Звездные Морпехи

Пока большинство любовалось небесными всполохами, кое-кто решил воспользоваться моментом для достижения собственных целей. Начиная с двадцать первого века, когда было доказано, что именно инопланетяне дали толчок появлению и дальнейшей эволюции рода человеческого, немало новых религиозных учений, как, впрочем, и довольно внушительное число старых, пытались самыми изощренными способами вписать инопланетян в свои доктрины. Для многих людей Аханну и Номмо, два вида инопланетных разумных существ, с которыми на данный момент удалось установить более или менее серьезный контакт, были богами или по крайней мере играли роль, близкую к роли богов. Для других, особенно для старых и более консервативных религиозных групп в рамках ислама и христианства, они были обманщиками и, следовательно, силами зла. То есть не богами, а демонами.

Охотники Рассвета также являли собой по большей части тайну, однако поскольку теперь было доподлинно известно, что именно их корабли подвергли Землю опустошительной космической бомбардировке примерно за восемь тысяч лет до нашей эры. Большинство религий отводило им в небесной битве место среди демонов. Однако находились и такие, кто думал иначе. Небесное шоу еще продолжалось, а в Сан-Франциско уже разразились уличные столкновения между сторонниками серого просвещения и приверженцами небесных иллюминатов. Учение последних утверждало, что среди небесных созданий из других миров не может быть никаких демонов, и слухи о том, что пришельцы якобы обстреливают астероидами Землю, всего лишь лживые измышления. В отличие от них последователи доктрины серого просвещения видели в ксулах главную силу легионов Сатаны. В результате столкновения сторонников двух враждующих вероучений погибло около двухсот человек. Подобные беспорядки были отмечены в Мехико, Руане и Порто. В Ватикане, на площади Святого Петра, сходный диспут относительно догматов веры вылился в сражение между последователями папы и антипапы. В начале потасовки в ход пошли булыжники и дубинки, а под конец - огнестрельное и дозволенное к применению гражданскими лицами лазерное оружие. Прежде чем силам итальянской армии и швейцарских гвардейцев удалось разогнать бесчинствующую толпу, огонь опустошил половину помещений канцелярии Святого Престола.

Однако худшее было впереди, и оно не заставило себя ждать. На протяжении всего раннего вечера с западного побережья обеих Америк поступали сообщения о мощных столкновениях небесных камней с Землей - от Гавайев на западе до Украины на востоке. Сначала сотни, а затем тысячи каменных глыб падали на Землю с небес, главным образом в пустынных, малонаселенных пространствах между городами. Падали они также и в море. К счастью, города - слишком мелкие цели по сравнению с целой планетой. Гром - поначалу отдельные раскаты - постепенно слился в оглушающий грохот и не утихал по всей Америке, как только небесная бомбардировка заявила о себе с полной силой. Вскоре начала приходить информация о нанесенном зданиям и людям ущербе, правда, не слишком значительном. Люди продолжали толпиться, наблюдая за тем, как на них рушатся небеса.

В два часа пятнадцать минут по Гринвичу небесной бомбой была уничтожена значительная часть французского города Бордо. Выскочив откуда-то из-за горизонта, камень размером с буханку хлеба со скоростью две тысячи километров в час пронесся вдоль улицы Эмиль Фурко, произведя эффект взрыва и разрушив здания вплоть до Бержерака. Спустя три минуты в Майами верхняя половина башни Гелиос в прибрежном жилом комплексе в мгновение ока превратилась в огненный шар и с грохотом обрушилась на людей. Примерно в то же мгновение город Пон-Руж в свободной провинции Квебек исчез в облаке взрыва, равного по мощности взрыву тридцатимегатонной термоядерной боеголовки.

То, что большая часть осколков взрывалась, не достигнув поверхности, было слабым утешением. Ударные волны одна за одной сотрясали планету, грозя снести с лица земли города, обнажить горные склоны и оставить в земной поверхности кратеры диаметром в несколько километров. Один такой небесный валун весом в несколько тонн пронзил атмосферу восточнее Гавайев, в мгновение ока прочертил в небе прямую линию вакуума и вновь улетел в небеса в районе Маршалловых островов. Раскат грома, который сопровождал появление небесного гостя, прокатился по всему Тихому океану, оглушив тысячи человек и выбив оконные стекла вплоть до Японии.

С орбиты ночное светопреставление на Земле являло собой грандиозное и жуткое зрелище. Наблюдатели на борту орбитального отельного комплекса <Ниппон-Селестин>, который в тот момент проплывал над Мексиканским заливом, стали свидетелями того, как мириады огненных точек плясали среди потоков падающих звезд, и каждая такая точка соответствовала удару, равному по силе взрыву миллионов тонн химических взрывчатых веществ. Это зрелище запечатлели видеокамеры отеля и передали изображения в глобальную сеть, в которой они и сохранились после того, как всего спустя десять минут сам орбитальный отель канул в небытие, разнесенный на мелкие осколки очередной космической бомбой.

Другие орбитальные комплексы - как военные, так и гражданские - также были выведены из строя: коммуникационные станции, орбитальные нанофабрики и центры нанотехнологий, орбитальные верфи и депо, солнечные электростанции с их тонкими, прозрачными, хрупкими лопастями, на которых размещались миллионы фотоэлементов. Французское грузовое судно <Гаронна>, китайский сухогруз <Фушунь>, доставлявший с Пояса астероидов руду и ценные металлы, индийский фрегат <Годавари> в мгновение ока исчезли с небес, прежде чем успели отойти от планеты на безопасное расстояние.

Разумеется, большая часть ударов приходилась на воду, но разрушений они причиняли не меньше, чем те, что попадали в сушу. Камень весом двадцать тонн рухнул в океан неподалеку от побережья штата Мэн. Образовавшееся в результате падения цунами смыло с лица земли канадскую провинцию Новая Шотландия и, разрушив заградительные дамбы, затопило Бостон. Большая часть города была снесена в океан, остальная ушла под воду. Туристические центры на побережье Тихого океана просто исчезли с лица земли - по всей видимости, смытые той же приливной волной, что залила мексиканскую Калифорнию и Сан-Диего.

На протяжении последних трех столетий все прибрежные города планеты сражались с последствиями всемирного потепления - в том числе и с катастрофическим повышением уровня Мирового океана. Некоторые города - например, Чарльстон - последовали примеру Голландии и принялись строить заградительные дамбы, создавая позади искусственных барьеров безопасные гавани и новые участки суши, которые по большей части лежали ниже уровня моря. Другие же, подобно Манхэттенскому Мегаплексу, продолжали расти вверх и одновременно боролись с угрозой наводнения и затоплений, возводя вокруг себя концентрические кольца антиприливных барьеров. Центральная часть каждого города была упрятана под гигантский прозрачный купол. Большинство городов, укрытых под такими куполами, пережили небесную бомбардировку в относительной безопасности, за исключением разве что Хьюстона, который стал жертвой прямого попадания небесной бомбы. Многие же из городов, защищенных лишь антиприливными барьерами, ушли под воду, как только их стали накрывать одна за другой волны высотой от пятидесяти до восьмидесяти метров.

В первые три часа бомбардировки, по предварительным данным, погибло около шестисот тысяч человек.

Но самый ужас был еще впереди.

К тому моменту, когда его наконец засекла лунная станция космического слежения Фра Мауро, астероид номер 2127-VT - благодаря огромному облаку астероидных осколков и пыли - благополучно миновал лунную орбиту. Лишь тогда стали ясны масштабы катастрофы, от которой Землю отделяли в буквальном смысле считанные минуты. Когда поступило предупреждение о грозящей планете опасности, космическую бомбу размером с добрую гору от Земли отделяло расстояние в четыреста тысяч километров и три минуты двадцать секунд полета.

Три лунных станции космического слежения были чем-то вроде оборонительной линии землян против возможной угрозы со стороны астероидов. Еще в двадцатом веке астрономы обнаружили несколько потенциальных космических киллеров, чьи орбиты проходили в опасной близости, то есть всего в нескольких сотнях тысяч километров от Земли, причем порой уже после такого опасного сближения, когда космический странник удалялся в глубины космоса. Поскольку нельзя было исключить возможность того, что какая-нибудь страна захочет подвергнуть Землю астероидной бомбардировке - для этого достаточно сдвинуть со своей орбиты один такой космический валун, что лишало землян возможности вовремя задействовать боевую мощь платформ типа Хельга, - было решено возвести три оборонительных бастиона. Они представляли собой мощные лазерные установки, которые вращались на равном расстоянии друг от друга между Землей и Луной. Поскольку каждая могла произвести лишь один залп - чтобы привести в действие лазерный луч, необходимо было взорвать небольшую термоядерную боеголовку, а это влекло за собой и уничтожение самого спутника, - установки было решено использовать лишь в крайнем случае, если одно или несколько крупных небесных тел беспрепятственно пролетят мимо платформ Хельга и окажутся в околоземном пространстве.

Три станции и искусственный разум, управляющий ими, назывались Верданди, Урд и Скульд, по имени трех прях, норн, богинь судьбы в древней скандинавской мифологии, которые отмеряли длину нити человеческой жизни. Считалось, что они же охраняют и Древо Жизни.

Безусловно, три спутника спасли Землю от полного разрушения. Небесная бомба, осиротевший астероид 2127-VT который вошел в окололунное пространство в 05 часов 26 минут 35 секунд по Гринвичу, имел массу в 2, 35 х 10 в двенадцатой степени тонн. При скорости две тысячи километров в секунду он имел кинетическую энергию равную 4, 69 х 10 в двадцать первой степени джоулей, что в пересчете на взрывчатые вещества равнялось миллиарду мегатонн.

Верданди, Урд и Скульд находились в полной боевой готовности, когда Александр, искусственный разум, управляющий боевым центром Пентагона, послал им предупредительный сигнал. Потребовалось две минуты, чтобы система слежения каждой из них обнаружила непрошеного гостя и развернула спутник в нужном направлении. Устремляясь к Земле, астероид пронесся мимо лунной орбиты, и каждая станция должна была успеть развернуться, чтобы нанести по быстро движущейся мишени точный удар.

Космическая глыба находилась на расстоянии ста пятидесяти двух тысяч километров от Земли - то есть ей оставалось лишь семьдесят две секунды лета, - когда все три станции произвели лазерный залп.

Верданди промахнулась. Из всех трех она была ближе всего к мишени, и именно на нее пришлось боковое смещение, когда космическая бомба пронеслась мимо, плюс к тому в последние мгновения перед детонацией на нее обрушились мелкие частицы - пыль и песчинки. Они вывели из строя ее солнечную батарею и помешали произвести точную наводку на цель. Однако Урд и Скульд, каждая вспыхнув крошечным солнцем, испустили два мощных, хотя и не видимых глазу луча, которые сошлись на астероиде под углом восемьдесят градусов.

Тело планетоида, как и у большинства его собратьев, имело крайне низкую плотность: полтора грамма вещества на кубический сантиметр, то есть чуть плотнее пенопласта. Большую часть этой массы составлял лед вперемешку с обычной сажей.

Радиационный удар разнес небесную бомбу вдребезги, однако неравномерно. Если бы астероид передвигался в пространстве с обычной скоростью ему подобных небесных тел, возникшее в результате взрыва облако осколков успело бы рассеяться, и лишь некоторые из мелких камней достигли бы Земли.

К сожалению, семьдесят шесть секунд спустя после небесного залпа облако врезалось в земную атмосферу, а составляющие его осколки, многие разогретые добела, продолжали двигаться с прежней скоростью две тысячи километров в секунду. Самый крупный осколок, около двухсот метров в поперечнике и массой восемь миллионов тонн, протаранил под косым углом воздушную оболочку планеты над Атлантическим океаном. Ударная волна вздыбила океаническую поверхность, разрушив в мгновение ока надводные сооружения морской фермы.

Войди осколок в атмосферу под чуть большим углом, он бы даже не задел океан. Однако разница всего в пару градусов привела к тому, что он врезался в водную поверхность по практически плоской траектории.

Удар выпарил в океане зияющую дыру диаметром три мили и глубиной в одну, то есть практически до самого океанического дна. Возникшее в результате облако пара подобно воздушному шарику устремилось ввысь и, преодолев атмосферу, вырвалось в космос. Мгновения, когда поверхность океана разверзлась глубокой раной, были сродни вечности. Воде не давал сомкнуться пузырь перегретого пара и жар расплавленного гранита на оголенном океаническом ложе. Однако по мере того, как пар начал подниматься вверх и остывать, водные стены рухнули, и океан устремился в зияющую на его поверхности пропасть. Правда, пар все еще удерживал кипящую воду на месте.

Некоторые из осколков астероида пролетели мимо Земли. Прочертив небесный след низко над горизонтом, они устремились в космос. Другие оставили после себя отметины от Бермуд до Испании, словно некий великан пальнул из гигантского дробовика, что, разумеется, добавило новых разрушений. Почти по всей Европе прошла стена огня - пылали города, горели леса.

Уже в первые секунды космическая бомбардировка унесла несколько десятков миллионов человеческих жизней.

Однако гораздо хуже было то, что каждый такой удар подобно камешку, брошенному в тихую гладь пруда, вызывал приливную волну, которая несла в себе значительную долю кинетической энергии камня ее породившего. По мере приближения к суше каждая волна вырастала до колоссальных размеров, достигая в высоту нескольких сот метров и обнажая морское дно. Поскольку самый большой осколок летел с запада на восток и врезался в воду под тупым углом, большая часть вытесненной водной массы также устремилась на восток, чтобы спустя считанные минуты обрушиться сначала на побережье Португалии и Испании, а затем и Франции. Горы спасли большую часть Иберии от разрушения, хотя побережье от Ла-Коруньи до Кадиса превратилось в пустыню, а река Дуро взбухла наводнением вплоть до Вальядолида. А вот Атлантическое побережье Франции оказалось затоплено на две сотни километров в глубь страны. Пойманная в узком горле Ла-Манша приливная волна начисто смыла все от Парижа до Лондона.

Гибралтар, узкая расщелина между горами Испании и Марокко, также стал тем бутылочным горлом, прорвавшись сквозь которое, приливная волна, прокатившаяся затем по всему Средиземноморью, превратилась в молот-убийцу, круша и затопляя древние густонаселенные города - Барселону, Рим, Афины, пока наконец не обрушилась на побережье Леванта.

В последние два столетия археология с помощью архивных данных, предоставленных дружеской инопланетной цивилизацией Номмо, наконец признала, что многочисленные легенды о потерянном в Атлантическом океане континенте основаны на реальных фактах. Ушедшая под воду Атлантида хотя и не была континентом, однако наивно было отождествлять ее - как то пытались сделать некоторые скептики - с островом Фера в Эгейском море, погибшим в результате извержения вулкана.

На самом деле Атлантида - это низкий остров размером с Исландию, расположенный в нескольких сотнях километров от юго-западного побережья Испании, по ту сторону Геркулесовых Столпов, то есть как и писал Платон. Именно здесь несколько тысяч лет назад в эпоху бронзового века, после последней вылазки ксулов в Солнечную систему, расцвела при непосредственном участии Номмо уникальная культура. Эта культура, как и другие ей подобные в районе Средиземного моря, исчезла в 1197 году до нашей эры, когда в морское дно врезался осколок кометы. Между прочим, менее чем в тысяче километров от места новой катастрофы.

Осколок, ставший причиной гибели знаменитой Атлантиды, был чуть более крупных размеров, однако двигался с гораздо меньшей скоростью. Тогда землетрясение и приливная волна хотя и обрушили большую часть прибрежной части острова, однако кое-какие его фрагменты все-таки уцелели - будущий архипелаг Мадейра и Канарские острова. После чего приливная волна прокатилась по всему Средиземному морю. Сокрушив на своем пути мегалитические сооружения на Мальте и стерев с лица земли цивилизацию хеттов и ахейских греков, она оставила потомкам многочисленные сказания и легенды, которые, вместе взятые, позднее составили корпус мифов о всемирном потопе.

Однако тот потоп по масштабам и силе разрушения не шел ни в какое сравнение с нынешним.

К западу приливные волны были меньших размеров, а силы иные, чем те, что обрушились на Европу и Средиземноморье. Сыграл свою роль и тот факт, что расстояние значительно ослабило их. И тем не менее на восточное побережье Северной Америки, двигаясь со скоростью триста километров в час, то и дело с разбега обрушивались могучие - высотой до восьмидесяти метров - водяные горы.

Одна такая волна накрыла собой Флориду и большую часть побережья Мексиканского залива и, не сбавляя скорости, покатилась дальше в глубь побережья, от Джорджии до Виргинии, пока не уперлась в отроги гор Пьемонта. Города, которые уцелели после небесной бомбардировки, были смыты и ушли под воду в считанные мгновения. От Майами не осталось и следа. Закрывавший город купол разлетелся вдребезги, а прибрежные многоэтажные жилые и офисные комплексы просто унесло, как спички.

Куба и другие острова Карибского бассейна были залиты водой, из которой теперь торчали лишь самые высокие вершины, цепочка новых островов, протянувшаяся с северо-востока на юго-запад. Мимо них с грохотом продолжали проноситься гигантские волны. Приливная волна поглотила большую часть бассейна Амазонки. Под водой оказались важные сельскохозяйственные районы вплоть до Мату-Гросу. Севернее уже опустошенное Атлантическое побережье вновь ушло под воду, только на сей раз приливная волна докатилась до гор Нью-Гемпшира. Еще дальше на север волны бились о скалистые горы Нотр-Дам, вызвав наводнение на реке Святого Лаврентия. Наводнение дошло до озера Онтарио и распространилось на север. В результате водой оказался залит древний кратер с озером Маникуаган - кстати, также след падения астероида, который рухнул на Квебек примерно сто двадцать миллионов лет назад.

Двигаясь далее на восток, пузырь пара наконец лопнул, и по поверхности океана во все стороны побежали новые круги. Спустя несколько часов после того, как на сушу обрушились гигантские массы воды, на нее накатилась вторая, хотя и менее разрушительная волна. Правда, она почти ничего не прибавила к уже имеющимся разрушениям, поскольку волны, возникшие в результате первого удара, уже успели оголить почти восьмую часть земной поверхности.

Еще одно последствие того, что вскоре получит название космического Армагеддона, поначалу прошло незамеченным на фоне хаоса и разрушений, обрушившихся на Атлантическое побережье. В первые часы, предшествующие главному удару и по мере того, как все больше и больше городов начали ощущать на себе разрушительное действие космических снарядов, крупные узлы глобальной сети - такие центры, как Атланта, Бостон, Вашингтон и Нью-Йорк, - начали от нее отключаться. Электронный трафик был автоматически перенаправлен в обход пострадавших районов, однако таких с каждой минутой - то есть с каждым новым ударом - становилось все больше и больше.

После того как падение астероида в океан породило приливные волны, унесшие в мгновение ока десятки крупных городов, примерно треть планеты погрузилась во тьму. Практически вся Северная и Южная Америка, вся Европа, большая часть Африки и частично Азия, особенно страны Тихоокеанского побережья, оказались отрезаны от системы энергоснабжения, в результате чего компьютерные сети вышли из строя.

Первыми заметили это миллионы людей на ночной стороне планеты, которые вышли полюбоваться небесным фейерверком, когда неожиданно оказалось, что подсоединить к глобальной сети персональные имплантаты невозможно. Запросы в адрес местных узлов оставались без ответа. Люди в одночасье лишились телепатических каналов связи с друзьями, семьями, сослуживцами и гражданскими службами. Искусственный разум, вернее сотни миллионов ИскИнов, работавшие секретарями, электронными библиотекарями и помощниками самого разного рода и постоянно обитавшие в сети, неожиданно исчезли или стали недоступными. Александр, мощный ИскИн, выполнявший роль командной программы для генштаба Пентагона и отвечавший за координацию действий вооруженных сил США, продолжал свое существование в крошечном фрагменте военной компьютерной сети в подземном бункере глубоко под Пентагоном, хотя и сам Пентагон, и соседний с ним Вашингтон уже давно находились под десятиметровым слоем воды и грязи. Пройдет немало времени, прежде чем удастся спасти тех, кому повезло остаться в живых, как людей, так и компьютеры.

Большая часть гражданского населения планеты зависела от каналов связи с глобальной сетью. Благодаря ей люди общались, получали нужную информацию, управляли техникой и транспортом. Иными словами, без нее был немыслим любой аспект современной цивилизации. Люди получали свои первые простейшие наноимплантаты вскоре после рождения, и по мере роста их потребностей, росли и усложнялись и их электронные помощники. Об этом не распространялись, однако во время боевой подготовки морских пехотинцев США, равно как и бойцов других элитных подразделений вооруженных сил, временно лишали персональных каналов связи, подсоединенных непосредственно к головному мозгу, чтобы они на собственной шкуре почувствовали, что значит жить и действовать без них. Многие не смогли приспособиться и ушли, так и не получив положенные <корочки>. Нашлись и такие, кто, узнав, что им светит перспектива лишиться электронного помощника, уходил сразу, не желая расставаться с привычным образом жизни. Что нетрудно понять, ибо эксперимент был сопряжен со значительными физическими и психологическими издержками. В некотором роде это было сродни тому, как если человека раздеть догола и без каких-либо средств к выживанию забросить в полном одиночестве в дикую местность.

Нетрудно представить, что испытали миллиарды людей, когда рухнула глобальная сеть. Неожиданно отрезанные от друзей, от родных и близких, от информационных каналов, не получая никаких известий о том, что творится в мире по мере того, как небеса продолжали обрушивать на них огненный дождь, миллионы людей поддались панике. Внешний слой цивилизованности всегда тонок и мгновенно дает трещины, как только начинает рушиться инфраструктура общества. Не имея доступа к глобальной сети, система энергоснабжения тотчас вышла из строя и многие службы жизнеобеспечения оказались парализованы. Не в силах что-либо предпринять, власти следили за происходящим из своих кабинетов и также не имели представления об истинных масштабах трагедии.

Паника распространялась, города продолжали пылать от Парижа до Сент-Луиса, от Каракаса до Джеймс-Бей, и на улицах возникли первые орды мародеров. Между ними среди еще дымящихся развалин то и дело вспыхивали стычки. Этот ужас прекратился лишь после того, как и руины, и мародеров накрыла приливная волна.

Однако последствия удара были куда более серьезными, куда более масштабными и представляли куда большую угрозу выживанию человечества.

При ударе испарились несколько кубических миль морской воды и еще больше превратились в пар в последующие несколько часов, когда океанические массы устремились в раскаленный кратер на морском дне. Вздымаясь в воздух гигантским клубящимся столбом, паровое облако достигло стратосферы и буквально на глазах начало распространяться вширь - этакая вселенская грозовая туча.

В течение первых секунд после падения давление воздуха в районе удара было гораздо ниже, чем на периферии, в результате чего облако, наподобие смерча, начало вращаться против часовой стрелки. Правда, в отличие от смерча оно оставалось на одном месте - гигантский столб раскаленного газа. Из этой колонны грозовая туча продолжала черпать энергию, с каждым часов разрастаясь все больше и больше. Скорость ветра в центральной части достигала скорости звука.

К тому времени, когда над растерзанным регионом взошло солнце, шторм накрыл уже четверть планеты, от Лабрадора до центральной Африки, и восемьдесят процентов суши, и все, кроме крайнего севера и крайнего юга, затянул толстый слой облачности.

Поначалу температура у самой поверхности Земли поднялась. Множественные попадания астероидов той долгой и бурной ночи выбросили в атмосферу огромное количество тепла, и теперь это тепло попало в западню толстого слоя облаков. На протяжении трех столетий глобальное потепление медленно, но неуклонно меняло облик планеты. Так, например, полностью растаяли льды вокруг Северного полюса, а также ледяная корка вокруг Антарктиды и большая часть материкового ледника. Уровень моря за это время поднялся на несколько метров, и в высоких широтах даже в середине зимы температура редко падала ниже нуля.

И вот теперь в середине февраля температурный столбик в Северном полушарии медленно, но верно пополз вверх и достиг отметки тридцати пяти градусов - то есть как в хороший летний день.

Но жара не продлилась долго. Поначалу облака несли в себе довольно много тепла, однако дни шли, альбедо планеты резко возросло и температура начала падать. Атмосферный пар стал конденсироваться в дождевые капли.

Через неделю после удара полил дождь - по всей планете.

Спустя две недели после этого в космос отражалось уже такое количество солнечной энергии, что температурный столбик продолжил свое снижение, причем довольно быстро. В таких далеких друг от друга местах, как Мехико, Гавайи, Кантон и залитые наводнением улицы Каира, пошел снег.

Он шел и шел.

И ему не было конца.

На протяжении трех столетий существованию человечества угрожали две вещи - последствия глобального потепления и непрестанные военные конфликты. Но теперь они стали историей. Ибо им на смену пришла мировая зима. Если до катастрофы население планеты составляло пятнадцать целых семь десятых миллиарда человек, то в результате удара четыре миллиарда погибли сразу или в первые же часы. В последующие месяцы еще несколько миллиардов унесут голод, болезни и безжалостный холод бесконечной глобальной зимы.

Глобальное потепление сменил - окончательно и бесповоротно - новый ледниковый период. Что касается войн, то тем, кто остался в живых, было не до них. Главное - выжить, найти пропитание под толстым слоем снега, а слой этот с каждым днем становился все толще и толще. В общем, войны - если не считать войнами то там, то здесь вспыхивающие стычки между отдельными группами, пытающимися отнять друг у друга скудную пищу, - канули в прошлое.

По крайней мере на какое-то время.

Шестьдесят миллионов лет назад в море, там, где позднее появился полуостров Юкатан, врезался астероид величиной двадцать километров в поперечнике. Будучи гораздо крупнее своего собрата под номером 2127-VY, он подлетел к Земле на гораздо меньшей скорости - одиннадцать километров в секунду. Высвободившаяся в результате его падения кинетическая энергия составляла лишь около процента от той, что сотрясла Землю в Судный день 2314 года. Удар Мелового периода превратил в пылающий факел весь Североамериканский континент, результатом чего стала всемирная зима, унесшая с собой семьдесят процентов всех видов животных и растительности. Именно тогда закончилась великая эпоха динозавров.

Нанесенный ксулами в 2314 году удар, в сто раз более мощный, нежели тот, что уничтожил громадных ящеров, можно было сравнить лишь с молотом Армагеддона.

Под вопросом оказалось само выживание человечества.

Глава 9

14 февраля 2314 года, Штурмовое подразделение <Альфа>, Местонахождение неизвестно, 03:08 по Гринвичу

Сержант Трэвис Гарроуэй лежал закованный в броне-костюм посреди груды обломков в грузовом отсеке десантного модуля в ожидании смерти.

Модуль продолжал вращаться в пространстве, что создавало иллюзию силы тяжести примерно в половину g в носовом и хвостовом концах отсека. Гарроуэй начал свой путь в хвостовом конце, правда, несколько часов назад, и за это время сумел, хотя и с превеликим трудом, вскарабкаться на то, что раньше было палубой. Соорудив из спинок кресел нечто вроде лестницы, он добрался до середины палубы, где низ переместился с кормы к носу. Оттуда он кое-как спустился на переднюю палубу, чтобы быть рядом с Кроум.

Четырнадцать пехотинцев из штурмового подразделения <Альфа> на борту десантного модуля были еще живы, хотя все до одного имели ранения. Травмы самого Гарроуэя ограничивались обширными синяками и контузией, а так же, как он подозревал, фатальной дозой гамма-излучения. Медицинская программа бронекостюма уже задействовала мединано в его кровеносных сосудах, так что и боль, и тошнота в принципе были терпимыми. В данный момент Гарроуэй не мог с уверенностью сказать, отчего погибнет он сам и его бойцы - то ли от радиационных ожогов, то ли от удушья, когда запасы воздуха истощатся.

Но если это и случится, то не ранее чем через сутки, в зависимости оттого, насколько активны они будут все это время.

Он наклонился, соприкоснувшись со шлемом Кроум, и обратился к ней через костюм:

- Ну, как ты, детка?

- Черт, больно... - донесся до него сквозь толщу брони ее голос, едва слышный и далекий. - Мне жутко... хочется спать.

- Не покидай меня, Кроум! - крикнул он, и его крик эхом отозвался от внутренних стен его собственного шлема. - Слышишь, не отключайся!

Сказав эти слова, он задался вопросом: а стоит ли? Какая польза? Погрузиться в сон и больше никогда не проснуться - чем не достойный способ уйти из этой жизни?

Но пока они живы, они остаются морскими пехотинцами. А те, как известно, просто так не сдаются.

Он неуклюже привлек ее к себе одной рукой, а как иначе, ведь они оба были в тяжелых бронекостюмах. Вокруг них, а также на полу, который стал теперь потолком, в кромешной тьме в двенадцати метрах над ними лежали другие бойцы штурмового подразделения <Альфа>. Половина из них, судя поданным, передаваемым бронекостюмами, погибла.

Запаса энергии у модуля не было. Топливо на нуле. Оставалась только зарядка бронекостюмов, однако всякая связь пропала вместе с локальной сетью. Вмонтированные в них передатчики должны, по идее, работать даже в условиях чрезвычайной ситуации, однако взрыв вывел их из строя. А поскольку радиосвязь отсутствовала, Гарроуэй и горстка оставшихся в живых пехотинцев могли общаться только при помощи голоса, через бронекостюм. Если у кого-то из пехотинцев радио и продолжало функционировать, Гарроуэй этого пока не слышал.

Как долго они пробыли здесь? Если верить имплантированному таймеру, с момента взрыва прошло тридцать четыре часа. Неужели? Такое впечатление, что они здесь уже целую вечность.

Он проверил медицинскую сводку Кроум. Она установила приток кислорода на самую низкую отметку, и он приоткрыл вентиль чуть больше. Все пытались растянуть запас кислорода и энергии как можно дольше. Согласно данным бронекостюма, Кроум страдала от внутреннего кровотечения. Скверно, поскольку вскрыть ее бронекостюм он не мог. Грузовой отсек модуля по-прежнему находился в состоянии глубокого вакуума, а доступная медицинская помощь сводилась лишь к мединано, приток которых в организм обеспечивал бронекостюм. Судя по всему, им удалось замедлить внутреннее кровотечение, однако Кроум все еще не оправилась от шока, и состояние ее стремительно ухудшалось. Артериальное давление девяносто на двадцать, пульс сто шестьдесят, но едва прослушивается.

Черт! Он теряет ее!

Гарроуэй и сержант Анджелина О'Меара познакомились четыре года назад, когда их обоих направили на переподготовку новобранцев в тренировочный лагерь Кэмп-Лежен. Его отношения с ней - Кроум, как он называл ее, и никогда Анджелина - начались с взаимных придирок. О'Меара была особа независимая, бойкая на язык и, главное, моментально привлекала к себе внимание уже тем, что шестьдесят процентов поверхности ее тела покрывали анимационные татуировки. Гарроуэй до сих пор не мог с уверенностью сказать, как однажды, во время увольнительной, они оказались с ней в одной постели.

С тех пор они были близки. Нельзя сказать, что они хранили друг другу верность, но отношения тем не менее продолжались.

Разумеется, сей факт они старались не афишировать. Командование не одобряло постельных романов между пехотинцами. Впрочем, это на Земле. Во время космических экспедиций на подобные вещи обычно смотрели сквозь пальцы - в отличие от зоркого начальственного ока дома. Удивительно, как им удалось сохранить свидания в секрете, по крайней мере от армейского начальства. Лишь благодаря этому они сумели получить назначение в одно и то же разведывательно-штурмовое космическое подразделение на Марсе и Фобосе. Здесь, в отличие от Земли, старшие офицеры делали вид, будто ничего не замечают - по крайней мере до той поры, пока от этого не страдали дисциплина и боевой дух.

Полковник Рамсей оказался замечательным офицером, строгим, но в меру, не зацикленным на букве устава, справедливым, но умеющим при необходимости прислушаться к мнению младшего по рангу.

Надо сказать, что сейчас марсианская казарма казалась едва ли не райским местом. Останься они с Кроум в учебном лагере, оба были бы живы и здоровы, и будущее сулило бы самые светлые надежды.

Правда, если...

Гарроуэй мысленно перенесся на вражеский корабль. Интересно, что там с астероидами, которыми ксулы пытались бомбардировать Землю. Хотелось бы надеяться, что космические бомбы удалось обезвредить еще на подлете. А если нет? Неожиданно он ощутил прилив гордости - черт возьми, они все-таки выполнили свою миссию! Их подразделение уничтожило инопланетных ублюдков прежде, чем те швырнули в стороны Земли новую партию астероидов. Силы космической обороны, в чьи обязанности входило оберегать планету от неприятных сюрпризов из космоса, наверняка также оказались на высоте - им было чем ответить врагу.

Мысль о том, что родная планета пережила космическую бомбежку, была, пожалуй, единственным, что помогало ему сохранить в эти часы присутствие духа. А если все-таки нет? Что, если морпехи пожертвовали собой зря?

<Нет, - приказал себе комендор-сержант Трэвис Гарроуэй, - отставить такие мысли>.

Он попытался заглянуть сквозь забрало в шлеме Кроум, но мало что смог увидеть. Освещение в поврежденном модуле сводилось теперь лишь к мигающим данным медицинского датчика и тусклым полоскам аварийной подсветки по периметру палубы. Но даже этот слабый свет, отражаясь от забрала, мешал заглянуть ей в лицо.

- Кроум! Ты меня слышишь?

Она что-то прошептала в ответ - скорее невнятное бормотание, нежели членораздельная речь.

- Держись, Кроум, кому говорят, держись. Черт, Анджелина! Очнись! Ты меня слышишь?

- Пошел к черту, Триггер, - донеслось до него. - Кому было сказано, не смей меня так называть!

- А ты не спи, черт тебя подери.

С того места, где он сейчас находился, сквозь незакрытый хвостовой люк был виден кусочек открытого космоса. Впрочем, виден - это громко сказано, смотреть там было не на что - лишь проплывающие мимо звезды. Их модуль продолжал бесцельно вращаться, следуя неведомым курсом.

<Интересно, - мысленно спросил себя в очередной раз Гарроуэй, - где мы сейчас?>

Он вспомнил, что когда-то давно скачал из глобальной сети кое-какие исторические факты о так называемом проекте <Орион>, который пытались воплотить в жизнь во второй половине двадцатого века. Идея - впрочем, дальше идеи дело так и не пошло - состояла в мирном использовании ядерного арсенала, который к тому времени начал угрожать существованию человечества. Физик по имени Фримен Дайсон предложил создать космический корабль, который бы с перерывом в несколько секунд производил в хвостовой части корабля взрыв термоядерной бомбы. Оборудованное специальными поглотителями массивное зеркало ловило бы плазменную волну каждого такого взрыва, толкая корабль вперед. Такой термоядерный двигатель, работающий на водородном топливе, доставил бы корабль к самым далеким звездам. Тогдашнее британское общество космических исследований даже разработало эскиз двухступенчатого корабля, получившего название <Дедал>, который за шестьдесят лет смог бы доставить с Земли набор инструментов на звезду Барнара - правда, только на бумаге.

То, что случилось с их модулем, напоминало в чем-то принцип действия того самого Ориона. Взрыв нескольких ядерных устройств в двухстах метрах от модуля породил плазменную ударную волну, которая на огромной скорости выбросила его в открытый космос. Поскольку ничто не могло сообщить им торможение, оставшиеся в живых пехотинцы на борту медленно вращающегося модуля обречены на бесконечное странствие в космосе на этой новой сообщенной ему скорости.

И все-таки где же они сейчас? Судя по всему, где-то с внешней стороны марсианской орбиты; более точные координаты установить невозможно. Локальная сеть либо вышла из строя, либо в нее нет доступа. Неудивительно, ведь электронная начинка модуля скорее всего изжарилась до углей. Квинси тоже наверняка погиб во время взрыва - если, конечно, слово <погиб> применимо к ИскИну. Определить вектор движения тоже невозможно - ни скорость, ни направление, ни месторасположение.

А каковы шансы, что их все-таки обнаружат? <Судя по всему, невелики>, - сказал себе он.

Во всех приключенческих фильмах на тему космоса герой, оказавшись в подобной ситуации, как правило, умел что-то там смастерить из подручных деталей - была бы смекалка. Факел из кислородного баллона, самодельную радиостанцию или лазерное сигнальное устройство, особенно если под рукой оказывался рубин из ожерелья, принадлежащего богатой героине.

Увы, на борту их модуля рубина днем с огнем не сыщешь, равно как и кислородные баллоны или радиодетали для сборки передатчика, особенно такого, при помощи которого можно было отправить сигнал на многие миллионы километров. Тщательная сверка имеющихся на борту модуля запасов не выявила ничего, что могло бы помочь им долететь до другого корабля либо соорудить космический маяк, чей луч был бы виден издалека. Гарроуэй не сомневался, что поисковые команды прочесывают этот участок пространства - не в традициях морской пехоты бросать на произвол судьбы своих товарищей. Но было и одно <но> - модуль слишком мал, не подает признаков жизни и летит вот уже более тридцати часов в неизвестном направлении.

Пожалуй, единственным исключением было энергетическое оружие на его борту - лазерные винтовки и пара портативных метателей элементарных частиц. Зарядка наверняка уже села, однако при необходимости энергию можно перекачать из аккумулятора в бронекостюме какого-ни-будь мертвого пехотинца на грузовой палубе.

Идея в принципе неплохая, одна беда - лазеры и, хотя и в меньшей мере, так называемые <свиньи> имели жестко сфокусированные лучи. Чтобы залп попал в яблочко, стреляющий должен навести оружие точно в цель. Что же касается невидимых мишеней, то...

Черт, отсюда даже Земля и Марс - лишь яркие звездочки на фоне черной бездны. С такого расстояния корабль просто не увидеть. Что еще хуже, бесконечное вращение делало точный прицел невозможным. Весь их отряд, вернее то, что от него осталось, мог бы вести беспорядочную стрельбу до тех пор, пока не кончится кислород, и все равно шансы, что их заметят, практически равнялись нулю.

Пусть так. И все равно Гарроуэй был готов отправить оставшихся в живых пехотинцев, чтобы они, свесившись через полуоткрытый люк, произвели залпы в сторону Земли и Марса. Ведь даже самый крошечный шанс - это все равно шанс, верно?

Однако в конце концов, перебрав в уме все возможные варианты, он решил, что самое разумное в данной ситуации сохранить максимум из того, что у них имеется. Потому что все эти перемещения туда-сюда ради призрачного шанса ничего не дадут, но существенно сократят и без того скудный запас кислорода и, значит, их жизни. Куда разумнее самим ничего не предпринимать - пусть поисковые команды прочесывают пространство в поисках модуля. Зато когда их обнаружат, они еще будут живы. По крайней мере хотя бы кто-нибудь.

Час проходил за часом, и это также не прибавляло оптимизма, потому что с каждой минутой модуль относило все дальше и дальше от места их высадки на борт вражеского судна.

И если вчера сразу после взрыва у них еще были шансы на спасение, то сегодня, похоже, их уже почти не осталось...

Гарроуэй покачал закованной в шлем головой и еще сильнее прижал к себе Кроум. Бесполезно...

* * *

Космический транспорт <Коммодор Эдвард Пребл>, следующий курсом с марсианской орбиты, 02:20 по Гринвичу

Генерал Гарроуэй! Я требую, чтобы вы прекратили бесполезные поиски. Нам надо решать куда более важные вопросы!

Клинт Гарроуэй поднял взгляд на говорящего. Перед ним стоял поджарый, с острыми чертами лица, чопорный и язвительный бригадный генерал Уолтер Хадсон. Его прикомандировали к тренировочному центру Американского союза на Фобосе в качестве наблюдателя.

Гарроуэй, будучи генерал-майором, был выше его по званию, однако положение Хадсона как представителя Североамериканского союза давало последнему немалые полномочия в том, что касалось военных операций США.

По крайней мере теоретически. С точки зрения официальной субординации, прикомандированный наблюдатель был не более чем посредником - нечто вроде мальчика на побегушках, хотя и в генеральских погонах - между военным бюро Североамериканского союза и штабом, к которому он был приписан. В принципе военное бюро могло через Хадсона, как своего официального представителя, отдавать приказы Гарроуэю, но в данный момент это самое бюро, судя по всему, прекратило существование, по крайней мере как дееспособный государственный орган.

Хадсон же пытался возложить на себя полномочия, которых у него нет. Во всяком случае, здесь и сейчас.

До сих пор Клинт Гарроуэй терпел Хадсона, хотя, если сказать честно, его не раз подмывало вышвырнуть наглеца из своего кабинета. Ситуация на Земле еще до конца не прояснилась. Впрочем, насколько мог догадываться генерал, ничего хорошего ждать не приходится. Другое дело, что присяга обязывала его поддерживать Североамериканский союз и правительство США. Кстати, вопреки расхожему мнению это было отнюдь не одно и то же. Точно так же, как Североамериканский союз был не единственным голосом во Всемирном союзе.

Пусть Хадсон не имел полномочий приказывать, генерал настраивался на то, чтобы соблюдать военный и правительственный протокол. К тому же в данный момент протокол - а также общая для них всех иллюзия, что нечто вроде правительства все-таки существует, не на одном, так на другом уровне - это единственное, что не дает человеческой цивилизации окончательно рухнуть.

- Генерал Хадсон, - произнес он, ничем не выдав своего раздражения, - мне понятна ваша точка зрения. Тем не менее под моим началом до сих пор остается подразделение морских пехотинцев, чья судьба неизвестна, мужчины и женщины, которые рисковали своими жизнями ради уничтожения агрессора. Для меня они живы до тех пор, пока остается даже самая ничтожная надежда на их спасение. И пока обстоятельства не заставят меня отказаться от их поиска, я буду их искать.

- О какой надежде вы говорите? - огрызнулся Хадсон. - Генерал, ваши морские пехотинцы погибли в момент взрыва вместе с вражеским кораблем. Согласен, это весьма прискорбно, однако напоминаю вам, что ситуация на Земле продолжает оставаться критической. Вы меня слышите, критической. Можно с уверенностью утверждать, что там погибли миллиарды людей. Кстати, нельзя исключать и того, что в любую минуту в нашу систему войдут новые вражеские корабли, чтобы довести начатое дело до конца. Мне нет необходимости напоминать вам, что человечеству просто не выдержать второй такой бомбардировки.

- И каковы, по-вашему, должны быть в этой обстановке мои шаги, генерал? Согласитесь, <Пребл> никак не сможет вступить в поединок с кораблем ксулов.

- Разумеется, нет. Однако вы могли бы вернуть меня и моих штабных офицеров на Фобос. У нас состоялся сеанс лазерной связи с нашей базой, так что мне доподлинно известно, что она не пострадала. Кроме того, мы провели точно такой же сеанс связи с Марсом, Луной и глубоким космосом, включая боевые платформы Хельга, систему Юпитера и наши базы в Поясе астероидов.

- Короче, вы хотите сказать, что наша инфраструктура внутри Солнечной системы не пострадала, за исключением разве что самой Земли и различных станций и установок на околоземной орбите?

- К чему вы клоните, генерал?

- К чему клоню? К тому, что нам надо быть готовым к очередному вторжению со сторону ксулов, и чем быстрее, тем лучше для нас самих. Даже если исходить из того, что уничтоженный нами корабль вошел в Солнечную систему один, без поддержки со стороны других судов, вряд ли ксулы не заметят, что одна боевая единица их космического флота пропала без вести! Они наверняка направят сюда новые суда! Так что мы должны быть готовы!

- Мы уже планируем провести по этому вопросу совещание на базе Стикни. Кстати, нам крупно повезло, в нашей системе находится судно Номмо - <Т'крах Эллесед Эв'р>. - Инопланетное название скатилось с языка Хадсона легко и свободно, со всеми придыханиями и твердыми приступами. - У меня имеется информация, что наша база уже вступила с ними в контакт, и их прибытия на Фобос можно ждать в течение ближайших пяти дней. И когда они наконец прибудут туда, я намерен встретить их лично.

Гарроуэй быстро сделал математический запрос в адрес Квинси-2 и тотчас получил ответ. <Пребл> в настоящий момент сбрасывал скорость, следуя курсом, который через пять часов совпадет с курсом и скоростью корабля ксулов на момент его уничтожения. Из чего следует, что сейчас они находятся где-то посередине между Марсом и Землей, однако с внешней стороны марсианской орбиты, то есть с внутренней стороны Пояса астероидов. Чтобы вернуться в пространство Марса, потребуется сбрасывать скорость еще в течение пяти часов, после чего заново ее набирать в течение двух дней, затем в течение еще двух сбрасывать. Даже двигатели кораблей Номмо не способны отменить эту простую арифметики. Они не смогут вернуться на Марс менее чем за четыре дня - и это в лучшем случае.

Он быстро перебрал в уме имеющиеся варианты. Возможно, удастся встретиться с другим кораблем, взявшим курс на Марс.

Квинси-2 убедил его в том, что на данный момент никакое судно не способно доставить Хадсона назад на Фобос менее чем за четыре дня.

- Генерал, если вы проверите математические выкладки и имеющиеся в наличие корабли, то поймете, что вам никак не успеть на эту встречу, - произнес Гарроуэй и умолк, видя, что взгляд его собеседника устремлен куда-то вдаль. Хадсон не имел доступа к Квинси-2. Доступом к корабельному ИскИну располагали лишь представители высших военных структур МЗЭП-1 и непосредственное начальство Гарроуэя из 3-й марсианской дивизии.

- Тем не менее, генерал Гарроуэй, я хотел бы как можно скорее вернуться на Фобос. Мы вполне могли бы успеть за четыре дня, если сбросим скорость при двух после чего ляжем курсом на Марс, с той разницей, что разгон возьмем не при одном g, а при двух. Капитан Бергер отказался подчиниться моему приказу. По его словам, он подчиняется исключительно вам как командующему судном.

- Совершенно верно. И в мои намерения входит привести <Пребл> в тот район, где был уничтожен корабль-агрессор, и лечь на тот же курс, что и облако обломков. Оттуда я намерен дать указания капитану Бергеру задействовать зонды дальнего радиуса действия. Мой ИскИн проанализировал данные, полученные в момент уничтожения вражеского судна, и у нас есть все основания полагать, что мы обнаружили десантный модуль за секунду до того, как его накрыло взрывом. Мы считаем, что имеющиеся данные позволяют рассчитать вектор движения модуля после взрыва... по крайней мере в тех границах, где есть вероятность обнаружить его.

- Генерал Гарроуэй! Посмотрите правде в лицо! Ваши морские пехотинцы мертвы! Они погибли вместе с вражеским судном. И если даже предположить, что кто-то из них остался в живых после взрыва, они получили такую дозу облучения, после которой уже не выжить. Повторяю, они мертвы, и вы не в состоянии что-либо для них сделать.

Гарроуэй глубоко вздохнул.

- Генерал Хадсон! На борту модуля находятся мои подчиненные, и мне решать, когда прекращать их поиски. Космический госпиталь <Клара Бартон> находится отсюда лишь в двух днях полета и движется в нашу сторону. Там есть все для того, чтобы оказать жертвам радиационного облучения соответствующую медицинскую помощь. И хотя мне понятно ваше желание лично участвовать в совещании на Фобосе, насколько я могу судить, оно продлится не один день... К тому же <Пребл> располагает всем необходимым оборудованием, чтобы обеспечить для вас связь. К тому моменту, когда оно начнется, все будет готово, и вы даже не почувствуете разницы во времени. Но заявляю вам - я не намерен прекращать поиски моих морпехов!

Хадсон одарил его злобным взглядом, сжал кулаки, затем резко развернулся и вышел.

Гарроуэй устало откинулся на спинку кресла. Нажить себе врага в лице наблюдателя Североамериканского союза - вряд ли такое способствует продвижению по службе. Правда, если дела на Земле обстоят так, как он предполагал, то никакого Североамериканского союза нет и в помине. Тем не менее с этим человеком недолго нажить неприятности.

Генерал был готов поставить на что угодно - такой тип, как Хадсон, всеми силами пытается пробиться на самый верх. Будучи наблюдателем, представляя интересы и мнение тех, кто хотя и обладал властью, но был далеко, он имел все возможности заложить фундамент для своих собственных политических амбиций.

Гарроуэй нахмурился. Если это так, то Хадсон делает морских пехотинцев заложниками своих политических игр.

А это уже нечто такое, чего он как командир корабля не потерпит ни от кого - ни от главнокомандующего, ни от начальника Генерального штаба, ни от президента США.

Ни от кого.

От этой мысли ему почему-то стало страшно одиноко. Каналы связи постепенно оживали по всей Солнечной системе, но информация о положении дел на Земле по-прежнему оставалась противоречивой и фрагментарной - в лучшем случае. Наиболее впечатляющую картину транслировала телескопическая камера Фра Мауро на Луне. Гарроуэй вызвал ее на своем ментальном экране, чтобы рассмотреть внимательнее.

Сейчас на Гринвичском меридиане утро, следовательно, вся Северная Америка пока еще находится в зоне ночи. Судя по тому, что переданное с Луны изображение показывало зону дня, это была Азия и западное побережье Тихого океана.

Впрочем, сказать наверняка трудно. Земля представала взгляду ослепительно белым шаром - ее поверхность пряталась под толстым слоем облаков, точь-в-точь как поверхность Венеры. В отдельных местах, особенно на границе дня и ночи, то есть где-то в районе Восточной Европы, восточного Средиземноморья и Африки, белую вату облаков прорезали наподобие гигантских стробоскопических вспышек ослепительные молнии. Такой родная планета предстала перед ним впервые за все эти долгие годы, проведенные в космосе. Несколько часов назад он наблюдал грозовой шторм над Атлантическим океаном - гигантский вихрь, то и дело озарявшийся ослепительными вспышками молний. И если сейчас перед ним Европа, то молнии должны означать восточный фронт шторма, а это значит, что за последние двенадцать часов тот успел разрастись.

Генерал попытался представить себе, как сейчас выглядит поверхность Земли, и не смог. Тьма. Дождь. Грозовая буря. Молнии. Похоже, что мимо боевых установок сил космической обороны пролетело незамеченным и врезалось в Землю крупное небесное тело. Если судить по толстому слою облачности, примерно такой же астероид, как тот, что когда-то стер с лица земли динозавров - по крайней мере с учетом его кинетической энергии.

Похоже на то, что дальнейшая судьба человечества теперь связана с иными мирами... Увы, это слишком призрачная надежда. Помимо небольших научно-исследовательских колоний и военных баз на Луне и Марсе, пригодных для проживания мест в Солнечной системе не так уж много. С полдесятка горнодобывающих комплексов в Поясе астероидов, несколько исследовательских лабораторий на спутниках Юпитера и на Титане, примерно пятьдесят орбитальных фабрик в точках L-4 и L-5. Находящиеся на солнечной орбите нанофабрики, генераторы антивещества и военные базы вроде боевых платформ Хельга.

Вот и все, что имелось в Солнечной системе. Были, конечно, немногочисленные базы на планетах других звездных систем, например на Хироне, спутнике Альфа Центавра. Крупная колония существовала на Ллаланде-21185, на планете Аханну, которую земляне называли Иштар. Сколько там наберется людей - тысяч двадцать? Пожалуй, да и то в лучшем случае.

У генерала не было под рукой точных цифр, но по его прикидкам вместе взятое население космических баз и колоний составляло несколько тысяч человек. И это все.

И дело даже не в том, что в космосе землян осталось так катастрофически мало. Если догадка по поводу толстого слоя облачности, что обволакивал Землю, подтвердится, это означает лишь одно: там с каждым днем будет все холоднее и холоднее, причем от полюса до полюса. Вполне возможно, что это начало нового ледникового периода. Если так, то тем, кто остался в живых, станет все труднее добывать себе пропитание.

До сих пор большая часть продуктов питания для космических баз и станций поставлялась с Земли. И хотя на Луне и Марсе имелись тепличные комплексы, производимой в них продукции едва хватало на то, чтобы накормить персонал местных колоний. Большинство баз и орбитальных станций слишком малы и не занимались производством продуктов питания.

И вот теперь все эти базы будут не только вынуждены кормить самих себя, но и тех, кто остался на Земле.

Перспектива, не внушающая оптимизма.

Если не сказать, совершенно неосуществимая.

И это при условии, что откуда-то из глубин космоса не вынырнет очередной корабль-агрессор и не возобновит бомбардировку. Так что Хадсон по-своему прав. Ксулов нужно ждать. Они наверняка вернутся, пусть даже лишь за тем, чтобы выяснить судьбу пропавшего корабля. Решительная атака со стороны более крупного корабля в два счета сотрет с лица Марса и Луны последние крошечные человеческие колонии, уничтожит орбитальные станции и остатки космического флота... И что самое главное, на данный момент в Солнечной системе нет ничего, что могло бы дать отпор врагу.

Так что перед человечеством - насколько Гарроуэй мог о том судить, стояли две неотложные задачи. Первая заключалась в банальном выживании. Следовало в срочном порядке собрать оставшееся в живых население планеты и обеспечить ему, насколько возможно, сносное существование: накормить и дать крышу над головой. В противном случае черное дело, начатое ксулами, завершат холод и голод.

Вторая проблема была не менее серьезной. Человечество оказалось втянуто в схватку с врагом, стоящим в плане технологий на гораздо более высоком уровне. Космические корабли ксулов умели развивать скорость, превосходящую скорость света, что давало им неоценимое преимущество в бою. Любой боевой флот, пытающийся подойти к такому кораблю на близкое расстояние, никогда не сможет это сделать, не говоря уже о том, чтобы выпустить по противнику хотя бы один залп. Увы, невозможно догнать тех, кто способен обогнать свет. Подразделению морской пехоты <Альфа> просто крупно повезло. Выпущенные установками Хельга-3 и XEL лазерные залпы; судя по всему, причинили вражескому кораблю серьезный ущерб, иначе модулю с десантниками на борту не удалось бы осуществить там высадку. Увы, во второй раз такая тактика просто не пройдет.

Что ж, похоже на то, что космическая удача изменила землянам.

- Генерал Гарроуэй? - раздался негромкий голос у него в голове.

- Что такое, Квинси?

- Кажется, я их обнаружил.

Генерал моментально стряхнул с себя оцепенение.

- Что? Ты обнаружил модуль?

- Да, сэр. Радарное сканирование этого участка пространства дало возможность опознать значительное число фрагментов, возникших в результате взрыва, которым был уничтожен корабль-агрессор.

- Да-да, я понимаю. В этом частично и заключалась проблема?

Облако пыли и обломков заслонило собой значительный сектор пространства, что сильно затрудняло радарное и лазерное сканирование.

- Да, сэр. Однако я произвел тщательный анализ векторов движения каждого такого фрагмента, что помогло не принимать в расчет те из них, масса которых меньше ста тонн. Масса десантного модуля составляла двести тонн, так что Квинси искал любые объекты массой больше, чем вполовину транспорта. Гарроуэй решил, что понял, к чему клонит ИскИн.

- Продолжай.

- Особое внимание я обратил на обломки, образовавшие нечто вроде конуса, с вершиной в точке взрыва. Именно такую траекторию предположительно имел объект, опознанный нами по изображениям, переданным с зонда. Один фрагмент массой примерно двести тонн имел скоростной компонент вектора движения, значительно превосходящий соответствующие показатели для других объектов.

- Вот оно что!

Ну разумеется. К тому моменту, когда его накрыло взрывной волной, модуль уже успел разогнаться. Взрыв подтолкнул его еще сильнее, придав дополнительную скорость, равную скорости окружавших его обломков.

Выражаясь фигурально, модуль торчал из облака обломков вражеского судна, как большой палец.

- Молодец, Квинси!

- Спасибо, сэр. Как вы понимаете, все дело в элементарном расчете.

Гарроуэй мог поклясться, что услышал в компьютерном голосе Квинси... самодовольство.

- Что нам нужно сделать, чтобы добраться до них?

- Я уже позволил себе такую вольность, как отправка в данный участок пространства нескольких зондов-разведчиков. <Клара Бартон> сможет выйти на рандеву с модулем через два дня. Думаю, <Пребл> в состоянии сделать это за девятнадцать часов.

- Немедленно свяжи меня с капитаном Бергером!

- Слушаюсь, генерал. Линия связи включена.

Что ж, шанс спасти ребят у них появился... небольшой, но шанс.

К тому же морские пехотинцы не привыкли сдаваться без боя.

Глава 10

18 февраля 2314 года, Военный тренировочный центр марсианских сил, База <Стикни>, Фобос, 14:12 местного времени

Полковник Роберт Элсворт Ли вошел в конференц-зал не самым достойным, по его мнению, образом - а именно подтаскивая себя вдоль каната, - ибо почти парил в условиях едва ощутимой гравитации спутника Красной планеты. За ним следом кое-как тащились члены его штаба - командный состав первого полка третьей дивизии морской пехоты, ныне официально именуемой первой разведывательно-штурмовой группой. Судя по обилию погон и аксельбантов, огромный зал в виде чаши постепенно наполнялся высокопоставленными военными чинами, отчего полковник внутренне сжался, ощущая свое не самое высокое место в военной иерархии. Правда, он успел заметить, что среди начальства затесалось несколько майоров плюс горстка капитанов и полковников, таких, как он сам, однако подавляющую массу присутствующих составляли облаченные в парадную форму адмиралы и генералы. Всего в зале было около двухсот человек. Сказать по правде, полковник даже не подозревал, что на Марсе и его спутниках обитает такое количество армейского начальства.

Были и гражданские лица, что также не прибавило полковнику оптимизма. До тех пор пока человек не представится, никогда не знаешь, кто перед тобой - политик, горлопан-репортер или кто-то из гражданских аналитиков, работающих на разведку.

Учитывая ситуацию, ставшую причиной столь внушительного заседания, здесь были и те, и другие, и третьи, что так или иначе не к добру - по крайней мере для присутствующих в зале военных.

Ли нашел себе место наверху, в заднем ряду, и пристегнулся к креслу. Честно говоря, кресла здесь были вообще ни к чему. В условиях микрогравитации Фобоса можно простоять весь день, не ощущая ни малейшей потребности опуститься на стул. Однако строгие ряды кресел с сидящими на них военными создавали видимость порядка и традиции. И вообще, бывает ли такое, чтобы генералы и прочие чины толпились в зале стоя, стараясь заглянуть друг другу за плечо, чтобы увидеть, что происходит на сцене.

Центральную часть сцены занимала трибуна и огромный диск трехмерного проектора. Вокруг сцены были расставлены диски меньших размеров. Не все из приглашенных на конференцию могли лично на ней присутствовать, и их обеспечили электронной связью.

Однако Ли особенно заинтересовал самый большой диск. Если слухи, которыми полнился Фобос, верны, то...

Полковник отогнал от себя предательские мысли. Вместо этого он сосредоточил внимание на потолке, вернее на том, что можно было условно считать потолком в условиях частичной невесомости. Хотя конференц-зал находился глубоко под поверхностью спутника Марса, закрывавший его сверху прозрачный купол создавал впечатление, что здание находится на поверхности, у самого края кратера Стикни. Надо сказать, вид впечатляющий.

Когда-то давным-давно столкновение с более крупным небесным телом едва не разнесло Фобос вдребезги, отчего он стал похож на серую картофелину, у которой с одной стороны аккуратно вырезали приличный <глазок>. Оставшаяся выемка и была кратером Стикни - десять километров в диаметре, тогда как сам спутник Марса имел размеры двадцать на двадцать семь километров. Названный по девичьей фамилии супруги Асафа Холла - американского астронома, который в 1877 году обнаружил Фобос, - Стикни являл взору впечатляющую панораму уже потому, что был сопоставим по размеру с самой планетой. С внешней стороны купола пыльная поверхность Фобоса резко уходила вниз глубокой, полной остроконечных теней пропастью. В десяти километрах отсюда дальний конец кратера тянулся вдоль всего горизонта, рассекая зубцами красно-оранжевый лик повисшего там Марса. Раскиданные то здесь, то там валуны, наполовину занесенные пылью, отбрасывали длинные, быстро скользящие тени. Некоторые из этих камней - осколки того давнего столкновения - достигали в поперечнике пятидесяти метров.

Хотя естественным цветом здесь был темно-серый, в данный момент поверхность Фобоса купалась в красноватом свете, отбрасываемом Марсом. Крошечный спутник кружился вокруг Красной планеты на высоте всего лишь шесть тысяч километров, так что Марс закрывал собой большую часть неба. А поскольку Фобос успевал проделать свой путь вокруг него за марсианские сутки трижды, казалось, что поверхность Красной планеты находится в постоянном движении, плавно перетекая с востока на запад. В данный момент над дальним краем кратера медленно всплывала темная, черно-серая россыпь комплекса <Сиртис Мейджор>, втиснутого между краями двух соседних кратеров темными расселинами и ярко освещенными нагорьями.

Выбор места для сооружения купола, безусловно, был чистой случайностью, подумал Ли. Тем не менее ему не давала покоя мысль, что думают другие присутствующие в этом зале, глядя на бездонный кратер, вспоминают ли они древнее столкновение с астероидом, в результате которого тот возник, соотносят ли нынешнюю катастрофу с той, что постигла Землю давным-давно.

Наконец начали поступать первые сообщения. Ситуация на Земле, как многие того и опасались, не сулила ничего хорошего. На данный момент правительствам Японии, Северного Китая и Австралии удалось кое-как наладить работу компьютерных и коммуникационных сетей и подсоединиться к информационным узлам Фра Мауро и Кризиум на Луне.

Пять дней спустя после астероидной бомбардировки, или космического Армагеддона, как стали теперь ее называть, на Земле лил нескончаемый дождь - своего рода мрачная шутка. В свое время полковник насмотрелся дешевых видеоразвлечений, в которых повторялась одна и та же старая ошибка. Казалось, люди забывали, насколько большим и разнообразным может быть такое небесное тело, как планета. В этих дешевых приключенческих фильмах не раз звучала фраза типа: <Над планетой Монго шел дождь> - примерно такая же несусветная глупость, как если сказать: <Над планетой Земля занималась заря>.

Но в данном случае, если верить поступающим сообщениям, на Земле действительно повсеместно лил дождь, за исключением разве что полярных областей, где бушевали метели. Китайский самолет-разведчик долетел до Сан-Франциско на востоке и до Украины на западе, австралийская крылатая машина исследовала Восточную Африку и части Индийского субконтинента. И везде и повсюду лил дождь... Нет, не легкий летний дождик, а настоящий ливень, с громом и молниями, словно над всей планетой разверзлись хляби небесные.

Единственная хорошая новость: благодаря всемирному потопу потухли бушевавшие в Центральной Европе, Южной Америке и на американском Среднем Западе лесные и степные пожары. Плохая новость - потоки воды катастрофическими темпами смывали плодородный слой.

Средние температуры повсюду, за исключением Арктики и Антарктики, оставались высокими, в районе тридцати пяти градусов выше нуля по Цельсию. Правда, судя по поступающим данным, они постепенно повышались и в приполярных областях. Однако по мере того, как шли дожди, повышение температуры замедлилось. Более того, все были уверены, что потепление не продлится долго. Ли повернулся в кресле и принялся изучать другую половину купола - там, где чернело марсианское небо. В данный момент солнце стояло низко над горизонтом Фобоса, и на фоне космоса, даже несмотря на близость красного марсианского диска, довольно высоко ярко выделялась одна звездочка. Своим блеском она превосходила даже Венеру - точку ослепительного белого света.

Это была Земля, как и Венера, укутанная в толстый слой облаков, который отражал практически все попадающие на нее солнечные лучи.

Пройдет не так много времени, и средние температуры начнут снижаться. И никто не мог предсказать, как низко они упадут.

- Леди и джентльмены! - раздался голос над головами присутствующих. - Совещание начинается. Просьба соблюдать тишину.

Полковник переключил внимание на сцену. Там за трибуной, облаченный в парадную форму с золотыми аксельбантами, стоял генерал Североамериканского союза. Это его трубный глас призвал присутствующих к вниманию. Ли запросил по виртуальному каналу связи его имя, и вскоре имплантат извлек требуемую информацию - генерал-майор Люциус Вандеркаамп, командующий 5-й армейской группировкой войск Североамериканского союза.

Ли отметил про себя, что звание оратора скорее похоже на плохую шутку. Хотя Североамериканский союз и имел свою военную организацию, однако действующей армии у него не было практически никакой. Вместо этого согласно Нью-Йоркской хартии 2240 года Североамериканский союз имел право набирать армейские подразделения из числа вооруженных сил стран-участниц, главным образом США. Так что генерал Вандеркаамп был генералом без армии.

- Как самый старший здесь по званию, - продолжал тем временем тот, - я беру на себя руководство этим совещанием в качестве, скажем, председателя. Мы собрались здесь для того, чтобы обсудить ситуацию, сложившуюся на Земле, определить курс наших дальнейших действий и проанализировать угрозу со стороны ксулов, или так называемых Охотников Рассвета. Прежде чем мы начнем совещание, я готов выслушать все возможные заявления.

- Господин председатель!

Где-то на переднем ряду с места поднялся гражданский человек в синем спортивном костюме.

- Это заседание противозаконно! Здесь отсутствуют многие другие представители Земли! Более того, они не смогут прибыть сюда еще много дней. Большинство тех, кто в нем участвует, находятся отсюда так далеко, что вынуждены терпеть неудобство из-за двадцатиминутной разницы во времени. Именно столько требуется на то, чтобы сигнал достиг цели и затем пришел ответ. Это прямо-таки кругосветное путешествие - с Фобоса до Луны, с Луны на Землю и обратно и снова на Фобос.

Говорящий решительно расправил плечи.

- Более того, я не вижу здесь представителей Всемирного союза.

- И тем не менее почему нынешнее заседание представляется вам противозаконным?

- Потому что собравшиеся в этом зале не имеют права говорить от лица всего человечества!

Франсуа Бриссар - именно так звали этого человека, судя по его электронному бэджу, - был помощником французского консула в Сидонии, одной из многочисленных научно-исследовательских колоний на Марсе. Ли также сделал для себя вывод, что Бриссар страстный поборник идеи Всемирного союза. Он выступал за окончательное стирание всех и всяческих международных границ и ратовал за создание единого мирового правительства, основанного, разумеется, на идеалах Всемирного союза.

- Сядьте, Франсуа! - крикнул кто-то из присутствующих в зале. - Сейчас не время для политиканства!

- Мсье Бриссар! - произнес генерал Вандеркаамп, ничем не выдав своего раздражения. - Сегодняшнее заседание призвано провести предварительный анализ проблем, с которыми столкнулось человечество. Уверяю вас, у нас и в мыслях нет посягать на положения хартии Всемирного союза.

Бриссар сел на место - правда, как показалось Ли, с явной неохотой.

- Еще будут заявления? - спросил Вандеркаамп у собравшихся в зале.

- У меня! - произнес женский голос. Это была Марта Петранова, ксеноархеолог, русская по национальности, которой однако украинское консульство в Кларк-Сити на Марсе недавно предоставило украинское гражданство. Говорила она на суржике, смеси русского и украинского, но вживленный в мозг полковника имплантат мгновенно перевел ее слова на английский.

- Доктор Петранова.

- Повестка дня, предложенная вами для данного заседания, не может считаться исчерпывающей.

- Что вы хотите этим сказать?

- Список вопросов для обсуждения - выживание наших братьев и сестер на Земле, а также вероятность повторного нападения ксулов. Вы обошли вниманием возможность вторжения.

- Как мне кажется, второй вопрос автоматически рассматривает и эту вероятность.

- Я имею в виду вторжение не со стороны ксулов, а со стороны китайцев.

Вандеркаамп растерялся. Он явно не знал, как реагировать на это заявление.

Ли быстро произвел проверку ее биографических данных. Судя по всему, Петранова, как и Бриссар, была убежденной сторонницей Всемирного союза.

Поскольку Вандеркаамп промолчал, Петранова сочла возможным продолжить:

- Господин председатель! В мое консульство поступают сообщения, причем, хочу подчеркнуть, многочисленные сообщения, что самолеты и наземные войска Северо-Китайской гегемонии десантировались в разных точках Российской Федерации, Ташкентского Эмирата и Украины! Пекин, судя по всему, решил воспользоваться моментом, чтобы в условиях царящего на планете хаоса и опустошения достичь своих корыстных целей, а именно планетарного владычества!

- Сколько можно! Мы не для этого здесь собрались! - выкрикнул кто-то, и неожиданно зал взорвался гулом голосов. Такое впечатление, что всем присутствующим не терпелось высказаться.

Ли откинулся на спинку кресла и посмотрел на свою помощницу, майора Кэрол Рислер, сидевшую в соседнем кресле.

- Ну все, кажется, началось, - прошептал он.

- И тем не менее согласитесь, что парламентская процедура заняла гораздо больше времени, чем мы предполагали, - ответила Рислер.

Это как посмотреть, подумал про себя Ли. Бомбардировка Земли ксулами и последовавшее за этим опустошение просто несоизмеримы с привычными представлениями людей, и многие из тех, кто сегодня здесь присутствовал, до сих пор не осознавали истинных масштабов трагедии. В результате Бриссар с пеной у рта отстаивал идею всемирного представительства, а Петранову беспокоила в первую очередь способность Китая расширить свою гегемонию на Сибирь и Восточную Европу.

Судя по всему, им и в голову не приходило, что речь идет о том, сколько еще времени отпущено человечеству как виду.

- Господин председатель! Господин председатель! - раздался еще один голос поверх всеобщего гула как реальных голосов, так и виртуальной какофонии, когда одновременно несколько десятков присутствующих пытались говорить по имплантированному каналу связи.

- Слово хочет взять генерал Гарроуэй! Леди и джентльмены, я призываю вас к порядку.

Крики постепенно стихли, а на одном из боковых дисков возникло голографическое изображение. Ли тотчас узнал суровое лицо. На генерале была темно-серая боевая форма, резко контрастировавшая с золотыми галунами и аксельбантами присутствующих в зале высших офицеров.

Генерал - вернее, его полупрозрачное изображение - подождал, пока в зале не установилась тишина. Судя по его виртуальному бэджу, он все еще находился в нескольких миллионах километров от Марса на борту космического транспорта <Коммодор Эдвард Пребл>.

- Я решил, что этому собранию будет интересно ознакомиться с некоторыми из разведданных, которые нам удалось получить с борта корабля-агрессора, - произнес он, дождавшись тишины. - Полагаю, присутствующим уже известно, что пока морские пехотинцы были заняты установкой ядерных зарядов, при помощи которых удалось уничтожить вражеское судно, ИскИн моего командного компьютера сумел проникнуть в компьютерную сеть корабля ксулов.

Это заявление тотчас вызвало в зале перешептывание и приглушенный обмен мнениями. Судя по всему, большинство узнало об этом впервые - в отличие от полковника, который лишь молча кивнул головой. Генерал Гарроуэй знал, как завладеть вниманием аудитории.

На периферии сознания Ли вспыхнул небольшой огонек - знак того, что изображение можно загрузить в виртуальную сеть. Он принял это сообщение, и в его сознании открылось окно.

Он тотчас ахнул. Впрочем, не он один, а судя по всему, весь зал. Вид был... дух захватывающий.

Снимок был сделан из точки, расположенной чуть выше плоскости галактики, вдоль одного из спиральных завихрений около центра. Повсюду россыпью мерцали согни миллионов звезд - от голубых и белых по периферии гигантской спирали до красных и оранжевых ближе к галактическому центру. Казалось, камера движется, погружаясь все глубже и глубже в спиральное завихрение. Отдельные солнца постепенно отделялись от массы им подобных на заднем плане и плыли мимо, слева направо, вверху и внизу.

Ли постарался сфокусировать взгляд на одной такой звезде, и рядом с ней тотчас возникла виртуальная подпись. Впрочем, прочесть ее было невозможно - короткие взрывы точек и линий, из которых, судя по всему, состояла письменность ксулов. Впрочем, вполне возможно, что это электронный код. Ли также обратил внимание на то, что от звезды к звезде протянулись линии, плюс постепенно появились новые знаки - либо навигационные маяки, либо символы звездных врат, либо...

- Нам пока не удается осуществить перевод с языка ксулов, - продолжал тем временем генерал Гарроуэй. - Однако, как вы можете видеть сами, нам в руки попали навигационные карты. Мы передали данные, которые нам удалось получить с корабля ксулов, нашим союзникам Номмо на борту корабля <Т'крах Эллесед Эв'р>, и я уже обсудил с ними результаты. Наши союзники полагают, что им удастся вычислить, откуда прибыл вражеский корабль.

В конференц-зале воцарилась гробовая тишина. Зажегся главный голографический диск, и спустя мгновение перед присутствующими возникла высокая, гибкая фигура.

Все до последнего, кто сидел в зале, подались вперед, глядя в две пары глаз - реальных и виртуальных - на космического гостя.

- Мерзкие гады, - прошептал Ли, рассматривая изображение инопланетного существа, возникшего перед ним словно из столба воды. - И при этом спасители человечества.

Примерно в 280 году до нашей эры историк и жрец Берозус в своей <Истории Вавилона> пересказал миф, относящийся еще к временам древнего Шумера. Согласно этому мифу, перед людьми, обитавшими по берегам Персидского залива в стародавние времена, когда не существовало никакой письменности, предстало странное существо, называвшее себя Оанну. Он обучил людей счету, сельскому хозяйству, науке, медицине, письму и другим начаткам цивилизации. Оанну, по словам Берозуса, не принимал никакой пищи, но возвращался каждый вечер в свое подводное обиталище, поскольку был амфибией. Берозус описывал его как <имеющего рыбью голову и ступни, похожие на ступни человека, присоединенные к рыбьему хвосту>.

На самом же деле взрослый Номмо скорее походил на четырехметрового угря, затянутого в пятнистую матовую кожу, с длинным плоским хвостом. Продолговатая голова странной формы, заключенная в черный хитиновый панцирь, имела четыре глаза - два размером с человеческий кулак, расположенные в верхней части черепа, и два поменьше - в нижней. Две вертикально прорезанные ноздри располагались между двумя парами глаз. Судя по всему, их дополняла пара жабр в той части тела, которую условно можно было назвать грудной клеткой. Челюсть была массивная, с острыми как иглы зубами. Существо явно вело водный образ жизни, хотя короткие промежутки времени могло дышать воздухом.

По человеческим меркам, действительно мерзкий гад. Однако впечатление обманчиво. Номмо были высококультурными существами, а их наука и техника намного обогнали то, чем владело человечество. Номмо, так же как и люди, пользовались имплантированными каналами связи - об этом можно было судить по плоскому овалу из серебристого металла на боковой стороне продолговатого черепа. Кроме того, они владели органической формой нанотехнологий и потому могли приспосабливать среду обитания под свои нужды. Практически безынерционные двигатели их космических кораблей позволяли развивать ускорение в сто g без ущерба для такого хрупкого груза, как пассажиры. Земные физики до сих пор ломали голову, пытаясь понять, как им удается такой фокус.

Этот представитель Номмо, казалось, парил в воздухе, хотя на самом деле находился сейчас на громадном расстоянии от Фобоса и наверняка был окружен со всех сторон водой. В свое время Берозус писал, что эти существа были земноводными - правда, с точностью до наоборот по сравнению с их земными аналогами, например лягушками. Номмо появлялись на свет на мелководье и постепенно перебирались на сушу, хотя и были настоящими амфибиями и чувствовали себя в воде как дома. Спустя примерно пятьдесят земных лет взрослые особи утрачивали задние ноги и полностью становились обитателями моря. Вот почему такие виды деятельности, как горная добыча, выплавка металлов и все, что требовало длительного пребывания на суше, были уделом исключительно юных особей.

В своей <Истории> Берозус назвал существо шумерских мифов Оанну. Имел ли он в виду личное имя или название вида - сказать трудно. Однако в одном он не допустил никакой двусмысленности: Оанну, кем бы тот ни был, не имел к богам никакого отношения. Согласно Берозусу это было <существо, наделенное разумом>, которое, по его словам, прибыло на землю с Сириуса.

В этом состояло самое главное отличие мифа об Оанну от традиционных древних сказаний о богах и богинях.

Другие сходные по содержанию мифы возникли в Центральной Африке у примитивного племени дагонов, которое белый человек открыл для себя лишь в 1920 году. Мифы дагонов включали в себя рассказы о странных существах под названием Номмо, которые прилетели с Сириуса - опять-таки не богах, а разумных созданиях, внешне отличных от человека. Разумеется, от этих историй легко отмахнуться, узрев в них полет фантазии примитивного народа... если закрыть глаза на тот факт, что дагоны располагали воплощенной в их танцах и узорах керамики информацией, известной задолго до их первых контактов с внешнем миром. Например, о том, что у Сириуса имеется невидимый двойник, так называемый Сириус В, и еще одна совсем уж крошечная звезда, Сириус С.

Хотя все это и давало известный повод для скепсиса, некоторые ученые-ксеноархеологи были склонны полагать, что дагоны говорят правду. На протяжении двадцать первого столетия сделанные по всей Солнечной системе находки неоднократно подтвердили тот факт, что в течение многих тысячелетий гости из далеких миров навещали Землю не единожды, а много раз. И Оанну/Номмо были, судя по всему, в их числе.

Представители других древних культур также поклонялись Сириусу - например, египтяне. Они называли Сириус <солнцем позади Солнца> и отождествляли его с богиней Изидой и цивилизующим влиянием богов. Правда, можно возразить, что восход Сириуса, самой яркой звезды на небе, совпадал с разливом Нила, чем и объяснялось его почитание в Древнем Египте. И все же...

В 2148 году земной корабль-разведчик под названием <Крылья Изиды> достиг Сириуса, отделенного от Земли расстоянием в 8, 6 световых лет, и обнаружил существование Сириуса С. Последний, между прочим, оказался небесным телом искусственного происхождения и имел массу крупной планеты, которую каким-то непостижимым образом удалось загнать в титановое кольцо диаметром двести километров. Гигантская масса, сжатая до размеров искусственной черной дыры, оборачивалась внутри кольца за считанные доли секунды, искривляя пространство и время, что давало возможность моментального перемещения через бездонные космические пропасти, отделяющие одну звездную систему от другой.

Увы, корабль <Крылья Изиды> во время своего пребывания в системе Сириуса был уничтожен ксулами. Посланная по его следам экспедиция вошла в контакт с Номмо - как называли себя обитатели системы Сириуса С.

И самое главное, как оказалось, Номмо помнили землян!

- Мое имя, - начало существо, - вернее, мой титул, Дурадх'а, и вы можете так ко мне обращаться. Наш народ Номмо и людей связывает долгая история. - Голос космического гостя лился прямо в сознание Ли, сухой и лишенный какого-либо акцента, будучи продуктом перевода, осуществляемого ИскИном. - Нас с вами связала угроза исчезновения как вида.

<Что верно, то верно>, - подумал полковник Ли. Когда земляне наткнулись на них, Номмо обитали внутри звездных врат, но не как их законные владельцы, а как поселившиеся среди продуктов высоких технологий мыши, страшившиеся не высовывать нос из туннелей и внутренних залов Врат, лишь бы не попасться на глаза ксулам. А ведь за восемь тысяч лет до этого они располагали технологиями, о которых успели забыть, в том числе способностью путешествовать в межзвездном пространстве со скоростью, превышающей скорость света.

Именно благодаря этому они и открыли восемь тысяч лет тому назад для себя Землю.

- Это не первый случай, - продолжал тем временем представитель Номмо, - когда ваша планета стала жертвой космической бомбардировки со стороны так называемых ксулов, или Охотников Рассвета. Это вы уже для себя уяснили.

И это верно. Земля имела долгую историю посещений гостями из космоса. Примерно десять тысяч лет назад голубую планету частично колонизировала другая разумная раса - Аханну. Она поработила значительное число примитивных племен, которые впоследствии поклонялись им как богам, называя их Ану. Археологи и этнографы только сейчас начали уяснять для себя, что значил этот период рабства для становления человеческой мысли. Ведь именно тогда были посеяны семена, ставшие древними мифами о богах, иными словами, семена современной религии.

Увы, бурная деятельность Аханну привлекла к себе внимание ксулов, и последние, как теперь стало доподлинно известно, прибегли к астероидной бомбардировке, от которой пострадал район Персидского залива. Попадание астероида в Землю породило гигантскую приливную волну. Массы воды хлынули, заливая ту часть суши, которая позднее стала известна как Благодатный полумесяц. Колонии Аханну были в буквальном смысле смыты с лица земли. Этот катаклизм, в результате которого под водой оказались земли будущего Шумера, послужил прообразом Всемирного потопа, от которого спасся только Ной со своими подопечными. Позднее этот миф - через шумерский эпос о Гильгамеше - перекочевал к евреям и другим древним народам.

В тот раз, насколько можно судить по рассказу о Ное и его семействе, человечество так же оказалось под угрозой полного исчезновения.

Согласно архивным данным Номмо, их разведчики обнаружили людей, сумевших пережить эту катастрофу, несчастных созданий, стоящих на грани возвращения к дикому состоянию. Это им звездные корабли Номмо принесли дары цивилизации и в результате посеяли семена, из которых позднее выросли мифы и легенды про Оанну, Номмо, Прометея и его огонь...

Под руководством Номмо цивилизация на Земле возродилась вновь - на плодородных равнинах между Тигром и Евфратом. Появились города, и человечество возродилось к новой жизни. Номмо в буквальном смысле слова стали его спасителями.

В эти секунды каждый человек, находившийся в зале, лелеял в душе надежду, что так будет и во второй раз.

- Мы давно поняли, - продолжал Дурадх'а, паря посреди своего аквариума, - циклический характер технической цивилизации в изученной нами части галактики. Ваши собственные находки - на Луне, на четвертой планете вашей системы, на планете, которую вы называете Хирон, примерно в четырех световых годах отсюда, да и в других мирах - позволили вам открыть остатки древних рас, способных совершать межзвездные перелеты, и все они становились жертвами опустошителей. Вы также уяснили для себя, что раса, которую вы называете ксулами, или Охотниками Рассвета, ответственна за то, что ваши философы называют парадоксом Ферми.

И вновь парадокс Ферми, мысленно прошептал полковник Ли. В середине двадцатого столетия физик Энрико Ферми якобы задался вопросом: <Где все?> В нашей галактике, которая насчитывает от трехсот до четырехсот миллиардов звезд - не говоря уже о сотнях миллиардов других галактик, - вероятность существования инопланетной жизни, внеземных цивилизаций по идее должна быть велика. Даже если бы не было волшебных двигателей, позволяющих вопреки всем формулам развивать скорость, превышающую скорость света, решительная и технически продвинутая раса рано или поздно начала бы расселение по другим мирам, постепенно колонизируя всю галактику. Даже если принять за основу скорость всего в десять процентов от скорости света и длительные промежутки между волнами колонизации, такая раса сумела бы колонизировать всю галактику менее чем за миллион лет - по сравнению с возрастом самой галактики это подобно мигу. Если же принять во внимание то, что уравнения предполагали существование в отдельно взятый временной интервал сотен, если не тысяч разумных рас, способных к межзвездному плаванию, то наши небеса должны были буквально гудеть сигналами космических кораблей пришельцев из космоса.

Отсюда и вопрос Ферми - где все? На протяжении длительного времени астрономы и астрофизики-земляне привыкли считать, что жизнь - явление гораздо более редкое, чем принято думать, развитие науки и техники - чрезвычайно редкое, а продолжительность существования технологической цивилизации столь коротка, что во всей галактике обитает лишь один разумный вид - homo sapiens.

Однако стоило людям достичь Луны и Марса, как они тотчас обнаружили массу доказательств того факта, что по их Солнечной системе прокатились несколько волн инопланетных пришельцев - первая около полумиллиона лет тому назад, вторая - в самом конце доисторических времен, когда Землю облюбовали Аханну и позднее Номмо. При этом создавалось впечатление, будто что-то или кто-то поставил себе целью уничтожить любого, кто в своем развитии дорос до путешествий в космосе.

Это и были ксулы.

- К сожалению, мы располагаем о них крайне скудной информацией, - продолжал Дурадх'а. - Судя по имеющимся у нас данным, они представляют собой смесь органических и неорганических компонентов, однако есть все основания считать их коллективным машинным разумом. Ксулы имеют в своем распоряжении мощные корабли, развивающие скорость выше скорости света, хотя они также пользуются звездными вратами Древних, что позволяет им практически мгновенно преодолевать гигантские расстояния. Мы сумели однозначно опознать одну их базовую систему, расположенную в звездном скоплении за пределами нашей галактики. Другие, судя по всему, расположены внутри галактического ядра. Из чего можно сделать вывод, что ксулов можно встретить в любом уголке нашей галактики из четырехсот миллиардов солнц.

Ксулы существуют уже как минимум полмиллиона лет. По всей видимости, они, или их далекие предки, развились около миллиона лет назад и начали неуклонно распространяться по всей галактике. Велика также вероятность того - хотя на данный момент это не более чем недоказуемое предположение, - что дочеловеческая цивилизация на вашей планете, представленная в высшей степени разумными существами, произошедшими от животных, которых вы называете динозаврами, шестьдесят миллионов лет назад была уничтожена ксулами при помощи космической бомбардировки. Этот сценарий повторяется повсеместно по всей галактике, снова и снова. Стоит только формам жизни достичь в своем развитии некоего уровня науки и техники, делающего возможными космические полеты, как тотчас откуда ни возьмись появляются ксулы, и от цивилизации порой не остается даже следа.

- Один из ваших ученых, - вещал далее Номмо, - выдвинул биологическую теорию, которую вы называете <выживает сильнейший>. В кратком изложении это выглядит так: организм развивает в себе некую черту, которая помогает ему выжить, и передает ее своему потомству. На протяжении длительного времени эволюционное давление - <выживает сильнейший> - приводит к тому, что эта черта закрепляется и становится ведущей. Мы полагаем, что ксулы первоначально появились в условиях среды, где остро стоял вопрос конкуренции видов - возможно, в той биосфере водилось немало крупных и опасных хищников. Для предков современных ксулов выживание можно было обеспечить единственным способом - убивая любого, кто представляет угрозу их виду. Со временем эта черта закрепилась, превратившись в своего рода инстинкт, в силу чего они воспринимают вселенную как место обитания враждебно настроенных по отношению к ним инопланетных видов, которые подлежат безусловному уничтожению. Ксулы просто не в состоянии увидеть в обитателях иных миров потенциальных друзей и союзников. И поскольку, согласно нашей теории, их вид достиг определенного уровня развития технологий, они намерены и дальше бороться за место во вселенной. Для этого они зорко следят за космосом, постоянно прочесывая пространство - будь то при помощи радиосигналов или потока нейтрино, - и как только на той или иной планете появляются признаки существования развитой в техническом отношении цивилизации, они тотчас предпринимают меры по ее уничтожению. В буквальном смысле отбрасывают ее астероидным ударом <назад в ледниковый период>, как только что выразился один из ваших военных.

Ли кивнул в знак согласия с инопланетным оратором. Какая прозорливость, какое логичное решение парадокса Ферми! Впрочем, это стало понятно уже тогда, когда землянами были обнаружены следы исчезнувших цивилизаций на Марсе, Хироне и других планетах.

- На наше счастье, ксулы не всегда умеют действовать эффективно. Например, вам удалось вступить в контакт с Аханну на планете, которую вы называете Иштар, этом примитивном осколке некогда великой межзвездной империи. Вы также установили отношения с Номмо, которые, как вам известно, также являют собой остатки древней расы космических мореплавателей и настроены на сотрудничество с вами.

<Крысы в стене>, - подумал про себя Ли. Пока что люди сумели вступить в контакт лишь с теми Номмо, что обитали внутри звездных врат Сириуса. Этим Номмо удалось переделать внутренние части Врат в микромир, где они продолжали обитать вот уже шесть тысяч лет, зарывшись в свои норы подальше от всевидящего ока ксулов. Они оставались совершенно невидимы даже тогда, когда сквозь эти самые Врата проходили корабли их заклятого врага. Вероятно, где-то в глубинах космоса существовали и другие колонии Номмо, но даже если и так, их обитатели в буквальном смысле боялись поднять головы, чтобы не привлечь внимания ксулов. Номмо то ли добровольно отказались от межзвездных полетов, то ли постепенно утратили технологию, которой обладали тысячи лет назад. Чему удивляться - космические корабли неизменно привлекают к себе внимание.

- В случае с Аханну и Номмо, - продолжал оратор, - остались лишь те, кто выжил. В нашем случае мы намеренно отказались от некоторых аспектов нашей науки и техники с тем, чтобы, как образно выражаетесь вы, земляне, не высовываться. В случае с Аханну одна из их колоний осталась незамеченной, и им удалось вернуться к примитивному существованию. К космическим полетам, как понимаете, возврата уже не было.

Планета Аханну, Иштар, явилась для землян полным сюрпризом - похожий на Землю спутник газового гиганта. Вполне вероятно, что ксулы просто решили не тратить время на поиски колоний Аханну за пределами куда более приспособленных для жизни планет, вращавшихся вокруг холодного красного карлика.

- Как нам кажется, такого рода путь открыт и для человечества. Мы, находящиеся на борту <Т'крах Эллесед Эв'р>, официально предлагаем вам возможность сохранить себя как вид... иными словами, бежать с нами в новые миры, возможно, расположенные в соседней галактике, и там - вдали от хищников-ксулов - попытаться заново возродить цивилизацию.

Ответом на это предложения стало гробовое молчание. Ли был в шоке. Он ожидал от Номмо иной поддержки - предложения технической помощи, а отнюдь не приглашения к бегству в иные галактики.

- Дурадх'а, - наконец подал голос один из офицеров космического флота, - если я вас правильно понял, вы предлагаете нам покинуть Землю?

- Именно. Вам удалось уничтожить корабль ксулов - акт безусловного мужества, спешу добавить я, - однако вы должны посмотреть в глаза неизбежному. Рано или поздно ксулы вернутся хотя бы для того, чтобы найти свой пропавший корабль. А когда они вернутся, то вряд ли ограничатся астероидной бомбардировкой Земли. В следующий раз они обратят в оружие солнце - и тогда в адском пламени погибнет все живое.

- Если это так, - поинтересовалась бригадный генерал Памела Стойбинс, - то что мешало им сразу применить солнечное оружие?

- Судя по тому немногому, что нам известно, ксулы ужасно консервативны. Подумайте сами. Они существуют как технологически продвинутая цивилизация по крайней мере полмиллиона лет, а может, и в сто раз дольше. Впечатление такое, что они тугодумы, не любят спешку, не торопятся с выводами, решения принимают медленно, зато в итоге у них родятся планы действий, которые разумным видам с более коротким сроком существования кажутся поистине грандиозными. Нам известно, что ксулам ничего не стоит испепелить в адском пламени целую звездную систему, и они несколько раз так и поступали, когда сталкивались с потенциально опасным противником. Тем не менее планета, обожженная взрывом сверхновой, вращающаяся вокруг выгоревшего белого карлика, им не нужна. Ксулы, как мы имеем основание полагать, вполне терпимы к существованию иных форм разумной жизни и даже по-своему способствуют их процветанию - вернее, предпринимают все для того, чтобы те оставались на дотехнологической стадии развития. Мы не знаем, как они поступают с ними, хотя у нас и имеются кое-какие факты. Некоторое время назад ксулы запустили в вашу планету астероидом, чтобы остановить в своем развитии культуру бронзового века. Однако они не стали уничтожать все живое и даже все цивилизации. Возможно, в отношении вас, людей, у них имелись какие-то собственные планы. А теперь отвечу на ваш вопрос, генерал Стойбинс. В любой ситуации ксулы стараются обойтись минимумом усилий - соизмеримых, конечно, стой целью, которую они перед собой ставят. То есть посылают всего один корабль, а не целый флот, прибегают к астероидной бомбардировке вместо того, чтобы взрывать звезду. Но поскольку вы довольно впечатляющим образом продемонстрировали, что представляете для них реальную угрозу, есть все основания полагать, что во второй раз они не станут ограничиваться полумерами.

- И как, по-вашему, нам вывести куда-то население целой планеты? - выкрикнул какой-то человек в штатском - вернее, даже не выкрикнул, а прорыдал. - Там на Земле вполне еще могут оставаться миллиарды людей!

- К сожалению, сенатор Ленгли, такая ситуация не продлится долго. Жара, которая в данный момент царит на вашей планете, в скором времени уступит место минусовым температурам. Выживут лишь те представители вашего вида, которые в данный момент находятся за пределами планеты - плюс горстка тех, кого удастся спасти.

И вновь в зале установилась гробовая тишина.

Лишь примерно столетие спустя после того, как люди достигли Сириуса, Номмо вновь начали строить космические корабли - то есть, через тысячу лет. Одним из таких космических судов и был <Т'крах Эллесед Эв'р>. Гигантское судно десяти километров в длину представляло собой, по сути дела, астероид, снабженный безынерционным двигателем. Вращающиеся внутренние кольца служили домом для тысяч Номмо, как водных взрослых особей, так и земноводной молодежи.

На протяжении более восьмидесяти лет все больше и больше представителей юного поколения Номмо переселялись из нор в глубинах Сириуса С на корабли-астероиды. Оставаться на Сириусе становилось особенно опасно после того, как земляне уничтожили у звездных врат корабль-разведчик.

- Как бы там ни было, - продолжал Дурадх'а, - есть пределы тому, что мы можем сделать. Прежде всего мы предлагаем нашу помощь в том, чтобы превратить несколько астероидов в... если не ошибаюсь, вы употребляете такое выражение, как <звездные ковчеги>. По крайней мере мы, Номмо, поступаем именно так, постепенно покидая врата Сириуса. Сказать по правде, мы не сможем полностью эвакуировать наш народ, однако мы делаем все, что в наших силах.

Точно такое решение должны принять и вы, ибо иной возможности выжить у Homo Sapiens просто нет.

И вновь молчание... однако уже через минуту заговорили все разом, стараясь перекричать друг друга. В зале воцарился хаос.

Глава 11

18 февраля 2314 года, Марсианский военный тренировочный лагерь, База <Стикни>, Фобос, 14:35 по Гринвичу

- Мы не намерены покидать Землю! - заявила адмирал Марсиа Томас, вернее, выкрикнула с места, чтобы быть услышанной в гуле других голосов. - Это наш дом!

Генерал Вандеркаамп хлопнул по трибуне ладонью, призывая собравшихся к порядку. Постепенно ему это удалось. Повернувшись в сторону голографического изображения инопланетного оратора, он произнес:

- Эта конференция созвана для того, чтобы обсудить наши возможности на тот случай, если ксулы вернутся. Думаю, со мной согласится большинство присутствующих здесь: о бегстве говорить преждевременно.

- Разумеется, вы вправе принять такое решение, - согласился Номмо. Полковник Ли попытался прочитать в его манере держаться и в его голосе хоть какие-то эмоции, но не смог. Четыре темных глаза, закованное в хитиновый панцирь лицо, руки, вырастающие прямо из туловища без каких-либо плеч, - все это было так не похоже на человеческое тело. Если Номмо и испытывал какие-либо эмоции, для полковника они остались недоступны. А сухой тон - это всего лишь ментальная проекция перевода, который осуществлялся при помощи ИскИнов. Ли никогда еще не доводилось слышать реальных голосов Номмо. Однако в одной статье, которую он как-то загрузил из информационной сети, говорилось, что Номмо генерируют речь через вертикальные прорези на лице - аналоги человеческих ноздрей, а полный острейших зубов рот служит только для принятия пищи. Ли сильно сомневался, что сумел бы выделить какие-то эмоции, даже если бы услышал настоящий голос этого существа.

Что касается человеческих эмоций, так их в зале хватало с лихвой. В этом не было никаких сомнений. По залу, с каждой минутой становясь все громче и громче, то и дело пробегал ропот недовольства.

- Откуда мы знаем, что эти Номмо не заодно с ксулами? - выкрикнул чей-то голос.

- Порядок! - зычно крикнул Вандеркаамп. - Я требую, чтобы в зале восстановили порядок!

- Как мне кажется, наш многоуважаемый гость не понимает нашей ситуации, - произнесла генерал Памела Стойбинс. - Номмо не знают родного дома вот уже несколько тысяч лет. Или я не права?

- Вы правы, - подтвердил Дурадх'а. - Наша родная планета, как мы полагаем, была уничтожены ксулами много тысяч лет назад. Нам понятна... ваша эмоциональная привязанность к планете, которая стала когда-то колыбелью для вашего вида. Однако прошу вас поверить мне, когда я утверждаю, что ваше выживание требует преодоления этой душевной привязанности. Я говорю вам абсолютную правду. Земля и все ее соседние планеты, равно как и все живые существа на ней и на них, обречены. Ксулы не потерпят конкуренции со стороны кого бы то ни было. Они отреагируют единственным известным им способом, а именно вернутся в эту звездную систему, чтобы уничтожить любые формы разумной жизни, какие только им попадутся.

Ваша единственная надежда на спасение - обрести для себя новый дом в звездной системе столь далекой, что ксулам вас никогда не найти.

- Неужели он это серьезно? - негромко произнесла сидевшая рядом с Ли майор Рислер. - Как можно убежать от кого-то, у кого в отличие от нас есть корабли, движущиеся быстрее скорости света?

- Не думаю, что он имеет в виду бег наперегонки, - прошептал в ответ Ли. - Космос огромен. Если мы найдем себе новую планету, возможно, в другой галактике, даже ксулам потребуются миллионы лет, чтобы нас обнаружить - при условии, что они решат прочесать одну за одной все звездные системы. Не думаю, чтобы им хватит на это терпения.

- В другой галактике? Но ведь один только путь туда займет миллионы лет!

- Только не для нас, - ответил Ли. - К тому же если двигаться со скоростью, близкой к световой.

Ли мог поклясться, что именно это и хотел сказать посол Номмо. Даже могущество ксулов имеет свои границы. Те, кому посчастливилось выжить после их атак, научились больше не попадаться им на глаза. Звезд слишком много - четыреста миллиардов только в нашей галактике. Ксулы не могут одновременно искать повсюду, они не могут находиться одновременно во всех местах. Как и Номмо, человечество может затеряться посреди бескрайних глубин космоса.

А если прибавить к этому корабли Номмо с безынерционными двигателями, то даже полет в другую галактику не кажется уже столь неосуществимым. Ли как-то раз присутствовал при обсуждении этой идеи. Если корабль разогнать до скорости, близкой к скорости света, то для тех, кто будет находиться на его борту, время будет ползти с черепашьей скоростью. По некоторым оценкам, путь до туманности Андромеды, отстоящей от нашей планеты на две целых три десятых миллиона световых лет, займет, если верить бортовым часам, всего лишь двадцать семь лет. Разумеется, ни один из кораблей землян пока не в стоянии развивать такую скорость, но если помогут Номмо...

Что ж, может быть, смысл есть.

И все же...

Хотя для пассажиров такого межзвездного корабля минет всего двадцать семь лет, для ксулов - две целых три десятых миллиона. И пусть они меняют свои привычки крайне медленно, кто поручится, что через пару миллионов лет не изменятся они сами и их технологии?

Почему-то от этой мысли Ли стало не по себе.

Даже еще более не по себе, чем когда он думал о том, что уже произошло. Сенатор Ленгли прав. Как может горстка землян, которые волею судеб оказались в космосе, бросить своих собратьев там, на родной планете?

В течение предыдущего стандартного дня командование космическим флотом, находящееся на Фра Мауро, сумело ввести в атмосферу Земли довольно большое число зондов, ранее вращавшихся на более высоких орбитах, и вскоре от них начали поступать изображения земной поверхности. Космическое командование пока еще не располагало точными сведениями о числе тех, кто остался в живых после катастрофы. Но в том, что такие есть, можно было не сомневаться. Зонды обнаружили в отдельных местах целые скопления людей, пытающихся найти спасение от бес-конечных ливней, людей, ищущих скудное пропитание среди руин разрушенных городов. Иными словами, людей, для которых каждый миг - это борьба за выживание, борьба с неумолимой стихией.

Судя по всему, наихудшая ситуация сложилась в Западной Европе, где гигантские приливные волны смыли плодородный слой почвы до базальтового основания. На всей восточной части Северной Америки также практически ничего не осталось - ни инфраструктуры, ни какого-либо намека на правительство. Вашингтон, Балтимор, Нью-Йорк, Бостон, Чарльстон и другие города вплоть до Атланты были разрушены до основания, а большинство тех, что располагались на побережье, ушли под воду, когда на них обрушились приливные волны гигантского шторма, бушевавшего по всей Северной Атлантике. От некоторых из городов - таких, как Майами, Мобил, Новый Орлеан, Галвестон, - не осталось даже воспоминаний. Как, впрочем, от большей части Флориды и побережья Мексиканского залива, вплоть до Батон-Руж. Образовался новый морской залив, значительно укоротивший протяженность Миссисипи. В целом, в результате водного катаклизма уровень воды поднялся - пусть даже временно - более чем на тридцать метров.

В Южном полушарии и в Азии, как, впрочем, и в глубине Североамериканского материка, дела обстояли лучше. Здешние города уцелели, в воздух вновь поднялись самолеты, а армия и силы вооруженной полиции взялись за восстановление общественного порядка.

Сколько же их оставалось на планете, живых людей? Трудно сказать. Оценки колебались от пяти миллиардов, главным образом в Азии и Южном полушарии, до оптимистических десяти-двенадцати. Нестабильный контакт удалось установить с уцелевшим населением на западном побережье США. Ситуация там хотя и была тяжелая, как и везде, однако не столь безнадежная. Побережье и громадные, закрытые куполами супергорода пострадали от гигантских приливных волн, однако большинство людей, проживавших в глубине материка, практически не пострадали.

По крайней мере пока. Но и этому придет конец, как только температура начнет падать.

- Восемь тысяч ваших лет назад, - вещал тем временем Дурадх'а, - те, кто выжил после ледникового периода, не представляли для ксулов опасности. Судя по всему, время от времени они на всякий случай наносили повторные визиты на вашу планету, чтобы узнать, как обстоят на ней дела, однако после случая, имевшего место три тысячи пятьсот лет назад, перестали обращать на вас внимание. Уверяю вас, больше на это рассчитывать не приходится. Ваш вид проявил себя изобретательным, умеющим приспособиться к любым условиям и упрямым настолько, что это подтолкнуло ксулов к решению вас уничтожить. Затерявшись среди обширных звездных облаков в дальнем конце галактики или, что даже лучше, среди не нанесенных на карту солнц соседней, вы можете надеяться на то, что ваш вид выживет.

- Да, но какой ценой, Дурадх'а? - задал вопрос сенатор Ленгли. Его голос громким эхом прокатился по залу и в голове Ли. - Это не просто бегство в космос, это бегство в далекое будущее. И все ради того, чтобы начать новую жизнь бог знает где, отказаться от межзвездных путешествий, от использования термоядерной энергии, даже от радио, лишь бы не быть обнаруженными ксулами, жить в вечном страхе за свою жизнь, бояться высунуть голову - вы меня извините, сэр, но я вынужден ответить вам решительным отказом. Я знаю, как мне голосовать.

- Номмо по своему правы, Тед, - возразил ему человек в спортивном костюме. - Как ты надеешься противостоять тем, кто обогнал нас на миллионы лет по части технологий? Это все равно что идти с камнями против ракет или танков!

- У нас нет никаких шансов, - добавил какой-то полковник аэрокосмических войск.

- А вот и есть, - произнес генерал Гарроуэй. - Вернее, мы могли бы его получить. Взгляните вот на это.

На голографическом диске вновь замигал сигнал, и полковник Ли открыл ментальное окно. То, что предстало перед его взором, чем-то напоминало виртуальный тренажер - картинка казалась почти живой. Морпех в полном боевом снаряжении стоял на коленях на краю леса, целясь из портативного плазменного пистолета в невидимую цель. Позади него из леса показался неандерталец - голый, волосатый, с примитивным топором в руках. Это даже был не топор, а обыкновенный камень, привязанный полосками сыромятной кожи к концу толстой дубинки. Неандерталец сзади подкрался к морпеху - тот, судя по всему, не заметил приближения пещерного человека, - размахнулся каменным топором и - бац! - с силой обрушил его на закованную в шлем голову.

По залу прокатился смешок, однако тотчас же оборвался; большинство присутствующих встретило <мультик> холодным молчанием.

- Что вы хотите этим сказать, генерал? - спросила Петранова.

- То, что технология, это еще не самое последнее слово в бою. Если история современного оружия чему-то и научила нас, то только тому, что ничему она нас не научила.

<А ведь он прав, - подумал Ли. - Корея... Вьетнам... Террористическая мировая война в начале двадцать первого века... Вторая и Третья мексиканские войны... Сибирь... Вторжение в Гизу... Бразилия... И всякий раз сильные, хорошо вооруженные американцы против крестьян-фанатиков, воюющих давно устаревшим оружием. Разумеется, проиграли мы только в Корее, Вьетнаме и Бразилии, и даже эти поражения скорее были политическими, нежели чисто военными.

Но всякий раз мы убеждались в том, что технология имеет свои пределы. Не все удары можно нанести при помощи роботов или даже с орбиты. Нам всегда был нужен пехотинец, обыкновенный солдат. Это он выполнял самую грязную работу, это он становился предметом насмешек.

Даже победы в войнах, одержанные благодаря высоким технологиям, никогда не давались с той легкостью, как хотели изобразить их сторонники. Не имеющего военной подготовки мирного жителя или слегка натасканного ополченца, вооруженного бог знает каким оружием и фанатичной уверенностью в том, что его дело правое, убить в принципе не так уж трудно. А вот убедить... Даже самое примитивное оружие способно убивать, если его правильно применить>.

- То есть вы, генерал, если я вас правильно понял, предлагаете партизанскую войну? - уточнил Вандеркаамп.