А обещали сказку…

Глава 17

Мы мчимся, мчимся сквозь леса-а…. Хм. Кот умудрился заснуть даже в таком положении.

Вирх умерил бег, и ветки больше не угрожают несчастному лбу. Так что и Хорт уже не сжимает меня в своих объятьях. Обидно. Пытаюсь разбудить кота. Царапается, зараза.

– Мурз! – рявкнула прямо в ухо, плюнув на телепатическое: «вставай, котенок».

Кот взвыл, подскочил и резко распахнул оба глаза, пытаясь найти опасность. Прижимаю к груди, тискаю, восхищаюсь. Наконец-то можно вести себя как девчонка и пищать от счастья сколько угодно. А не ходить с миной убийцы с хроническим поносом.

Мурз моего счастья почему-то не разделял, отчаянно кусаясь и воя. Вирх один раз покосился на нас алым глазом, но только фыркнул и снова отвернулся.

– Какой ты теплы-ый…

– Марина! – с угрозой.

– У?

– Пусти!

– Хм… а какое у нас брюшко…

– Это не брюшко!!! МАРИНА!!

– У-у, какой стеснительный. Ну, ладно, пусик, – офигевший взгляд котенка, – так ты будешь учить меня колдовать или нет? – Ухо коня повернулось в нашу сторону.

– Ну… ладно. Все равно поспать толком не удастся.

Я расцвела в улыбке, очаровавшей даже белку, прыгающую по ветвям (в прыжке врезалась в дерево, не сводя в меня выпученных глазок). Мурз глухо кашлянул.

– Не стоит так сильно наводить чары сексуальности… будут проблемы.

– ?

– Ты сейчас колдуешь неосознанно и явно хочешь быть привлекательной, как никогда. Да и тело тебе досталось просто… супер. Расцветаю. Сзади обнимают за талию… В шею впиваются зубами. Больно.

– Ничего не могу с собой поделать. Очарован. – Шепот на ухо, сквозь редкие глотки.

– Зато я могу. – Мурз хмуро.

Охотник еле увернулся от впечатляющего файербола. Мне сожгли часть волос. Лютую. …

– Э-э, Мариночка. – Хмуро.

– Чего? – не менее радостно. Обрезая волосы кинжалом Хорта. Котенок хмуро разглядывал лысый еще дымящийся хвост.

– Ты не могла бы все исправить?

Лысый охотник упорно молчал, выковыривая выбитый клык. Второй отрастет буквально за сутки. Точно знаю.

– Нет. – Как отрезала.

– А как первое задание по колдовству? – Вкрадчиво.

Тяжело вздыхаю и неохотно киваю. Котенок воодушевленно диктует формулу, объясняя, что сам не может, ибо все силы грохнул на то, чтобы не облысеть полностью. Прикрываю глаза, пытаюсь понять странную вязь слов. Неуверенно повторяю.

– Стоп!

Смотрю на котенка. Мне тыкают лапкой в шикарные стальные иглы, растущие из кожи мелкого дикобраза. Каждая с палец длиной. На Хорта смотреть просто боюсь. А вот Мурз взглянул… ржет.

– Еще раз! – Откашлявшись и глядя все так же требовательно. Сжимаю зубы и снова колдую. В этот раз остановили еще быстрее.

– Я кудрявый! – Истерически.

Все-таки оборачиваюсь на сжимающего зубы златокудрого охотника. В глазах – смерть, сдерживаемая из последних сил.

– Милашка, – умиляюсь. Пытаясь потрепать по головке. Обнажает оставшийся клык, рычит.

Отдергиваю руку, снова смотрю на кота… тоже милашка. Тискаю вопящее чудо.

Час спустя.

– Последний раз повторяю! – Сидя на плече Хорта. Оба в чешуе, у обоих длинные извитые рога и море прыщей, сочащихся синим вонючим гноем. Правда… кое-где все-таки пробиваются редкие щетинистые волоски, напоминая о прошлом. Конь уже смотрит постоянно, изогнув длинную шею и явно наслаждаясь происходящим. О дороге он банально забыл, но мне не до вампира.

– Ладно, ладно… не шуми.

– Сосредоточься! – Срываясь на визг.

– Угу. Ты только не волнуйся… пушистик.

Боль в его глазах, просьба меня убить. Хорт вдумчиво кивает, выпуская когти и сверкая бешенством очей. Меня тут явно не любят. Сволочи.

Закрываю глаза, мучительно соображаю, как же сделать так, как нужно. Слова, уже прочно засевшие в голове, надоели и попросту бесполезны. Но ведь колдовала же я без слов. Вспомнить хотя бы белочку… или то, как я приземлилась на дракона и не переломала ноги… или как его грохнула. Хм… как же я это делала?

Ответ – прост до наива. Захотелось и все тут. Открываю глаза, придирчиво смотрю на взбешенных друзей и медленно улыбаюсь. Хорт насторожился, котенок зло сощурился.

– Давай! – Мурз. Патетически. Вирх на автомате уклоняется от дерева на своем пути, не отрывая от нас взгляда.

Киваю и просто желаю… с тем капризным и вредным чувством, что так мне свойственно. А просто хочу!

И тут же исчезают рога, бледнеет и отваливается прыщавая чешуя, на голове Хорта вырастают шелковисто-жесткие пряди черных длинных волос, котенок же обрастает своей золотисто-рыжей шерсткой. Оба подносят к глазам прядь волосяного покрова, тщательно его исследуя.

– Ножницы есть? – Мурз мрачно.

– Зачем? – С улыбкой рассматриваю я длинную, дорастающую до земли шерсть кота.

Мне ответили нецензурно и долго. И продолжали отвечать, пока Хорт состригал лишнее, возвращая животному прежний вид.

Осторожно глажу уснувшего на коленях котенка. Шерсть неровно и клочкасто острижена. Но заботит сейчас не это. Я поняла, как надо колдовать! Круто. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, что бы еще такого совершить.

В итоге бревно на пути превращено в цветы. Выбежавшая из кустов лиса – в зайца в шикарными зубами… так и не заметившего перемены. Удирающий от него второй ушастый обернулся и окосел окончательно.

А еще я свила из ветвей одного из дерева что-то вроде гнезда, помогая птице, как раз пытающейся его соорудить. Птице, судя по звукам, понравилось. Не сразу поняла, что вплела и ее в гнездо. Пришлось останавливаться и освобождать несчастную. После чего вечером она была торжественно зажарена на костре (ибо добить было явно гуманнее).

Сидя вокруг огня и наслаждаясь теплом и вкусом мяса, мы молчали и думали каждый о своем. Хорт, наверное, радовался, что снова может есть мясо. Вирх… лежал рядом со мной, отсвечивал алым светом радужек и жевал ножку дичи. Мурз… жрал мою порцию! Зараза.

– Расскажи о себе, охотник. – Сижу чинно. Спинка выпрямлена, ножки под попой, расчесываю волосы… Вся такая загадочная и прекрасная нафиг. Охотник меня послал. В грубой форме, ложась спать.

Сжимаю зубы, котенок осторожно и успокаивающе трогает меня за руку. Смотрю на Мурза.

– Позвольте мне, принцесса, – склоняя пушистую головку. Чего это с ним? Киваю.

На охотника эффектно рухнул дуб, впечатав последнего в землю. Мы все трое любуемся воплями и дерганием тушки человека… нет, уже вампира. Никак не переучусь. Выполз, достал кинжалы, обещал убить, рыча и истекая кровью.

– Мурз, а чего это ты меня защищаешь? – Не обращая внимания на скрюченного и доведенного человека. (Хрен с ним, буду называть человеком. Не истинный же он вампир. Вот и фиг с ним.)

– Ну… я тут подумал… раз Вы будущая жена моего господина, – довольный прищур алых глаз. Мама, меня выдадут за коня?! А я думала пипец был, когда в виде парня обещали женить на бабе…. Хочу назад! – То я просто обязан служить и Вам… к тому же я обещал Вирху вас защищать.

– Нет выкай. – Морщусь, глядя, как охотник эффектно прыгает через костер, направляя на меня клинки.

Котенок зашипел и обернулся. Взгляд пушистика и человека скрестились. Хорт замер, ступив в огонь и делая шаг назад.

– Не доводи меня. – Мурз. Страшным голосом. Я фигею.

– Хорошо. – Шипение и убранные в ножны клинки. – Не сейчас. Класс! Меня опять хотят убить.

– И никогда. – Опять же кавайный котик.

Вампир тушит пылающие штаны, на ходу сращивая раны. Вспомнила, сколько крови он недавно у меня выхлебал. Понимаю, что сил у парня не меряно.

– Да. Кстати. – Нагло влезаю я, отпихивая голову коня, попытавшуюся устроиться у меня на коленях. – Уже полночь… минула. Целуй. – Нагло.

Охотник замер. Две пары глаз моих личных защитников обжигают его страшными угрозами скорой и кровавой кончины. Конь обнажает сжатые клыки. Мило улыбаюсь, отодвигая обоих. Хорт сплюнул, послал меня в задницу и скрылся в лесу. Обижено дуюсь. Котенок тушит пылающий над лапкой файербол.

– Марина. – Напряженно.

– У?

– Как будущая жена моего ученика, ты теперь больше ни с кем не целуешься. – Твердо.

Хмыкаю и перебираюсь через шею коня. После чего устраиваюсь у его брюха, заворачиваясь в стыренный у охотника плащ и чувствуя тепло, исходящее от большого животного. (Именно так! Животное! Хы!) Котенок, фыркая, прыгает следом, сворачиваясь клубочком на моих бедрах.

Очень быстро глаза смыкаются, и сон опускается на бедную несчастную меня. Спа-ать. Так много произошло за эти сутки. Так о многом нельзя думать, чтобы не свихнуться. А потому… нужно просто спать.

И уснувшая девушка так и не заметила, как чуть раскосые, пылающие алым светом глаза, всю ночь смотрели на ее сонное усталое лицо.