Анатомия ада

«Сколько мук, какими мучится род христианский?»

Большинство средневековых текстов, описывающих устройство загробного мира, построены как «хождение». Визионер — будь то апостол Павел, греческая старица Феодора, английский крестьянин Туркилль или русский монах из Троице-Сергиева монастыря — возносится ввысь и спускается в подземное царство, странствует по отсекам ада и рая, поднимается по лестницам, ведущим на небеса, и переправляется через огненные реки и ледяные пропасти. Перед его взором шаг за шагом разворачивается вся «механика» загробного воздаяния: по пути он встречает различные группы праведников и грешников, узнает у своего провожатого, ангела или святого, кто перед

1 О видениях Баронта, Веттина и «хождениях» в мир иной на средневековом Западе см.: Гуревич А.Я. «Божественная комедия» до Данте // Проблемы народной средневековой культуры. М., 1981; Ле Гофф Ж. Хождения в потусторонний мир в Средние века: версии ученые и народные // Он же. Средневековый мир воображаемого. М., 2001; Он же. Рождение Чистилища М., 2009; Carozzi Cl. Le voyage de 1’ame dans I'au-dela d’apres la litterature latine (Ve s. — XHIe s.). Rome, 1994.

1. Визуальный аргумент в пользу церковного поминовения: когда священник поминает душу усопшего, ангел сходит в преисподнюю и освещает темницу, где заключен грешник.

Из Си ноли кз XVIII в.

ним и что означают их муки («Которые суть си, иже до пояса во огни погру- жени?» И рече къ ней архистратигъ, «Се суть, иже отецъ и матерей своихъ клятву прияша, да за то зде мучатся, яко прокляти суть»1), а затем возвращается назад, в этот мир, чтобы поведать о своем неисповедимом опыте.

Хождения в мир иной напоминают своеобразный путеводитель: визионера водят по райским чертогам, которые манят благоуханием райских садов, сиянием Небесного Иерусалима, радостью без конца, и по карательным пространствам, отсекам и безднам преисподней, которые почти всегда описаны гораздо подробнее. Безысходный ужас и разнообразие адских мук призваны отвратить читателя видения от греха, помочь ему покаяться и спастись. Исследование древнерусских образов ада, центральной части всей визуальной демонологии, тоже удобно построить как путеводитель.

1 Хождение Богородицы по мукам // Памятники литературы Древней Руси. XII век. М., 1980. С. 170.

7

«Той же брат Антоние победами в други день, глаголя со слезами, яко: «На некоем месте обретохся незнаеме и видя тамояко некую улицу и в ней множество человекъ ри- щущих. И ecu, ходящи, тужат и горюют и глаголют: „Ох, ох! Горе, гореГ. Аз же мнехся поверху их ни се хожу, ни се летаю, яко невидимая сила ношаше мя по воздуху, яко съ человека высотою от земля летати ми, яко на полотнех носиму. И видех пред собою грехи моя от юности моея, никимже держимы, яко круги или аки доски».

«Повесть о видении Антонин Галичанина». 1520-е гг.1

Этот жанр намного древнее, чем порой кажется: его история — если ограничиться христианским Средневековьем — восходит к паломническим ити- нерариям (от лат. iter — «путь»). Они перечисляли важнейшие пункты, через которые пилигрим может добраться до Святой Земли, и описывали ее святыни. Путеводитель — это инструкция для путешественника, которая сводит предстоящий путь к череде важнейших опорных точек (будь то библейские города Палестины, пределы Храма Гроба Господня или достопримечательности Парижа). Любой итинерарий по определению избирателен. Он дает лишь минимум сведений, необходимых для того, чтобы построить маршрут, не потеряться на местности и верно разобраться, что ты видишь перед собой. Точно так же наш «путеводитель» посвящен лишь основным сюжетам древнерусской визуальной демонологии. Мы хотим показать, как «устроены» изображения посмертного воздаяния, выявить ключевые образы и мотивы и проследить их истоки в византийском искусстве и параллели на средневековом Западе.

У нашего альбома есть предшественники. Древнерусские Синодики — иллюстрированные четьи сборники, посвященные загробной участи души, которые становятся популярными в XVII в. Они строятся как своего рода путеводители по дорогам греха и спасения. Чтобы подвигнуть читателя к покаянию и наглядно продемонстрировать эффективность церковного заступничества за души умерших, они шаг за шагом проводят его через все этапы пути, ведущего в царствие Небесное или в преисподнюю: земные искушения; прение ангелов и демонов о том, кому достанется душа умирающего либо уже умершего; смерть грешника и смерть праведника; хождение души по мытарствам и путешествие по аду и раю, которое ей устраивают ангелы, прежде чем она услышит собственный приговор; перечень адских мук, ожидающих грешников на том свете, и т.д.2 Наш путеводитель следует той же логике: мы идем от сюжетов, связанных с искушениями и службой сатане в

1 Пигин А.В. Видения потустороннего мира в русской рукописной книжности. СПб., 2006. С. 126.

2 О Синодиках см.: Петухов Е.В. Очерки из литературной истории Синодика. СПб., 1895; Аергачева И.В. Посмертная судьба и «иной мир» в древнерусской книжности. М., 2004; Она же. Древнерусский Синодик: исследования и тексты. М., 2011.

8

этом мире, к исходу души, а потом прослеживаем, как древнерусские мастера изображали странствие умершего по мытарствам и преисподнюю с ее карательным арсеналом.

Хотя альбом посвяшен древнерусским образам ада, мы не останавливаемся на рубеже XVI1-XVIII вв., когда принято проводить условный водораздел между Средневековьем и Новым временем, но привлекаем и материалы XVIII—XIX вв. В это время средневековая визуальная демонология продолжает жить в искусстве старообрядцев: на миниатюрах лицевых Апокалипсисов, Житий Василия Нового и разнообразных сборников, на печатных листах и лубочных картинках с изображениями бесовских козней и посмертных кар.

Старообрядцы верили, что богоспасаемое Московское царство превратилось в царство Антихриста, и ощущали себя последними праведниками, которые на пороге Страшного суда обороняют крепость, осажденную силами тьмы. Как пишет в своей книге «Икона и благочестие» Олег Тарасов, на рубеже XVII—XVIII вв. начинают множиться небольшие домашние иконы Страшного суда и Сошествия во ад, композиции на тему праведной и дурной смерти и отдельные листы с изображением адских мук. Образы загробного воздаяния, выйдя из храма, сосредотачиваются в «повседневном микромире человека»1.

При этом старообрядческая визуальная демонология — не просто затянувшийся эпилог древнерусского искусства. Защищая устои седой старины, стремясь уберечь иконопись от еретической, по их мнению, порчи, старообрядческие мастера на деле создавали новые визуальные формы и сюжеты, которых не было в идеализируемом ими Третьем Риме. Именно в обиходе староверов появляются сборники, почти целиком посвященные дьявольским козням и загробному воздаянию, рукописи с вклейками-«гармошками» с подробнейшим изображением всех ужасов ада, каких не встретишь еше в XVII в. Ощущая себя последними защитниками истинного благочестия, старообрядцы разработали еще более драматичную и экспрессивную, чем в Средние века, визуальную демонологию, которая дожила до культурного слома XX столетия.