Барков

Заключение

«Прилаживать пышную концовку» к нашей книге не хотелось бы.

Если мы сумели убедить благосклонного читателя в том, что Барков лучше своей репутации, то будем считать свою задачу выполненной.

Поначалу Барков был для нас лишь тенью, но постепенно стал обретать живые черты.

Обаяние личности нашего героя при всех его грехах (а кто без греха?), его несомненный поэтический дар, обширные знания, потрясающая работоспособность заставляют нас всматриваться в его портрет, вчитываться в его сочинения и переводы, обращаться к отредактированным и изданным им книгам.

Значит ли это, что мы поднимаем Баркова на пьедестал классической литературы? Нет, конечно. Но его веселое матерное слово сказалось в литературной полемике его времени, отозвалось в тексте русской классики. И если Баркову отдавали должное Новиков, Карамзин, Пушкин, отдадим ему должное и мы.

Трагическая судьба Баркова, который, много сделав, не успел осуществиться вполне, рано ушел из жизни, вызывает сочувствие.

Влияние Баркова на дальнейшее развитие нашей литературы и культуры вызывает изумление.

Как жаль, что мы не знаем, где его могила, не можем принести на его могилу цветы.

«Что же из этого следует? Следует жить…»^[380]

И еще — следует продолжить архивные поиски документов, автографов Баркова с тем, чтобы прояснить некоторые страницы его биографии и творчества. Надеемся, что ученые и писатели еще не раз обратятся к Баркову и непременно воскликнут: «Явись, возлюбленная тень!»