аллан свалился под ближайшим кустом, с трудом переводя дыхание и загнанно озираясь. Вокруг было очень тихо и пусто, и лишь золотистые лучи солнца пронзали густой полумрак, пробиваясь сквозь плотные кроны.

Что ожидает его впереди? Жизнь на острове в течение долгих месяцев, а может даже и лет. Теперь он понял, почему попавшим сюда не сообщают срок ссылки. Возможно придется провести на острове всю оставшуюся жизнь! Аллан убеждал себя, что его приговор не может быть столь суровым. Но, как бы долго не продлилась его ссылка, нужно приспособиться и выжить. В первую очередь он решил подыскать подходящее для убежища уединенное место, а затем попытаться найти ягодные места и фруктовые деревья, о которых упоминал охранник. О мясе он даже думать не мог без отвращения.

Осторожно встав, Аллан осмотрелся. Лес с виду казался тихим и мирным, но воображение населяло его множеством опасностей. Он должен найти более безопасное место. Вздохнув, Аллан двинулся вглубь леса, стараясь не приближаться к западной оконечности острова. Внезапно посторонний шум заставил его замереть. Кто-то продирался сквозь кусты. Аллан похолодел. Мозг не успел еще принять никакого решения, когда в прогалине показалась фигура бегущей девушки. Темное от загара тело было едва прикрыто изодранной туникой. Густые волосы были коротко острижены.

Увидев незнакомца девушка отпрянула. Смуглая рука сжала короткое копье. Аллан Манн смотрел в искаженное ужасом лицо и постепенно приходил в себя. Не сводя с него огромных глаз девушка отступила к кустарнику. Вероятно, возможность мгновенного бегства приободрила ее.

— Ты новичок? Я видела, как садился флайер.

— Новичок? — не понял Аллан.

— На острове, я хотела сказать. Тебя только высадили, не так ли?

Аллан кивнул. Он все еще дрожал.

— Да, только что. За нарушение логики…

— Мы все здесь по этой причине. Мы безрассудные. Эти динозавры, подручные начальников, доставляют сюда очередного из наших каждые два дня.

От подобной ереси остолбенел бы любой житель большого мира.

— А почему им не доставлять вас сюда? Это просто благородно пытаться исправить безрассудных.

Лучистые глаза девушки широко раскрылись.

— Ты так говоришь… Ты не похож на безрассудного. — обвиняющим тоном заявила она.

— Надеюсь. Я хотя и совершил нарушение логики, но сожалею об этом. Я теперь понимаю…

— А-а-а, — протянула она явно разочарованно. — Как тебя зовут? Меня Литой.

— Аллан Манн. Личный номер… — он замолчал.

Где-то в ветвях вскрикнула птица и Лита насторожилась. Страх снова появился в ее глазах.

— Нам лучше отсюда уйти, — торопливо предложила она. — Меня преследует Гара. Он скоро будет здесь.

— Преследует тебя? — холодок пробежал по спине Аллана. — Кто такой Гара?

— Гара — босс острова. Он у нас всего несколько недель, но уже победил самых сильных мужчин.

— Ты хочешь сказать, что лидер определяется в драке? — недоверчиво спросил Аллан. Лита кивнула.

— Ну конечно! Это же не цивилизация, где твое положение зависит от ума. Здесь мир силы, и босс этого мира гонится за мной.

— Он хочет тебя убить?

— Да нет же! Он хочет сделать меня своей женщиной. А я не согласна. И никогда не соглашусь! — черные глаза девушки горели негодованием.

Аллан почувствовал, что невольно вмешивается в дела, абсолютно непонятные и чуждые ему.

— Его женщиной? — спросил он, нахмурив брови.

— Гара дрался за меня, а награды не получил. Сегодня он разозлился и поклялся взять меня силой. Я убежала, а когда он и несколько других бросились следом, я… Слушай!

Аллан замер. Из глубины леса доносились топот и хриплая перекличка голосов. Сквозь шум и треск пробивались отдельные слова.

— Это они! — крикнула Лита. — Бежим скорей!

— Но не могут же они… — начал было Аллан, но увидев, что девушка рванулась в чащу, плюнул и понесся следом.

Ветки и шипы, цепляясь, разрывали одежду, оставляя на теле глубокие царапины. Дыхание стало тяжелым. Воздух со свистом вырывался из пылающих легких. Несмотря на превосходное физическое состояние, Аллан скоро ощутил насколько сильно подобное бегство отличается от спортивных соревнований большого города.

Лита начала уставать, оглядывалась все чаще, ее загорелое лицо заметно побледнело.

Слишком глупо и безрассудно было бы попасть в беду из-за этой девчонки, и Аллан попытался что-нибудь придумать. Но не успел. Беглецы внезапно очутились на узкой полянке перед огромным коренастым мужчиной. Огненно-рыжие волосы покрывали голову, плечи и могучую грудь незнакомца.

Триумфальный вопль, напоминающий рев носорога потряс воздух. Лита бросилась к Аллану, но жесткие пальцы вцепились в ее плечо.

— Бежала, да? — прохрипел Гара, и глаза его уставились на Манна. — С этой бледнолицей овцой! Посмотрим так ли он хорош, чтобы отобрать девочку у Гары! — затем, обращаясь к Аллану, добавил. — У тебя нет ни копья, ни дубины, но руки-то у тебя остались. Решим наш спор на кулаках.

Рыжий гигант отбросил оружие в сторону и, вытянув руки, пошел на противника.

— Что ты имеешь в виду? — изумился Аллан.

— Драку, конечно. Ты хочешь эту девочку, так отбери ее у меня!

Манн мгновенно оценил ситуацию. Шансы на победу были явно ничтожными. Он должен воспользоваться единственным, что возвышает человека над животным — рассудком.

— Но я не хочу драться из-за этой женщины! — выдохнул Аллан. — Она мне совсем не нужна.

Гара остановился, ошарашенный. В глазах Литы мелькнуло презрение.

— Не хочешь драться? — закричал противник. — Тогда беги, Крыса!

Скривившись, Гара отвернулся. Быстро нагнувшись, Аллан схватил тяжелую суковатую палку и с размаху опустил ее на рыжую макушку. Тело врага мешком рухнуло наземь.

— Быстрее! — крикнул Манн. — Пока он очухается, мы успеем удрать.

Беглецы нырнули в кустарник. Вскоре голоса за спинор затихли и они остались совсем одни.

— Головой работать надо! — ликовал юноша. — Он проваляется не меньше часа.

Лита презрительно покосилась на него.

— Эта драка не была честной.

— Честная драка? — пробормотал Аллан. — Но ты же хотела спастись. Не думала же ты, что я смогу с ним справиться голыми руками…

— Все равно это было нечестно. Ты ударил Гару трусливо, когда он этого не ожидал.

Если бы Аллан Манн не был столь цивилизован, он непременно бы выругался.

— Но что в этом плохого? — он явно был сбит с толку. — Ведь, наверняка для меня было разумнее использовать свой ум против его силы.

— На этом острове мы не придаем особого значения благоразумию… Ты должен это знать. — бросила она на ходу. — Но мы верим в честную драку.

— В таком случае, в следующий раз отбивайся сама, — разозлился Аллан. — Вы все тут безрассудные.

Внезапно его осенило.

— Как получилось, что ты оказалась на острове?

Лита улыбнулась.

— Я пожизненная. Так же, как Гара и большинство других в деревне.

— Пожизненная? Что же ты натворила, чтобы навсегда попасть в это ужасное место?

— Ну, шесть месяцев назад Евгенический Совет нашего города назначил мне супруга. Я отказалась принять его. Совет обвинил меня в нарушении логики и приговорил к пожизненной высылке сюда.

— Не удивительно. — выдохнул Аллан. — Отказаться от супруга, назначенного Советом… Я никогда не слышал о подобном! Зачем ты это сделала?

— Мне не нравилось, как он смотрел на меня. — ответила Лита просто.

Аллан Манн покачал головой. Понять этих безрассудных казалось невозможным.

— Нам лучше уйти в глубь острова. — предложила девушка. — Гара скоро придет в себя. Если он схватит нас — тебе будет плохо.

От этих слов кровь Аллана застыла в жилах.

— Куда нужно идти? — шепотом спросил он. Лита кивнула в глубь леса.

— Там самая непроходимая чаща. Нужно держаться подальше от деревни.

Лита отправилась первой, держа копье обеими руками.

Вскоре юноша нашел тяжелый и крепкий сук, из которого получилась неплохая дубинка. Неуклюже взмахнув приобретенным оружием, он поплелся дальше.

Путники все дальше забирались в дебри. Обстановка становилась все более непривычной. Аллан видел леса только с высоты полета флайера — зеленые массивы, разделяющие города. Теперь он находился в одном из них, сам стал частью леса. Птицы и насекомые, малые зверушки в кустах — все это было интересным и удивительным.

Несколько раз Лита ругала его, когда он наступал на сухие ветки. Сама же она двигалась бесшумно, как кошка.

Беглецы взобрались на холм и, немного пройдя по гребню, остановились. Девушка показала Аллану деревню — маленькую поляну, с двумя-тремя десятками бревенчатых избушек, на западном краю острова. Кое-где над домами вился дымок, в стороне стояли группами мужчины. В тени играли детишки. Как ни занимательно было это зрелище, пришлось оставить его и идти дальше.

Деревья теперь росли так густо, что Аллан начал чувствовать себя в большей безопасности. Он уже достиг некоторого искусства в ходьбе, но внезапно сбился с шага. Кролик выпрыгнул из-под ног и юркнул в кусты. Копье Литы блеснуло как молния и зверек затих. Девушка схватила и подняла пушистый комочек. Лицо ее светилось радостью. Это будет их ужин, сообщила она. Аллан не верил своим глазам. Он испытывал такое же отвращение к ее поступку, какое предки, многими поколениями старше, питали к убийству. Но внешне он постарался остаться невозмутимым.

Подойдя к незаметному овражку, Лита остановилась. Солнце зашло и в лесу начали сгущаться сумерки.

— Ночь проведем здесь. — сказала девушка, опускаясь на землю. По ее указанию юноша ломал и укладывал ветви деревьев. Поминутно одергиваемый и поправляемый, он чувствовал себя страшно неловко. Наконец работа была окончена и Аллан стал наблюдать, как медленно, с помощью камня и куска стали, извлеченных из кармана на поясе, Лита разводит огонь.

Вскоре бездымный костер затанцевал на склоне оврага. Он был слишком мал и хорошо скрыт, чтобы привлечь чье-то внимание.

Освежевав кролика, девушка порезала мясо на ломтики, нанизала на прутик и протянула Аллану.

— Поджарь.

— Я не смогу это есть, — выдавил он с отвращением.

Лита усмехнулась.

— Все через это проходят. Я вела себя точно так же, попав на остров, но теперь мне это кажется вкусным.

— Вкусно есть плоть живого существа? Мне это никогда не понравится!

— Понравится, когда достаточно проголодаешься, — спокойно ответила она, принимаясь за еду.

Аллан вдруг почувствовал, до какой степени голоден. Он не ел с самого утра. И хотя жареное мясо ничем не напоминало привычные блюда из Пищевого Распределителя, запах его уже не казался таким омерзительным, как раньше.

— Иди сюда, поешь, — позвала девушка, протягивая прутик с мясом, — ягод сейчас не собрать, темно, а есть что-то надо. Иначе не останется сил.

Доводы были разумными.

— Я не уверен, что смогу это сделать, как бы то ни было. — произнес Аллан, разглядывая румяный ломтик. Очень осторожно юноша впился зубами в то, что еще недавно было живым существом. Переборов спазм в желудке, он сглотнул. Мясо не казалось неприятным, скорее его можно было назвать вкусным, правда, ничуть не похожим на то, что мог предложить Пищевой Распределитель. Вздохнув, Аллан потянулся за вторым куском.

Прикрыв глаза и слегка улыбаясь, Лита сквозь ресницы наблюдала за тем, как он отправляет в рот кусок за куском.

Челюсти ныли от непрерывной работы, но остановиться Аллан уже не мог. Съев все мясо, он вернулся к отложенным костям и обглодал их более тщательно.

Подняв глаза и встретив загадочный взгляд Литы юноша покраснел.

— Раз уж я начал это есть, то вполне резонно было съесть все до конца, — сказал он, защищаясь.

— Тебе понравилось?

— А что общего между моим вкусом и питательными свойствами пищи?

В ответ Лита расхохоталась.

Погасив костер и захватив оружие, друзья разошлись по хижинам, очень напоминающим берлоги. Ложе из веток казалось страшно неудобным, и Аллан долго не мог уснуть, вспоминая свою опрятную постель в Городе 72. Интересно, сколько времени пройдет прежде, чем он снова окажется там. Сколько…

Аллан сел, протер глаза и заметил, что солнце пробивается сквозь щели в его берлоге. Он выбрался наружу, разминая онемевшее тело. Свежее утро было пронизано солнечными лучами.

Вторая хижина оказалась пустой, девушки нигде не было видно. Чувство тревоги охватило Аллана. Он уже собрался крикнуть, когда неожиданный шорох в кустах заставил юношу обернуться. Лита стояла перед ним, протягивая полную пригоршню маленьких рубиновых ягод.

— Завтрак, — улыбнулась она. — Это все, что я смогла найти. — Они поели.

— Куда теперь? — поинтересовался Аллан. Девушка нахмурилась.

— В деревню я боюсь — там может быть Гара. Да и тебе туда теперь путь заказан.

— Я и сам не хочу в деревню, — быстро сказал Манн. — Если все безрассудные такие же, как тот первый, то я не хочу видеть ни одного из них.

— Тогда нам лучше двигаться вглубь острова. В лесу, во всяком случае, мы сможем жить.

И они пошли. Девушка с копьем и юноша с тяжелой, неуклюжей дубиной. В пути онемение и ломота у Аллана быстро прошли. Ему даже начала нравиться эта прогулка по испещренному солнечными пятнами лесу. Признаков погони не было, и путники слегка замедлили шаг.

Это было ошибкой. Сильный удар по плечу бросил Аллана вперед. Резко повернувшись, он оказался лицом к лицу с двумя оборванцами. Один из них швырнул свое копье в юношу, пытаясь сбить того с ног. Второй же, с поднятой над головой дубинкой, бросился вперед, пытаясь совершить то, что не вышло у его товарища. На бегство шансов не оставалось. Схитрить тоже было невозможно. И со слепым ужасом загнанного в угол животного, Аллан Манн ринулся в бой. Первым же отчаянным ударом он вышиб дубинку из рук противника. Раздался крик Литы, но Аллан уже ничего не слышал. Обезумев от гнева и ярости он продолжал наносить удары поверженному врагу. Наконец, придя в себя, юноша заметил, что второй противник пытается завладеть своим оружием. Прыгнув вперед, Аллан со всего размаха опустил дубину на голову негодяя. Едва успев увернуться, оборванец с искаженным от страха лицом помчался назад в лес.

— Гара! — горланил он на бегу. — Гара, они здесь!

Подбежала Лита.

— Они ничего тебе не повредили? Ты победил их обоих! Это было великолепно!

Но ослепление боя уже покинуло Аллана, остался один ужас.

— Он приведет сюда Гару со всей компанией! Нам нужно бежать.

Девушка подхватила копье, и они понеслись в глубь леса. Позади раздавались яростные вопли преследователей.

— Ты не должен бояться, раз так здорово дерешься, — убеждала Аллана Лита, но тот только качал головой.

— Я просто не соображал, что делаю! Это ужасное место с его драками, суматохой и дуростью… Даже я начал вести себя столь же безрассудно, как и остальные! Если мне удастся выбраться отсюда…

Крики за спиной становились все громче. В погоне участвовало не меньше дюжины человек. Аллану казалось, что он различает бычье мычание Гары. При одном воспоминании о рыжеволосом гиганте тело его костенело. Спотыкаясь, беглецы скатились по поросшему густым кустарником склону и, внезапно, оказались на открытом берегу, за которым синело море.

— Нас загнали на восточный конец острова! — воскликнул юноша. — Бежать дальше некуда, да и скрыться незаметно не получится!

Лита резко остановилась, озаренная какой-то мыслью.

— Слушай, ты сможешь прошмыгнуть мимо них! Я останусь на берегу, и они бросятся за мной, как только увидят. У тебя будет шанс спрятаться в лесу.

— Но я не должен оставлять тебя в качестве легкой добычи, — смутился Аллан.

— Почему? Тебе, ведь, нет никакого резона встречаться с Гарой, не так ли? Ты же знаешь, что он с тобой сделает.

Аллан озабоченно покачал головой.

— Да, резона никакого, раз тебе все равно не поможешь. Но бежать я не хочу.

— Беги, беги скорее! — торопила его Лита, толкая в сторону зарослей. — Они вот-вот будут здесь!

Аллан Манн медленно вошел в спасительные дебри, оглянулся и долго смотрел на одинокую фигурку на берегу. Топот и треск ломаемых кустов выдавал приближение погони.

Юноша стоял в нерешительности. Какой-то изъян имелся в его рассуждениях. Но какой? Он никогда раньше не видел эту девушку, вплоть до вчерашнего дня. Она безрассудная с пожизненным сроком. Абсолютно нерационально подвергать себя опасности со стороны дремучего Гары. Это бесспорно. Но что-то было не так.

Громадный мужчина вынырнул из кустов рядом с затаившимся Алланом, и триумфальный рев потряс воздух. Гара увидел Литу. Прежде чем она успела обернуться, могучая рука вырвала у нее копье и, сломав как тростинку, отшвырнула в сторону. В одно мгновение рассудок покинул Аллана, мозг захлестнула безумная волна ярости, и с диким криком он выскочил на берег.

— Отпусти ее немедленно! — тяжелая дубина взлетела над Гарой.

Гигант повернулся, выпуская девушку, и с такой силой парировал выпад юноши, что оружие последнего разлетелось на куски, а сам он покатился по песку.

— Так это снова ты! — отбросив оружие, Гара сжал кулаки. — Хорошо, поднимайся. На этот раз ты получишь все, что тебе причитается!

Какая-то непреодолимая сила подняла Аллана, поставила на ноги, бросила на врага. Сквозь кровавый туман он видел жестокое, хмурое лицо. Внезапно оно дернулось, и боль в руке подтвердила, что удар достиг цели. Гара взвыл и широко размахнулся. Как будто небо рухнуло на голову юноши, и он опять очутился на земле. Поднявшись на ноги и ощущая, как что-то горячее стекает по щеке, он поднял кулаки и со всей сила замолотил ими по лицу рыжеволосого. Мощный апперкот в грудь вырвал почву из-под его ног, весь мир бешено закачался, и на мгновение Аллан провалился в ночь. Почти сразу же, открыв таза, он увидал над собой склоненное, окровавленное лицо противника и улюлюкающих оборванцев, толпившихся вокруг вспаханной ногами площадки. Песок словно толкал его в спину, и, забыв про боль, юноша рванулся вперед и вверх.

Он бил вслепую, в красный туман, в котором плавало ненавистное лицо. Кровь заливала глаза, мешая отчетливо видеть, но он продолжал бить, одержимый жаждой убийства.

Тяжелый удар по голове бросил Аллана на колени, но он снова поднялся и, вскрикнув, выкинул сжатые вместе руки вперед.

Теперь глаза Гары, в большей степени выражали удивление, чем ярость. Он отступал.

Чувствуя, что силы покидают его, Аллан прыгнул, подавшись вперед всем телом и держа сжатые кулаки на уровне пояса. На него посыпались сокрушительные удары, из глаз брызнули искры, зубы заныли, но в следующий момент он услышал странный всхлип и увидел, как Гара, с посеревшим лицом заваливается на бок. Лита что-то кричала, какие-то тени мелькали вокруг. Аллан хотел подойти к девушке, сделал шаг, но ярко освещенный песок закачался и рванулся ему навстречу.

Руки Литы обнимали его, вытирали кровь с его лица. Руки Литы…

Внезапно руки ее стали большими и шершавыми. Юноша открыл глаза и взгляд его упал на одетого во все белое охранника, наклонившегося над ним. Берег и лес исчезли и только свист разрезаемого флайером воздуха, звучал в ушах.

— Ну что, пришел, наконец, в себя? — спросил охранник. — Ты был без сознания целых полчаса.

— Но где… Как… — силился выговорить Аллан.

— Ты ничего не помнишь? И не удивительно. Ты как раз вырубился, когда мы подошли. Знаешь, срок твоей ссылки всего один день. Мы пришли за тобой и увидели, что у тебя неприятности с одним из безрассудных. Так мы тебя подобрали и отправились назад. Мы уже подлетаем к Городу 72.

Аллан беспокойно вскочил.

— Но Лита! Где Лита?

Стражник уставился на него.

— Ты имеешь в виду девушку из безрассудных, которая была с вами? Ну, она все еще там, конечно. Пожизненно. Она подняла ужасный скандал, когда мы тебя забирали.

— Но я не хочу бросать Литу! Я тебе говорю. Я не хочу ее там бросать!

— Не хочешь ее бросать? — удивленно переспросил охранник. — Послушай, ты снова ведешь себя нелогично. Если будешь продолжать в том же духе, опять попадешь под суд и одним днем уже не отделаешься. Аллан загадочно посмотрел на него.

— Ты хочешь сказать, что если я буду достаточно безрассуден, то меня снова сошлют на остров и, возможно, даже на всю оставшуюся жизнь?

— Конечно! Ты счастливчик. И радуйся, что отделался всего одним днем.

Аллан промолчал. За весь оставшийся путь до города 72 он не произнес ни слова.

Вскоре он предстал перед Начальником Города.

Начальник посмотрел на покрытое синяками и ссадинами лицо юноши и улыбнулся.

— Мне кажется, что даже один единственный день на Острове Безрассудных показал тебе, что значит жить без логики. Не так ли, мой юный друг?

— Да, показал.

— Я рад этому. Ты понимаешь теперь, что единственным мотивом ссылки туда являлось желание помочь тебе излечиться от тенденции к безрассудству.

Аллан спокойно кивнул.

— Наиболее нелогичным и глупым с моей стороны было бы обидеться на Ваши попытки помочь мне излечиться, не правда ли, Начальник?

Тот, к кому обращен был внешне невинный вопрос юноши благодушно улыбнулся.

— Да, мой мальчик, это безусловно оказалось бы пределом безрассудства.

— Я тоже так полагал, — согласился Аллан тихим, бесцветным голосом.

Кулак его медленно пошел назад.

Охрана демонстрировала полное отсутствие симпатии, когда их флайер во второй раз уносил Аллана Манна на Остров Безрассудных, теперь уже навсегда.

— Ты сам виноват в том, что тебя приговорили к пожизненной ссылке, — сказал старший охранник. — Где это видано, чтобы человек совершал подобное безумие? Уму непостижимо! Отправить в нокаут Начальника Города!

Но Аллан не слушал ворчания охранника, всматриваясь в убегающий горизонт.

— Вот он! — вдруг радостно завопил осужденный. — Вот он, остров! Я вижу его!

— И ты радуешься тому, что снова попадешь туда? — неодобрительно скривился старший охранник. — Ну, знаешь ли, из всех безрассудных, которых мы когда-либо доставляли, ты — самый худший.

Флайер плавно опустился на песок и затих в теплых лучах заходящего солнца. Аллан выпрыгнул и, не оглядываясь, побежал вверх по склону.

Стражники что-то кричали ему вслед, но он их уже не слышал. Флайер взмыл над островом, развернулся и исчез на западе, слившись с горизонтом. Но на этот раз Манн не провожал его взглядом. Он мчался по берегу, а затем и через лес, направляясь к западной оконечности острова.

Задыхаясь от быстрого бега, он вырвался на поляну, застроенную небольшими избушками. Около крайнего дома расположилась группа людей, состоящая из взрослых мужчин и женщин. Как только Аллан появился перед ними, одна из девушек с радостным криком бросилась к нему.

— Лита!!!

Они встретились, и Манну показалось вполне естественным то, что она крепко прильнула к нему, что он держит ее в своих объятиях.

— Они же забрали тебя сегодня утром, — разрыдалась Лита. — Я думала, что больше никогда не увижу тебя.

— Мне нужно было вернуться, чтобы остаться. Теперь я здесь навсегда.

Он произнес это почти с гордостью.

— Ты — пожизненный?!

Коротко он рассказал ей обо всем, что успел натворить, пока они не виделись.

— Я не хотел там оставаться. Здесь мне нравится больше! — закончил он свой рассказ.

— Так ты вернулся, да? — раздался совсем рядом бычий рев Гары.

Издав угрожающее рычание, Аллан резко повернулся. Но бывший соперник шел навстречу, широко улыбаясь и протягивая руку.

— Я рад, что ты вернулся, ты мне нравишься. Тем более, что ты первый, кто сумел нокаутировать меня.

Юноша в изумлении уставился на него.

— Именно по этой причине я и не могу тебе нравиться. Это нелогично…

Дружный хохот собравшихся вокруг мужчин и женщин оборвал его на полуслове.

— Но Лита, — воскликнул Аллан. — Ты не сможешь получить ее… Ты…

— Успокойся, — улыбнулся Гара. Он кивнул кому-то, и бойкая блондинка, вынырнув из толпы, подошла к ним. — Посмотри, что они оставили здесь, когда прилетели за тобой, и тоже на всю жизнь. Я тут же забыл о Лите, как только увидел ее. Не так ли, дорогая?

— Тебе же лучше, если так.

Она улыбнулась Аллану.

— Сегодня вечером мы собираемся пожениться.

— Пожениться? — переспросил Аллан, и Гара кивнул.

— Конечно. Согласно древнему обряду, которого мы здесь придерживаемся. У нас есть религиозный проповедник, его тоже выслали оттуда, поскольку религия — это безрассудство. Он-то и совершает обряды.

Аллан Манн повернулся к девушке, которую он так и не выпустил из объятий. Новая, грандиозная идея озаряла его мозг.

— Лита, в таком случае ты и я…

Этим же вечером, после двойной свадьбы, отмеченной шумным и абсолютно нелогичным и бесполезным весельем всех жителей деревни, Аллан с Литой и Гара со своей невестой сидели на берегу и любовались тем, как последние кроваво-красные отблески солнца угасают в темнеющем небе.

— Когда-нибудь, когда нас, безрассудных, станет больше, мы вернемся, заполоним весь мир и снова сделаем его безрассудным, неэффективным и человечным.

— Когда-нибудь, — тихо повторил Аллан.